Маску я, как вы понимаете, оставил в машине. Ничего, попробую ловить вслепую. Вынырнув, набираю побольше воздуха и опускаюсь под обрыв головою вниз. Начинаю шарить под берегом. Да здесь нора на норе! Выбираю отверстие пошире и вставляю в него руку. Кто-то начинает щипать меня за палец. Рак! Нет, теперь не уйдёшь… Конечность уходит всё глубже и глубже, а пещере нет ни конца, ни края. Всё… Вошел по плечи. И тут мой длинный средний палец во что-то уперся… Панцирь… Я знаю это по опыту! Но воздуха уже не хватает.
Выныриваю без добычи и кричу:
– Давайте быстрей сюда! И не забудьте маски!
Инфантильный телохранитель Славик по обыкновению остается в машине. Мы "босса" не утопим. Он это прекрасно понимает и не упускает случая покемарить за рулем. Володя бросает мне в руки "орудие труда" и, улюлюкая, летит в воду, поднимая фонтаны брызг.
Стокилограммовый Андрей входит в прохладную реку осторожно, покряхтывая и матерясь.
– Откуда здесь взялись раки? – интересуюсь, когда они оба оказываются рядом.
– Раньше они были тут всегда! – весело отзывается Клёва. – Но временно пропали в эпоху развитого социализма. Помните программу КПСС? Химизация и механизация сельского хозяйства… Плюс мелиорация… Вся живность в Сарновке исчезла… А в прошлом году как поперло! И рыба, и раки, и бобры…
– И бобры? – недоверчиво гляжу в такие невинные синие глаза.
– Ага! – спокойно подтверждает Владимир.
Значит, охотясь за членистоногими, в норе можно нарваться и на нечто более клыкастое! Или он снова подтрунивает надо мной?
– Теперь давайте рассредоточимся, – как ни в чем не бывало, продолжал Кливанский. – Я возьму на себя пологий берег, писателя пустим под обрыв…
– А я? – вопит братишка.
– Твоя лапища ни в одну дырку не влезет. Вставай посередине между нами и смотри на дно – раки уже выползают греться на солнце. И айда против течения… Но предупреждаю: вперёд не должен вырываться никто, чтобы не мутить воду…
Не успел я нырнуть, как средний заорал:
– Вижу!!!
Он только приложил маску к поверхности, как заметил на дне огромного рака.
– Тихо! Не вспугни, – предостерёг Володя.
Андрей опустил руку, чтобы поднять гиганта, но не тут-то было – его тяжелая задница никак не хотела уходить под воду, однако спустя мгновение мы все же услышали победный крик:
– Есть! Е-е-есть!!!
Такого выдающегося экземпляра я не встречал давно. Клешни – как мои пальцы. Хвост длинный, широкий, толстый. "Объём груди" – надцать сантиметров! Иди в пакет, красавчик…
Все трое опускаемся под воду. Мой берег, что решето: дыра на дыре. Вон справа кто-то чуть взмутил воду. Так и есть – из пещеры торчит клешня. Аккуратно вставляю в нору ладонь и накрываю панцирь…
И в это время откуда-то сверху снова донеслись дикие вопли. Я чуть не упустил свою добычу!
– Ты чего орёшь, дурень? – вынырнув, набрасываюсь на братца.
– Смотри… Смотри, какой крокодил, а?
– Ты что, впервые видишь рака?
– Нет, не впервые. Только ловить их руками раньше не приходилось… Мы ведь с тобою, как бурлаки на Волге. Схватили кловню – и вперед! А это – совсем другое дело! Самый настоящий кайф…
– Ты только радуйся потихоньку. Да другим не мешай, – встал на мою защиту Григорьевич.
И пошло-поехало!
За полчаса каждый из нас поднял по несколько десятков членистоногих. Мелких не брали, только крупняк. Одного пакета не хватило, и Андрею как самому младшему пришлось сбегать в машину за вторым. К обеду он тоже был полон. Красота! И хмель как рукой сняло!
