- Точно так. Шли, можно сказать, на слух… Дело в том, что небольшие айсберги наши акустики слышали в обычном режиме шумопеленгования. Океанские волны заплескивали на глыбы льда, вода стекала с них ручьями, и по этому журчанию при достаточной изощренности слуха можно было взять пеленг на опасного соседа. Большие же - столовые - айсберги оставались неслышимыми. О них-то и зашел разговор в кают-компании во время ужина. Кто-то вычитал в Наставлении по плаванию в Арктике, что осадка плавучих ледяных гор может достигать пятисот метров. Разгорелись споры. Автора Наставления подняли на смех. Мы считали, что глубина в 250 метров вполне безопасна для того, чтобы разминуться с айсбергами по вертикали. Потом кто-то вспомнил, что в этих местах погиб легендарный "Титаник"… Вобщем, ужин закончился обычной флотской травлей, и я отправился в жилой отсек в свою каюту. Сел на диванчик, взял в руки книгу… До сих пор помню, что это была парусная эпопея супругов Папазовых. Где-то играла гитара, и кто-то пел:
Океан за винтом лодки скомкан,
Глубины беспросветный покров.
Третий месяц идет "автономка"
Под плитою арктических льдов…
И вдруг книга вылетает у меня из рук, а вслед за ней выскакивает из своего гнезда графин с водой, и все вещи, и я с ними, - летим вперед. Удар! Палуба уходит из под ног резко вниз, лодка круто дифферентуется на нос… И яростное шипенье врывающейся, как мне показалось, воды… "Вот так они и погибают!… - Первое, что промелькнуло в голове. Со всех ног бросился в центральный пост…
Командирскую вахту нес в центральном посту старпом - капитан 2 ранга Юрий Пастушенко. Мы встретились с ним в Гатчине, где он сейчас живет.
- Все было тихо и мирно, - рассказывает Юрий Иванович, - лодка шла на семи узлах, под килем два километра, над головой - двести семьдесят. Я сидел и писал суточные планы на завтрашний день. Вдруг - сильнейший удар и гул, будто кто по железной бочке саданул. Вылетаю из кресла, лечу вперед, успел схватиться за трос выдвижного устройства. Резкий дифферент на нос, теряем скорость, стрелка глубиномера быстро пошла вниз - на погружение. Глаза у боцмана - он на рулях стоял - круглые, воздух ртом ловит… Вахтенный механик залетел под пульт управления рулями. С трудом подобрался к микрофону межотсечной связи: "Учебная тревога! Осмотреться в отсеках!"
Тут рев пошел, вахтенный механик стал цистерны продувать и совершенно зря, потому что на такой глубине продувание бесполезно… Короче говоря, поднырнули мы под айсберг и стали всплывать. Я думаю, мы врезались в клык ледяной горы - гигантскую сосульку диаметром метров десять - и скорее всего, обломили его, так как в носовом отсеке и после удара еще слышали грохот рухнувшей на палубу тяжести. Можно считать, отделались легко: смяли, правда, весь носовой обтекатель со всей гидроакустической начинкой. Главная неприятность - замяли переднюю крышку одного из торпедных аппаратов. Он стал подтекать, а в нем спецторпеда с ядерным зарядным отделением. Пришлось ее вытащить из аппарата прямо в отсек и удалить из него весь личный состав. Осматривали его методом "бродячей вахты". И вовремя это сделали. так как труба аппарата вскоре полностью заполнилась водой. Заднюю крышку мы подкрепили раздвижным упором. Но это скорее для успокоения совести, чем для дела. Ведь забортное давление приходилось теперь не на переднюю крышку, которая работала на прижим, а на заднюю, то есть отжимало ее с чудовищной силой внутрь отсека. И надеяться приходилось только на честность неведомого нам рабочего Иванова-Петрова-Сидорова, чьими руками были сработаны зубцы кремальерного запора. Вырвать их на глубине в 250 метров могло в любую минуту… Вот так и плавали еще почти целый месяц. А что поделаешь? С боевой позиции не уйдешь - Холодная война была в самом разгаре.
