Поезд подошел к станции; пассажиры начали входить и выходить из вагонов; захлопнулись двери, и кондуктор уже приложил свисток к губам, когда капитан Криппен, пыхтя, как паровоз, шатаясь взобрался на платформу и ввалился в ближайший вагон третьего класса.
- Ну, едва, едва только захватили, сэр, - сказал начальник станции, захлопывая за ним дверцу вагона.
Капитан упал на скамейку, стараясь отдышаться, и, повернув голову, бросил последний, торжествующий взгляд на дорогу.
- Не беспокойтесь, сэр, - добродушно сказал начальник станции, уловив направление взгляда капитана, и заметив вдали мистрисс Пеппер. - Мы подождем вашу даму.
* * *
Джаксон Пеппер вышел из своего убежища, и глядел вслед отходящему поезду, спрашивая себя с каким-то тупым, смутным недоумением, что-то должно теперь происходить в вагоне. Он стоял неподвижно так долго, что один мягкосердечный сторож, до которого уже дошли слухи о происшедшем, решился подойти к нему и дружески положил ему руку на плечо.
- Вы никогда уже ее не увидите, мистер Пеппер, - сказал он с участием.
Бывший лоцман повернул голову, посмотрел на него пристально, и последняя вспышка гнева, какую ему суждено было проявить когда-либо в его жизни, промелькнула у него на лице.
- Чортов дурак! - проговорил он грубо.
A Benefit Performance (1897)
Пассажир
Способ, каким капитан "Бесстрашного" пробирался по пристани, несомненно, напоминал скорее приемы охотника за оленями, чем мирного прозаичного хозяина судна, возвращающегося на свой корабль. Он прокрался сначала вокруг пирамиды пустых ящиков, спрятался за пустую бочку, юркнул оттуда к фонарному столбу и, наконец, из глубоких недр парового подъемного крана окинул украдкой мелодраматическим взглядом палубу своего судна.
Обыкновенный наблюдатель не нашел бы нигде ни малейшего повода к таким тревожным предосторожностям. Палуба, правда, была несколько скользкая, но опасная, разве только, для неопытного новичка. Люки были закрыты и в освещенной кухне можно было издали разглядеть повара двигавшегося вокруг своей плиты со спокойной неторопливостью, обличавшей в нем сознание полной безопасности и ничем не возмущенную совесть.
Бросив последний робкий взгляд назад, шкипер спустился с крана и легко ступил на палубу.
- Ш-шш… - сказал повар, спокойно выходя из кухни. - Я все караулил, когда вы вернетесь.
- Чертовски хорошее у тебя понятие о карауле, - с раздражением проговорил шкипер. - Ну, что такое?
Повар ткнул пальцем по направлению к каюте:
- Он там! Внизу! - прошептал он хриплым шепотом. - Помощник сказал, чтобы вы подошли к лестнице, когда вернетесь, и просвистали "Боже храни короля". И тогда он выйдет к вам и вы решите, что надо делать.
- Просвистать! - проговорил шкипер, тщетно стараясь увлажнить языком свои пересохшие губы. - Да я не мог бы теперь свистнуть даже для спасения своей жизни.
- Помощник не знает что делать, а это был бы ваш сигнал, - продолжал повар. - Он там, с ним, внизу - поит его и забавляет.
- Ну так ступай ты, и просвисти, - сказал шкипер.
Повар обтер рот тыльной стороной руки.
- А как это будет? - спросил он тревожно. - Никогда не могу запомнить все эти напевы.
- Ах… Ну так поди и вели Биллю просвистать, - с нетерпением произнес шкипер.
Позванный потихоньку поваром Билль, вылез с бака и узнав, что от него требовалось, выпятил губы и издал такой резкий пронзительный свист, что чуть не оглушил перепуганного шкипера. Свист это произвел на помощника как бы волшебное действие - он взлетел стрелой по лестнице и закрыл рот Биллю не слишком то нежно, рукой дрожащей от волнения. Затем, затворил дверь как можно тише и осторожнее и запер ее на задвижку.