13
– Ну, что, понравилось? – спросил Кливанский, когда мы упаковались в машину.
– Ещё бы! – радостно поблескивая глазами, ответил за двоих Андрей.
– Похмеляться больше не желаете?
– Нет.
– А я думал – посидим на природе, выпьем…
– Всё, завязали.
– Нам с Серегой надо поболтать тет-а-тет. Ты не возражаешь?
– Нет, конечно. Мне выйти?
– Побудь со Славиком, а мы немного прогуляемся, хорошо?
– Ноу проблем…
Они остались в машине, а мы с Владимиром как были – в плавках – направились вверх по течению в сторону деревянной церквушки, сверкающей куполами на ближайшем холме. То тут, то там на пути встречались родники, полноводными потоками вливающиеся в Сарновку. Так вот почему, запуская руку в нору, я чувствовал биение холодных струек. Вот почему так прозрачна и чиста здешняя водица. Ее пить можно!
Но не любоваться же природой мы спустились в пойму реки!
– Ну, что ты нёс вчера насчет моих поисков? – наконец начинает серьёзный разговор Кливанский.
– А что ты – о замке?
– Я первый спросил…
– Ты ищешь польскую казну. А нужно искать брусиловскую. Понял?
– Мы уже говорили на эту тему! Русские перешли в контрнаступление, и поляки, воевавшие в составе австрийских войск, были вынуждены зарыть золото где-то в районе деревень Грузятин – Кашовка. Один бывший легионер еще лет пять тому назад искал могилу неизвестного солдата, подле которой растут дуб и береза… Перед смертью он рассказал мне, зачем ему то место…
– Эх, Володя-Володя… Если бы там была зарыта польская казна, неужели бы её не откопали до 1939 года? Ведь Волынь всё время пребывала под властью Речи Посполитой!
– Вот чёртовы шведы… И тут объегорили! – гневно пробасил Клёва. – Подставили старика, а я и рад стараться!
– Скажу тебе больше, – окончательно добиваю его. – У меня есть достоверная информация, что совсем недавно твои бывшие компаньоны вывезли из страны большую партию золотых монет.
– Брусиловская казна?
– Точно не знаю… Но, если они ещё не нашли её, то тебе следует кардинально изменить концепцию поиска.
– Это ты о чём?
– Искать следует не выше Кашовки, а чуть ниже по течению Стохода.
– И тут надули!
– Объясни…
– После того как мне подставили того старого пердуна, я был уверен, что казна находится возле Грузятина, и когда мы стали делить территории после "развода"…
– И ты настоял на том, чтобы тебе отвели участок Грузятин – Кашовка?
– Точно! Умеешь мыслить. Не зря я взял тебя в свою команду… Что будем делать?
– Во-первых, все усилия нужно направить на организацию поиска в районе ниже деревни Кашовка. Во-вторых, пора наконец разобраться с этими интервентами. Чем они заняты сейчас, не знаешь?
– Скорее всего, ищут бандеровские схроны… Когда мы разделились, я оставил им эту весьма перспективную тему, – растерянно пробормотал Кливанский. – А они сначала разработали мою! И как хитро всё обтяпали!
– Погоди. Горевать ещё рано… Зачем им эти схроны?
– После окончания сопротивления бойцы УПА оставили целый ряд тайников, в каждом из которых имеется небольшой "золотой запас" и оружие. Говорят, в конце сороковых по сёлам массово били свиней, топили сало и заливали смальцем новенькие автоматы и пулемёты. На этом сейчас тоже можно неплохо заработать…
– Пулю в лоб?
– Ну, зачем так откровенно? Знаешь, сколько нынче стоит ствол?
– Знаю! А что ты недоговорил насчёт Боны?
– Есть у меня один краевед в Мельнице… Он точно знает, где стоял замок… Ты посиди-поработай пару дней в архивах, может, найдешь что по интересующей меня теме, а?
