– Так ты с "Короля Ричарда?!" – вновь забыл о веслах моряк. – И кто же там был капитаном?
Прежде чем ответить, Рольф и Грей сбежали по склону к прибрежной полосе.
– Джеймс О’Ккенли. Ирландец. А штурманом – Питер Молбрайт! Эти имена что-нибудь говорят тебе?
– Только то, что и в самом деле командовал кораблем ирландец О’Ккенли по прозвищу Сварливый Ирландец. А штурманом был Молбрайт. По прозвищу Пьяная Сова. Попробовал бы ты назвать другие имена, и с тобой, якорная твоя душа, все было бы ясно!
– Теперь мы можем доверять друг другу и нам есть о чем поговорить. Так что причаливай к берегу.
– Но ты еще не назвал себя!
– Я – Ирвин Рольф. Лейтенант с этого корабля.
– Даже лейтенант? Терпеть не могу лейтенантов. Но, может, ты действительно славный парень. А кто это рядом с тобой? – указал пришелец в сторону Грея.
– Матрос с погибшего каперского судна, – приблизился Рольф еще ближе к океану.
– Каперского или пиратского?
– С каперского, приятель! Но сейчас это особого значения не имеет. Все мы теперь – заложники Острова Привидений, а потому спасаться должны сообща.
– На чем спасаться, джентльмены? На остатках нашего "Нормандца", который вряд ли продержится дольше ближайшего прилива, не говоря уже о шторме?!
– Поэтому-то их и следует поберечь. Или хотя бы снять с них то, что еще можно добыть в незатопленной части кормы.
– Не могу не согласиться, джентльмены! Так и должны поступать истинные моряки, превращаясь в островитян.
– Мы с Греем видели свежие следы. Похоже, что двое ваших ушли в глубь острова?
– Верно, ушли!
– И как скоро вернутся?
– Как получится! Если у них что-то случится, прозвучит выстрел. Однако выстрелов пока что не слышно.
– Прежде всего нам следует позаботиться о создании лагеря прямо здесь, на берегу, куда можно будет перевезти все, что осталось на корабле. Того и гляди, разразится шторм.
– Согласен, джентльмены! – и на сей раз не стал возражать пришелец, однако причаливать все же не торопился.
17
Пока Рольф вел эти свои переговоры со все еще державшимся на почтенном расстоянии от берега пиратом, Грей, так ни слова и не произнеся, вошел в воду и побрел к шлюпке. Сделал он это как раз тогда, когда пират обратил свой взор на остатки корабля, пытаясь таким образом убедиться в мудрости совета Рольфа. Именно поэтому приближение Грея он заметил слишком поздно: тот уже стоял по грудь в воде, почти вплотную приблизившись к носу шлюпки.
Заподозрив неладное, пират схватился было за весла, однако Грей бросился к нему, вцепился в борт и, с силой рванув его на себя, направил шлюпку к прибрежным камням, между которыми стоял теперь капитан.
– Ты что, парень?! – попытался было владелец шлюпки воспротивиться захвату, но, пока он добывал из-за пояса свой абордажный палаш, Грей резко накренил шлюпку, и, потеряв равновесие, пират плюхнулся в воду, вонзив при этом клинок в илистую отмель.
Воспользовавшись этим, Грей выхватил саблю и дважды с силой ударил пирата рукоятью по затылку. А еще через несколько секунд Рольф уже помогал вытаскивать обмякшее, худосочное тельце странника морей на берег.
– Это было слишком рискованное нападение, Грей.
– Почему бы вам, капитан, не сказать: "Точно рассчитанное"?
– Потому что вы могли все испортить.
– Извините, сэр, что сорвал столь важные для вас переговоры, – насмешливо укорил его в многословии штурман, завладевая оружием пирата. – Что-то мне показалось, будто они слишком затянулись.
– Потому что договариваются не на час, а, возможно, на всю жизнь. И цена подобных переговоров тоже порой оценивается на вес жизни, – как можно внушительнее объяснил ему Рольф.
– Но что-то ваше красноречие не очень-то разжалобило проходимца с "Нормандии", явно готовившегося удрать на корабль.
– Не мог же я сразу стрелять в него. А иного способа заманить на берег не существовало. Но согласен: вы нашли прекрасный выход, – неожиданно сдался Рольф. – Иначе кто знает, как повел бы себя он в следующую минуту. Теперь же, когда "нормандец" оказался на земле, мы поговорим с ним на равных.
– Теперь, когда он оказался на берегу, нам следует как можно скорее сесть в шлюпку и переправиться на судно. Вернувшись из экспедиции, те двое бродяг будут приятно удивлены, узнав, что на корабле уже появилась своя команда.
