Теперь она воскресла, – и лет ей столько, сколько было, когда ее впервые отдали ему под опеку много-много долгих одиноких лет назад. За всю печаль, за все горести ему заплатили одной-единственной монетой радости, и теперь все его тело, все мышцы и нервы отозвались на это счастье.
Ощущение счастья нарушило заклинание укрытия. Девочка сразу это уловила. Она повернулась и посмотрела в его сторону огромными покрасневшими глазами с уродливой маски. Она чувствовала присутствие Таиты, но не могла его видеть. Он понял, что девочка наделена силой. Ее сверхчувственный дар неразвит, но Таита знал, что со временем под его любящим руководством этот дар сравняется с его собственным. Восходящее солнце пустило луч ей в глаза, и он увидел их истинный цвет. Зеленый. Зеленый цвет глаз Фенн.
Мерен бежал к ним, гулко топая. Для Фенн оставался только один путь к отступлению между стойками с копченой рыбой. И она побежала прямо в руки Таите. Когда эти руки сомкнулись вокруг нее, она в ужасе закричала и уронила ассагай. Девочка отчаянно вырывалась и пыталась выцарапать Таите глаза, но маг крепко держал ее, прижимая к груди. Ее длинные и обломанные ногти, под которыми запеклась черная земля, оставили на щеках и на лбу Таиты кровавые царапины. По-прежнему держа ее одной рукой за талию, другой он по очереди схватил руки девочки и зажал между ею и собой. Лишив дикарку возможности сопротивляться, Таита наклонился к ней и пристально посмотрел в глаза, подчиняя своей воле. Она инстинктивно поняла, что он делает, и рванулась к его лицу, но он разгадал ее намерение и вовремя отшатнулся. Ее острые черные зубы щелкнули совсем рядом с кончиком носа Таиты.
– Свет очей моих, мой старый нос мне еще нужен. Если ты голодна, я дам тебе что-нибудь повкуснее, – улыбнулся Таита.
В этот момент в поле зрения появился Мерен, перепуганный и встревоженный.
– Маг! – закричал он. – Не подпускай к себе эту маленькую чертовку! Она уже пыталась убить одного из моих людей и может нанести тебе серьезное увечье. – Он бежал к ним. – Позволь мне заняться ею. Я отнесу ее в болото и утоплю в ближайшей трясине.
– Назад, Мерен! – сказал Таита, не повышая голоса. – Не трогай ее.
Мерен затормозил.
– Но, маг, она будет…
– Она ничего подобного не сделает. Иди, Мерен. Оставь нас одних. Мы любим друг друга. Мне нужно только убедить ее в этом.
Мерен по-прежнему колебался.
– Уходи, я сказал. Немедленно.
Мерен ушел.
Таита посмотрел в глаза Фенн и одобрительно улыбнулся.
– Фенн, я так долго ждал тебя.
Он пользовался голосом силы, но девочка отчаянно сопротивлялась. Плюнула, и ее слюна потекла по лицу Таиты и повисла на подбородке.
– Когда мы встретились в первый раз, ты не была такой сильной. Мрачной и непокорной, да, но не такой сильной, как сейчас.
Он усмехнулся, и она заморгала: такого звука не издавал ни один луо. На мгновение в глубине ее зеленых глаз вспыхнула искра любопытства, но она снова посмотрела сердито.
– Тогда ты была прекрасна, а теперь только посмотри на себя! – В его голосе по-прежнему звучали гипнотические нотки. – Ты словно призрак из пустоты, – произнес он ласково. – У тебя грязные волосы.
Он погладил девочку, но та попыталась увернуться. Невозможно было даже догадаться о цвете ее волос под толстым слоем грязи и смолы. Но и когда из-под спутанной массы волос хлынул поток красных вшей и пополз по руке Таиты, он продолжал говорить спокойно и ласково улыбаться.
– Клянусь Ахура Маздой и Истиной, ты воняешь сильней хорька, – говорил Таита девочке. – Потребуется целый месяц, чтобы доскрестись до твоей кожи. – Она пыталась вырваться, высвободиться. – Теперь ты и меня пачкаешь своей грязью. Пока я тебя успокою, сам перемажусь. Придется заночевать подальше от Мерена и воинов. Даже закаленный воин не вынесет нашего запаха.
