- Я сдамся только моему кузену, принцу Уэльскому, - ответил король, - но его здесь нет.
- Сдавайтесь мне, сир, и я проведу вас к нему.
- Вот моя правая перчатка, - сказал Иоанн и пошел вслед за рыцарем.
Принц Уэльский увез в Англию своего августейшего пленника и обращался с ним по-королевски.
Он разрешил ему въехать в Лондон на белом коне, что было признаком сюзеренитета, а сам следовал за ним на черном иноходце.
За это унижение он взял полный реванш, держа в плену короля вражеской страны. Правда, тюрьмой короля Иоанна был дворец, а плен обернулся для него беспрерывной чередой празднеств и удовольствий.
В это время беглецы с поля битвы при Пуатье добрались до Парижа и рассказали, что во Франции больше нет ни короля, ни баронов - все взяты в плен или убиты, и ужаснувшаяся страна терзается вопросом, что же сделает с ней англичанин.
Вернулись за выкупом пленники Пуатье, обиравшие крестьян и разорявшие страну.
Франция была наводнена грабителями; они называли себя наваррцами, но являлись неизвестно откуда.
Дофин не обладал никакой властью, и даже если он ею обладал бы, то не сумел бы распорядиться: он был слаб, юн, болен, встревожен.
Наступало время, когда Франция должна была оказаться в том состоянии, в каком уже давно хотел ее видеть Эдуард III.
Иоанн находился в Англии около двух лет, когда в Вестминстер явился некий человек и передал Эдуарду письмо.
Как только Эдуард прочитал его, он побледнел и приказал седлать ему коня.
Много лет назад с ним вместе были Иоанн Геннегауский и Робер Артуа; но сегодня этих двух соратников с ним не было: оба погибли; после того как он повелел седлать себе коня, король вызвал Готье де Мони, с кем и двинулся в путь.
В романе "Графиня Солсбери" мы видели, как Эдуард ехал по берегу Темзы, переправился через нее в Виндзоре и въехал в замок Рединг, куда поместил свою мать, поручив даже не охрану, а скорее слежку за ней Матревису.
На сей раз он снова отправился той же дорогой и, как всегда, ехал, опустив голову и не говоря ни слова. Он лишь пустил своего коня более быстрым аллюром и через час езды остановился у ворот замка, где попросил Готье де Мони его подождать.
Опустили мост, и король въехал в замок.
Он прошел через двор, поднялся по широкой лестнице и вошел в комнату, где его встретил Матревис.
- Как здоровье моей матери? - спросил Эдуард.
- Очень плохо, государь, - ответил бывший убийца, ставший тюремщиком.
- Это она просила меня видеть?
- Нет, ваше величество, это я почел своим долгом известить вас.
- И где же она?
- В этой комнате.
С этими словами Матревис приподнял ковер, и король, обнажив голову, вошел в комнату умирающей.
Время от времени Матревис слышал оттуда рыдания. Сын ли оплакивал то, что сделал со своей матерью? Мать ли оплакивала смерть своего супруга, преступления своей молодости и супружескую неверность?
Мы не знаем этого.
Мы можем лишь сказать, что через два часа после того, как Эдуард вошел в комнату королевы-матери, он вышел оттуда еще более мрачный и бледный.
- Вы свободны, - сказал он Матревису, - моя мать умерла.
XXII
Если вы захотите выехать с нами из Лондона и последовать вдоль Темзы, то примерно в девяти милях от столицы Англии вам встретится деревня, которую сегодня называют Ричмонд, а в прошлом называли Шин; она была маленькой королевской усадьбой, где часто живал Эдуард, так как она была расположена в очаровательном месте.
Было 21 июня 1377 года, и усадьба, озаренная светом чудесного летнего дня, улыбалась солнцу.
Все вокруг ликовало.
Но давайте заглянем внутрь, где все выглядело печальным.
Толпы молчаливых рыцарей и баронов заполняли комнаты, соседние с покоями короля.
Здесь были герцог Бретонский, граф Дерби, граф Кембридж, граф Марч, дочь короля принцесса Куси.
Все эти люди, исполненные надежды или страха, были в ожидании.
С утра Эдуарду стало так плохо, что он, если только Бог не сотворит чудо, должен был умереть к исходу дня.
Пройдем теперь в комнату короля.
Он лежал на постели; его сына, принца Уэльского, не было рядом: он умер годом раньше, и у смертного ложа Эдуарда находился юный Ричард, сын принца.