Не дожидаясь согласия Рольфа, Грей ножом вырезал из рубашки пирата четыре полоски, быстро соединил их по две, и одной такой "веревкой" связал ноги пирата, другой – руки.
– Да вы, оказывается, бывалый моряк, Грей!
– Просто так уж случилось, что мне попались очень суровые учителя. И, поверьте, у них – в отличие от вас, лейтенант королевского флота, – было чему поучиться.
– Но-но, штурман Грей, не забывайтесь!
– Мы ведь условились: без дуэлей.
– Однако я не позволю злоупотреблять нашим союзом.
– Как бы вы теперь ни воспринимали этот союз, он освящен нашими общими приключениями на Острове Привидений. А ничто так не роднит людей, как приятные воспоминания. Что вы стоите? Заслушались?
– Ох, вы ж и наглец, Грей!
– Спасибо, за комплимент. А теперь помогите затащить этого бродягу на шлюпку и налегайте на весла. Уж извините, что приходится командовать вами.
– Покомандовать капитаном всегда приятно, – проворчал Рольф, подхватывая пирата за плечи.
– Капитаном вы станете тогда, когда мы окажемся на "Адмирале Дрейке". Но пока что этого вашего "Адмирала" я и в глаза не видел. Даже не уверен, что он в действительности существует. Как не существует и его мнимой команды. Я прав?
– Допустим, – проворчал Ирвин.
– А в шлюпке и на "Нормандце" мы оба – всего лишь простые матросы, – взялся Грей за ноги пришельца.
– И все же, напрасно вы усомнились в существовании "Адмирала Дрейка"!
– Всего лишь хотел показать, что у меня есть основания сомневаться. И вы это уже признали.
"А ведь он перехватывает инициативу", – недовольно отметил про себя Рольф, чувствуя, что в нем зарождается нечто среднее между недовольством и опасением: как бы этот скиталец океанов не восстановил против него остальную часть все еще несостоявшейся команды.
– Не тревожьтесь, барон, – уловил его состояние Грей, укладывая ноги пирата на бак шлюпки. – В присутствии Гунна, Вента и всех остальных я буду относиться к вам с самым яростным почтением.
– Простите, с каким почтением? – пристраивал Ирвин на шлюпке остальную часть туловища бродяги, все еще стоя при этом на мелководье.
– С самым яростным.
– Тогда конечно… Это будет убедительно.
– И пусть только кто-либо из них посмеет отнестись к вам как к капитану без должного послушания!
– В вашем присутствии никто этого не посмеет, – уже откровенно издевался над ним Рольф. – Пока вы живы, никакие корабельные бунты мне не угрожают.
– Вот теперь мы окончательно поняли друг друга, – почти победно улыбнулся Грей озорной мальчишеской улыбкой. А как только капитан забрался в шлюпку, хотел молвить еще что-то, но вместо этого вскрикнул от ужаса.
Прямо на них, как бы атакуя, шла огромная акула. Вспахав волну буквально под веслом капитана, она развернулась у самых камней и, обойдя шлюпку со стороны кормы, вновь ринулась в атаку. Однако Грей уже смотрел не на нее, а на целый рой более мелких акул, устроивших ритуальную пляску вокруг гибнущих останков корабля.
– С чего это они вдруг? – с дрожью в голосе спросил он капитана.
– Видимо, еще недавно здесь было кем поживиться. Нога того несчастного – не единственный трофей, доставшийся им у борта "Нормандца".
Акула-предводительница вновь прошла так, что чуть было не вспорола плавниками борт шлюпки, и морякам оставалось лишь молить Бога, чтобы во время следующего захода она не вильнула хвостом или кинжальным ударом не протаранила их ветхое суденышко насквозь.
– Очевидно, при крушении здесь погибло немало людей, и акулы действительно пировали, – согласился Грей. Молчать было страшнее.
Тем временем гроза океана вновь развернулась и пошла наперерез шлюпке, пытаясь не подпустить ее к корме корабля. Но это уже было слишком. Выхватив саблю, Грей врубился ей в голову. Вырвать клинок из тела он уже не сумел, и акула так и ушла с ним в сторону корабля.
– Что ты наделал?! – холодно возмутился капитан. – Теперь эти твари растерзают ее вместе с нами!
– Пусть пируют, но уже без нас. Туша им достанется солидная.
– Почуяв кровь, они взбесятся.