Когда вернулись в базу, никто не поверил нам, что мы ходили на такой глубине. "Вы вахтенный журнал переписали!" Чушь! Все было так, как было…
Плавание среди айсбергов особая страница в истории подводного флота.
- Безопасную глубину для расхождения с айсбергами, - рассказывает капитан 1 ранга Михаил Волженский, - нащупывали в прямом смысле слова методом тыка. Сначала полагали, что осадка ледяных глыб не превышает 60 метров. Но в декабре 1986 года подводный крейсер К-450 (командир капитан 1 ранга Бескоровайный) снес себе рубку на глубине 90 метров об испод ледяной горы. Планку безопасности понизили до 100 метров. Но в августе 1987-го К-447 под командованием капитана 1 ранга Журавлева наткнулась на айсберг на глубине 190 метров, повредив волнорезные щитки торпедных аппаратов.
Приходили с вмятинами от ударов о ледяные горы на глубине 120 метров подводные крейсера К-475 и К-465 в мае 1988 и в ноябре 1989 годов.
Море, а тем паче океанские глубины - стихия мистическая. Вот и в приключении К-279 немало загадочных совпадений. Речь даже не о роковой дате - 13 сентября. Это, как говорится, само собой разумеется. Обратим внимание на номер атомарины - К-279. Печально известная подводная лодка "Комсомолец" именовалась в штабных документах К-278. Разница в номерах всего в единицу. Но число 279 кратное трем, а Бог, как известно, троицу любит. Нумерологам тут простор для умозаключений. Любопытно еще и вот что: айсберг, на который наскочил "Титаник", сполз с того самого гренландского ледника, от которого откололась и глыба, едва не ставшая роковой для подводного крейсера. Заставляет задуматься, наконец, и то, что субмарина врезалась в ледяную гору неподалеку от того места, где покоится злосчастный лайнер. Но фортуна, Бог, судьба положили не повторять трагедии дважды в одном и том же месте.
* * *
Итак, в сумрачных глубинах Атлантики и лазурных водах Средиземноморья, под ледяным куполом Арктики и над безднами Великого океана кружили, выслеживая друг друга, подводные крейсера и подводные истребители.
Машина третьей мировой войны уже была запущена на холостых оборотах. Лишь легкое сотрясение эфира - кодированные радиосигналы из "ядерных чемоданчиков" вождей сверхдержав - дало бы ей смертельный ход, обрушило ракетную лаву на города, обрекая мир на вечную "ядерную зиму".
На Неве и Северной Двине, в Портсмуте и Гротоне, на Волге и Амуре, в Чарлстоне и Аннаполисе в грохоте прессов и визге фрез, в шипенье сжатых газов и искрах электросварки рождались новые субмарины, пополняя Объединенный гранд-флот НАТО и Великую подводную армаду СССР. Темп, ритм, сроки - все определял азарт погони за новой владычицей морей - Америкой, провозгласившей:
"Кто владеет трезубцем Нептуна, тот владеет миром".
Не отличались спокойствием и последующие годы. Бывали периоды, когда в том же Средиземном море советских подводных лодок действовало больше, чем у воевавшей здесь в 1941 году Германии. Море трех континентов перестало быть "теплым прудом" для 6-го флота США.
Можно сколько угодно осуждать советский флот за его "агрессивность", но не надо забывать, что у каждого времени есть своя военная логика. И в логике противостояния с мировыми морскими державами сильный океанский ракетно-ядерный флот был для СССР исторической неизбежностью.
