- Господин майор, мы имеем к Шамилю Басаеву свои претензии, - дерзко крикнула госпожа Натали Трепоф, она больше других старалась вслед за майором продвинуться поближе к дому.
- У нас почти у каждого есть вопросы к этому человеку, - сказал, как отрезал, десантник. - Вот на суде их и предъявим.
- Этот иуда до суда еще должен дожить.
- Никуда он теперь не денется.
Радист, находившийся рядом с командиром, поправил наушники и развернулся к иностранцам, губы у него вытянулись в одну линию:
- А не доживет, туда ему и дорога, - с издевкой процедил он.
В этот момент из одного из окон, из которого валил густой дым, показалось полотнище белого флага. Боевики на подворье побросали оружие и упали на колени, упираясь лбами в землю. Майор подождал еще немного, пока последний из них не задрал кверху тощую задницу. Неприглядный вид врага, недавно такого грозного, вызвал у многих гвардейцев громкий смех, он прокатился по всему периметру двора и вернулся назад, уже в виде снисходительных усмешек. Русский человек никогда не был злопамятным, наверное, это была одна из причин, по которой Россия со дня своего основания непрерывно прирастала новыми землями. Но воины аллаха, оставившие во дворе оружие, ошиблись, их соплеменники в доме призывали противника всего лишь к переговорам. Ошибка обернулась против них самих, к молящимся поспешили гвардейцы, отсекая их от стен. Майор поднялся во весь рост и направился к дому, сложенному из отборной сибирской лиственницы. Пальцы правой руки у него лежали на спусковом крючке автомата, а левую он не снимал с пряжки со звездой, ослепительно сверкающей в лучах утреннего солнца. Он не стал, зная коварный характер горцев, расставаться с оружием, готовый в любую минуту пустить его в дело. За ним заторопился радист с рацией за спиной.
- Отставить, - приказал ему командир. - Не по зеленке шастаем, иду всего лишь на переговоры.
Не доходя до строения с десяток шагов, десантник остановился и окликнул морского пехотинца, лежавшего неподвижно на земле возле высокого фундамента:
- Капитан, как прикажешь понимать твое молчание? - негромко поинтересовался он. - Может нам нужно подождать с переговорами и закрутить чехам гайки до упора?
Ладная фигура в черной форме шевельнулась, затем капитан сел и мотнул головой с короткой прической, по щеке у него разбегалась тонкая струйка крови:
- Черт, кажись, зацепило… Сейчас пройдет майор, не торопись с выводами, - отозвался он, поднимаясь на ноги. - Делай свое дело, небесная пехота, я уже в порядке.
Морпех направился к десантнику, вытаскивая из кармана платок и на ходу вытирая им кровь с лица. Когда он подошел совсем близко, майор осмотрел его рану и констатировал:
- Кожу содрало. Приложи лоскут на место и как на собаке заживет.
- А дерет так, словно половину башки снесло…
Громко скрипнула входная дверь, на крыльцо вышел боевик в российском камуфляже, по уши заросший бородой с усами. На голове у него был черный берет, а грудь украшал треугольник тельняшки, но не с бледно-голубыми полосами, как у десантников, а с темно-синими, морскими. За ним, затравленно озираясь по сторонам, показались два горца в папахах. Скорее всего, это были полевые командиры средней руки. Радуев с Масхадовым и с арабом Абу аль Валидом, не рискнули выйти на встречу с обыкновенными солдатами, они рассчитывали на то, что в плен их будет брать сам российский президент. Об этом говорили их лица на экранах телевизоров с заносчивым на них выражением. Между тем, Басаев спустился по ступенькам на землю и, отойдя от дома с десяток шагов, расставил ноги напротив своих противников:
- Рад видеть дорогих гостей, - натянуто заулыбался он, одновременно протыкая собеседников черными глазами насквозь. - Прошу извинить, но к себе я вас не приглашаю, в доме не убрано.
- Нам как-то без разницы, Шамиль, где проводить с тобой переговоры, - положил ладони на ствольную коробку автомата десантник. - И давай без восточных премудростей, тянуть резину я тебе не советую.
- Майор, что ты хочешь этим сказать? - чуть отстранился назад террорист.
- Только одно, что пришла пора сдаваться. Твоя песенка уже спета.
Главарь боевиков прищурился, он понял, что офицеры в форме российской армии шутить не намерены, они пришли брать его в плен:
- У русских есть поговорка, не говори гоп, пока не перепрыгнешь, - Шамиль кивнул на окна дома. - Хочу вас предупредить, что мы находимся под прицелом моих джигитов. В случае чего, первая пуля достанется мне, остальные вам.