– Посижу, а потом мы вместе прочешем весь регион. От Голоб до Кашовки. Через Мельницу – Крывлин – Мырин… Идёт?
Вместо ответа он просто протянул мне ладонь…
14
Варили членистоногих на родительском подворье. В крапиве и укропе. С добавлением листьев плодовых деревьев. Весь процесс занял минут десять – не больше. Покраснели – и хватит. Некоторые полещуки едят раков сырыми – и еще никто не отравился. А если кипятить дольше положенного – мясо не будет держаться кучи и прямо во рту начнет разваливаться на мелкие части. Что касается перчика и соли – это по вкусу. Для меня: чем больше – тем лучше. И обязательно подержать минут двадцать в отваре, чтобы набрались сока. Готово?
Остаётся только купить побольше пива.
Но мы переусердствовали вчера. Поэтому сегодняшнее застолье протекает вяло, с редкими вливаниями "Зэмана" и "Ловенбрау". На приобретении последнего настоял именно я. Этот сорт пива любил кумир моей юности – небезызвестный Джеймс Бонд…
Разговор почему-то не клеится. Вовка всё чаще клюёт носом, игнорируя мои навязчивые просьбы. Иногда приходится повторять их по несколько раз.
– Расскажи подробнее про "Белый лотос".
– А?
– "Белый лотос"…
– Что?
– Ты открыл его филиалы.
– Ну и?
– Что это за общество?
– Школа боевых искусств. По подготовке монахов-воинов…
– Кто ее основал?
– Владимир Иванович Скубаев, доктор философских наук… Это он заложил в Черкассах буддийский храм… Я был там недавно. Привёз видеокассету, на которой его воспитанники сражаются с американскими пехотинцами…
– И как результаты?
– Янки не выиграли ни одного боя.
Заметив, что я недоверчиво качаю головой, Клёва пробурчал: "Не веришь? Приходи ко мне – посмотрим", и снова впал в молчанку.
Приходится тормошить его. Уж больно интересна тема.
– Сколько у него монахов?
– Много.
– Сотни?
– Больше…
– Тысячи?
– Надо будет – он и сто тысяч выставит, не бойся.
– Ну, это уже слишком!
– Поехали со мной в Черкассы. Увидишь, сколько их там… Все вежливые, смиренные, воспитанные на личной преданности к Учителю… Ходят и кланяются. А надо будет оторвать кому-то башку – глазом не моргнут.
И снова пауза!
– Да не спи ты! Зачем ему столько воинов?
– Спроси у Владимира Ивановича…
– Где он хочет применять их бойцовские качества?
– Уже применяет…
– Где?
– Многие работают телохранителями. Лучшие – у персидских шейхов…
– А в Украине?
– Недавно Скубаев получил мандат Министерства обороны на формирование элитных подразделений морской пехоты… Всё, я хочу домой… Устал чертовски…
Владимир торопливо попрощался и направился к машине…
Если то, о чём он говорил, правда – нам всем должно быть страшно. Отслужат такие ребята положенное, вернутся домой и по заданию Учителя пойдут работать в силовые ведомства. А там, глядишь, и всю страну заставят кланяться и безропотно повиноваться…
Вскоре ушел домой и Андрей.
Я остался один и решил несколько часов поработать. Внёс в компьютер компромат от Жеки, записал материалы, предоставленные Мишей, после чего сжег его депешу. Восстановил по памяти свои беседы с Кливанским… Всё это пригодится в работе над новой книгой.
Дискета сегодня же будет переправлена в Москву. Как? Рассказываю…
В десять вечера выгоняю машину из гаража. Поворачиваю направо и рулю в сторону центра. В зеркале заднего вида постоянно мелькают одни и те же фары. Пока мы ели раков, возле соседского дома неподвижно стоял видавший виды "Фольксваген-пассат". Но как только "Калина" показалась из ворот – иномарка последовала за ней.
