– Ясно… О черт!.. – вдруг доносится из трубки.
– Что там у вас творится, майор?
– Хотел бы я и сам это знать… Похоже, мы обнаружены… Конец связи.
60
Марлоу швыряет трубку спутникового телефона на сидение "форда" и хватается за автомат, прижимая плечом к уху обруч микропереговорника:
– Сколько было выстрелов, сержант? Точно ли – со стороны виллы? Есть ли потери?
– Выстрелов – не менее трех; локализовать стрелка пока не можем; потерь личного состава нет, – четко рапортует наушник. – Пулями повреждено оружие сержанта Платника и сержанта Гримальди. Мне сдается, сэр… сдается что это никакие не промахи: он попал именно так, как хотел. Небось из тех парней, что выбивают очередью на мишени вензель царствующего дома…
– Та-ак… Немедленно отходите назад, – после секундного раздумья командует резидент.
– Боюсь, это невозможно, сэр, – откликается командир "альпинистов". – Мы сейчас на самом поганом участке обрыва. Забились в трещину, но стоит нам высунуть из нее нос – вперед или назад, без разницы – как тут же окажемся перед этим суперснайпером как мухи на скатерти…
И в этот самый миг в кармане Марлоу подает голос мобильник – открытая связь; скорее рефлекторно, чем осмысленно он включает его, и…
– Алло! Это американский резидент?
– А вы шутник, мистер! – старательно изображает зевок Марлоу; удар он держит хорошо, однако всё-таки чувствуется – малость "поплыл". – Это фирма "Фишеринг эдвенчурз", рыболовные туры… Только вот для заказов время неурочное, малость поздновато – не находишь, приятель?
– Экая досада!.. – огорчается трубка. – А то я тут сижу на вилле этого упыря, Бишопа… ну, который сдирает с девушек кожу и потом выделывает ее под пергамент для своих кабалистических рукописей… тут богатая фильмотека, есть чего поглядеть… Тебе интересно?.. ага, молчишь… стало быть, интересно. Кстати, я тут на этой вилле и сам кой-чего понаснимал – ты, часом, не замолвил бы за меня словечко перед жюри по Пулитцеровским премиям, а?..
Но я тебе, собственно, звоню не за этим. Тут у нас, на обрыве под виллой, ползают какие-то вооруженные ханыги, в количестве пяти штук. Я уж совсем было собрался их перестрелять на хрен, а потом вдруг подумал – а ну как это не местные отморозки, а твои люди? Сам понимаешь – ну на хрена мне в моем ФБР-овском досье история о пяти замоченных американах… Так твои это люди – или как?..
– Я не понимаю, о чем вы говорите, мистер… Какой-то садист, какие-то вооруженные американцы…
– Ну, тогда я начинаю отстреливать этих, на обрыве – по одному… Жаль, но делать нечего… Раньше ты, помнится, не сдавал своих людей, майор Марлоу…
– Что ты сказал?! – осевшим голосом откликается резидент.
– То, что ты слышал. Привет майору Марлоу от майора Радкевича. Нам-то с тобой чего в конспирашки играть – "Я знаю, что ты знаешь, что я знаю"… Даю твоим людям пять минут на отход, а дальше открываю огонь на поражение. Пешавар не забыл?.. Ответа не слышу!
– Не забыл…
– Вот и ладненько. Конец связи.
61
Крыша вилы Бишопа, являющая собою нечто вроде террасированных висячих садов, подсвеченных россыпями разноцветных огоньков. Из кабины раскрутившего уже винт остроносого вертолетика "Bell-206" вываливается Ванюша:
– Не, ну это, блин, Россия! Мне чё, по громкой связи, что ль, объявлять: "В секции гыр-гыр заканчивается регистрация билетов на рейс номер гыр-гыр"? Где там, на хрен, эта СЛАДКАЯ ПАРОЧКА?! Пару винчестеров скурочить – и то нельзя поручить!..
По декоративной лесенке на крышу взбираются Робинсон и Подполковник; констебль втаскивает на горбу раненного цеэрушника – тот совсем уже раскис (тут раскиснешь: раненое колено – не шутки). Подполковник, привычно пригибаясь под вертолетными лопастями, добирается до того края крыши, где, схоронясь за невысокой балюстрадой, устроился Робингуд со снайперской винтовкой:
– Слышь, Борь! Тот парень-то совсем плох. А нам, как ни крути, еще трястись на перекладных; покуда доберемся до первого американского посольства, как ему обещано – ногу ведь потеряет… Может, лучше сдать его как-нибудь с рук на руки твоему пешаварскому корешу – и пусть дальше голова болит у него, а?