- Подойдите ко мне, дитя мое, - сказал ему Эдуард. - Вам предстоит стать королем. Те, на кого я вас оставляю, скажут вам, что я сделал доброго и злого, и вам придется судить, в чем вы должны будете подражать примеру вашего деда, а что отвергнете.
Потом Эдуард, повелев впустить графов, баронов, рыцарей и прелатов, находившихся в замке, присел, сколь слаб он ни был, на постели, передал своему наследнику королевские регалии и заставил всех, кто был в комнате, дать клятву, что после его смерти они признают Ричарда королем.
Клятва была принесена; Эдуард удалил всех и остался наедине с Готье де Мони.
- Ты единственный из всех, кого я любил, - сказал он рыцарю, - кто выжил и помогает мне покинуть эту жизнь, не слишком сокрушаясь при мысли о смерти. Пока Бог дарует тебе жизнь, Готье, храни Ричарда и мою прекрасную Англию, которую я хотел сделать счастливой и всегда любил как невесту. Веришь ли ты, что для нее я сделал все что мог?
- Верю, государь.
- Веришь ли ты, что потомки сохранят память обо мне и будут чтить мое имя?
- Ваше величество, я не только верю, что потомки сохранят память о вас, но и убежден, что они будут благословлять эту память.
- Благодарю тебя, Готье, - сказал король, сжимая руку старого рыцаря, - благодарю. Теперь поговорим немного о нашей воинской и полной приключений жизни. Мне будет казаться, будто я умираю сражаясь, как и хотел, хотя есть у меня одно воспоминание: оно всю жизнь преследует меня, а агония превращает его в страшные угрызения совести.
- Послушайте, государь! Какой-то святой человек только что объявился в замке, сказав, что желает поговорить с вами и перед смертью облегчить вам душу. Вы хотите, чтобы я послал за ним?
- Он назвал свое имя?
- Нет, ваше величество, лишь сказал, что он отшельник из замка Уорк.
- Из замка Уорк! - вздрогнув, воскликнул король. - Впустите этого человека, Готье, и оставьте меня наедине с ним.
Готье повиновался.
Через несколько минут седовласый, белобородый старец вошел в комнату Эдуарда и сел у его изголовья.
Король устремил на него встревоженный взгляд, пытаясь различить в его чертах знакомое лицо: после смерти Аликс он часто видел его в своих снах.
- Вы не узнаете меня, государь? - спросил старец.
- О да, теперь я узнаю вас, - пробормотал король. - Вы ведь заговорили.
И, устремив глаза на старика, словно на своего судию, король ждал.
- Вы не рассчитывали снова увидеть меня, государь?
- Нет, - прошептал Эдуард.
- Послушайте, ваше величество, - сказал граф Солсбери, - я пришел не для того, чтобы отягощать страданиями вашу смерть. Бог призывает вас к себе раньше меня, и это, вероятно, для того чтобы я мог снять с вас грех, что должен терзать ваше сердце. Король, ваше величество, когда ему предстоит явиться перед Богом, не может уничтожить любовь и честь слуги, а я был им при вас и в этом вовсе не раскаиваюсь.
- Вы правы, сэр, правы.
- Тридцать лет прошло после вашего преступления и моей мести. Мир заполняло ваше имя, но слава ваша не убила вечного свидетеля, которого зовут совесть. Уже тридцать лет я живу в уединении, и одиночество убило во мне ту дурную советчицу, чье имя ненависть, так что сегодня, государь, если я совсем и не забыл все, то, по крайней мере, простил, и к вашему смертному ложу пришел как друг.
- Благодарю, граф, благодарю, - ответил король.
И протянул Солсбери руку.
- Вы видите, государь, что я не так безжалостен, как вы, - продолжал граф, - ибо при агонии вашей матери вы проявляли иные чувства.
- Как? Вам это известно?
- Я находился рядом с комнатой, где она умерла, и слышал все, что вы сказали ей.
- Но как вы туда проникли?