18
Их действительно спасло только то, что Рольфу удалось быстро обогнуть корму и прижаться к левому борту "Нормандца". Буквально через несколько мгновений по ту сторону небольшого рифа, за который ушла слабеющая раненая акула, вода закипела от множества акульих тел. Набросившись на истекающую кровью подругу, хищницы устроили настоящий пир.
Созерцая его, Рольф оставался доволен. Обреченная акула отвлекла остальных рыбин от осады, позволив ему вогнать шлюпку прямо в разбитый трюм корабля. Выяснилось, что "Нормандец" не развалился на две части, как это представлялось, когда моряки смотрели на него с берега, а просто кормовая часть его оказалась раздробленной и посаженной на риф, в то время как носовая уцелела и покоилась на отмели, так что по ней легко можно было передвигаться.
– Странно, что судно почти развернуто кормой к берегу, – пробубнил Грей, цепляясь за фальшборт и проворно вскарабкиваясь на судно.
– Завидев опасность, капитан, наверное, приказал развернуть корабль, чтобы легче было противостоять волне, – принялся разгадывать Рольф секрет капитанского маневра, все еще оставаясь при этом в шлюпке. – Однако его понесло бортом на риф и швырнуло на скальную отмель. Теперь он сидит настолько прочно, что вряд ли прилив сумеет снять его отсюда. Разве что сорвет или окончательно разобьет ураганный шторм.
– Эй, не забудьте поднять на борт меня! – неожиданно ожил связанный пират.
Он пришел в себя еще во время первой атаки акулы, но до поры до времени молча наблюдал за действиями своих пленителей, стараясь не раздражать их, дабы не подтолкнуть к мысли, что от него пора избавиться.
– А почему ты считаешь, что мы обязаны это сделать? – поинтересовался Грей.
– Для чего-то же вы доставили меня на борт, а не прикончили прямо на берегу.
– Если только ты откажешься войти в команду капитана Рольфа, мы оставим тебя в виде приманки для акул! – выдвинул свое условие Грей.
– Капитана Рольфа?.. – болезненно поморщился пират. – В команду? Капитан Рольф – это вы, сэр? – обратился он к барону. – Ах да, припоминаю, припоминаю. Но…
– Припоминай скорее, – подбодрил его Грей. – И постарайся убедить меня как штурмана, которому капитан поручил формирование команды, что ты действительно будешь полезен нам на судне.
– Разве я отказывался войти в состав вашей команды, капитан? – сипловато проканючил пират, привалившись спиной к борту. – Я ведь слова не успел молвить, как этот мерзавец, – кивнул он в сторону возившегося с канатом Грея, – саданул меня по башке.
– И правильно сделал. – Рольф поймал конец каната, пропустил его через причальное кольцо на носу шлюпки и завязал двойным узлом.
– Не скажу, чтобы моя голова оценивалась так же, как голова губернатора Ямайки, но все же не стоило ее вот так вот…
– Если не заткнешься, – прикрикнул Грей, – она будет стоить одной-единственной петли прогнившего каната. Ты понял меня, бездельник? Проверьте, сэр, насколько прочно он связан, и пусть пока остается в шлюпке, чтобы не путался у меня под ногами. Кстати, вот еще веревка, – бросил он кусок нетолстого каната Рольфу, – попрочнее свяжите ему руки и привяжите к причальному кольцу: пусть отогреется на солнце, пока мы осмотрим судно.
– Да не слушайте вы его, сэр! – вновь взмолился пленный, покорно, однако, подставляя и без того прочно связанные руки под его веревку. – Зачем превращать меня во врага? Мы здесь одни. Вокруг никого. Нам вместе нужно сколотить плот и добираться до соседнего острова.
– В гости к туземцам-людоедам, – прокомментировал это предложение Грей. Он стоял у надстройки и, подбоченясь, следил за тем, как Рольф не очень охотно и столь же неумело возится, связывая пирата.
– Тебя как зовут?
– Том, джентльмены. Матушка моя не очень-то мудрила над выбором имени.
– Согласен, не мудрила. А каково прозвище?
– Лорд-Висельник, если изволите.
– Как-как?! Только не ври!
– Меня действительно зовут Лордом-Висельником. Правда, кое-кто предпочитает называть Внебрачным Лордом.
Грей и Рольф дружно рассмеялись.
– Никогда не встречал более идиотского прозвища, – объявил Грей. – "Висельник" – это понятно. Это у тебя на лбу клеймом выжжено.
– До сих пор не замечал, но если вы так считаете, штурман…
– Только при чем здесь "лорд"?
– С этим связана целая история, сэр, – обращался Том исключительно к капитану. – Когда-нибудь, на досуге, расскажу ее.