История пятая - год 1986-ой
"МЫ АТАКОВАЛИ "АМЕРИКУ" СКРЫТНО
Эта атомарина тоже могла бы стать "Летучим голландцем" Арктики. О ее судьбе моряки толковали бы до сих пор на своих пирушках, рассуждая о превратностях подводницкой жизни, а к длинному мартирологу Холодной войны прибавилась бы еще одна сотня русских, украинских, грузинских, белорусских фамилий, если бы… Если бы торпедная атомная подводная лодка, именуемая официально "подводный крейсер" - К-524. а по классификации НАТО "атакующая лодка типа "Виктор-3", наскочила бы на айсберг или застряла бы в той немыслимой для подводного корабля узкости между льдом и грунтом, куда ее повел капитан 1 ранга В. Протопопов. Но К-524 не наткнулась, не застряла, не провалилась за предельную глубину, не загорелась - благополучно вернулась из того сверхрискового похода и потому была обречена на серую безвестность, на гриф "совершенно секретно ", а люди - на подписку о неразглашении, несмотря на то что командир был награжден Золотой Звездой Героя, а офицеры - боевыми орденами. Указ о наградах был тоже закрытым.Но лучше безмолвие в прессе и жизнь, чем громкая посмертная молва…
Впрочем, пресса не молчала. Она пыталась рассказать о них хотя бы эзоповым языком.
В 1986 году с командировкой от военного отдела "Правды" я прилетел в столицу атомного флота на Севере - Западную Лицу, чтобы написать о командире К-524 капитане 1 ранга Протопопове. Это было самое нелепое задание в моей репортерской жизни: рассказать о герое, не раскрывая сути его подвига. Все свелось к общим фразам о подледном плавании, как будто атомные подводные крейсера ходили в высокие широты только для того, чтобы искать там полыньи или проламывать рубками льды. Очерк о Протопопове и его экипаже так и назывался - "Льды вздымающие".
Но шло время. И однажды все тайное стало явным даже раньше сроков, положенных режимом секретности. Заговорили вся и все… Заговорили и моряки. Рассказал и мой давний герой - куда и зачем ходили весной 1986 года…
…Шла война в Афганистане - горячая, очень горячая война, и шла война в океане - "холодная", очень Холодная война. Война на устрашение, война на сдерживание, война за паритет, за равновесие по ту и эту стороны противостоящих ядерных армад.
Так сложилось исторически, что Российский, а потом советский, а теперь снова Российский флот получил самые невыгодные географические условия базирования. Выходы из Черного и Балтийского морей как находились, так и нахо- дятся под контролем натовских ВМС. Доступ в Тихий океан перекрыт цепями островов - Курильских, Японских, проливы между ними в случае военных действий легко и быстро минируются. Лишь с Камчатки океан открывается сразу, но как удалена Камчатская ВМБ от основных морских театров!
Северный флот. В зону его контроля входили и входят два океана:
Ледовитый и Атлантический вместе со Средиземным морем. Но попробуй выйди на океанский простор незаметно, когда путь всем советским кораблям перекрывался глубоко эшелонированными противолодочными барьерами начиная от рубежа мыс Нордкап - остров Медвежий и кончая Фареро-Шетландским и Шетландско-Исландским рубежами. Десятки патрульных противолодочных самолетов, стартовав с аэродромов Норвегии, Англии, Исландии, кружили над водами Баренцева, Норвежского и Гренландских морей, выискивая советские субмарины, пробиравшиеся подводными желобами и каньонами в Атлантику, откуда грозить они могли вовсе не шведу…
Битва за скрытый выход в Атлантику длилась многие годы. Не перечесть все моряцкие уловки и военные хитрости, на которые пускались наши командиры.
Но вот настало время, когда командующий Северным флотом адмирал В. Чернавин поручил капитану 1 ранга Владимиру Протопопову проложить совершенно новый - в обход всех противолодочных рубежей - путь в Северную Атлантику: вокруг Гренландии, через лабиринты вмерзших во льды полярных архипелагов. Выбор комфлота пал на атомную подводную лодку К-524 не случайно. Ее экипаж был сплаван и обучен лучше других. Старшим на борту назначили контр-адмирала Анатолия Шевченко. Молодой, энергичный, дерзкий, он прекрасно дополнял осмотрительного и неторопливого Протопопова.
