Мы, ясное дело, согласились и пошли за ним во двор, чтобы пристроить животных. Пока я занимался лошадьми, мне показалось, что слышу далекий напев, необычный для этой местности, но я не придал этому значения. Потом нас отвели в общий зал, где предложили плов с курицей. Мы с радостью согласились.
Кроме нас в столовой никого не оказалось, а юноша, который прислуживал, видно, считал разговор за страшнейший из пороков. Поэтому мы поели молча: нам никто не мешал. Потом появился тот же брюзга, что встретил нас, и проводил в спальни.
- У вас есть копча, - сказал он, - я охотно побеседую с вами. Но потом. А сейчас у меня музыкальный театр в саду.
- И кто же там поет? - спросил я удивленно.
- Иностранный певец, он только сегодня приехал.
- Ему заплатили?
- Нет, он прибыл только на одну ночь. Он уселся в саду и запел, а тут как раз проходили постояльцы. Он уже долго поет, а они все слушают. А мы должны разносить табак и кофе. Очень много работы.
- А ты знаешь, откуда он приехал и как его зовут?
- Он из страны Австрии, у него чужое имя. Он говорит, что мы должны называть его Махди Арнаут. Если вы не очень устали, то можете пойти в сад. Но вы ничего не поймете, потому что он поет на иностранном языке. Но поет очень красиво, мы дали ему цитру нашей хозяйки, и он изображает на струнах голоса всех птиц.
Он провел нас через двор и открыл две двойные двери низкого здания. Из двора мы вступили прямо в спальные комнаты. Он приказал насыпать соломы и застлать сверху одеялами - внимание, которому мы обязаны нашим копчам. Омар и Оско заняли одну комнату, мы с Халефом - другую. Потом наш сопровождающий удалился, а Омар с Оско пошли выяснять насчет корма для лошадей.
Пока мы с Халефом готовили постели, до нас доносились звуки цитры. Я прислушался. На меня нахлынули воспоминания. Халеф тоже насторожился.
- Сиди, ты помнишь, кто так пел?
- Ну, кто?
- Тот человек в Джидде, который был при Малике, шейхе атейба, и при моей жене Ханне. У него была длинная сабля и белое кольцо на шее…
- Да, ты прав, тот мужчина пел точно так же. Халеф был очень возбужден.
- Сиди, я сейчас выйду. Надо посмотреть, тот ли это человек, который видел Ханне.
- Пойдем вместе.
Недалеко от нашей двери, сквозь стену сада вел небольшой ход.
Выйдя в сад, мы увидели, что там полукругом горят лампады и их неверный свет освещает слушателей.
Против них сидел - да, я узнал его тут же! - Мартин Албани, наш знакомый из Джидды. Он увидел, что мы вошли, коротко кивнул и больше на нас не смотрел. Я медленно двинулся дальше, пока не встал сзади него. Я хотел сразить его так же, как он только что ошарашил меня. Не заметив, что я стою рядом, он начал очередную фразу, а я в тон ему, мягко выхватив цитру у него из рук, продолжил ее.
Он вскочил и уставился на меня в удивлении.
- Вы что, тоже немец?
- Да, и да благословит вас Бог, герр Албани!
- Вы меня знаете? Вот чудо из чудес!
- А вы меня - нет? Может, снова прокатимся на верблюде?
- На верблюде? Я рискнул только однажды и… бомбы, гранаты… теперь я вспоминаю. Это были вы? Как же вы здесь очутились?
- Я разыскиваю вас.
- Меня?!
- Именно.
- Вы что, знаете, что я здесь?
- Да. Вы прибыли из Чирмена и собираетесь в Мелник.
- И правда, знает! А откуда?
- Сначала разговаривал о вас с кузнецом Шимином в Кушукаваке.
- Да, я там был.
- Правда, я тогда еще не предполагал, что это вы. Он говорил о каком-то турке Сигирджике, который заезжал к нему.
- Чи-чо-чу? Как это будет по-немецки?
- Певец.
- Ах вот оно что. Только кукушке под силу высвистеть эти турецкие слова. Мне они очень трудно даются.