Он продолжал говорить, и значение слов было неважно, зато интонация постепенно действовала. Таита чувствовал, что девочка успокаивается, расслабляется, враждебный огонек в зеленых глазах гаснет. Она мигала почти сонно, и он ослабил хватку. Почувствовав это, она встряхнулась, пришла в себя, и ее озлобленность вернулась. Она возобновила попытки вырваться, и Таите пришлось снова крепко сжать ее.
– Ты неукротима. – Он произнес это восхищенно и одобрительно. – У тебя сердце воина и решимость богини, какой ты некогда была.
На этот раз она успокоилась быстрее. Перебравшиеся вши кусали Таиту под одеждой, но он не обращал на них внимания и продолжал говорить.
– Позволь рассказать тебе о тебе самой, Фенн. Некогда ты была моей подопечной – и стала ею снова. Ты была дочерью злого, равнодушного к тебе человека. Я и сегодня не могу понять, как он стал отцом такого прекрасного существа. Ты прекрасна, Фенн. Прекрасна и сегодня, под слоем грязи, блох и вшей. – Любовно перечисляя мельчайшие подробности, он рассказывал девочке о ее детстве, вспоминал ее забавные словечки и поступки, и она постепенно успокаивалась. Теперь, когда Таита смеялся, она смотрела на него скорее с интересом, чем с гневом. Она снова заморгала. Маг ослабил хватку, и на этот раз она не пыталась убежать, но спокойно сидела у него на коленях. Солнце достигло зенита, когда он наконец встал. Девочка спокойно посмотрела на него, и Таита взял ее за руку. Она не вырывалась.
– Теперь пойдем. Если ты не хочешь есть, то я голоден.
Таита направился к деревне, и девочка пошла рядом с ним.
Мерен разбил временный лагерь на приличном расстоянии от деревни: трупы луо скоро начнут разлагаться на солнце, и местность станет непригодной для обитания. Когда Таита и девочка приблизились к лагерю, Мерен торопливо пошел им навстречу.
– Рад видеть тебя, маг. Я думал, этот чертенок тебя прикончил, – крикнул он. Фенн спряталась за Таитой и вцепилась в его ногу. Мерен подошел к ним: – Клянусь раненым глазом Гора, от нее несет. Я это чувствую даже отсюда.
– Говори потише, – приказал Таита. – Не обращай на нее внимания. Даже не смотри на нее, иначе ты уничтожишь все плоды моего труда. Иди в лагерь и предупреди всех, чтобы не смотрели на нее и не пугали. И приготовь для нее еду.
– Итак, нам предстоит укротить дикую кобылку?
Мерен печально покачал головой.
– О нет! Ты недооцениваешь нашу задачу, – ответил Таита.
Таита и Фенн сели в тени большого дерева посреди лагеря, и один из поваров принес им еду. Фенн осторожно попробовала лепешку из дурры, но после первых нескольких глотков принялась жадно есть. Потом обратила внимание на куски дикой утки. Она так быстро заталкивала их в рот, что подавилась и закашлялась.
– Вижу, тебя следует научить хорошим манерам, прежде чем сажать обедать с фараоном, – заметил Таита, глядя, как она своими черными зубами обгладывает кости. Когда тощий живот девочки так раздулся, что грозил лопнуть, Таита подозвал Наконто. Тот, подобно большинству остальных, наблюдал за ними издали, но подошел и присел на корточки. Фенн теснее прижалась к Таите и подозрительно смотрела на огромного черного человека.
– Спроси у девочки, как ее зовут. Я уверен, она говорит на луо, – приказал Таита, и Наконто, обратившись к девочке, произнес несколько слов. Ясно было, что она его поняла, но лицо ее напряглось, а губы упрямо сжимались. Наконто еще некоторое время пытался добиться от нее ответа, но Фенн не сдавалась.
– Приведи одну из пленных женщин луо, – велел Таита Наконто. Тот ушел и вскоре вернулся, таща за собой воющую старуху луо.
– Спроси, знает ли она девочку, – сказал Таита.
Наконто пришлось прикрикнуть на старуху, чтобы та перестала завывать и плакать, но наконец луо заговорила и говорила довольно долго.