Адмирал Флота Владимир ЧЕРНАВИН:
- Я не раз и сам ходил со своим кораблем под лед. Но, кажется, никогда так не переживал и не волновался, когда в 1986 году провожал атомоход К-524 под командованием капитана 1 ранга Владимира Протопопова. Нет, я вполне доверял этому бывалому командиру. Однако ему предстояло совершить самый длительный и самый сложный поход под ледяным куполом планеты. Я чуть было не сказал "полет", потому что плавание подо льдом напоминает полет самолета над морем, где, как известно, запасных аэродромов нет. Так и подводная лодка всплыть может, только если найдется для того свой "аквадром" - полынья
Вице-адмирал Анатолий Шевченко:
- Нам была поставлена задача найти неконтролируемый выход в Северную Атлантику, и МЫ нашли геройскую дырку, которою никто не ходил. Но прежде чем сунуться в нее, я сходил в Лабрадорское море на гидрографическом судне "Колгуев" посмотреть условия выхода из-подо льда. Глянул на экран радара - мать моя бабушка! - все в засветках: айсбергов, как пшена на лопате! А у "Колгуева" борт в три миллиметра стали, и оба локатора скисли по закону подлости… Конечно же, "Колгуев" сразу же привлек к себе внимание. Прилетел канадский патрульный самолет "Аврора". Мы сделали вид, что работаем с подводной лодкой: выбросили на тросе спортивную гирю за борт и стали швырять в воду сигнальные гранаты. "Аврора" тут же начала сбрасывать радиобуи-слухачи. Разрядили самолет полностью. А мы насобирали буев и ушли, взяв полную гидрометеобстановку в районе. Честно скажу, не обрадовала она нас…
Лед и корабль… Их столкновение - всегда поединок, порой с трагическим исходом. Ушел на четырехкилометровую глубину "Титаник", распоров днище о ледяной клык айсберга. После героического единоборства погрузился в пучину "Челюскин", раздавленный льдами… Это только самые знаменитые жертвы ледовых баталий. А сколько безвестных?
Среди отважного племени мореходов здесь, в Арктике, сложилась порода особого склада - ледовые капитаны. Это те, кто со времен "Ермака", "Вайгача" и "Таймыра" водили свои суда сквозь ледяные поля, не столько плывя, сколько раздвигая и круша застывшую воду. Почетную когорту северопроходцев пополнили "подледные командиры". Они уходили под воду, а затем еще и под лед. Это значило, что степень привычного риска удваивалась вместе с мерой ответсвенности. И разве не скажешь о них, подводниках Арктики, что все они дважды моряки, вдвое мужественные, вдвое отважные?!
Арктическое плавание опасно само по себе. Плавание с ядерным оружием на борту в глубинах океана утраивает риск. С уходом под лед экипажи атомарин испытывают свой рок четырежды: ведь в аварийной ситуации враз не всплывешь, надо искать полынью или пробивать мощный панцирь специальными противоледными торпедами.
Капитан 1 ранга Владимир Протопопов:
- Мы выходили в обстановке полной секретности: куда и зачем - узнали только в море, вскрыв спецпакет.
Впервые в мире прошли проливы Земли Франца-Иосифа под водой и подо льдом. Потом взяли курс на Гренландию. Обошли подо льдом передовую зону противолодочных сил НАТО и двинулись в узкий и неглубокий проливчик, перекрытый мощным паковым льдом. Точных промеров карта не сообщала - здесь никто никогда не ходил. Шли, как говорят штурмана в таких случаях, по газете, а не по карте. Просвет между грунтом и нижней кромкой льда все время сужался… Иногда казалось, что лодка влезет в эти тиски, как клин, и мы не сможем даже развернуться.
Пути назад у К-524 не было: только вперед, что бы там не ожидало.
Но даже когда они "пролезли на брюхе" в щель между материком и ледниками Гренландии, даже когда над рубкой заходили волны моря Баффина, и тогда легче не стало: одна смертельная опасность сменилась другой - айсберги!
Глыбы сползшего с гренландских глетчеров льда имели осадку в полкилометра. Не поднырнешь.
