Выходи, играть мы будем
В салочки с тобой.
Это верно, дождик – мокрый,
Но совсем не злой…
Энтони, крутанул кресло, запел вместе с Беатрис:
– Он ладошками своими хлопает:
Хлоп, хлоп,
И по лужам скачет ловко:
Шлеп, шлеп, шлеп, шлеп, шлеп…Прихвати с собою зонтик,
Парочку калош,
Ты поймешь, что дождь – проказник,
И полюбишь дождь.
– Какую замечательную песенку ты придумал, – сказала Беатрис, когда они допели до конца.
– Да, – Энтони улыбнулся. – Помню, я чуть не лопнул от гордости, когда тетушка сказала, что я превзошел самого Элюара. Тогда я подумать не мог, что судьба преподнесет нам такой невероятный сюрприз, и мы с Элюаром будем оспаривать наследство.
– Ты собираешься оспаривать завещание? – спросила Беатрис.
– Нет. Мне этот дом не нужен. Я хотел отдать тебе свою долю, – ответил Энтони. – Думаю, Мэрил тоже хочет передать свою часть дома тебе. Не зря же она вышла за доктора, у которого в Лиле несколько домов.
Энтони качнул кресло. Беатрис зажмурилась.
– Скажи, только честно, а ты смогла бы полюбить этого господина? – он так резко остановил кресло, что Беатрис чуть не вывалилась из него.
– Ты говоришь про Форца? – спросила она.
– Нет, – Энтони улыбнулся. – Я спросил тебя про Элюара.
– Чтобы ответить на этот вопрос, я должна получше узнать его, – сказала Беатрис. – Пока я вижу в нем слишком много плохого, а мне не хочется тратить время на негатив. Ты же сам сказал, что я должна радоваться каждому новому дню. Что я и делаю, – она качнулась в кресле, запела:
– Дождик хлопает в ладоши:
Хлоп, хлоп, хлоп.
Дождик шлепает по лужам:
Шлеп, шлеп, шлеп…
Хлопнула парадная дверь. Энтони и Беатрис переглянулись и, не сговариваясь, помчались вниз.
Прогулка на свежем воздухе пошла Мэрил на пользу. Она выглядела цветущей и помолодевшей. В руках она держала изящный букетик мелких белых роз. Беатрис не удержалась от комплимента.
– Вы выглядите, как юные влюбенные, – сказала она.
– А вы, как нашкодившие дети, – парировала Мэрил. – Интересно, чем вы занимались на чердаке?
– Сочиняли, – ответил Энтони.
– Историю любви? – спросила Мэрил, подмигнув Беатрис.
– Нет, песенку про дождь, – ответила она.
– Мило, – сказал доктор Форц. – Будем считать ее вашим свадебным подарком для нас.
– Отличная идея! – обрадовалась Мэрил. – Детскую песенку про дождик в качестве свадебного подарка еще никто до нас не получал. Дайте, я вас расцелую. Форц, пожми им руки. А теперь, дарите свой подарок.
Энтони и Беатрис пропели песенку про дождь, постукивая в ладоши. Мэрил и Форц пришли в неописуемый восторг. Они даже умудрились станцевать под этот незатейливый мотивчик.
Остаток дня провели в обсуждении завтрашнего торжества. После ужина все разошлись по комнатам в самом приятном расположении духа…
Утром Беатрис проснулась раньше всех. Ее разбудило странное предчувствие. Оно колотило в грудную клетку изнутри так, что Беатрис не могла унять дрожь, не могла согреться. Беатрис встала, с большим трудом уложила волосы и застегнула пуговицы на платье. Пошла бродить по саду. Вернулась в дом, когда все гости были уже в сборе.
– А вот и наша милая Беатрис! – воскликнула Мэрил, когда та вошла.
От всеобщего внимания Беатрис смутилась. Румянец залил щеки. Она поспешно опустила голову, да так и замерла в дверях. Энтони подошел к ней, помог снять пальто, шляпку, шепнул:
– Ты – неземное создание, Бет. Позволь тебя оберегать?
– О, спасибо тебе, Эн, твоя помощь мне просто необходима, – сказала она, взяв его под руку.
– Теперь, когда все в сборе, мы можем открыть и прочитать завещание, – сказал капеллан.