– Она ее знает, – перевел Наконто. – Она говорит, что эта девочка дьявол. Ее прогнали из деревни, и она жила в лесу поблизости, и это она навлекла на племя злое колдовство. Они верят, что это она наслала тебя перебить их мужчин.
– Значит, девочка не из этого племени? – спросил Таита.
Старуха злобно отрицала такую возможность.
– Нет, она чужеземка. Одна из женщин нашла ее в болоте. Девочка плыла в маленькой лодке из папируса. – Наконто описал папирусную колыбель, какие египетские женщины плетут для младенцев. – Женщина принесла дьяволицу в деревню и назвала ее Кона Манзи, "Та, что из воды". Женщина была бездетна, и поэтому муж отказался от нее. Она взяла чужую девочку к себе. Должным образом убрала ее отвратительные волосы и покрыла белое, точно у рыбы, тело глиной и пеплом, чтобы защитить от солнца и насекомых, как велит обычай и приличия. Она кормила девочку и заботилась о ней.
Старуха с явным отвращением посмотрела на Фенн.
– А где эта женщина? – спросил Таита.
– Умерла от неведомой болезни, которую дьяволица вызвала своим колдовством.
– Поэтому вы прогнали ее из деревни?
– Не только поэтому. Она принесла много других несчастий. В тот год, когда ее принесли в деревню, не стало воды и болото, наш дом, начало сохнуть и умирать. – Женщина закашлялась от гнева. – Она наслала на нас болезнь, от которой слепли дети, сделала многих молодых женщин бесплодными, а мужчин бессильными.
– И все этот один ребенок?
Наконто перевел ответ женщины:
– Она не обычный ребенок. Она дьяволица и колдунья. Она привела наших врагов в тайное место и помогла им победить нас, как помогла вам напасть на нас.
Тут впервые заговорила Фенн. Голос ее был полон горечи и гнева.
– Что она сказала? – спросил Таита.
– Что эта женщина лжет. Она ничего подобного не делала. Она не умеет колдовать. Она любила женщину, которая стала ей матерью, и не убивала ее.
Старуха ответила на это не менее гневно, и они обе принялись кричать друг на друга.
Какое-то время Таита, забавляясь, слушал их, потом сказал Наконто:
– Отведите женщину в деревню. Она не пара девочке.
Наконто рассмеялся.
– Ты сделал своим новым любимцем львенка, старик. Нам всем следует опасаться ее.
Как только они ушли, Фенн успокоилась.
– Идем, – позвал Таита. Она поняла если не слова, то его желание и сразу встала. Когда он пошел, она побежала за ним и снова взяла его за руку. Этот жест оказался таким естественным, что Таита был тронут. Девочка заговорила – так непосредственно, что маг отвечал ей, хотя не понимал ни слова. Он сходил к своей седельной сумке и достал набор медицинских инструментов. И задержался только для того, чтобы сказать Мерену: – Отправь Нонту за остальными, пусть люди и лошади выйдут из болота и придут сюда. Оставь с нами Наконто, он наши глаза и наш язык.
И, по-прежнему ведя за собой Фенн, Таита зашагал вдоль берега болота и шел, пока не отыскал среди тростников открытый участок чистой воды. Зашел по колено и сел в теплую воду. Фенн с интересом следила за ним с берега. Когда он стал горстями плескать воду себе на голову, она впервые за все время рассмеялась.
– Иди сюда, – позвал Таита, и она без колебаний прыгнула в воду. Маг усадил ее между коленями спиной к себе и полил водой ее голову. Маска из грязи начала растворяться и потекла по шее и плечам девочки. Постепенно из-под нее начали появляться участки бледной кожи, искусанной вшами. Когда Таита попытался смыть с ее волос всю грязь, смола не поддалась его усилиям. Фенн задергалась и запротестовала, когда он принялся тянуть ее за волосы.
– Хорошо. Этим займемся позже.
Он встал и принялся растирать дикарку горстями песка, набранного со дна водоема. Она засмеялась, когда он пощекотал ей ребра, и попробовала убежать, но ее намерение было не очень серьезным: когда маг поймал ее и потянул обратно, она продолжала смеяться. Ей нравилось его внимание. Наконец, сняв поверхностный слой грязи, Таита достал из медицинской сумки бронзовую бритву и занялся головой девочки. С величайшей осторожностью он сбривал спутанные волосы.