- Так же, как проник сюда, в качестве святого человека, чьи слова утешения могут облегчить душу, что готовится предстать перед Господом. Прошу вас, государь, оглянитесь на свое прошлое, - продолжал Солсбери, облокотившись на ложе короля, - и сейчас, когда земные страсти и честолюбивые стремления должны вам казаться пустыми и жалкими, теперь, когда волосы ваши побелели, а от того, кем вы были в прошлом, осталось одно имя, скажите мне, не лучше ли было бы, чтобы мне ничего не надо было бы вам прощать, и не предпочли бы вы, чтобы я пришел к вам в эту минуту не как снисходительный судия, а как признательный друг? Вы многих сделали счастливыми, государь, вы расточили много щедрот, раздали множество титулов. Вы помиловали тысячи людей, попавших к вам в плен. Но почему же, ваше величество, вы не пощадили жену того, кто был вам беззаветно предан и с улыбкой отдал бы за вас свою жизнь, хотя ее смерть должна была разлучить меня со всем, что для меня было самым дорогим на свете?
И граф невольно почувствовал, что глаза его увлажнили слезы, ибо есть раны, которые не властны залечить тридцать лет одиночества.
- Простите меня, граф, простите, - шептал умирающий король. - Я очень виноват перед вами, но страдал не меньше вас.
- Странная судьба, - ответил Солсбери. - Что вынуждает вас, короля-победителя, просить прощения у меня, безвестного рыцаря? Как же должен быть силен Бог, делающий таким слабым и таким смиренным сердце самого могущественного короля на земле!
То, что творилось в душе Эдуарда, передать невозможно. Как будто его душа только и ждала этого прощения, чтобы покинуть его тело; король слабел все больше и был в состоянии лишь изредка шептать:
- Благодарю, граф, благодарю.
Тут, видя, что смерть близка, граф встал и торжественным голосом обратился к умирающему:
- Государь, вы свершили так много добра и так много зла, сколько только смог свершить человек, ставший величайшим властителем своего века. Вы убили тысячи созданий, защищавших свое право и свое добро, но тот, кому вы причинили больше всего зла, - это я, ибо я пережил зло, нанесенное мне. Ну что ж! От имени всех, кому вы принесли страдания и кто, будучи мертв или в разлуке с вами, не может простить вас в этот смертный час, я прощаю вас, ваше величество, и молю Бога за вас!
С губ Эдуарда сорвался вздох, и он отдал Богу душу.
Тогда Солсбери открыл дверь и обратился к тем, кто ждал:
- Милорды, король Эдуард Третий скончался.
И, пройдя сквозь толпу придворных и рыцарей, он покинул замок никем не узнанный и более похожий на привидение, чем на человека.
КОММЕНТАРИИ
Часть первая
I
… Робера I, прозванного Мудрым и Смелым… - Имеется в виду Робер I Артуа (1216–1250) - основатель династии графов Фландрии, Артуа, Франш-Конте и герцогов Брабантских.
… погиб в битве при Мансуре… - Мансура - город-крепость на берегу одного из рукавов дельты Нила в Египте, захваченная крестоносцами в феврале 1250 г. Попытка мусульман отвоевать Мансуру разбилась об отчаянную вылазку осажденных, руководимых Робером I Артуа, который спас крепость, но пал в бою.
… Его сын, умерший раньше отца… - Филипп Артуа, сир Коншский (ум. в 1298 г.).
… своей дочери Маго… - Дочь Робера II Артуа Маго Артуа (ум. в 1329 г.) в 1291 г. вступила в брак с Оттоном IV, графом Бургундским (ум. в 1303 г.). Графство Бургундия, иначе именуемое Франш-Конте ("Свободное графство"), не входило, в отличие от герцогства Бургундского, с которым его не следует смешивать, в состав Франции (до 1477 г.), а было частью Священной Римской империи. В 1309 г. Маго Артуа была возведена в достоинство пэра Франции - первый и единственный в истории средневековой Франции случай дарования женщине звания пэра.
… жители графства Артуа возмутились против графини Маго. - Выступление дворянства графства Артуа против графини Маго началось еще весной 1315 г., вскоре после кончины Филиппа IV. Летом 1316 г., уже после смерти Людовика X, во время междуцарствия, вызванного тем, что король умер, а его возможный наследник еще не родился (королева была беременна), Робер III Артуа сам вмешался в распрю, но в начале осени был схвачен королевскими войсками, действовавшими по приказу регента Филиппа, будущего французского короля Филиппа V.
… даровал ему землю Бомон-ле-Роже… - Графство Бомон-ле-Роже Робер III Артуа получил еще в 1309 г. при Филиппе IV Красивом, а пэром стал в 1328 г. по велению Филиппа VI.
… Филипп V… имел троих сыновей… - Трое сыновей было у его отца Филиппа IV Красивого, а у Филиппа V - только один сын, Людовик Филипп, родившийся летом 1316 г. и умерший в начале 1317 г.