Энтони сжал руку Беатрис.
– Скорей бы все закончилось, – прошептала она.
– Я, Даниил Морган Эштон… – зычный голос капеллана был слышен даже в самых дальних частях дома. Он выговаривал каждое слово так, чтобы всем была понятна воля покойного Моргана Эштона, который завещал свой дом Ричарду Карлу Элюару.
– Вот так сюрприз! – воскликнуло сразу несколько человек. – Мэрил, что все это значит?
– Господа, такова воля Моргана, давайте не будем ее обсуждать, Мы с вами просто свидетели, а не поверенные в делах Мэрил, – сказал капеллан. – К тому же, в завещание есть дополнение, которое дает наследнику право распоряжаться домом по своему усмотрению. Нам следует поздравить господина Элюара и дать ему слово.
– Благодарю, вас, ваша светлость, – сказал Карл, сделав шаг вперед. – Сегодня особенный день для всех нас. Сегодня должна восторжествовать справедливость.
– Разумные слова, – выкрикнул кто-то из гостей.
Капеллан поднял руку, призывая собравшихся воздержаться от комментариев.
– Я много размышлял над словом "истина", которым господин Морган подписал свои завещания, – продолжил свою речь Карл Элюар. – И понял, что истина – самое главное сокровище, которым может обладать человек. И еще я понял, что этот дом должен принадлежать не мне, а тому, кому он нужнее всего.
– Мэрил! – выкрикнули разом все гости.
– Нет, – сказал Карл с улыбкой. – Этот дом нужен маленькой хрупкой Беатрис. Именно ей я его и дарю.
– Я не приму от вас этот подарок, – воскликнула Беатрис. – Не приму, потому что это будет не честным по отношению к Мэрил и Энтони.
– Хорошо, тогда мы разделим дом на три части, как хотел Морган, – сказал Карл, пытаясь заглянуть ей в глаза. Но она потупила взор, сказала:
– Делайте то, что считаете нужным.
– Я считаю нужным подарить этот дом Беатрис Эштон, – сказал Карл громко.
– Превосходное решение. Спасибо, господин Элюар. Мы не сомневались в вашей порядочности, – похвалила его Мэрил. Подошла к Беатрис, крепко сжала ее руку. – Я рада, что теперь Беатрис будет полноправной хозяйкой этого дома. Именно об этом я мечтала. Да и Энтони тоже. Так, милый?
– Да, тетушка, – подтвердил Энтони. – Беатрис будет прекрасной хозяйкой здесь.
– Господа! – обратилась Мэрил к гостям. – Сегодня мы пригласили вас не только по поводу завещания, – выдержала паузу. – Сегодня мы хотим сообщить вам о том, что мы с доктором Форцем стали мужем и женой!
Грянула музыка. Доктор пригласил Мэрил на вальс. Воспользовавшись всеобщим замешательством, Энтони и Беатрис вышли из гостиной.
– Что с тобой, ты вся дрожишь? – Энтони обнял Беатрис. – Ты так бледна, что мне хочется послать за доктором.
– Не нужно волноваться, – попросила Беатрис. – Это все – от духоты. Я немного посижу у открытого окна, и все пройдет.
Беатрис уселась в кресло. Энтони распахнул окно, опустился перед ней на колени.
– Как я рад, что ты получила дом! Ты…
– Энтони, Энтони, неужели ты не понимаешь, что я не смогу содержать этот дом? – простонала она. – Все мое состояние забрал Мэтью. Скорее всего, от него ничего не осталось. Я ничего не смыслю в бухгалтерии. Я вообще ничего в этой жизни больше не понимаю, – она закрыла лицо руками, всхлипнула.
Энтони попытался ее успокоить, но Беатрис расплакалась еще сильнее.
– Прекрати, – рассердился Энтони. – Я позову доктора. Пусть даст тебе успокоительное.
– Нет, Эн, не нужно, – воскликнула Беатрис, но он уже вышел за дверь.
Беатрис расстегнула воротничок платья, подошла к окну. Подставила лицо холодным порывам ветра. Несколько раз глубоко вздохнула, приказала себе:
– Возьми себя в руки, немедленно.
