- Молодая графиня вернулась! - в радостном волнении доложила служанка. - Она здесь, она спасена!
Графиня вскочила как ужаленная.
- Что ты сказала? Молодая графиня?!
- Да, ваше сиятельство, прибыли молодая графиня и господин асессор.
В эту минуту приподнялась портьера, и в салон вошла Лили, поддерживаемая Бруно.
- Это она. Она жива!.. - прошептала графиня чуть слышно, но тут же, придав своему лицу выражение радостной надежды, двинулась навстречу вошедшим.
- Мое дитя спасено? - вопрошала она, глядя почему-то не на Лили, а на асессора. - Вы привели мне мою дочь? Значит, это правда? Она жива?
- Это я, маман, - сказала Лили и выступила на шаг вперед.
Графиня отпрянула и с изумлением взглянула на девушку.
- Что это значит? - воскликнула графиня. - Это не Лили. Нет, это не моя дочь!
Лили вздрогнула, услышав эти слова. Тут вошел Макс в сопровождении другого слуги, еще раз взглянул на девушку и с сомнением покачал головой.
- Маман! - воскликнула Лили. - Узнай же меня. Это я, Лили! Я вернулась. Отчего ты не хочешь узнать меня?
- Нет, это не Лили, - ледяным тоном произнесла графиня. - Эта девушка немного похожа на Марию Рихтер, но никак не на Лили.
Воцарилось тягостное молчание.
- Я предчувствовала, что так и будет, - прошептала Лили упавшим голосом.
- Успокойся, Лили, - вмешался доселе молчавший Бруно. - Графиня не замедлит признать тебя. Тут не может быть никакого сомнения. Графиня, взгляните на нее еще раз. Неужели только я один смог узнать ее? Лили спасена, графиня. Она оправилась от потрясения и приехала сюда, чтобы назвать настоящего преступника.
- Настоящего преступника? - переспросила графиня. - Что вы хотите этим сказать?
- Она узнала его в ту ужасную ночь.
- Как это - узнала? Разве лесничий невиновен?
- В пропасть меня столкнул фон Митнахт, - раздельно произнесла Лили.
- Фон Митнахт? Управляющий? - Графиня с изумлением смотрела на девушку, затем перевела взгляд на асессора. - Кого вы привели, господин Вильденфельс? Это или помешанная, или обманщица. Предостерегаю вас, господин асессор, вы готовы стать жертвой неслыханного обмана. С самого начала мне показалось невероятным это таинственное спасение. Теперь я окончательно убедилась, что имею дело с фальсификатором. Ей позабыли сказать имя лесничего, и она назвала первое попавшееся, осмелилась обвинять моего управляющего, человека редкостной доброты и порядочности. Это просто неслыханно!
- Уйдем, уйдем отсюда! - зарыдала Лили, взяв Бруно за руку и пытаясь увести его. - Она не хочет признать меня. О Боже мой!
- Этот обман так ловко подстроен, что даже вы попались на удочку, господин асессор, - продолжала между тем графиня. - Неужели вы и теперь считаете эту девушку моей дочерью? Неужели вы могли подумать…
- Это не обман! - сквозь рыдания выкрикивала бедная девушка. - Это я, Лили! А фон Митнахт - и есть тот негодяй, который столкнул меня в пропасть.
- Схватите обманщицу! - приказала графиня стоявшим наготове слугам. - Пусть она понесет достойное наказание за клевету на моего управляющего фон Митнахта.
Слуги двинулись было исполнить приказ графини, но Бруно остановил их повелительным жестом.
- С меня достаточно! - гневно вскричал он. - Графиня, вы не хотите признать Лили - это ваше дело, но в таком случае любые взаимоотношения между нами разорваны. Что же касается фон Митнахта, то он даст отчет о своих поступках в суде. Точно так же суд решит и в отношении вас и Лили.
С этими словами он вышел, бережно поддерживая едва стоявшую на ногах девушку.
XIX. ЗАМЫСЕЛ
Неожиданное появление Лили и последовавшая за этим сцена спустя несколько минут стали известны всем обитателям замка и вызвали жаркие споры. Часть слуг с Максом во главе, в том числе кучер и садовник, никак не могли согласиться, что молодая дама, приехавшая с господином асессором, и есть графиня Лили. Другие же, возглавляемые молодой горничной, были иного мнения.
- Неужели вы думаете, что это может быть графиня? - восклицал Макс. - Они же совершенно непохожи.
- Это Мария Рихтер, - заметил садовник.
- Что-то они подозрительно быстро убрались из замка, - добавил кучер.
- Что за глупости вы говорите? - возражала служанка, первой встретившая Лили. - Это молодая графиня, говорю я вам. Кто-кто, а уж я-то ее знаю.