Что ж, в родном городе за мной не угонится никто. Даже на "порше", не то что на этой кляче…
Впереди – путепровод, под который можно заехать только справа. Слева – полоса встречного движения. Пока на ней никого нет. Сбавляю скорость до минимума. Моргнув правым поворотом, показываю, что буду останавливаться. "Фольксваген" плетётся в ста метрах сзади. Но вот на встречной полосе появляется тяжёлый КамАЗ. Включаю дальний свет и через сплошную линию мчу в лобовую…
Водитель грузовика просто опешил от такого нахальства. Но все же принял вправо. И, повернув голову мне вслед, покрутил пальцем у виска. А как только он снова занял проезжую часть, навстречу вылетел "пассат". На сей раз КамАЗ долго не уступал дорогу. Легковушке пришлось даже выехать правыми колесами на бордюр. А это – драгоценные секунды. Я успел оторваться на добрых полкилометра и свернуть на улицу с грунтовым покрытием… Когда-то здесь мне была знакома каждая ямка. Впрочем, за три года ничего ни изменилось. По крайней мере, ни одну из них так и не залатали.
Когда сзади снова блеснул свет знакомых фар, между нами была целая пропасть. Я спрятался за одинокую пятиэтажку и погасил свет…
Постоял полчаса и спокойно поехал на вокзал. Так, где здесь медпункт? Ага, на том же месте!
Девушка в белоснежном халате стройна и мила лицом.
– Здравствуйте.
– Добрый вечер, – улыбаясь, отвечает медсестра.
– Когда-то здесь работала Оксана…
– Она в другую смену.
– А вас как зовут?
– Валя.
– Окажите мне мелкую услугу.
– Какую?
– Знаете ли, московский поезд приходит поздней ночью. А мне хотелось бы поспать. Вы же всё равно бодрствуете?
– Да…
– Передайте на Москву обычный конвертик.
– С наркотиком?
– Нет-нет… Глядите… Он не запечатан. И, кроме обычной компьютерной дискеты, в нем ничего нет. Вот это для проводников (кладу на стол коробку конфет), а это – для вас. (Достаю из пакета загодя припасённую бутылку шампанского.) Когда вы меняетесь?
– Хотите выпить со мной?
– Нет. Хочу узнать, в каком вагоне вы отправили конверт.
– Я вам позвоню.
– У меня нет телефона.
– Можете не беспокоиться. Такие вещи мы передаём только в штабном вагоне. Сегодня он под четырнадцатым номером.
– Точно?
– Я похожа на обманщицу?
– Конечно же нет. Когда вы дежурите в следующий раз?
– Через день…
– Думаю, мне ещё не раз понадобится ваша помощь… Спасибо и до свидания!
– Пока!
Дело сделано.
Обратно добираюсь не таясь, кратчайшей дорогой. Никто меня не преследует. И у дома никто не дежурит. Остается поставить машину в гараж и спать, спать, спать…
15
Следующие два дня я провёл в государственных учреждениях: архиве, музее, университете… Однако ничего сенсационного обнаружить мне не удалось. Весьма полезной оказалась только встреча с тёзкой по фамилии Панышко – когда-то мы трудились в одном отделе. Теперь же Сергей Дмитриевич – заместитель декана истфака Волынского университета. По специальности и зову души он – археолог. Если бы наше обанкротившееся государство выделило ему необходимые средства – Сергей такое бы откопал! Ан нет… Торчит в кабинете, занимаясь рутинным бумаготворчеством, вместо того чтобы рыть землю… Я вытащил его в ближайший бар буквально на десять минут…
– Ну, рассказывай, какими судьбами? – Панышко не терпится узнать причину моего неожиданного появления.
– Просто отпуск…
– Так я тебе и поверил!
– Честно.
– И чем занимаешься?
– Рыбачу, развлекаюсь, иногда разъезжаю по сёлам в поисках следов своей любимой Боны…
– Ну и?
– Ноль по фазе.
– Может, не там ищешь?