От сквозняка сильно хлопнула дверь. Беатрис обернулась. Увидела на пороге Карла Элюара, растерялась. Карл был бледен. В глазах блестели огоньки отчаяния, губы подрагивали. Беатрис отвернулась, чтобы закрыть окно. Да так и осталась стоять к Элюару спиной. Ей было стыдно своих заплаканных глаз, распухшего носа и красных пятен на щеках, которые всегда выступали, когда она нервничала.
– Беатрис, – сказал Карл. – Вы так поспешно ушли, что я счел своим долгом узнать… Я встретил Энтони, он сказал, что вам нужен доктор. Но он сейчас танцует с Мэрил…
Беатрис стояла, вцепившись руками в подоконник, и молчала. Она с трудом понимала слова Карла. Они становились вязкими, тягучими, терялись где-то на полпути к ее сознанию.
– Вот было бы здорово улететь вместе с осенней листвой далеко-далеко отсюда, – подумала Беатрис, взмахнула руками и полетела вниз. Порыв ветра подхватил ее и понес вверх к солнцу. А потом полил дождь. Он намочил лицо и одежду Беатрис. Она улыбнулась, отогнула воротничок, открыла глаза. Не сразу поняла, что бледное лицо, отражающее в очках доктора Форца, это ее лицо.
– Ну и напугали вы нас, дорогая, – сказал доктор. – Если бы не Карл, который вас подхватил на руки, вы бы пробили себе череп, и тогда все было бы ужасно. Но, слава Богу, все обошлось.
– Что случилось, доктор? – спросила Беатрис, пытаясь восстановить в памяти цепочку событий, но это ей не удалось. Она помнила только полет к солнцу. Это был удивительный, долгий полет, который почему-то закончился. Почему?
– Вы упали в обморок, милая, – сказал доктор. – Это произошло потому, что вы с самого утра ничего не ели. Я принес вам чай и шоколад.
– Я ничего не хочу, – сказала Беатрис, приподнявшись.
– Ваше желание меня совершенно не интересует, – голос доктора стал строгим. – Это – лекарство, которое вы должны принять.
Беатрис взяла чашку, сделала несколько глотков ароматного чая, надкусила шоколад.
– Умница, – похвалил ее доктор. – Думаю, прогулка на свежем воздухе вам добавит жизненных сил. Но для начала нужно покушать.
– О, доктор, пощадите меня. Я не смогу сидеть за столом, где так много гостей, – простонала Беатрис.
– В гостиной уже никого нет, – сказал он. – Мы всех выпроводили. Мэрил захотела отдохнуть. Так что, милая моя, вы можете безбоязненно отправляться вниз.
Он помог ей подняться. Беатрис застегнула воротничок, пригладила волосы.
– Вам идет этот наряд, – сделал ей комплимент доктор. – Вы – юная особа, которая вступает в жизнь.
– И никому невдомек, что жизнь эта продлится восемь дней, – сказала Беатрис, гладя мимо него. – Это ведь яд так на меня действует? – их взгляды встретились. Доктор кивнул. Беатрис улыбнулась.
– У меня осталось четыре платья. Буду менять их каждый день. Должна же у меня быть какая-то радость. Так ведь, доктор?
– Думаю, ваша главная радость в том, что вы стали хозяйкой этого дома, – сказал он.
– Спасибо, что напомнили, – Беатрис усмехнулась. – Пойду выпью шампанского. Составите мне компанию?
– Нет, я уже достаточно выпил, – ответил он. – К тому же Мэрил ждет меня.
– Поцелуйте ее за меня, – попросила Беатрис.
Доктор ушел. Прежде, чем спуститься вниз, Беатрис постучалась в комнату Энтони, он не отозвался.
– Придется ужинать в одиночку, – сказала Беатрис.
Она спустилась вниз, села за стол. Служанка подала ей угощение. Беатрис выпила залпом бокал шампанского, сказала:
– С первого дня своего приезда я хочу побродить по дому. И теперь, когда я имею на это полное право, я непременно загляну во все уголки, во все тайные комнаты, в которые нам никогда входить не разрешалось.
Она встала, решительной походкой направилась в кладовку, где висели ключи ото всех комнат дома.
– Жаль, что Энтони нет со мной в этом увлекательном путешествии, – сказала она со вздохом.
– Я могу его заменить, – раздался за ее спиной голос Карла Элюара.