– Логично, Штирлиц, – хмыкает Робингуд и тянется было к мобильнику, но тот пробуждается к жизни сам.
– Hallo, Robin Hood!.. Ты честно отпустил моих людей; возвращаю тебе долг – теми же купюрами. Если вы вознамерились упорхнуть с виллы на хозяйском вертолете – не надо: у нас тут "Стингер" – собьем, и вся недолга… Боюсь, у вас только один выбор: кому именно сдаться, нам или ребятам Бишопа; лучше – нам, мы хотя бы статус военнопленного гарантируем, хоть это и не по закону… Да, кстати, – с деланной небрежностью пробрасывает Марлоу, – этот самый Бишоп – он еще жив, или как?..
– Или как. Ты будешь смеяться, но его ЗАМОЧИЛИ В СОРТИРЕ; даже и не мы, а местный парень – рассчитался с ним за сестренку. Уж не знаю – то ли речей нашего президента наслушался, то ли вашего Тарантино насмотрелся… Тебя это сильно огорчает?
– По человечески – ничуть, – после краткого молчания откликается резидент. – Но я, к сожалению, нахожусь при исполнении, так что всё остается в силе. Думай быстрее. Конец связи.
Робингуд тяжело поворачивается к вертолету:
– Глуши мотор, Ванюша! Рейс откладывается по погодным условиям; о времени вылета будет объявлено дополнительно.
62
В вашингтонской резиденции, вокруг спутникового телефона бушуют свои страсти.
– Почему вы отменили штурм, майор Марлоу? – скрежещет генерал Атторней.
– Потому, что оставшимися у меня силами выполнить задачу невозможно. Момент внезапности утерян, и теперь это задача не для спецназа, а для десантно-штурмового батальона – почувствуйте разницу! Там, наверху, караулит лучший снайпер из всех, кого я знаю – а я, поверьте, кой-чего повидал в этой жизни… И я не поведу людей на бессмысленную бойню – мы, слава Богу, не в России, чтоб замывать солдатской кровью обдристанные генеральские подштанники!
Давешний пыльнолицый человек деликатно извлекает трубку из разом одеревеневших пальцев генерала – тот, судя по цвету физиономии, предметно выбирает уже между разрывом сердца и апоплексическим ударом:
– Что вы предполагаете делать дальше, майор, если они откажутся сдаваться – а именно так, я полагаю, и будет? Если не штурм – тогда что же?
– Очень просто. Всадите в эту чертову виллу крылатую ракету или полутонную "умную" бомбу – Бишоп-то мертв, и беречь там все равно уже нечего! Вот тогда уж можно и поштурмовать…
– Вы думайте, чего говорите, майор! Как вы потом собираетесь скрыть следы?
– А чего их скрывать-то? Мало ли чего взрывается на виллах у наркобаронов! Да и вообще, после этой истории со сбитым "Чинуком" что-либо прятать и секретить бессмысленно. Готовьте массированный пиаровский удар – "чтобы в ложь поверили, она должна быть громадна и незатейлива", так, кажется?
– Гм… Убедили. Сейчас связываемся с армейским командованием…
– Но только чтоб команду на пуск этого "Томагавка" давал им лично я, со своего телефона! А то вы сегодня уже порулили боевой операцией, хватит…
63
На крыше виллы – совет в Филях. Освещенная декоративным китайским фонариком топографическая карта; палец Робингуда скользит по агатовому (коричневое по зелени) рисунку горизонталей:
– "Стингер" ихний, как я понимаю, торчит где-то здесь; но тогда вот эта вот лощина – отметка 64 по обратному склону – должна, по идее, оказаться в мертвой зоне! Если скатиться с нашего пупка точно по ней, впритирочку с землей, а потом уйти на бреющем… Ванюша, сделаешь?..
Тот отрицательно качает головой:
– Тут нужен вертолетчик экстра-класса – ну, вроде Петровича. Тот, может, и вырулил бы, а я – пас: больно темно. Вмажемся, Боря – стопроцентно!