- И тем не менее вы тут путешествуете.
- Да, я кое-как приспособился. Если не получается с помощью слов, в ход идет пантомима, этот универсальный язык понимает каждый. Однако сядьте и расскажите, что…
- Пожалуйста, будьте добры, повернитесь. Тут стоит человек, который тоже хотел бы поприветствовать вас.
- Где? Ах, это же господин Ха… хи… хо… у него такое длинное имя.
Халеф понял, что речь идет о нем. Он приосанился и выдохнул на одном дыхании:
- Хаджи Халеф Омар хаджи Абулаббас ибн хаджи Дауд аль-Госсара.
- Хватит, хватит! Так много хаджи сразу. Давайте оставим одно имя Халеф. Так что добрый вечер, господин Халеф!
И он горячо пожал ему руку. Халеф вежливо поклонился, хотя не понял ни слова.
- Пожалуйста, не забывайте, что добрый малый не немец, - сказал я, - он вас абсолютно не понял.
- Ах так? А на каких языках он говорит?
- На арабском и турецком.
- Да, у меня с ними неважно. Но, надеюсь, мы поймем друг друга. Однако надо заканчивать с пением…
Присутствующие заметили, что произошла незапланированная встреча, им это было явно не по душе, поскольку прекратилась игра на цитре, у которой, кстати, отсутствовали две струны. Уроженец Триеста легко отказался от удовольствия бесплатно радовать местных жителей и постояльцев. Он притянул меня к себе и тихо сказал:
- А теперь рассказывайте, что вы тогда пережили.
- Это заняло бы много таких вечеров. Лучше вы поведайте, как все вышло.
- И хорошо, и плохо. Было и счастье, и несчастье. А теперь я пытаюсь выяснить, какие преимущества для гешефта дает эта страна.
- А куда вы отсюда едете?
- На ярмарку в Мелник.
- Надо же, и я тоже.
- Прекрасно, поедем вместе.
- Хорошо, что у вас лошадь, мы ведь спешим.
- О да, подо мной отличная лошадь!
- Думаю, сейчас получится лучше, чем тогда на верблюде, которого мы приготовили для вас в Джидде!
- Не беспокойтесь, я скачу как индеец.
- У вас своя лошадь?
- Нет.
- Наняли?
- Да. У меня два мула, один - для меня, другой - для товаров. Владелец скачет на третьем. Он и проводник, и погонщик.
- А сколько вы платите?
- Около десяти пиастров в день.
- Это цена для иностранцев, которые не знают местных реалий и которых легко обвести вокруг пальца!
- Что, выходит, я переплачиваю?
- Да. Местный заплатил бы половину.
- Ах вон оно что. Ну, погоди, парень. Отныне ты не будешь получать и пяти пиастров!
- Не торопитесь. Какой у вас паспорт?
- Тескере.
- То есть без приписки для чиновников. Тогда у вас мало шансов сэкономить. Где вы нанимали мулов?
- В Мастанлы.
- Тогда платите, как платили, пока не наймете нового проводника. А я сам с этим разберусь.
- Весьма вам признателен. Далеко ли нам сейчас до Мелника?
- Около двадцати пяти турецких агачей, или пятнадцать немецких миль - по прямой. Это три дня езды. Но мы поедем не по прямой, поэтому будем ехать дольше. Правда, на моем вороном я бы попал туда через два неполных дня. Но мулы бывают весьма капризны. А как ведут себя ваши?
- О, очень и очень хорошо.
Мне показалось, что он сказал неправду, чтобы я не отказался от его компании.
- Милый Албани, вы не блефуете часом? - спросил я.
- Что вы, нет.
- Разве не может быть изъянов у этих взятых напрокат мулов?
- Моя система езды таит в себе маленький секрет. Мой мул имеет привычку иногда выбрасывать задние ноги и махать ими в воздухе. И грузовой не всегда бежит как надо. Он время от времени останавливается, чтобы осмотреться, и ложится на землю, особенно любит грязь, но потом снова встает и тянет, как локомотив. А мы трусим следом и подбираем выпавшие вещички. Так что у каждого животного свои причуды.