– Вы?! – Беатрис обернулась. – Мне сказали, что все гости разъехались. Что…
– Я в этом доме не гость, – прервал ее Карл.
– Да, простите, – она смутилась. – Спасибо, что спасли меня от перелома черепа.
– Доктор Форц любит преувеличивать, – улыбнулся Карл. – Я не сделал ничего сверхъестественного, чтобы помочь вам. Я даже сам не до конца понял, что произошло. Я увидел, что вы падаете, подхватил вас, положил на кровать. Вот и все.
– Вот и все, – повторила Беатрис.
– Позвольте мне забрать у вас ключи, – проговорил Карл, протянув руку ладонью вверх.
Беатрис положила на нее ключи, сказала:
– Я бы хотела начать осмотр с комнаты Розалинды.
– Я тоже, – Карл улыбнулся. – Мы много лет с ней не виделись. Надеюсь, встреча будет приятной…
Беатрис поднялась наверх, первой вошла в комнату, сняла чехол с зеркала, спросила:
– Вы видели этот портрет?
– Я не только видел его, – ответил он, – я его автор.
– Вы?! Разве вы – художник?
– Если вы считаете меня таковым, то, да, – ответил он. – Хотя я сам не очень высокого мнения о своих художествах, поэтому мало кто знает об этих моих способностях.
– А кто вам позировал? – спросила Беатрис, разглядывая глаза Розалинды.
– Мэрил, – ответил Карл. – Неужели, она не рассказала вам эту историю?
– Нет, – Беатрис покачала головой. – В последнее время, с Мэрил вообще происходит что-то непонятное. Раньше она была другой.
– Все мы с годами меняемся, кто-то в лучшую сторону, кто-то, увы, в худшую, – сказал Карл. – Здесь, на портрете, Мэрил юная, восторженная барышня. Именно такой она была, когда мы познакомились. Она позировала мне в этой комнате, возле этого окна. А потом предложила поместить портрет в такую необычную раму, – он постучал по зеркалу. – Мэрил хотелось быть молодой всегда. Чтобы обмануть время, мы решили написать только глаза, а остальную часть лица спрятать за веером. Мэрил загадала, если на портрете она получится моложе, чем в жизни, то сможет прожить не один год, как предрекали доктора, а намного больше, – улыбнулся. – Все так и случилось. Этому портрету почти сорок лет, а Мэрил все так же привлекательна и молода. Если вы внимательно посмотрите в левый нижний угол портрета, то увидите мой автограф.
– Скажите, Карл, а почему дедушка решил отдать наш дом вам? – спросила Беатрис, разглядывая автограф.
– Думаю, это можно назвать случайностью, – ответил он.
Беатрис выпрямилась, посмотрела на него с удивлением. Он улыбнулся.
– После того, как я написал портрет Мэрил, Морган предложил мне увековечить и его. Я согласился. У вашего деда было очень выразительное лицо, оно просилось на полотно, – улыбнулся. – Мне самому хотелось написать его портрет, поэтому я с радостью взялся за работу. Но, когда мы встретились в мастерской, я понял, что портрет – это предлог. Морган выглядел слишком озабоченным. Я понял, что его что-то гнетет. Я решил узнать о причине его уныния. Он ответил, что не знает, как распорядиться с домом. Сыновьям дом не нужен. Мэрил осталось жить совсем немного.
– Мне бы не хотелось, чтобы дом пошел с молотка, когда господин Морган Эштон покинет этот мир, – сказал он. – Я бы отдал его человеку молодому, целеустремленному, живущему по законам истины. Но пока, увы, я не встречал достойных молодых людей. Вопрос: "кому отдать дом?" меня угнетает. Подскажите, что делать?
– Отдайте этот дом мне, – предложил я шутя, не подозревая, что он схватится за мои слова, как за спасательный круг.
– Карл, вы – гений! – воскликнул он. – Как же мне раньше не пришла в голову эта мысль? Вы ведь – Элюар? И ваше полное имя…
– Ричард Карл Элюар, – ответил я.
Он вскочил, куда-то умчался. Вернулся с документами и портретом. Протянул их мне.
– Вы знаете этого господина? – спросил он, хитро улыбаясь.
– Да. Это мой дед, – ответил я. – Но, клянусь, я не знал, что он жил в этом доме.