Капитан 1 ранга Владимир Протопопов:
- Безопасных глубин для нас в море Баффина из-за айсбергов не было. Мы определяли их, работая гидролокаторами в режиме миноискания. И расходились с ними под водой по докладам акустиков. Помните, как в фильме "Тайна двух океанов"?
Я помнил этот фильм с детства. Но подводному кораблю, придуманному писателем-фантастом еще в тридцатые годы, было легче - он мог прожигать льды тепловым лучом. Атомарина Протопопова прощупывала себе путь только ультразвуковыми посылками.
- …Несколько раз мы все же всплывали. Я увидел, как айсберги парят. Над ними стоят облачка конденсата. Это очень красиво. Но этим зрелищем лучше любоваться с берега…
В конце концов мы вошли в Атлантику, и наградой нам была весьма престижная цель - мимо нас проследовал в базу ударный атомный авианосец "Америка". Мы атаковали его скрытно; разумеется, условно. Незамеченными же вернулись и домой.
* * *
Капитан 1 ранга запаса Владимир Протопов - человек негромкий и скромный до застенчивости, чем весьма похож на "карибского комбрига" Виталия Агафонова. Эдакий современный вариант толстовского капитана Тушина из "Войны и мира". И в давках московского метро бывшего подледного аса толкают и пихают, точно так же, как и всех прочих смертных. Даром, что Герой расколотого, как айсберг Советского Союза.
Кто был более сильным и удачливым в этой игре? Фортуна переменчива. Знаю одно: наши моряки были самыми выносливыми в мире. Никто, кроме них, не плавал по 12 месяцев в перегретых отсеках без кондиционеров и прочих привычных для Запада удобств. А кто бы выдержал еще полуторамесячное плавание в ртутных парах, которое выпало на долю экипажа атомной подводной лодки К-172 в 1968 году?
Мы не победили в "холодной войне", но заставили считаться с присутствием в Атлантике, Средиземном море, Тихом и Индийском океанах наших подводных лодок и наших крейсеров.
История шестая. Год 1983
ОХОТА ЗА "ЧЕРНЫМИ ЯЩИКАМИ"
Адмирал Владимир Васильевич Сидоров из той плеяды советских флотоводцев, что прошли соленые воды и медные трубы Холодной войны в морях и океанах. Бывший командующий Тихоокеанским флотом (середина 80-ых годов), затем заместитель Главнокомандующего ВМФ СССР хранит в своей памяти немало острых, поучительных, а порой и забавных историй, которые бы сделали честь любому приключенческому сборнику. Эти две он поведал мне незадолго перед смертью…
Адмирал Владимир Сидоров:
- Когда американцы сбили иранский воздушный лайнер - по ошибке, со страху, - мировая печать весьма скупо откликнулась на эту трагедию. Но когда нам пришлось применить оружие по нарушителю наших границ, вот тут вся пресса, включая и российскую, обрушилась на защитников родного неба.
То, что "боинг" пролетел над Камчаткой со шпионскими целями у меня, как и у многих военных профессионалов, не вызывало и не вызывает ни малейшего сомнения. По долгу службы, или скажем так, по должностному положению, мне было известно гораздо больше, чем иным газетным обличителям. В частности то, как долго и безуспешно американская военная разведка США пыталась вскрыть нашу радиолокационную сеть в Приморье. Напомню, что радары не только освещают воздушную обстановку, но по их лучам наводятся и некоторые системы ракетного оружия. Среди действующих станций были и, так называемые, "мертвые", то есть молчащие до поры, до времени, предназначенные к применению только на случай войны, в чрезвычайной обстановке. Вот такую обстановку и пытались спровоцировать американские спецслужбы, заслав рейсовый авиалайнер в воздушное пространство Камчатки. Сделав ни в чем не повинных пассажиров заложниками своей авантюры, они поступили столь же подло, как те эсэсовцы, которые шли в атаку, прикрываясь порой за спинами женщин и детей.