Александр Валентинович чувствовал, что хитрый профессор переигрывает его по всем статьям, но ничего не мог поделать, уж очень заманчивым казалось обещание показать алгоритм, ведь члены Совета Десяти действительно были совершенно уверены в том, что пространственно-временной коридор в старинных зеркалах возникает сам по себе, от случайного скрещивания магнитных полей зеркальных амальгам. Но, оказывается, возникновение этого коридора можно было рассчитать и предугадать! И оказывается, этим фокусом активно пользовался венецианский дож Энрико Дандоло, когда-то казненный Советом.
Рудольф Михайлович нажал на один из кирпичей в стене, и та послушно пришла в движение. Отъехав куда-то влево, она открыла Александру Валентиновичу еще одну, небольшую комнату, посреди которой стояло старое зеркало на фигурной резной подставке.
В это мгновение рев циркулярной пилы стал отчетлив и громок, а люк в потолке, через который так свободно проникли в подземелье профессор с генералом, а после этого ставший неприступным для опоздавших, с грохотом упал на пол. Следом за люком на пол упал Райнальд фон Дассель, взлохмаченный, оборванный и злой. Он поднялся и, тяжело волоча за собой левую ногу, от которой по полу потянулся густой кровавый след, начал угрожающе приближаться к Четверикову.
– Александр Валентинович, остановите своего нукера, у нас договор! – пронзительно вскрикнул Рудольф Михайлович с опаской поглядывая на окровавленного архиепископа.
Хомяков сделал какой-то знак фон Дасселю, и тот мгновенно остановился, недоуменно глядя на хозяина.
И в этот момент вдруг ожило зеркало. Сначала тихо, а потом все громче в подземелье послышалось тихое шипение, потом от зеркала повалил дым, сперва еле заметный, а чуть позднее – густой и белый. И тут же, в этом белом дыму, начали ярко переливаться разноцветные искорки, щелкая и потрескивая, как будто где-то рядом горел костер.
– Ну и где искать ваши расчеты, профессор? – Александр Валентинович с интересом оглядел изменившееся зеркало. – Вы же понимаете, что я не дам вам сейчас прыгнуть в этот дым, пока не получу расчеты. Или вообще забудем про эти расчеты да отдадим вас в руки правосудия, у нас давно маньяков не ловили. – Генерал начал рассуждать сам с собой, стараясь внимательно наблюдать за тем, как профессор подходит поближе к таинственному дыму. Райнальд фон Дассель тоже на всякий случай пододвинулся к зеркалу, не спуская с Четверикова бешеного взгляда.
– Ну что вы, Александр Валентинович? Мы не в церкви, здесь не обманывают. – Четвериков подошел к зеркалу еще ближе.
Хомяков с фон Дасселем тоже медленно подошли ближе к профессору. Четвериков задумчиво посмотрел на них, как-то нерешительно потоптался на месте и вдруг бросился прямо в белый дым, интенсивность которого уже начинала ослабевать. Фон Дассель оказался готов к такому повороту событий и мгновенно ринулся за профессором, в один прыжок настигнув его и вцепившись своими огромными ручищами тому в горло. Но Четвериков уже, ничего не замечая, влетал в белый дым, увлекая за собой железного германского воина. Еще мгновение, и белый дым куда-то исчез, не стало ни Четверикова, ни фон Дасселя, и только обескураженный Хомяков растерянно смотрел на свое отражение в старинном мутном зеркале.