– Ладно… А если сварганить какие самопальные тепловые ловушки?
– В принципе, возможно, – пожимает плечами Подполковник, – только времени мало – не поспеть… Я вот думаю – не попробовать ли лучше навести на их позицию тонтон-макутов?
– А не один ли хрен, кто из них двоих попотчует нас тем "Стингером"? – резонно замечает Ванюша.
– Да-а-а… Дрянь дело, – резюмирует атаман. – Пожалуй, похуже, чем тогда, в Гурундвайе, нет?..
Тут оживает мобильник:
– Hallo, Robin Hood!.. Ну, что надумали?..
64
Чернобархатная тропическая ночь. Фармазонщицы-цикады остервенело вгрызаются своими заржавелыми пилками в неподатливую небесную твердь, инкрустированную коллекционными жемчугами созвездий. Спецназовцы Марлоу заняли позицию в зарослях под обрывом; сам резидент рубит в мобильник:
– …А я и не собираюсь штурмовать вашу виллу в пешем строю "уступом влево" – на хрена б она нам сдалась на тыщу лет! Я сейчас просто всажу в нее крылатую ракету, а потом спокойно займу ту воронку, что от нее останется… Ты просто не въезжаешь, на каком уровне идет игра!
– Да, крылатая ракета – это круто… Вы там, главное, не разнесите опять какое-нибудь китайское посольство: не поймут ведь – азиаты-с…
– Рад, что тебе не изменяет чувство юмора. Только я, к сожалению, серьезен, как поп, напутствующий висельника.
– Вот, значит, оно как… – после некоторого молчания откликается вилла. – Гражданских-то хоть выпустишь – под белым флагом?
– Какие там еще гражданские?! Время тянешь?..
– Ну, не без того… А гражданских – четверо. Местный полицейский и ваш раненный агент, Джазмен – я посулился, что передам его американским властям; ну и наша, русская парочка – девушка, которую мы, собственно, и выручали, и ее верный рыцарь… А то ведь, согласись, обидно: выбраться живой из подвала Бишопа – и тут же угодить под "Томагавк"!
Теперь уже ошарашено замолкает американец.
– Постой-ка… Уж не хочешь ли ты сказать, что влез в эту мясорубку только затем, чтоб отбить у маньяка ту похищенную девушку?!
– Что поделаешь – сентиментальным становлюсь… Старею, наверно.
– Это – правда? – тон Марлоу сух и в высшей степени серьезен.
– Слово офицера.
– Ч-ч-черт!.. Так Бишоп – это не заказ колумбийских картелей?! Это меняет дело… – некоторое время он что-то прикидывает, а затем принимается говорить, тщательнейшим образом взвешивая каждое слово: – Как бы там ни было, вы – профессионалы, увидевшие то, что не положено. А я обязан зачистить концы в этой гнусной истории – тут ничего личного… Знакома тебе такая формула из британского судопроизводства: "Есть ли причина, по которой вам не должен быть вынесен смертный приговор?" Так вот: "Есть ли причина, по которой я могу выпустить вас живыми с этой чертовой виллы?" Говорите, майор Радкевич – и я выслушаю ваши доводы очень внимательно… ОЧЕНЬ – вы меня поняли?..
65
На крыше виллы – Робингуд; он взвешивает слова с тою же тщательностью:
– Я понял вас ОЧЕНЬ хорошо, майор Марлоу. Сколько вы даете мне на подготовку ответа?
– Подлетное время крылатой ракеты – четырнадцать минут; исходите в своих расходах из этой суммы.
– Ясно. То время, что мы будем отправлять гражданских, а вы принимать их – оно как, входит в налогооблагаемую сумму?
– Нет, не входит – после секундного размышления уступает трубка. – Хорошо торгуешься, майор!
– Еще бы – во мне есть четвертушка армянской крови, а ведь где прошел один армянин, там семерым евреям ловить нечего… Да, я надеюсь – на гражданских ваша зачистка концов не распространяется?
– Нет, конечно! – усмехается резидент. – Смысла в этом я не вижу никакого: они же небось по сию пору не поняли – что к чему, да и не поверит им никто… И потом, угрохать их во время штурма – это одно, а хладнокровно расстрелять – совсем другое, что б там про нас ни болтали… Я в любом случае потребую письменного приказа – а где тот псих, чтоб под таким подписываться?