– Для моего боцмана Гунна с его любимой поговоркой: "Якорь тебе под виселицу", ты окажешься неоценимым приобретением, – молвил Рольф, потуже стягивая веревку и завязывая узел.
– А все же интересно: за что тебя называют Висельником? – не устоял перед любопытством Грей. – Пиратов ведь и так все называют "висельниками". Чем ты особо отличился перед остальными?
– Все очень просто, сэр, – хотя вопрос был задан Греем, Том демонстративно не признавал его. – Однажды на берегу меня захватили испанцы. Они очень торопились, потому что с минуты на минуту должно было подоспеть подкрепление. Я был третьим, кого сии мерзавцы повесили на одной ветке с двумя предыдущими казненными. Но едва палач сел на коня, как ветка обломилась и я оказался на земле. Со связанными руками, под телами своих товарищей. Так как же друзья могли прозвать меня после того, как извлекли из-под рухнувшей виселицы? Конечно же, Висельником.
– Правдоподобно, как считаете, капитан Рольф? – спросил Грей голосом городского судьи.
– Однако прозвище-то его Лорд-Висельник, – напомнил Ирвин.
– И мне еще не приходилось слышать, чтобы висельников именовали лордами, – объявил Грей. – Или, наоборот, лордов – висельниками.
– Позволю себе возразить, – проворчал Том, – что среди лордов больше настоящих висельников, нежели среди пиратов.
– Попробуешь убедить в этом королевского судью Ямайки. А заодно объяснить, по какой такой наглости присвоил себе титул лорда.
– Видите ли, джентльмены, если бы вы предложили мне сейчас кружку хорошего рома, – связанный уселся так, чтобы упираться спиной о борт, – то услышали бы рассказ о том, что когда-то я и сам командовал небольшим вспомогательным четырехпушечным барком, на котором однажды даже удалось захватить большой испанский галеон.
– Ну, эти байки мы слышали, – проворчал Рольф, хватаясь за фальшборт. – На четырехпушечном барке… Большой испанский галеон. На котором кроме команды находилось не менее пятидесяти солдат сопровождения…
– Утверждают, что их было около сотни, сэр. Но видит Бог, что я не вру. Так уж сложились обстоятельства. Я действительно умудрился захватить этот галеон, после чего испанский король назначил за мою голову такое вознаграждение, что за него можно было приобрести еще один барк. Я уж даже подумывал: не отнести ли мне самому собственную голову прямо в резиденцию губернатора.
– И что же вам помешало, сэр? – язвительно поинтересовался Грей.
– Мне не повезло. Через месяц мой барк оказался окруженным тремя "испанцами". Каким-то чудом нам все же удалось прорвать блокаду и проскочить между островками. Однако барк пришлось оставить, так как он был буквально изрешечен ядрами испанцев, гореть им в аду. Мало того, они начали преследовать нас даже на берегу. Но знаете, кто сумел нас спасти? Никогда не угадаете. Капитан Миссон. Да-да, сам капитан Миссон. Это вам уже не какие-то там пиратские побасенки.
– Вам приходилось встречаться с капитаном Миссоном? – искренне удивился Грей, и Лорд-Висельник впервые почувствовал, что парень наконец-то поверил ему.
– Вы слышали, капитан Рольф? Этот оборванец интересуется, приходилось ли мне встречаться с Миссоном? – горделиво ответил обладатель бесценной головы.
– Не "оборванец", а штурман, – осадил его капитан. – И побыстрее завершай свой рассказ, если и в самом деле мечтаешь о паре глотков рома.
– Вы были бы ближе к истине, джентльмены, – все так же вальяжно продолжил свое повествование Том, – если бы спросили, приходилось ли Миссону встречаться с капитаном Лордом-Висельником. Да, господа, тогда вы были бы ближе к истине, поскольку в те времена слава моя была не меньшей. Это вы слышите от меня, Лорда-Висельника.
Грей уже заметил: о чем бы ни говорил Висельник, он пытается говорить с пафосом и аристократическим высокомерием. Но поскольку это его высокомерие очень уж не вязалось с порядком изношенной одеждой, поросшим грязной щетиной лицом и обрамленной жиденьким венцом лысиной, то и выглядело оно комическим.
– Ну, хорошо, Висельник – это понятно, убедительно, – иссякло терпение Ирвина Рольфа. – Но почему вдруг "лорд"?
– Да потому, что многие в Ливерпуле знают, что я являюсь незаконнорожденным сыном лорда.
Тут уже Рольф и Грей заржали так, что эхо достигло прибрежных скал и пошло гулять по горным лесистым окрестностям.