- Пусть ее говорит, - махнул рукой Макс, обращаясь к кучеру. - Я не хуже ее знал молодую графиню. А теперь я был наверху вместе с Францем и сам слышал, как госпожа сказала этой девушке, что не знает ее.
- А я уверяю, что это она, - стояла на своем служанка. - Только похудела и побледнела после болезни, но все-таки она.
Конюхи поддержали это мнение, уверяя, что узнали молодую графиню с первого взгляда.
- Погодите! - воскликнул Макс. - Давайте я задам вам один вопрос. Вы, конечно, помните, что тогда, в тот июльский вечер, на молодой графине было светлое летнее платье. Я как сейчас его вижу.
- Помним, помним! - послышались голоса.
- Ну вот, - продолжал Макс, - графиня тогда была в белом платье, а сегодня?
- А сегодня она надела другое. Что же, ей теперь все время в одном платье ходить? - возразила горничная. - Это лишь новое доказательство того, что я права. В новом платье она и выглядит по-новому, малость иначе, чем прежде. Только и всего.
- А я утверждаю, что если бы это была графиня, она надела бы белое платье, - настаивал Макс. - Да и госпожа сама назвала ее обманщицей и пригрозила судом. Она, видите ли, уверяет, что Губерт невиновен, а в пропасть ее столкнул господин Митнахт…
Во время этого спора Митнахт как раз находился в покоях графини. Он застал ее в необычайном волнении.
- Она была здесь, - вполголоса сообщила графиня.
- Ну и что? Я видел ее, - отвечал фон Митнахт с полнейшим спокойствием.
- Вильденфельс привел ее сюда. Она тебя обвиняет.
- У нее не все в порядке с головой, - проворчал Митнахт.
- Я так ей и сказала. Но она стояла на своем и пообещала, что пожалуется в суд.
- Ну, а ты что?
- Назвала ее обманщицей.
- Совершенно верно, и это скоро будет доказано, - сказал фон Митнахт с угрожающим и решительным видом. - Все должны знать, что она обманщица, самозванка и хочет завладеть миллионом молодой графини. К сожалению, покойной.
- Теперь ты видишь, что мой план был хорош, - с торжествующим видом сказала графиня. - А ты считал его бесполезным. Только одно еще необходимо, чтобы наша победа была полной… Ты догадываешься, что я имею в виду?
- Ты говоришь о докторе Гагене?
- Да, и он должен умереть. Чем скорее, тем лучше. Нечего тянуть. Когда его не станет на нашем пути, все опасности будут устранены.
- Это очень трудное дело, - мрачно заметил фон Митнахт. - Ты сама не представляешь, насколько трудное. Он очень осторожен и всегда начеку.
- Меня это не касается, - произнесла графиня, и металл прозвенел в ее голосе. - Он должен замолчать навсегда!
Эта женщина дивной, редкой красы в душе своей была хладнокровной и бессердечной злодейкой, которая без тени колебаний приносила в жертву своим корыстолюбивым планам человеческую жизнь.
Она подошла к письменному столу, достала из потайного ящичка тщательно завернутый в бумагу порошок и подала его своему сообщнику.
- Возьми это, - тихо сказала она. - Для него больше чем достаточно. Пришло время последней, решительной схватки - или мы его, или он нас. Третьего не дано!
- Если бы этот порошок можно было всыпать ему в пищу, - пробормотал фон Митнахт. - Хотя доктор - человек опытный. Надо придумать что-нибудь получше. Напрасно ты хранишь такие вещи в столе. Следует быть более осторожной.
- О своей безопасности я сама позабочусь, - довольно резко перебила его графиня. - Ты должен думать сейчас о том, как подсыпать это снадобье господину доктору.
Фон Митнахт повертел пакетик с порошком в руках и сунул его в карман.
- Когда ты собираешься в город? - спросила графиня, пристально глядя на него.
- Прямо сейчас. Может быть, сегодня вечером удастся поужинать в одной компании с доктором.
- В таком случае, желаю удачи, - сказала графиня с непроницаемым лицом.
"Она желает мне удачи, - думал фон Митнахт, направляясь к себе, чтобы переодеться для поездки в город. - Мне всегда достается самая грязная и опасная часть дела, а она оказывается в стороне и, в случае чего, может выйти сухой из воды".
Около девяти вечера в отдельной комнате небольшой уютной таверны, что находилась на рыночной площади, сидели несколько человек. Перед каждым стояло вино - бутылка или стакан. Уже не первый раз собирались они здесь скоротать часок-другой и были хорошо знакомы меж собой.