- Это ты точно рассчитал, твои абреки тебя не пощадят. А за наши жизни можешь не беспокоиться, они у нас под крепкой защитой, - ухмыльнулся десантник. - Мы не настаиваем на том, чтобы вы сложили оружие прямо сейчас, можете драться до последнего. Но если вы откажетесь от плена и останетесь после этого живы, то вы сами придете туда, куда вам укажут.
- Этого не будет никогда! - вздернул подбородок Басаев. - Лучше смерть, чем вонючие камеры гяуров.
Капитан, молча внимавший диалогу, сплюнул себе под ноги и уперся тяжелым взглядом в террориста:
- У вас даже вонючих камер нет, одни сточные канавы, - с презрением произнес он. - Шамиль, есть еще одна поговорка - бабушка надвое сказала. Утром ты хотел нас расстрелять, а мы до сих пор живы и здоровы. Все шестеро узников, которых ты заточил в свою помойную яму.
- Нет, дорогой, и на старуху бывает проруха, - похмыкал в усы террорист. - Не получилось в это раз, получится в другой, у вас еще все впереди.
- У тебя тоже.
- Но я надеюсь избежать праведного гнева русского народа, который уважает меня и понимает, что я перед ним ни в чем не виноват. Если бы ваши денежные мешки с псами-генералами не трогали чеченцев, мы бы не ходили на Буденновск и на Первомайское, а спокойно жили бы своей жизнью.
- О каком спокойствии может идти речь, когда вся республика превратилась в бандитскую! - не выдержал капитан откровенной лжи. - Вы как те татаро-монголы затрахали своими набегами и грабежами все населенные пункты, пограничные с вами.
- Это ответная реакция на то, что мы долгое время были у вас под пятой, и на притеснения со стороны русских. У нас есть нефть, газ, другие природные ресурсы. Чеченцы навели бы порядок у себя в республике, за несколько лет Ичкерия превратилась бы во второй Кувейт.
- Басаев, ты неграмотный человек, какая нефть? У вас ее несколько миллионов тонн, столько Россия добывает за одну неделю. Так-же и с другими ископаемыми.
- А кто это сумел подсчитать, когда природные ресурсы находятся глубоко под землей? Капитан сунул платок в карман и с сожалением посмотрел на собеседника, разговаривать с этим человеком больше было не о чем. Майор подергал правой щекой и погладил автомат вдоль крышки ствольной коробки, этим движением он словно хотел себя успокоить. Затем прищурился на главаря боевиков и жестко спросил:
- Ты выбросил белый флаг, Басаев, о чем ты хотел с нами потолковать? Горец обернулся на своих спутников, молча стоявших за его спиной, и переступил с ноги на ногу. Видно было, что он заранее приготовился к этой встрече:
- Я предлагаю вам компромисс. Вы уходите из аула, а мы прекращаем боевые действия на всей территории Чечни, - с растяжкой начал он. - Я клянусь, что сдержу свое слово.
Капитан покривил губы в презрительной усмешке:
- Цену твоему слову мы уже знаем, - процедил он сквозь зубы. - Короче, Шамиль, тебе уже намекнули не тянуть резину. Складывай оружие и объявляй своим подчиненным полный аврал. Иначе мы вас здесь и похороним.
Главнокомандующий чеченской армией долго не мог найти ответных слов, по горлу у него забегал острый кадык. Наконец он справился с бешенством, клокотавшим в его груди:
- Что вам нужно от чеченцев и кто вас сюда приглашал? - змеей прошипел он. - Это наша земля и мы защищаем ее от оккупантов.
- Это мы уже слышали, и не только от вас. Однако, никто по доброй воле не вышел из состава Российской Федерации, - напомнил майор. - Вам предлагали полную свободу действий, даже статус союзной республики. Но вы сами не захотели.
- Этот алкаш Ельцин? И что такое статус республики опять под пятой России? Мы хотим отделиться от вас навсегда.
- Пока вы в составе Российского государства, - заученно сказал десантник. - Значит обязаны соблюдать законы, написанные для всех без исключения.
Главарь боевиков снова иронично усмехнулся, давая понять, что для него и его подчиненных законы еще никто не писал. Помощники, стоявшие за спиной своего вожака, шумно перевели дыхание и потянулись пальцами к спусковым крючкам на автоматах. Стало ясно без слов, что переговоры зашли в тупик, и если бы не мнение высокого начальства, считавшего, что главарей нужно судить народным судом, то майор никогда не согласился бы их вести. Он предпочел бы добить врага в его логове. Между тем, Басаев окинул вместительный двор пристальным взглядом и с нескрываемым уважением посмотрел на десантника:
- Дарган, ты успел обложить меня со всех сторон, сверли дырку на кителе, - он огладил бороду. - За операцию по поимке Басаева, главного террориста России, тебе обеспечены звезда Героя и звание подполковника. А потом и генералом станешь.