- Спасибо за информацию! Главной причудой любого животного должно быть повиновение хозяину.
- Не судите так строго! Дух противоречия может быть у любого. Это единственный недостаток мула.
- Вижу, проводник предоставил вам своего лучшего мула.
- Это правда. Не могу его ни в чем обвинить.
- Любопытно, как вам удастся пройти те сложные участки, которые нам предстоят. Куда вы хотите ехать из Мелника?
- Пока не знаю. Или поеду на юг в Салоники, или на запад до Адриатики, чтобы оттуда быстрее попасть через море в Триест.
- Советую выбрать первый маршрут.
- Почему?
- Потому, что он менее опасен.
- Вы считаете местных злоумышленниками?
- Злоумышленниками - как раз нет, однако люди, живущие между этим поселком и Адриатикой, известны своеобразными привычками. Они любят тесное общение, но при том условии, что у вас что-то окажется за душой. Еще они любят тренироваться в стрельбе и метании копий и при этом выбирают по большей части живые мишени.
- Надо же, какая неприятность!
- А ведь у вас с собой товары. Наверняка и деньги имеются. Это весьма заманчиво для людей с такими привычками. Вполне может оказаться, что одному из таких любителей чужих вещей этого имущества хватит на всю жизнь.
- Что ж, благодарю вас за очень ценную информацию. Я все представлял себе совершенно иначе. До сих пор со мной ничего такого не происходило, правда, в Адачалы меня слегка ограбили, но зато в Марморе - нет, а потом я потерял свою почтовую сумку. Но это объясняю только своей забывчивостью, никак не злыми намерениями дикого населения.
- Ну-ну.
- А что, кто-то, может, виновен в том, что я потерял эту сумку?
- Нет, конечно, если вы действительно ее потеряли.
- Вы что, думаете, ее у меня украли?
- Это вполне возможно. А так бы нашедший вернул ее вам.
- Хм. А как бы он меня узнал? Я даже не ведаю, где она у меня выпала.
- Надеюсь, потеря не так велика?
- Нет. Там было восемьдесят австрийских гульденов в купюрах, но это не худшее; там же лежали мои записки, их потерю я переживаю больше всего.
- А что в них было?
- Так, мелочи, которые вас не заинтересуют.
- Да, "смерть не разлучит нас".
- Что? Что вы сказали?
- "Как ты красива!"
- Я вас не понимаю.
- Полное описание всех возможных игр в скат…
- Так что, вы знаете, что лежало в моей сумке?
- Так, приблизительно.
- Откуда?
- Мне довелось беседовать с одной юной девой.
- Прелестной… юной… где же это?
- А вы что, знали многих?
- Ну в общем-то да… О черт, теперь я знаю, кого вы имеете в виду. Служанку хозяйки с кубком кислого молока в…
- Она и при вас мешала это самое пойло?
- С утра до вечера. Она, наверное, больше ничего не умеет.
- У каждого свое призвание.
- А у ее мужа-хозяина тоже было одно.
- Какое? Грубость?
- Нет, это только привычка. Призвание - не возвращать найденные вещи.
- А он что-то нашел?
Я вынул почтовую сумку и передал ему.
- Мой портфель! - воскликнул он с удивлением. - Хозяин нашел его?
- Да, это так, причем когда вы еще там жили.
- Вот ворюга! Как же получилось, что он вернул вам то, что украл?
- Я его заставил. Вышеупомянутая дева шепнула мне, где он спрятал сумку.
Я рассказал ему все подробно. Он раскрыл сумку и убедился, что оттуда ничего не пропало.
- Но ведь вы подвергали себя опасности. Я вам очень признателен!
- О, не за что. Когда я уличил их в краже, то еще не предполагал, что это ваша сумка. Так что вы мне ничем не обязаны.
- Бедная девочка! Они ведь ее заперли! Я ее искалпо все углам, но так нигде и не обнаружил.
- Вы хотели с ней попрощаться?