– Ладно, я гружу их в джип и отправляю по дороге вниз. На случай, если они нарвутся на тонтон-макутов…
– Один из этих четверых – наш агент; так что ЭТО теперь не твои проблемы, а мои… Слышь, майор!.. – вдруг после паузы окликает Марлоу, каким-то странно изменившимся тоном. – Меня тут только что один штабной из Вашингтона походя припечатал: дескать, все ваши с Радкевичем гурундвайско-пешаварские ратоборства – это, по нынешнему времени, вроде Троянской войны, чистая мифология… Давно хотел тебя спросить, да всё случая не было… а дальше уж, небось, и не будет… Тогда, в Пешаваре – почему вы отход-то спланировали так бездарно? Нет, про основную вашу операцию ничего не скажешь – шедевр: и само освобождение пленных, и акция прикрытия, со взрывом в резиденции Надир-шаха – высший класс, без вопросов… Но зачем вы потом два часа потеряли у той дурацкой речушки?
– Вертолетов ждали, естественно! – раздраженно откликается Робингуд.
– Каких вертолетов?! Откуда? Там же на обоих перевалах такая ПВО, что муха не пролетит!
– А зачем нам те перевалы? Мы лучше кругалем, по долине Кайнарсая… С дозаправочками – знаешь такую детскую задачку про перевозчика с волком, козой и капустой? Подальше положишь – поближе возьмешь…
– Ах ты, черт!.. Так вот зачем ваши парашютисты брали тогда тот на хрен никому не нужный и неудерживаемый кишлак! – Геок-Тепе, не путаю?
– Не путаешь.
– Да, изящно было задумано, ничего не скажешь. Беру свои слова назад… Только знаешь, когда в операции столько состыковок – наверняка что-нибудь да хрустнет: тут уж не понос, так золотуха – как тогда у нас в Иране с заложниками…
– Вот-вот! Кто-то в штабах так и решил в последний момент: чего-де зря транспорт гонять – все равно ведь наверняка что-нибудь да хрустнет! Взяли – и не послали нам вертолетов вовсе; ведь железо – оно на балансе числится, за него отвечать надо, а пленные – это так, расходные материалы… – тон Робингуда спокоен и даже чуть насмешлив, только мобильник он стиснул так, что побелели костяшки пальцев. – А двигаться пешим ходом они больше не могли – слишком ослабели. Ну, финал ты помнишь… Такие дела.
На несколько мгновений все тонет в вязком, мазутно-тяжелом молчании…
– С-суки штабные!.. – с чувством откликается наконец сквозь разделяющее их пространство Марлоу. – Везде одно и то же… Ладно, помни о сроке. До связи.
66
Робингуд с Подполковником, перебрасываясь репликами, быстро шагают по коридорам виллы:
– А может, тут какой подземный ход есть?
– Очнись, Боря! – на дворе, чай, не пятнадцатый век, нынешние владыки для этих целей вертолеты держат…
– Ну, тогда – только на прорыв, через тонтон-макутов. Попробуем захватить на берегу какую-нето посудину…
– Утопят – с воздуха.
– По темноте – могут и не найти… Да, кстати: надо б нашу СЛАДКУЮ ПАРОЧКУ поторопить "с вещами на выход" – пока Марлоу добрый…
Распахивают дверь Конкассёровых апартаментов. Чип сидит за одним из хозяйских компьютеров, девушка – за другим; пальцы русской компьютерной звезды, оцененной Microsoft'ом в тридцать штук, порхают над клавиатурой – ну чистый Нейгауз, играющий пресловутую пятую страницу рукописи Ференца Листа, ту самую, где требуется играть "еще быстрее" (после четырех страниц с пометками просто "быстро", "быстрее", "еще быстрее" и, наконец, "быстро как только можно").
– Ты глянь, Боря! – изумляется Подполковник. – Не иначе как они в DOOM по сети меж собой режутся! Ну, дженерейшн-пэ!..
– Никак нет, товарищ подполковник! – обрадованно, будто вновь обретший отлучившегося хозяина спаниель, вскакивает Чип и, лихо откозыряв, рапортует: – Вольноопределяющийся Крашенинников задание выполнил!
– К пустой голове руку не прикладывают, вольноопределяющийся! – мрачно хмыкает Робингуд. – Не понял – какое еще задание?