- Ну, теперь все благополучно, - сказал он запыхавшись шкиперу. - Он наш пленник. Он выпил четыре стакана водки и кажется его клонит ко сну.
- Но кто ж пустил его в каюту? - сердито спросил шкипер. - Хорош порядок, что я не могу отлучиться с корабля на час или на два, без того, чтобы не найти при возвращении свою каюту занятой черт знает кем!
- Он сам себя впустил, - сказал повар, которому вдруг пришло в голову воспользоваться этим удобным случаем, чтобы незаметно упомянуть о блюде разбитом им накануне. - Он сам себя впустил. Я даже так удивился, чтоб не сказать испугался, что уронил большое блюдо и разбил его.
- Что же он сказал? - спросил шкипер.
- Синее блюдо, - продолжал повар, желавший раз навсегда выяснить этот вопрос на чистоту. - То, у которого на одном конце желобок, чтобы подливка могла стекать.
- Что он сказал? - проревел шкипер.
- Сказал: "Ага, старик, - говорит, - отличился ты однако", - отвечал правдивый повар.
Шкипер с яростью обратился к помощнику.
- Когда повар пришел и доложил мне о нем, - сказал тот в ответ. - Я сейчас же понял в чем дело. Я сошел и заговорил с ним, как можно хитрее и политичнее.
- Интересно бы знать, что вы сказали? - пробормотал шкипер.
- Ну что ж, если вы полагаете, что сделаете лучше моего, то идите вниз и сами с ним объясняйтесь! - горячо возразил помощник. - В сущности, ведь, он к вам пришел. Он ваш гость.
- Вы не обижайтесь, Боб, - сказал шкипер. - Я ровно ничего не хотел сказать такого.
- Я знать ничего не знаю о бегах, - продолжал помощник с видом оскорбленного достоинства. - И никогда в жизни не имел ни долгов, ни каких бы то ни было денежных затруднений. Потому что меня дома воспитали хорошо и предупредили о том, что может случиться. Ну, не могу я не узнать судебного пристава, когда вижу его.
- Что же мне делать! - простонал шкипер, слишком удрученный, чтобы рассердиться даже на такую непочтительность подчиненных. - Он принес мне повестку об аресте. Я погиб, если он меня поймает.
- Ну, по моему крайнему разумению, единственным для вас спасением будет пропустить это плавание, - сказал помощник не глядя на него. - Я могу довести корабль до места вполне как следует.
- Ни за что! - яростно прервал шкипер.
- Ну и попадетесь, - сказал помощник.
- Вам давно уже не терпится управлять этим судном, - сердито продолжал шкипер. - Вы могли бы отделаться от него, если бы хотели. Ему совсем не за чем было лезть вниз, в мою каюту.
- Я уже все перепробовал, что только мог придумать, - спокойно сказал помощник.
- Ну, хорошо же! - свирепо проговорил шкипер. - Он пришел ко мне на корабль без спросу, и, черт побери, может оставаться на нем. Отчаливать!
- Но… - заикнулся было помощник. - Что если…
- Отчаливать! - повторил шкипер. - Он пришел на мой корабль, так я же прокачу его даром!
- А, где же вы с помощником будете спать? - осведомился повар, который придерживался пессимистического взгляда на жизнь и часто страдал предчувствиями.
- На твоей койке, - грубо ответил шкипер. - Отчаливайте же! Слышите, вы, там!
Люди повиновались, усмехаясь, и вскоре шхуна уже плыла в темноте вниз по реке, между тем, как шкипер прислушивался с тревогой, не услышит ли первых признаков пробуждения своего пленника.
Он напрасно прислушивался всю ночь, потому что узник не подавал ни малейшего признака жизни. Но в шесть часов утра, когда "Бесстрашный" был уже ввиду Норе и запрыгал как пробка по волнам, помощник сообщил, что из каюты доносятся глухие стоны.
- Пусть его, стонет! - коротко отрезал шкипер, - и чем больше, тем лучше.
