- Отвести подлодку на пятьдесят километров от места ее бывшей стоянки. На этом расстоянии крейсировать в разных направлениях, не останавливая корабля. Положение тревоги отменить. Обоих разведчиков оставить на поверхности. Прыжки - не чаще пяти в минуту, высота прыжков - не выше трех метров. При появлении чего-нибудь подозрительного осторожно следить при помощи разведчиков и вызвать меня. Имейте в виду, товарищи: мы должны теперь быть непрерывно настороже! Нас ищут. Это необходимо передать всему экипажу подлодки, всем членам научной экспедиции. Через два часа, если все будет спокойно, я отправлю всех научных работников и часть команды собирать уцелевшее после бомбардировки имущество экспедиции. По окончании работ мы пойдем дальше своим маршрутом.
- Товарищ капитан, а кто нас бомбил? - осторожно поинтересовался Павлик у капитана.
- Пойдем, - предложил тот и повел мальчика в свой кабинет.
Там он усадил ребенка в глубокое кресло и повернул к стене с огромным плазменным монитором. Сам же сел в кресло у стола, извлек из ящика пульт дистанционного управления и нажал на нем кнопку, активизировав, таким образом, экран на стене. На мониторе начали появляться изображения каких-то разрушенных зданий, чьи-то лица, какие-то цифры.
- Ты должен знать, Павлик, что лодка, на которой ты находишься, - последнее достижение научно-технического прогресса в области военных технологий. Обладать такой лодкой - значит контролировать все водное пространство планеты. "Пионер" строили пятнадцать лет. По мощи "Пионеру" нет равных, но есть враги. Точнее, враг. Это международная корпорация "ЭЦИТ". Ее в свое время создал один ирландец, по имени Мак-Лен, а финансировали создание нефтяные магнаты. Им нужна была мощная силовая структура. Но "ЭЦИТ" вскоре уничтожил своих благодетелей и получил абсолютную свободу действий. На его счету сотни террористических актов, миллионы жизней ни в чем не повинных людей. Ему удалось запугать практически весь мир, кроме нас. Именно поэтому руководителям корпорации так важно либо получить "Пионер" в свое распоряжение, либо уничтожить его. Когда-то я сталкивался с Мак-Леном. Точнее, с его людьми.
- Это опасные люди? - спросил мальчик.
- Были опасные, - улыбнувшись, сообщил капитан.
ГОЛЬФ
Мак-Лен уже приготовился сделать удар по мячу, когда к нему подошел секретарь в черном костюме и протянул телефонную трубку. Ирландец молча выслушал своего невидимого собеседника на другом конце провода, отдал телефон молодому человеку и ударил. Мяч проделал ровную дугу в воздухе и упал рядом с белой лузой на поле. Мак-Лен подошел к мячу и еще одним тихим ударом загнал его в лузу, после чего обернулся к ожидавшему его секретарю и приказал:
- У нас сегодня, Мигель, хороший день; я, пожалуй, выпью пятьдесят грамм "кальвадоса". Да, вот еще - позвони Маэде. Поздравь от моего имени.
Секретарь быстро кивнул и побежал к видневшемуся за гольф-полем особняку.
ПЕРЕДАЧА
Зоолог машинально погладил слабой рукой бороду и, окинув взглядом блещущий чистотой госпитальный отсек, печально улыбнулся входившему в отсек Ахмеду.
Тот был в белоснежном халате, аккуратно завязанном на все до единой тесемочки, и имел вид настоящего - правда, немного смущенного своей молодостью - врача. Он быстро подошел к койке зоолога:
- Как дела, Арсен Давидович? Как мы себя чувствуем? Позвольте ваш пульс… Прекрасно. Наполнение хорошее. Семьдесят восемь ударов в минуту. Вы быстро идете на поправку…
Врач осторожно, почти с нежностью, поправил подушки под головой ученого, подоткнул одеяло.
- А после чего тут особенно поправляться? - добродушно улыбнулся ему зоолог. - Пустяки какие! Я думаю, завтра-послезавтра встану - и за работу! Нас ждет замечательная работа!
Ахмед замахал на него руками, изобразив предельный ужас на лице.
- Что вы! Что вы, Арсен Давидович! И не думайте. Меньше чем через пять дней никак нельзя! Нет, нет… Как можно!