Она переносила это стоически, даже когда бритва оцарапала ее до крови. Таите приходилось часто останавливаться и править лезвие. Волосы падали клочьями, и постепенно обнажился бледный череп.
– Какие у тебя большие уши! – воскликнул Таита. Лысая голова казалась чересчур большой для тонкой шеи, уши торчали как у слоненка. – С какой стороны и при каком свете на тебя ни гляди, все же ты очень уродливая малышка. – Она угадала ласку в его тоне и доверчиво улыбнулась, показав зачерненные зубы. Таита почувствовал, как на глаза наворачиваются слезы, и сам себе удивился. – Когда ты последний раз находил хоть одну слезинку, старый дурак?
Он отвернулся и протянул руку к сосуду, в котором содержалась особая мазь – смесь масел и трав, лекарство от любых порезов, ушибов, ссадин и других напастей. Он втирал мазь девочке в кожу головы, а она притулилась к нему и зажмурилась, как котенок, которого гладят. Он продолжал негромко говорить, и девочка время от времени открывала глаза, смотрела ему в лицо и снова закрывала. Когда он закончил, они выбрались из воды и сели рядом на берегу, обсыхать на солнце и ветерке. Таита между тем взял бронзовые щипцы и дюйм за дюймом обследовал все тело Фенн. Травяная мазь убила множество вшей и иных паразитов, но многие все еще впивались в ее кожу. Таита вытаскивал их и давил. Фенн радовалась, когда насекомые негромко лопались в лужице крови. Когда он удалил последнего паразита, девочка взяла у него щипцы и занялась теми насекомыми, которые переползли от нее к магу. Зрение у нее было острее, пальцы проворнее, и, отыскивая паразитов, она порылась в его серебряной бороде и под мышками. Потом перенесла свое внимание ниже. Она была дикаркой и не проявила ни малейшего смущения, когда маг провел пальцами по шраму в нижней части живота, оставшемуся после кастрации. Таита всегда старался скрыть этот постыдный знак от других, за исключением Лостры, когда та была еще жива. Теперь она вновь вернулась к жизни, и он не испытывал никакого смущения. Но, хотя действия Фенн были естественными и невинными, он отвел ее руку.
– Могу сказать, что мы опять хорошо знаем друг друга, – высказал свое мнение Таита, когда она закончила очищать его от насекомых.
Он коснулся своей груди.
– Таита!
Фенн серьезно смотрела на него.
– Таита!
Он повторил жест.
Девочка поняла.
– Таита!
Она ткнула его в грудь пальцем и рассмеялась.
– Таита!
– Фенн! – Он прикоснулся к кончику ее носа. – Фенн!
Она решила, что это еще забавнее. Энергично покачала головой и хлопнула себя по тощей груди.
– Кона Манзи! – сказала она.
– Нет! – возразил Таита. – Фенн!
– Фенн? – неуверенно повторила она. – Фенн?
Произношение у нее было идеальное, словно она с рождения говорила по-египетски. Девочка немного подумала, улыбнулась и согласно произнесла:
– Фенн!
– Бак-хер! Умница, Фенн!
– Бак-хер, – точно повторила она и снова хлопнула себя по груди. – Умница Фенн.
Ее сообразительность вновь поразила и обрадовала Таиту.
Когда они вернулись в лагерь, все с удивлением смотрели на Фенн, хотя их предостерегали от этого.
– Сладкая Исида, да она одна из нас! – воскликнул Мерен. – Она вовсе не дикарка, хотя и ведет себя так. Она египтянка.
Он порылся в седельной сумке и достал запасную рубашку.
– Она почти чистая, – сказал он Таите, – а девочке пристало ходить одетой.
Фенн смотрела на одежду, как на ядовитую змею. Она привыкла к наготе и хотела увернуться, когда Таита стал через голову надевать на нее рубаху. Потребовалось немало увещеваний, но в конце концов он ее одел. Рубашка была велика, ее край спускался до самых лодыжек, но собравшиеся вокруг воины громко выражали свое восхищение и одобрение. Фенн приободрилась.