- Я за званиями не гоняюсь, - хмыкнул майор. - Они меня сами находят.
Он повел стволом автомата в сторону боевиков, сопровождавших своего Главнокомандующего, давая понять, что любое движение этих людей будет расценено им как попытка к нападению. Так-же поступил и капитан, он направил пулемет на окна, в которых маячили фигуры горцев. Но после того, как Басаев назвал Дарганом его товарища, в глазах у него появился немой вопрос. А когда террорист начал высвечивать родословную десантника, вопросительное выражение в зрачках морпеха переросло в пристальное к нему внимание.
- Я знаю, что ты родом из станицы Стодеревской, и твои предки ходили в атаманах всего Терского войска, - продолжил Басаев.
- Они и сейчас занимают атаманские посты, - спокойно ответил майор. - Разве это относится к делу?
- Я сказал к тому, что с москалями у меня разговор был бы коротким. Кусок мякины, а не народ, мямлит под нос о каких-то свободах, сам оставаясь рабом, - сверкнул черными глазами Шамиль. - Терцы - другие люди. Кстати, твой капитан так и не признался, что его предки из той же станицы. Вы, случайно, не родственники?
- А тебе какое дело?
- Иностранцы, которых захватили наши люди, сказали, что они тоже из Стодеревской, - не замечая раздражения собеседника, хрипло засмеялся горец. - Выходит, что за мной организовало охоту целое семейство Даргановых. Хочу спросить, что плохого я вам сделал?
- Басаев, ты это о чем?
- Обо всем сразу, майор, о журналистах в том числе, которых я приказал посадить в одну яму с капитаном. Крепкий оказался орешек, этот твой друг, если бы ты не подоспел вовремя со своими гвардейцами, мои люди пустили бы его в расход, вместе с теми иностранцами, - жестче стягивая скулы, не прекращал разглагольствовать тот. - Стопроцентный терской казак.
- Вот с этим я согласен.
Десантник кинул быстрый взгляд на капитана, затем обернулся назад, где находились узники, освобоженные его парнями. А Басаев разоткровенничался вконец:
- Хочу признаться, среди чеченцев ходит слух, что и моего прапрадеда еще ребенком выкрали у атамана терцов.
- У Дарганова?
- Похоже, у него. Так что, на мою панихиду собрались почти все родственники по линии терских казаков.
Брови у майора сами собой поползли на лоб, а челюсть начала отваливаться, словно он наконец - то осознал что-то такое, о котором раньше не догадывался. Но он быстро овладел собой:
- На эту тему нам говорить было некогда, к тому же, родственников ты мне назвал слишком много. Еще и себя причислить не забыл, - как бы отрешенно буркнул он, - К чему бы это, Шамиль, неужто и сам решил породниться с терцами? А как же тогда чеченская высшая раса? Ваш Дудаев, первый президент Ичкерии, говорил, что каждый чеченец - это генерал и морпех в одном лице.
- Дудаев был мне всего лишь соратником, - с нескрываемым раздражением бросил главарь боевиков. - И в родственники я не набиваюсь, славы у моего тейпа будет побольше, чем у казачьего рода Даргановых. Я сказал о слухах, которые ходят среди наших людей.
Майор усмехнулся, лицо его стало медленно принимать выражение каменного изваяния, оно твердело на глазах, покрываясь серым налетом:
- Какая теперь разница, кто и с кем состоит в родственных отношениях, - сказал он, вскидывая автомат на уровень груди. Он криво улыбнулся. - Шамиль, хорошо, что ты не успел расстрелять капитана, а то пришлось бы отвечать и за него.
- Отомстил бы?
- Нет проблем. За иностранцев тоже.
Террорист потянулся к поясу с пистолетом, волосатое лицо его снова стало угрюмым
- Я на своей земле и отвечать мне не за что и не перед кем, - с угрозой заявил он. - Это вы вторглись в наши горы.
- Ошибаешься, Басаев, мы тоже находимся на своей земле. Ты сам только что рассказал о моей родословной и перечислил всех моих родственников, - оборвал его десантник. - Ты знаешь, что люди на Кавказе всегда относились друг к другу с уважением и почитанием. Ты нарушил этот порядок, унизил жителей этого края разбоями и насилием, в том числе и казачий род Даргановых. Значит, судить тебя нужно не только по российским законам, но и по законам наших гор.
- Ты, что-ли, будешь судить? - сузил черные зрачки главарь боевиков.
- Я в том числе, - последовал однозначный ответ.