- Я пойду посмотрю, что с ним, - сказал помощник.
- Оставайтесь на месте! - резко проговорил шкипер.
- Ну как же, не думаете же вы уморить несчастного голодом?
- Это-то меня не касается! - кровожадно возразил шкипер. - Если человек вздумал вломиться в мою каюту и оставаться в ней - это его дело. Я не обязан знать, что он там. И если я предпочитаю запереть свою каюту и почивать на баке, где больше всякой нечисти, чем в десяти других баках взятых вместе и где воняет вдвое хуже, чем в десяти других баках соединенных в один, это уж мое дело!
- Да, но ведь и мне не особенно приятно ночевать на нижней палубе, - проворчал помощник. - Я могу сойти и лечь к себе на койку. Меня он не тронет.
- Вы сделали так, как я хочу, приятель, - сказал шкипер.
- Я - помощник, - мрачно проговорил тот.
- А я - хозяин этого корабля! - возразил шкипер, - и уж если хозяин может оставаться на нижней палубе, то грошовый помощник, и подавно.
- Команде это не нравиться, - продолжал возражать помощник.
- Черт бы побрал команду, - вежливо пожелал шкипер. - А что касается до голодной смерти, то у меня там в каюте есть бутылка с водой, не говоря уже о кувшине; и мешок с сухарями под столом.
Помощник отошел посвистывая, а шкипер, который в душе далеко не был так спокоен, как хотел показать, начал соображать и придумывать возможные способы выпутаться из того затруднения, которое, как он предвидел, неминуемо ожидало его по прибытию в порт.
- Каков он из себя? - осведомился он у повара.
- Высокий, видно что сильный малый, - был ответ.
- Так что, пожалуй, подымет скандал, если я пошлю тебя и Билля связать его и заткнуть ему глотку, когда мы войдем в гавань, - продолжал шкипер.
Повар ответил, что судя по наружности, скандал далеко еще не подходящее слово для того, что несомненно произойдет.
- Понять не могу, почему он сидит так смирно, - сказал шкипер, - вот что меня смущает.
- Верно выжидает время, - утешительно подсказал повар. - По всему видно, что этот человек бывалый, опытный, а кроме того, наверно, у него морская болезнь.
День прошел медленно и с наступлением ночи смутное чувство чего-то таинственного и неладного овладело всеми на корабле. Рулевой оробел и польстил Биллю просьбой рассказать ему сказку, для того только, чтобы он остался с ним на палубе. Он имел полное основание предполагать, что знает уже наизусть все сказки своего товарища, но в конце концов, оказалось, что была одна, про узника, который превратился в кошку, выскочил через пушечный люк на палубу и по ночам взбирается на спины людей стоящих на руле - этой сказки он никогда раньше не слышал. И он заявил Биллю, насколько мог внушительнее, что и не желает больше никогда ее слышать.
Ночь прошла и наступил второй день, а таинственный пассажир все не шевелился. Команда стала беспрестанно прислушиваться у двери на лестницу и заглядывать в люк, но дверь в спальную каюту была затворена, а в кают-компании все было тихо и молчаливо как в могиле. Шкипер ходил по палубе с озабоченным лицом и после обеда, не будучи в состоянии переносить далее эту неизвестность, вежливо попросил помощника сходить вниз и разузнать в чем дело.
- Не хотелось бы мне, признаюсь, - сказал тот, пожимая плечами.
- Пусть бы уж он лучше вручил мне повестку, только бы отделаться от него! - сказал шкипер. - Мне бог весть какие страшные мысли лезут в голову.
- Ну так почему же вы не идете вниз сами? - сказал помощник. - Он не замедлил бы вручить ее вам, ничуть не сомневаюсь.
- Ну он, пожалуй, только хитрит и притворяется, а я вовсе не хочу потворствовать ему, если у него все ладно! - сказал шкипер. - Я прошу вас об этом, как о личном одолжении, Боб.
- Пойду, если повар тоже пойдет, - отвечал помощник, после некоторого молчания.
Повар, видимо, колебался.