- Конечно. Я ведь большой любитель всяких прощаний и душещипательных сцен. А вы не удивились, когда нашли там в книжке немецкий текст?
- Да, я был поражен. Но на сегодня достаточно. Завтра рано вставать, надо успеть отдохнуть.
- Спать? Ни за что! Вы должны еще рассказать, что с вами было в эти последние дни.
- Нет, на сегодня достаточно. Мы ведь поедем вместе и еще успеем пообщаться.
- Где вы остановились?
- Здесь. Через ворота и первая дверь.
- А моя третья.
- Значит, мы соседи, потому как двое моих спутниковживут рядом, между нами. Доброй ночи.
- Доброй ночи.
И мы с Халефом отправились в конюшню, чтобы проверить лошадей. О них хорошо позаботились. Я, как обычно перед сном, прошептал Ри на ухо одну из сур и собирался уже было идти спать, как на дворе нам встретился тот самый смурной человечек, которого мы увидели первым по приезде. Он остановился возле нас и сказал:
- Господин, гости разошлись, пение закончилось. Теперь у меня есть время поговорить с тобой. Может быть, пойдем обсудим?
- Охотно. Мой друг пойдет с нами.
- Что ж, пускай. У него есть копча, ему можно.
Он провел нас в дом, а оттуда мы попали в небольшое помещение, в котором вдоль стен лежали многочисленные подушки. Он принес кофе в изящных финджанах и трубки редкой по красоте работы. Все это производило впечатление достатка.
Но вот трубки задымились, и человечек вежливо обратился к нам:
- У вас есть знак, и я даже не спросил у вас паспорта. Но скажите мне ваши имена. Как я вас должен
называть?
- Моего друга зовут Хаджи Халеф Омар, а меня
Кара-эфенди.
- Откуда путь держите?
- Из Эдирне, нам обязательно надо встретиться с тремя людьми, которые должны были здесь проезжать.
- А кто они?
- Ты наверняка знаешь Манаха эль-Баршу. Он с двумя спутниками.
Он вперился в меня острым взглядом и сказал:
- Я надеюсь, что вы друзья.
- А явились бы мы к тебе, будь мы врагами?
- Ты прав.
- И были бы на нас копчи?
- Нет, это исключено, я знаю их прекрасно.
Дело принимало опасный оборот, но я не подал виду и небрежно бросил:
- Откуда ты их знаешь?
- Они немного отличаются от обычных. Это копчи предводителя. Одна из них являлась собственностью моего брата Дезелима.
- Так ты брат хозяина?
- Да.
- Это мне по душе. У меня как раз его копча.
- Так значит, ты тоже предводитель и поменялся с ним. Друзья меняются копчами. Где же ты его встретил?
- В лесу под Кабачем. В хижине нищего Сабаха.
- Но ведь он туда не собирался.
- Да, он ехал к пекарю Бошаку в Енибашлы. А я как раз гостил там.
- А где сейчас мой брат?
- Еще в Кабаче.
- А можно узнать, кто ты собственно? Ведь эфенди так много.
- Я скажу тебе всего одно слово, и ты все поймешь: уста.
Моя уловка сработала безотказно. Мужчина сделал любезную мину и сказал:
- Этого достаточно. Больше можешь ничего не говорить.
- Ты поступаешь мудро: я не люблю лишних разговоров.
- Чем могу служить тебе?
- Скажи, проезжал ли здесь Манах эль-Барша?
- Он был здесь с двумя другими.
- Когда?
- Он провел тут ночь, а вчера после обеда уехал.
- Значит, он быстро скакал. Он побывал у твоего рёдственника киаджи из Бу-Кеи и поменял там лошадь.
- Ты был и у киаджи?
- Да, он передал тебе привет. Значит, Манах поехал в Мелник. Не знаешь зачем?
- Он оставил мне адрес, потому как мой брат тоже собирается в Мелник. Там живет богатый торговец фруктами по имени Глава. У него тот и остановится. Каждый подскажет тебе там, где он живет.
- Манах эль-Барша спрашивал о Жуте?