– Почему же? Круг очерчен довольно точно… Помнишь, как мы колесили по тому району?
– А как же! У тебя тогда был "Запорожец"…
– Теперь – "Калина". А задачи – те же… Вот и мотаюсь от Голоб до Кашовки… Попутно помогаю одним людям искать клады…
– Какие?
– Брусиловскую казну, бандеровские схроны… Ты о них ничего не слыхал?
– Только то, что известно всем. Да, есть ещё законсервированные бункеры. И казну вроде бы пока никто не обнаружил. Хотя, быть может, это всего-навсего красивая легенда… Я вот о чём подумал. Раньше мы с тобой высматривали что?
– Места, напоминающие древнерусские городища. Чтобы валы были, рвы – и всё такое прочее… Ты же сам нацеливал на это.
– Правильно. Но в последние годы моя точка зрения кардинально изменилась… Просмотрев чертежи аналогичных строений, я пришёл к выводу, что на том месте в первую очередь должны остаться не валы, а очень ровная, слегка возвышенная площадка, словно плато…
– Но ведь это в корне меняет концепцию поиска! И может быть, правы были жители Крывлина, утверждавшие, что замок находился в поле сразу за их селом?
– А мы упрямо игнорировали их свидетельства…
– Вот-вот!
– Когда ты снова туда поедешь?
– На днях, а то и раньше…
– Возьми меня с собой – попробуем копнуть на равнине.
– Идёт!
– Только заранее позвони в деканат – предупреди. Надо будет кого-то оставить вместо себя. Так сказать, "на хозяйстве".
– Договорились!
– Ну что, до скорой встречи?
– Да! Беги. И жди звонка!
И ещё. Интересную новость сообщила мне наша бывшая руководительница. Елена Чемерис. В четверг мы столкнулись лицом к лицу в центре Луцка и оба были несказанно рады случайной встрече.
– Привет, заведуйчая! (Я её иначе не называю.)
– Привет, Боник! Где пропадаешь?
– В чужих краях. А ты?
– На месте.
– Ой, не знаю… В музее уже забыли, как ты выглядишь.
– За мной оставили лишь полставки, и я там редко появляюсь.
– Но работу проводишь?
– А то как же? Пашу, как пчёлка. На днях снова надо в район, а не на чем. То ли дело – когда был ты…
– Не так я тебе нужен, как мой "Запорожец".
– Точно!
Смеемся…
Та старенькая машина частенько выручала наш отдел. Сколько раз её вытаскивали из болота более тяжёлые собратья, сколько километров непролазных дорог намотали её колёса!
– А помнишь Любохыни? Как мы форсировали ров, и Панышко потерял один туфель? Всем отделом ковырялись в иле, но так и не нашли!
– А Любомль? Когда нам среди ночи приспичило ехать в режимную зону. Чуть границу не проскочили… Или еще круче! Когда твой "запор" сел брюхом на могильную плиту!
– Шёл дождь и я хотел подъехать как можно ближе к памятнику. К счастью, мимо проезжал рейсовый автобус. Мужики подняли легковушку и на руках вынесли на трассу!
…Словно вернувшись на десять лет назад, мы шли по центральной улице и громко хохотали. Некоторые прохожие даже оглядывались на нас.
Так и добрались до магазина, в котором теперь подрабатывает Елена.
– Очень приятно было встретиться, заведуйчая… Давай звони, телефон у меня всё тот же, может, и свожу тебя куда по старой памяти…
– А что, это идея! Давай мотнем в Колодеже .
– Зачем?
– Если раньше мы с тобой замеряли Ленина и могилы советских воинов, то теперь – новая струя. Ставить на учёт всё, так или иначе связанное с национально-освободительным движением во время Второй мировой войны.
– С этого места, пожалуйста, подробней…
– Могилы воинов УПА, курени, бункеры…
– Э, подруга, чего ж ты раньше молчала? Что в Колодеже?
– Схрон! И непростой.
– Давай. Колись!