Главнокомандующий чеченской армией скрипнул зубами, ноздри у него кровожадно раздулись. Он рванул пальцами кнопку на кобуре и сразу отдернул руку. Он знал, что если вытащит оружие, то будет обязан пустить его в ход, потому что перед ним стоял не пентюх из русских чинодралов, а терской казак, такой же горец, как и он сам, которого угрозами не испугаешь. И тогда жизнь вечного абрека полностью зависела бы от быстроты его мысли и умения владеть оружием. А при одном взгляде на противника, стоящего сейчас перед ним, можно было смело предположить, что вопрос этот был весьма спорный. Басаев с шумом втянул в себя воздух и вскинул нечесаную бороду:
- Больше нам говорить не о чем, - с нескрываемой ненавистью в голосе процедил он. - Иди, терской казак Дарган, к своим сип-сиповичам и готовься к войне с чеченцами до победного конца.
- Вряд ли ты, Басай, примешь смерть как мужчина, - сплюнул собеседнику под ноги майор. - Тебе не привыкать сохранять свою жизнь всеми способами.
- Ты назвал меня Басаем!? - вперился в десантника горец.
Майор презрительно усмехнулся, видно было, что он не хотел продолжать пустой разговор, который ни к чему не приводил. Но он принудил себя сказать несколько слов, ставящих точку в затянувшемся диалоге.
- В нашем роду тоже знают о твоей родословной, Басай, твои соплеменники говорили тебе правду. А ты сам ведаешь, как надо поступать с паршивой овцой, чтобы она не заразила все стадо.
Главарь абреков окинул испепеляющим взглядом офицеров, стоящих перед ним, затем повернулся и молча пошел к дому. За ним, озираясь по крысиному, засеменили его телохранители из полевых командиров средней руки. Но никто не думал стрелять им в спины, воспитание у переговорщиков со стороны русских значительно отличалось от азиатского. Напряжение боя за дом Главнокомандующего армией Ичкерии возрастало, оно достигло того пика, когда противникам с одной и с другой стороны невозможно было перезарядить оружие, чтобы не схлопотать шальную пулю. Свинцовые шарики сверлили воздух во всех направлениях, залетая в самые непредвиденные места. Десантники, сменяя друг друга, без устали подносили к передовым позициям ящики с боеприпасами, которых оставалось все меньше. Им помогали иностранные студенты вместе с бывшим преподавателем госпожой Натали Трепоф. Это была война, побывать на которой они мечтали, но чтобы наяву оказаться в самом эпицентре настоящего сражения, об этом и речи быть не могло. И вдруг грезы всех пятерых осуществились на самом деле. Сначала они расстреливали магазины с патронами по оконным проемам, а когда стволы у пистолетов и автоматов раскалились до синевато-красноватого цвета, перешли на подсобные работы. Другого стрелкового оружия им никто выдать не пожелал, так-же, как не было у них и сменных стволов для него. Майора, их освободителя, после переговоров с Шамилем Басаевым, будто подменили. Он грубо нагнал их с передовых позиций, затолкав в дальний угол двора, откуда и видимость была плохая, и стрелять было неудобно. Лишь госпожа Натали Трепоф сумела уйти от его сильных рук и примоститься в самой середине гвардейцев, занявших позицию напротив дома, облитого лучами восходящего солнца. И все-таки они успели насладиться атмосферой боя, а заодно снять на пленку происходящее вокруг из подкинутой им старенькой мыльницы, оказавшейся в вещмешке у кого-то из десантников. И теперь они как зеницу ока хранили этот пластмассовый коробок с лупастым объективом.
- Студенты, патроны! - крикнул один из гвардейцев, отбрасывая от пулемета Дегтярева, из которого он поливал огнем резиденцию Басаева, пустой диск. - Быстрее, мать вашу так, иначе ноги повыдергиваю.
Захар с Петером бросились за забор, где были сложены ящики с патронами, доставленные на грузовом вертолете. За ними побежали Анна с Софьей, обслуживавшие противоположный фланг. Когда парни возвращались обратно, Захар заметил, что десантник, прятавшийся за бревном, отвалился от него и скорчился от боли. Он тоже строчил из пулемета Дегтярева. Захар на ходу выхватил из ящика пару дисков и крикнул Петеру: - Вон там я видел коробку с запасными стволами. Петрашка, когда отнесем патроны, хватай ствол и присоединяйся со своим автоматом ко мне.
- Понял, братука, - откликнулся тот, в который раз обозвав Захара, как и он его, как-то необычно. - Я чую, что парни готовятся идти на прорыв. - Тогда надо поспешить, иначе на пса мы тут оказались…