- Да, он к нему собирался заехать.
- Я тоже.
- Значит, поедете вместе.
- Наверное. Но пути Аллаха неисповедимы, и все быстро меняется под этим небом. Может статься, Манах выедет раньше, чем я приеду туда. Мне бы хорошо узнать, где находится Жут.
- Я скажу тебе. Если ты поедешь из Мелника в Ис-тиб и доберешься до Радовичей, то от этой деревни должен взять сразу на север. Тогда ты попадешь в Збиганцы. Они находятся между реками Брегалницей и Злетовской. Там живет мясник Чурак. У него спросишь о хижине в ущелье. Доберешься до хижины и все узнаешь от Жута. А чего тебе от него нужно - мне неведомо.
- Я думал, что встречу в Палаце торговца лошадьми Москлана, но не застал его там.
- Как, ты знаешь и Москлана?
- Я знаю всех этих людей. Он посланник Жута.
- Эфенди, я вижу, что ты очень осведомленный член союза, посвященный в его тайны. Ты оказал нам честь, остановившись здесь. Прикажи, и я выполню любое твое желание.
- Благодарю тебя, мне ничего не нужно, кроме спокойного отдыха.
- А когда ты поедешь?
- Завтра на рассвете. Нас можно не будить, мы встанем сами.
И, попрощавшись, мы разошлись.
- Сиди, - шепнул мне Халеф по дороге, - вот мы все и узнали. Он считает тебя самым главным разбойником, а меня - твоим другом и союзником. Есть люди, у которых вместо мозгов - вареные яйца. Знал бы он, что его братец сломал шею, а ты выбил Москлану зубы, - пожелал бы он нам спокойной ночки?!
- О дорогой Халеф, рано радоваться! Кто знает, что ждет нас еще этой ночью…
- Да защитит нас Аллах. Этот человек поверил нам.
- И все равно нужно быть начеку. Мы попали в логово гиен, и нам придется спать с ними бок о бок. Поглядим, может, и удастся выкрутиться.
Вопреки ожиданиям, сон мой никто не нарушил. Я проснулся и тут же услышал на дворе громкий голос Албани, напевавшего народную песенку. Ну что за легкомысленный и неосторожный человек? Забегая вперед, скажу: из этого путешествия он вернется целым и невредимым, но скоро найдет свою смерть во время купания в море.
Выйдя во двор, я заметил, что он разговаривает с братом хозяина об оплате. Сумма была действительно слишком высока, но все же нужно было заплатить по счету. Я тихо сказал об этом брату хозяина, и он так же тихо мне ответил:
- А что ты хочешь? То, что я делаю, вполне разумно. Он - неверный и должен заплатить за тех, кто носит копчу, потому что с вас я денег не возьму.
- Почему?
- Ты и твои спутники - мои гости, вы живете здесь бесплатно.
В глубине души мне было противно принимать гостеприимство от врага, но это было необходимо сделать.
Я прошел с Халефом, Оско и Омаром в кофейню, мы позавтракали, оседлали лошадей и отправились в путь, попрощавшись с хозяином.
Глава 5
НА ГОЛУБЯТНЕ
Мы ехали по берегу Арды. Проводник Албани, как я заметил, выбрал для себя лучшего мула и сидел в хорошем турецком седле. Немцу же выделил сомнительное животное, а от вида его седла меня разобрал смех. Это было грубо сработанное деревянное седло и настолько широкое, что ноги всадника свисали как макароны до половины ноги животного. Всадник явно испытывал от этого неудобства, если только не подтягивал колени кверху. Ни поводьев, ни уздечек в нашем понимании этих слов не было. Все заменяли веревочки с бесконечными узелками, выбранные по принципу дешевизны, а не удобства.
Едва мы проехали город, нам навстречу попался мужчина с собакой. Кобель немедленно облаял нас, и мул Албани тут же стал выделывать задними ногами в воздухе всевозможные кренделя. Было видно, что животное давно натренировалось в этих движениях и делало это мастерски, со вкусом.
- А! О! - закричал всадник. - Опять за старое, зараза!