- Ступай сейчас, повар, - резко проговорил шкипер, - не заставляй ждать помощника! Но только ни в каком случае, ни за что не выпускайте его на палубу.
Помощник подошел к лестнице и спокойно отворив запертую дверь, начал спускаться вниз в сопровождении повара. Последовала минута страшного ожидания, затем внизу раздался дикий крик и оба, как сумасшедшие, выскочили обратно на палубу.
- Что такое? - воскликнул побледневший шкипер.
Помощник, опираясь на рулевое колесо чтобы не упасть, раскрыл рот, но не мог произнести ни слова. Повар, с безжизненно висящими вдоль туловища руками, с остановившимися, как бы стеклянными глазами, представлял собою такое зрелище, от которого экипаж испуганно отшатнулся.
- Чт-то… слу-чилось? - повторил шкипер заикаясь.
Тогда заговорил помощник, с усилием овладев собой:
- Можете не трудиться опять запирать дверь, - с трудом медленно проговорил он.
Лицо шкипера из бледного сделалось серым.
- Почему же? - спросил он дрожащим голосом.
- Он, умер! - был торжественный ответ.
- Глупости. Быть не может, - едва произнес шкипер трясущимися губами. - Он притворяется, или может быть ему дурно сделалось. Попробовали вы привести его в себя?
- Нет, - ответил помощник. - Не стану вас обманывать, я не остался там приводить его в чувство. Да не думаю, чтобы вы захотели остаться.
- Ступай вниз и погляди, нельзя ли разбудить его, повар! - приказал шкипер.
- Только уж ни я, - проговорил повар, содрогаясь.
Двое из людей пошли и заглянули украдкой в люк. Пустая кают-компания выглядела как то особенно уныло и мрачно. Дверь в спальню была полуотворена. Не было решительно ничего такого, что могло бы удовлетворить их любопытство. Но вернувшись оттуда, они имели такой вид будто только что видели привидение.
- Что ж теперь делать? - беспомощно проговорил шкипер.
- Ничего нельзя сделать, - сказал помощник. - Он вне пределов нашей помощи.
- Я не о нем теперь думаю! - прошептал шкипер.
- Ну а для вас, самое лучшее будет удрать, как только мы достигнем Плимута, - сказал помощник. - Мы будем скрывать это дело как можно дольше, что бы дать вам время скрыться. Ведь тут висилицей пахнет!
Несчастный хозяин "Бесстрашного" вытер лоб, облитый холодным потом.
- Верить не могу, что он умер, - проговорил он медленно. - Кто пойдет со мной вниз взглянуть?
- Лучше оставьте это дело в покое, - с участием сказал помощник. - Зрелище далеко не из приятных и по крайней мере теперь все мы можем принести присягу в том, что вы не тронули его ни единым пальцем, и даже не подходили к нему близко.
- Кто пойдет со мной? - повторил шкипер. - Я уверен, что это все штуки и что он вдруг вскочит и вручит мне повестку. Я чувствую, что должен удостовериться.
Он встретил взгляд Билля и этот достойный моряк, после короткой борьбы со своими нервами, поплелся за ним. Шкипер оттолкнул в сторону помощника, который хотел было задержать его, спустился первый и войдя в каюту остановился в нерешительности. Билль стоял как раз за его спиной.
- Отвори дверь, Билль, - проговорил он медленно.
- После вас, сэр! - отвечал благовоспитанный Билль.
Шкипер подошел осторожно к двери и, вдруг, сразу отворил ее. Затем он отступил с резким криком и нервно оглянулся вокруг себя. Постель была пуста!
- Куда же он исчез? - прошептал дрожащий Билль.
Шкипер не отвечал, но как то слабо и беспомощно, точно слепой начал ощупывать руками по всей каюте. Помещение было маленькое и обыскать его заняло немного времени. Оба мужчины уселись один против другого и глядели друг на друга в немом изумлении.
- Да, где же он? - проговорил, наконец, Билль.