С недавнего времени к этой компании присоединился и доктор Гаген, которого привел сюда асессор Вильденфельс. Очень скоро доктор сделался своим человеком в этом небольшом, избранном обществе, так как каждый раз умел позабавить присутствующих очередным рассказом о своих многочисленных путешествиях.
Он и сегодня находился здесь и рассказывал о своих приключениях в Париже. Доктор сидел спиной к отворенной двери, ведущей в общий зал, и время от времени подносил к губам стакан с красным вином.
Тем временем в общем зале появился новый посетитель - фон Митнахт. Удостоверившись, что доктор Гаген сидит на своем обычном месте, управляющий занял столик неподалеку от открытой двери и заказал бутылку вина. Митнахта хорошо знали здесь и немедленно выполнили его заказ.
Вскоре пришел лейтенант Брандт, родственник Митнахта, дружески поздоровался с ним и представил находившейся здесь же компании офицеров. Завязался оживленный разговор, темой которого, как и следовало ожидать, было чудесное спасение молодой графини, которую все считали погибшей.
Фон Митнахт старался уверить новых знакомых, что найденная девушка вовсе не графиня. Впрочем, необъяснимое, чудесное спасение девушки и без того многим казалось невероятным.
В это время в таверну вошел какой-то человек и спросил доктора Гагена. Он сказал, что жена его опасно заболела, и просил помощи.
Гаген, как мы знаем, всегда был готов оказывать помощь больным. Поэтому он тотчас же вышел, сказав своим собеседникам, что не прощается. Время еще не позднее и он надеется скоро вернуться.
Проходя через зал, доктор не заметил Митнахта, а тот слышал его слова и обратил внимание, что стакан доктора, почти полный, остался на столе. Это было очень кстати.
В голове фон Митнахта немедленно созрел план, для исполнения которого нужно было только улучить подходящую минуту.
Вскоре после ухода доктора появился асессор фон Вильденфельс. Оглядевшись, он увидел компанию офицеров и направился к их столику, так как был знаком с некоторыми из них.
Один из офицеров, поздоровавшись с асессором, хотел было представить ему своих товарищей и назвал уже имя лейтенанта Брандта, как вдруг Бруно, увидев Митнахта, схватил свою шляпу и направился к выходу.
Лейтенант Брандт был оскорблен таким странным поведением асессора и потребовал от него объяснений.
- О каком желании оскорбить вас может идти речь, если я вас совершенно не знаю, - отвечал Бруно, останавливаясь. - Мне просто неприятно было находиться в обществе этого господина. - Последовал кивок в сторону фон Митнахта.
Тот оскорбленно вскочил.
Поднялся шум. Часть офицеров приняла сторону асессора, часть - графского управляющего.
- Это мой родственник! - вскричал лейтенант Брандт. - Оскорбляя его, вы тем самым оскорбили и меня. Вот моя визитная карточка…
- Повторяю, что я и не думал оскорблять вас, - отвечал Бруно спокойным тоном, хотя ему стоило немалых трудов сдержаться.
Фон Ильменау, один из знакомых Бруно офицеров, вмешался, стараясь примирить стороны, но все усилия его оказались тщетными. Брандт все более и более распалялся.
- Что ж, если вы считаете себя оскорбленным, я готов обменяться с вами визитками, - сказал наконец Бруно, теряя терпение. - Я не могу допустить, чтобы вы оскорбляли меня в присутствии этих господ. Я принимаю ваш вызов. Господин Ильменау, надеюсь, окажет мне услугу и завтра условится обо всем с вашими секундантами.
С этими словами Бруно, отвесив общий поклон, удалился.
Брандт тоже хотел идти, но приятели, зная его горячий нрав, задержали лейтенанта на некоторое время. Весьма естественно, что эта шумная сцена привлекла внимание остальных посетителей. Собеседники доктора, дожидавшиеся его возвращения, не захотели быть свидетелями скандала, взялись за шляпы и поспешили уйти.
Фон Митнахт еще в самом начале ссоры быстро отошел в дальний угол зала, говоря, что не желает быть причиной публичного скандала. Он даже отвернулся, давая понять, что не собирается вмешиваться в бурный разговор, происходивший между Вильденфельсом и Брандтом.
Когда собеседники доктора оставили заднюю комнату и ушли, Митнахт осторожно заглянул туда. В комнате никого не было. На столе стояли пустые стаканы и бутылки. Лишь стакан доктора оказался почти полон, а рядом стояла початая бутылка.
Более удобный случай трудно было представить.
Убедившись, что его никто не видит, фон Митнахт поспешно подошел к столу, вынул из кармана пакетик, данный ему графиней, и высыпал белый порошок в стакан доктора. Порошок мгновенно растворился в вине, не изменив его цвета и не дав ни малейшего осадка.