– Не оправдывайтесь, мой мальчик, – успокоил меня Морган. – Вы не похожи на охотника за наследством. Именно поэтому, я и подарю вам этот дом. Я сделаю доброе дело для вас, а вы, когда-нибудь, помянете меня добрым словом.
Мы пожали друг другу руки. Морган попросил меня хранить в тайне наш разговор. Пообещал чуть позже дать мне подробные инструкции. Честно говоря, я не верил в продолжение этой истории. Буквально через пару недель после этого разговора я уехал из Лиля. Я был так погружен в свои дела, что совершенно забыл о доме, который когда-нибудь может стать моим.
Хотя, нет, я иногда о нем вспоминал. Дом был для меня фантастическим местом, где рождаются сказки. Я верил, что однажды здесь произойдет чудо, – посмотрел на Беатрис, спросил:
– А вы, верите в чудеса?
– Да, – ответила она. – Вера в чудо помогает смотреть на мир по-иному.
– Это так, но с годами верить в чудеса становится все труднее, – он вздохнул. – Мы становимся прагматичными, расчетливыми, эгоистичными, избалованными, надменными… Какие бы вы еще дали характеристики господину, стоящему перед вами?
– Никаких, – ответила Беатрис.
– Это нокаут, дорогая, – он схватился за сердце. – Я, великий Карл Элюар, для вас – пустое место?
– Пойдемте дальше, – сказала Беатрис. – Мне хочется заглянуть во все комнаты.
– Да, конечно, – лицо Карла стало серьезным. – Открывать закрытые двери намного приятнее, чем слушать старого маразматика, возомнившего себя центром вселенной.
Беатрис никак не отреагировала на его слова. Она вышла из комнаты Розалинды и пошла по коридору к самой узкой двери. Остановилась, провела рукой по дверному косяку, спросила:
– Как вы думаете, почему она такая?
– Не знаю, – признался Карл. – Давайте откроем и посмотрим, что спрятано за этой узкой дверью.
Он нарочно долго возился с ключами, злился на Беатрис и хотел ей досадить. А она спокойно ждала, когда же дверь откроется, не выказывая никакого раздражения.
– Вы прекрасно владеете своими эмоциями, Беатрис, – мысленно похвалил ее Карл. – Мне нужно брать с вас пример, тогда, наверно, у нас все получится.
Он распахнул дверь, нащупал выключатель, включил свет, пропустил Беатрис вперед. Она вошла в комнату бочком. Карл протиснулся следом, присвистнул:
– О, да это – хранилище древностей! Интересно, где Морган раздобыл все эти антикварные вещицы?
– Дедушка много путешествовал, – сказала Беатрис. – Он привозил множество сувениров из разных стран, но все они куда-то исчезали. Теперь я знаю, куда, – провела рукой по пыльной полке. – Зачем он все это прятал?
– Думаю, уместнее спросить, почему?
– И, почему же? – спросила Беатрис, взяв статуэтку из слоновой кости.
– Аккуратнее, не уроните. Эта вещица слишком хрупкая, к ней нельзя прикасаться! – воскликнул Карл.
Беатрис растерялась. Поставила статуэтку на место. Карл рассмеялся.
– Теперь вы сами можете ответить на свой вопрос.
– Да, все верно, – Беатрис улыбнулась – Каждая вещица была по-особому дорога деду. С каждой из них наверняка связано множество невероятных историй. Жаль, что дедушка нам ни о чем не рассказывал.
– Он просто не хотел посвящать вас в свои тайны, – проговорил Карл тоном заговорщика. – Он боялся, что вы сломаете его реликвии, поэтому и прятал их под ключ.
– Вы говорите с такой уверенностью, словно много раз беседовали с дедом на эту тему, – Беатрис испытующе посмотрела на Карла.
– Нет, про сокровища Моргана Эштона я ничего не знал, клянусь, – сказал Карл. – А говорю я с такой уверенностью, потому что сам много раз прятал дорогие мне вещи от детей. А вы разве не поступаете так же?
– Вы правы, – ответила она, выйдя из комнаты.
– У нас с вами еще четыре ключа, – сказал Карл, заперев сокровищницу. – Вы знаете, где искать эти двери?
– Догадываюсь, – ответила Беатрис.
– Тогда ведите меня.