… он был женат трижды… - Король Франции Карл IV Красивый с 1307 г. был женат на дочери Маго Артуа Бланш Бургундской (1296 - после 1322), с которой он в 1322 г. развелся; с 1322 г. - на сестре Иоанна Богемского Марии Люксембургской (ум. в 1324 г.); с 1325 г. - на Жанне д’Эврё (ум. в 1371 г.), дочери графа Людовика д’Эврё (ок. 1276–1319), своего брата.
…у графини Маго была дочь, вышедшая замуж за Филиппа V Длинного… - Жанна, графиня Артуа и Франш-Конте (ум. в 1330 г.).
Епископ Аррасский - Тьерри Ларшье д’Ирсон (1270–1328); сначала - один из служащих Робера II Артуа, потом - мелкий чиновник на службе Филиппа IV Красивого, затем с 1303 г. - канцлер графства Артуа; епископ Аррасский с 1328 г.; ближайший советник Маго Артуа.
Ладивьон, Жанна (ум. в 1331 г.) - мелкая дворянка из графства Артуа.
… я боюсь… за вас и наших двоих детей. - У Робера III Артуа и Жанны де Валуа было трое сыновей: Жан (1321–1387), впоследствии граф д’Э и коннетабль Франции, Карл, граф де Лонгвиль (ум. в 1368 г.), и Филипп (годы жизни неизвестны), а также две дочери: Омалия и Мария.
… Ex labris feminae spiritus, как гласит Писание… - Буквальный перевод латинского текста: "Из уст женщины исходит вдохновение" (или "Устами женщины глаголет дух"). Эти слова представляют собой не цитату из Библии, а соединение двух высказываний из Притч Соломоновых: "В устах царя - слово вдохновенное" (16:10) и "Уста свои открывает с мудростью" (31:26).
Ливр - серебряная монета во Франции в средние века.
Капеллан - священник, состоящий при капелле (католической часовне).
Графологи - специалисты по изучению почерков.
Клерк (от лат. clericus) - духовное лицо в средневековой Франции и Англии.
Ангерран де Мариньи (ок. 1260–1315) - сын мелкого нормандского дворянина (по другим данным - горожанина); сделал головокружительную карьеру, став при Филиппе IV Красивом вторым лицом в государстве; получил применявшийся до него и после него исключительно в церковном обиходе титул "коадъютор" (так называли помощника епископа, замещавшего того в его отсутствие), сделавшись чем-то вроде вице-короля с необычайно широкими полномочиями. Возвышение Мариньи вызвало бешеную зависть знати, особенно брата короля, Карла де Валуа. После смерти Филиппа IV Карл добился осуждения Мариньи по обвинению в растрате, взяточничестве и других преступлениях. Время от времени, уже после казни через повешение коадьютора, возникали слухи о неких интригах и заговорах, в которых тот якобы покаялся перед смертью.
… словно епископ Руанский. - Имеется в виду архиепископ Руанский Пьер Роже, будущий папа Климент VI; он был близок к королевскому дому Валуа.
… графиню де Фуа… заточили в замке Ортез под стражей ее сына Гастона. - Сестра графа Робера III Артуа, жена графа Гастона II де Фуа, Жанна (годы жизни неизвестны) отличалась распутством, и заточил ее в 1332 г. муж, а не король Франции. После смерти отца в 1343 г. Гастон III, граф де Фуа и виконт Беарнский (1331–1391), поэт и покровитель поэтов, получивший от них прозвище Феб (Аполлон), политик, умело лавировавший между Англией и Францией во время Столетней войны, не освободил мать, а продолжал держать в заточении.
Праздник святого Ремигия - отмечается 1 сентября. Святой Реми (Ремигий; 437–533) - архиепископ Реймсский, в 498 г. крестивший короля франков Хлодвига.
… Это лицо принца Иоанна… - Имеется в виду сын Филиппа VI Иоанн.
… заточив их… в Немурский замок… - Немур - город во Франции в департаменте Сена и Марна; знаменит замком XII в.
Архиепископ Кёльнский - Генрих II фон Вирлебург (ум. в 1332 г.).
… прибыл к графу Намюрскому… - Имеется в виду Жан (Иоанн) II (ум. в 1335 г.), муж Марии, дочери Робера III Артуа.
Намюр - ныне провинция на юге Бельгии.