Скомкав бумажку и сунув ее в карман, фон Митнахт внимательно осмотрел стол, убедился, что не просыпал ни крупицы, и быстро вышел в зал, где продолжали выяснять отношения лейтенант и асессор.
Когда Бруно ушел, Митнахт как ни в чем не бывало вернулся к столику офицеров.
- Не думай, что я испугался этого наглеца, - сказал он, обращаясь к Брандту. - Не хотелось заводить ссору в обществе твоих товарищей.
Брандт поспешил уверить, что и не думал считать его трусом, и сообщил о предстоящей дуэли с Вильденфельсом.
Это известие, казалось, очень обеспокоило Митнахта.
- К чему такая горячность, - сказал он. - Я сам должен был вызвать его, но ты меня опередил.
- Если мне не удастся рассчитаться с ним, тогда ты пошлешь ему вызов. Надо хорошенько проучить наглеца.
- Прошу вас, лейтенант Брандт, не отзываться так о Вильденфельсе в моем присутствии, - заметил Ильменау. - Он мне друг, и я не потерплю, чтобы его оскорбляли.
Брандт и Митнахт поднялись со своих мест.
- Я думаю, нам пора расходиться, - сказал Брандт и обратился к своему другу барону Альгейму: - Прошу вас, барон, условиться обо всем с фон Ильменау. Прощайте, господа.
Выйдя из таверны, они, пока было по пути, шли вместе, а потом распрощались. Митнахт пообещал молодому офицеру заменить его, если тому не удастся убить асессора.
- До сих пор мне на дуэлях везло, - сказал Митнахт, - потому-то и досадно, что ты подвергаешь себя опасности из-за меня. Впрочем, теперь уже ничего не переменишь.
- Все равно, - возразил Брандт, - мне рано или поздно пришлось бы с ним драться. Я давно его знаю и питаю к нему необъяснимую неприязнь. Сегодня просто представился удобный случай. Ну, и кроме того, я и сам неплохо стреляю.
- Ты выберешь пистолеты?
- Конечно. В загородном лесу можно найти удобное место для нашей встречи. Ну, прощай. Спокойной ночи. Надеюсь, ты скоро обо мне услышишь.
С этими словами они расстались. Храбрый офицер и не подозревал, чью руку он пожимает и чьим защитником собирается стать.
Когда Брандт отошел довольно далеко, фон Митнахт вернулся к таверне и, укрывшись в тени стоящего напротив дома, стал наблюдать за входом в таверну.
Спустя несколько минут вернулись двое из собеседников доктора, которые уходили, опасаясь скандала.
Наконец через четверть часа показался и сам доктор. Он побывал у больной и теперь возвращался к друзьям.
На это и рассчитывал фон Митнахт.
Когда доктор скрылся в дверях таверны, управляющий оставил свой наблюдательный пост и поспешил к тому месту, где его ждал экипаж, чтобы отвезти в Варбург.
XX. СУДЕБНОЕ РАЗБИРАТЕЛЬСТВО
Новый поворот дела Губерта Бухгардта получил в городе широкую огласку. Пронесся слух, что, по словам спасенной девушки, называющей себя молодой графиней, преступление против нее совершил не лесничий. Многие, в том числе и фон Эйзенберг, считали это вымыслом, тем более что владелица Варбурга отказалась признать в найденной девушке свою падчерицу.
Самые разноречивые толки вызвало и заявление графини в суд. Она просила ускорить рассмотрение дела по обвинению Губерта в убийстве и попутно выяснить, что за личность некая молодая девица, выдающая себя за ее падчерицу, и кто за ней стоит, ибо, по мнению графини, девушка слишком молода и неопытна, чтобы самостоятельно решиться на столь подлый обман, и является всего лишь орудием в чьих-то руках.
Вскоре в суд поступил встречный иск и от самой девушки - о признании ее молодой графиней Варбург.
Вследствие этого двойного иска назначено было новое судебное разбирательство.
Для восстановления истины в суд было вызвано большое число свидетелей, знавших молодую графиню с детства.
В назначенный день и час открылось заседание суда.
- Итак, вы утверждаете, что являетесь графиней Варбург, дочерью покойных графа и графини Варбург? - обратился председатель к Лили.
- Да, утверждаю, - ответила Лили голосом, изобличавшим сильное внутреннее волнение.
- Лесничий Губерт Бухгардт обвиняется в том, что он ночью столкнул в пропасть молодую графиню Варбург. Вы же, напротив, утверждаете, что истинный преступник - другое лицо. Повторите суду ваше показание.
- Лесничий невиновен. Меня столкнул в пропасть управляющий замком Варбург. Его имя Курт фон Митнахт.
- Расскажите нам, как было дело.