– Женщина до глубины души, – улыбнулся Таита.
– Поистине женщина, – согласился Мерен и снова пошел к своей сумке. Достал красивую цветную ленту и отдал девочке. Мерен, любитель женщин, всегда возил с собой такие пустяки. Они способствовали установлению дружеских отношений с лицами противоположного пола, с которыми он сталкивался в своих странствиях. Мерен повязал ленту вокруг талии девочки, как пояс, чтобы полы рубашки держались выше. Фенн наклонила голову, разглядывая его работу.
– Смотри, как прихорашивается. – Они улыбнулись. – Жаль, что такая уродливая.
– Ну, это изменится, – пообещал Таита и вспомнил, как она была прекрасна в прошлой жизни.
* * *
К утру тела мертвых луо раздулись и начали разлагаться. Даже на расстоянии зловоние было столь сильным и нестерпимым, что пришлось снова менять место стоянки. Таита отправил Нонту в болота за оставшимися людьми и лошадьми. Затем вместе с Мереном стал осматривать плененных женщин луо. Те по-прежнему сидели под охраной в центре деревни, связанные и жались к другу, нагие и жалкие.
– Мы не можем взять их с собой, – заметил Мерен. – От них теперь толку нет. Эти животные не годятся даже развлекать мужчин. Надо от них избавиться. Позвать воинов, чтобы помогли? Это не займет много времени.
И он вытащил меч из ножен.
– Отпусти их, – приказал Таита.
Мерен казался удивленным и недовольным.
– Это неразумно, маг. Как знать, что они не призовут из болот других дикарей красть наших лошадей и причинять другие неприятности?
– Отпусти их, – повторил Таита.
Когда веревки на руках и ногах разрубили, женщины даже не пытались бежать. Наконто пришлось произнести сердитую речь, полную самых страшных угроз, даже пригрозить им копьем и издать боевой клич, прежде чем они похватали своих младенцев и с воплями кинулись в лес.
Навьючили лошадей, переместились на две лиги дальше по берегу болота и снова разбили лагерь в тенистой роще. Стемнело; всех мучили безжалостные насекомые.
Через день вернулся Нонту с уцелевшими лошадьми и теми воинами, что оставались с ними в болоте. Шабако, старший в этом отряде, пришел к Таите и Мерену с докладом. Вести у него были дурные: с их расставания умерли еще пятеро воинов, а все остальные и сам Шабако были так больны и слабы, что без посторонней помощи не могли сесть верхом. Лошади тоже были не в лучшем состоянии. Болотная трава и водяные растения оказались малопитательными, к тому же лошади набрались из стоячей воды паразитов. Их рвало, и они выплевывали клубки извивающихся белых червей и личинок оводов.
– Если оставаться в этом гиблом месте, мы потеряем еще немало людей и лошадей, – тревожился Таита. – Здесь плохая трава, лошади на таком корме не поправятся. Запасы дурры приходят к концу, их не хватает на людей, не говоря уж о животных. Надо найти более здоровую местность и там отдохнуть. – Он подозвал к себе Наконто и спросил: – Нет ли здесь поблизости возвышенности?
Прежде чем ответить, Наконто посовещался с двоюродным братом.
– Во многих днях пути на восток есть холмы. Там очень хорошая трава, а по вечерам с гор дует прохладный ветер. Мы каждый год в жаркое время пасем там скот, – сказал он.
– Будешь показывать дорогу, – решил Таита.
Выступили они на следующий вечер. Сев на Дымку, Таита взял Фенн за руку и посадил у себя за спиной. По выражению ее лица он понял, что она в ужасе, но девочка обеими руками обхватила Таиту за пояс, прижалась лицом к его спине и прилипла, как клещ. Таита успокаивающе посмотрел на нее, и они не проехали и лиги, как ее хватка ослабла и девочка со своего насеста на спине лошади принялась разглядывать окружающую местность. Еще лига – и она защебетала, заинтересованно и с удовольствием. Если маг не отвечал, она принималась колотить его кулачками по спине и кричала: "Таита! Таита!", потом указывала на то, что привлекло ее внимание, и говорила:
– Что?