Шкипер беспомощно покачал головой и готов уже был приписать эту тайну какому-нибудь сверхъестественному влиянию, как, вдруг, истина промелькнула перед ним во всей своей ничем не прикрашенной простоте. И он сразу понял в чем дело.
- Это помощник! - медленно проговорил он. - Помощник и повар! Теперь я все понимаю - здесь вовсе не было никого. Это была такая штучка со стороны помощника, чтобы завладеть кораблем. Ну, Билль, если хочешь послушать, как я угощу сейчас обоих негодяев, идем на палубу.
И Билль последовал за ним, улыбаясь и заранее предвкушая приятное зрелище.
The Cabin Passenger (1897)
Нашла коса на камень
- Он ге-рой, вот он что такое, сэр - сказал повар, выливая за борт котел грязной воды.
- Что такое? - спросил шкипер.
- Ге-рой, - отвечал повар, выговаривая слова очень медленно и внятно. - Ге-рой в настоящей жизни; малый, которого - говорю за всю нашу нижнюю палубу - все мы гордимся иметь с собой на шхуне!
- А я и не знал, что он хорошо плавает, - сказал шкипер, смотря с любопытством на неуклюжего, средних лет человека, который сидел около люка, уныло поглядывая вниз, на воду.
- И вовсе он не хорошо плавает, - возразил повар, - и оттого то он еще более ге-рой, по-моему.
- А он разделся? - спросил помощник.
- Ничуть, - отвечал восхищенный повар, - даже штанов не снял, даже шляпы, которая так и потонула.
- Ты врешь, повар, - проговорил герой, на минуту поднимая на них глаза.
- Как, разве ты снял штаны, Джордж? - с беспокойством осведомился повар.
- Я швырнул шляпу на мостовую, - проворчал Джордж, не глядя на них.
- Ну, во всяком случае, ты бросился через насыпь за этой бедной девушкой, как настоящий англичанин, не так ли? - сказал повар.
Ответа не последовало.
- Не так ли? - повторил он умильно.
- Что же, ты хотел, чтоб я бросился как немец, что ли, или еще как? - свирепо спросил Джордж.
- Ведь это все его скромность, - сказал повар, обращаясь к своим собеседникам с видом хозяина, показывающего редкий экземпляр какого-нибудь замечательного животного. - Он терпеть не может, чтоб мы об этом говорили. Он чуть не утонул! Еще бы немного, и конец, но к счастью подошел спасательный катер, запустил багром как раз в самое дно его штанов и вытащил его. Встань-ка, да покажи им твои штаны, Джордж!
- Ну, если я встану, так тебе не поздоровится, малый! - проговорил Джордж прерывающимся от ярости голосом.
- Что я говорю, не скромен ли он? - сказал повар. - Просто на душе становится хорошо, как его послушаешь! И он был точно такой же, когда его вытащили на берег, и толпа собралась вокруг него, и начали ему пожимать руки и похлопывать по плечу.
- Что же, не понравилось ему это? - осведомился помощник.
- Ну, может быть, они и правда хватили немного через край, - согласился повар. - Один старик, который не мог подойти довольно близко, даже погладил его по голове своей палкой, но все же это делалось от души, в похвалу и в честь ему.
- Я горжусь тобой, Джордж, - сказал шкипер сердечно.
- И мы все также, - подтвердил помощник.
Джордж что-то пробурчал.
- Я выхлопочу ему медаль, - сказал шкипер. - А были там свидетели, повар?
- Сколько угодно, - отвечал тот. - И я всем сказал его имя и адрес: - Шхуна "Джон-Генрих", из Лаймгауза, - говорю, - это так сказать его квартира, а Джордж Купер его имя.
- Ты наболтал чортову пропасть лишнего, вислоухий дурак, - проговорил герой.
- Ну, вот опять его скромность, - сказал повар, многозначительно улыбаясь. - Он просто так и набит скромностью, этот Джордж! Посмотрели бы вы на него, когда какой-то там господин снял с него фортеграфию!
- Снял что? - спросил шкипер, сильно заинтересованный.