– Ну, как же… – вполне по-детски вянет Чип: в кои-то веки сумел оказаться полезным команде – и нате вам… – Ванюша велел винчестера скрутить – ну, на предмет секретной информации, – а я подумал: ну их, эти железяки, потеряем еще по дороге… Прямо здесь их и расколол, всю информацию вытащил. "Русские хакеры" это ведь, считай, еще покруче "русской мафии"!
Робингуд с Подполковником синхронно дергаются к монитору, едва не столкнувшись при этом лбами. Даже беглого взгляда на содержимое этой пещеры Али-Бабы, отворившейся на Чипов "Сезам!", хватает им, чтобы уразуметь: сокровищница сия набита не золотом, а оружейным плутонием; штука, конечно, не в пример дороже золота – только вот в руки ее брать особо не рекомендуется…
– Ну вот, – грустно качает головою Робингуд, – теперь нам точно конец настал, как в том ковбойском анекдоте: мало ж нам было застрелить вождя… Уж сейчас-то нас отсюда точно живыми не выпустят – никого: ТАКУЮ информацию всегда стирают вместе с носителем. Эх, Чип… Пандорушка ты наша…
– Или как раз наоборот, – внезапно откликается Подполковник. – Это ведь как повернуть… Вот вернемся в Москву – точно заставлю тебя наконец прочитать Сун-Цзы: оч-чень своевременная книга.
67
Внизу, у Марлоу, звонит мобильник:
– Алло! Робингуд на связи. Я нашел вескую и объективную причину, по которой ты беспрепятственно выпустишь нас отсюда и вообще еще сутки будешь сдувать с нас пылинки.
– Рад за вас. Слушаю внимательно.
– Ты сейчас в Интернет войти можешь?
– Дурацкий вопрос! Мы всё-таки американский спецназ, а не команчи в набеге… – по мановению руки резидента перед ним распахивают ноутбук, подсоединенный к спутниковой связи. – Ну, вошел…
– Сейчас продиктую адрес сайта и входной пароль, а пока ты набираешь, зачту избранное местечко: "Операция "Некромант" была санкционирована генералом Атторнеем и помощником президента по нацбезопасности Хаундом, директива за номером…"
– Сто-о-оп!!! Как ты… Что за чертовщина??!
– Просто мы раскололи компьютер твоего Конкассёра и закачали всю эту сверхсекретную информацию в Интернет. Пока она лежит на трех закрытых сайтах, доступ к которым есть только у нас и еще у одного человека, в России. Но если по прошествии суток мы лично не отменим приказ, он выложит всё это в открытый доступ…
– Публика сочтет это уткой. Зомби, тонтон-макуты – ну прямо Грэм Грин и Стивен Кинг в одном флаконе…
– То, что касается зомби и тонтон-макутов – скорей всего; а вот то, что касается кокаина… Ты ведь, похоже, по сию пору веришь, что наркоторговля была лишь прикрытием для операции "Некромант"? А на самом-то деле всё обстояло ровно наоборот: гигантский, фактически легализованный канал поставок "снежка" в Штаты, прикрытый от Агентства по борьбе с наркотиками бумагой с грифом "Top Secret". Я тут сунул нос в бухгалтерские ведомости Конкассёра – так ты, похоже, остался единственным из всех причастных к "Некроманту", кто не зачерпнул полными пригоршнями из этой денежной реки!
– Не может быть!.. – как-то совсем уж по-детски откликается Марлоу.
– И это говорит профессионал! Я вот отлично помню, как у нас героин из Афгана гнали в цинковых гробах – но патент-то на этот способ, между прочим, еще ваш, вьетнамских времен… Скажешь – нет?
– Заткнись! – пару секунд резидент переваривает услышанное; лицо его явственно осунулось. – Так ты хочешь сказать, что ликвидировать вас теперь совершенно бессмысленно?
– Не бессмысленно, а преступно: мы ведь не отказываемся вернуть всю эту информацию в, так сказать, нераспечатанном виде, американскому правительству – но сделать это мы можем лишь оставшись живыми, логично? Так что придется тебе нас отпустить… А если твой генерал станет на тебя наезжать, помяни некий счет в лихтейнштейнском банке "Адам Захер"… ну, номер найдешь на том сайте.