Зоолог мгновенно рассвирепел:
- Ты с ума сошел! Нет, ты окончательно с ума сошел! Что ты мне сказки рассказываешь! Мне нужно как можно скорее вернуться в пещеру, сфотографировать этих чудовищ. Ведь не могу же я их взять сюда, на подлодку. Я хотя бы одну голову возьму. Я уже договорился с капитаном: специально для этого подлодка здесь задержится.
- Все равно… Можете ругаться, Арсен Давидович,- кротко, но с обидой в голосе проговорил Ахмед. - Я тогда доложу капитану, что вы не слушаетесь.
- "Не слушаетесь"! Тоже нашелся врач! Сатрап!
Баритон зоолога разносился по всему верхнему коридору, пробивался в жилые каюты и служебные помещения, достигая даже самых далеких уголков машинного отделения. Впрочем, подлодка стояла на месте, и в отделении царила полная тишина. Из кают выбегали люди, свободные от вахты, прислушивались, пересмеивались:
- Разбушевался наш Лорд.
- С него - как с гуся вода.
- Пушит бедного араба! Только перья летят!
- С таким пациентом наплачешься!
Из центрального поста управления вышел капитан и направился в госпитальный отсек. Капитану пришлось взять на себя неожиданную роль арбитра между врачом и пациентом.
- Успокойтесь все! - приказал он. - Лорд, вы лечитесь, а материалы мы поручим собрать кому-то другому.
- И это кому же, позвольте полюбопытствовать? - сердито уведомился зоолог.
- Я буду крайне признателен, если вы позволите мне принять на себя эту работу, - раздался вдруг голос.
Горелов давно уже вошел в госпитальный отсек, слышал разбор дела капитаном и его решение и теперь стоял у притолоки дверей, смешливо глядя на зоолога.
- Я уже неоднократно выполнял ее под вашим наблюдением, Арсен Давидович, - продолжал он, с улыбкой приближаясь к койке ученого. - Она меня настолько увлекла, что мне кажется, Арсен Давидович, вы и теперь будете довольны… На моей работе главного механика, Николай Борисович, - обратился он к капитану, - это совершенно не отразится.
- Тем более что мы, вероятно, будем больше стоять на месте, чем двигаться, - улыбаясь Горелову, согласился капитан. - Если это устраивает Арсена Давидовича, то с моей стороны никаких возражений не будет. Но имейте в виду, что ответственность за состояние и работу двигателей продолжает оставаться на вас.
- Нон проблематик! - весело кивнул Горелов.
- Отлично, отлично! Это меня устраивает как нельзя лучше! - шумно обрадовался зоолог. - Федор Михайлович знает, чем я больше всего интересуюсь, где искать и как искать. Мы с ним уже немало поработали вместе. Все складывается превосходно! Благодарю вас, капитан! Благодарю вас, Федор Михайлович!
- Ахмед, голубчик, - дружелюбно обратился ученый к своему врачу и помощнику, когда капитан вышел из отсека, - выдели для Федора Михайловича постоянный экскурсионный мешок с инструментами и приспособлениями.
* * *
Когда, после двухчасовой беседы с Ахмедом, Горелов вышел из лаборатории, он быстро направился к своей каюте, тяжело нагруженный материалами и снаряжением. Он торопливо отомкнул замок дверей, тщательно потом запер их за собой и с облегчением свалил все принесенное на круглый стол, стоявший посередине каюты. Освободившись от груза, Горелов тяжело опустился на стул и, зажав голову между ладонями, долго сидел с закрытыми глазами, изредка покачиваясь на месте, как при мучительной зубной боли. Потом он встал, сильно потянулся и принялся за экскурсионный мешок. Он внимательно пересмотрел все его внешние и внутренние карманы с инструментами и приспособлениями, освободил один из внутренних карманов, переложил его содержимое в другой. Затем направился было к письменному столу, но на полпути остановился, оглянулся и пошел к двери. Попробовал, хорошо ли она заперта, прислушался и, видимо успокоенный тишиной в коридоре, вернулся к письменному столу и вытащил из стола металлический шар. Горелов повертел его в руках и задумчиво пробормотал:
- Давление адское. Выдержит ли бесовская побрякушка? Не то что в Саргассах, у поверхности…
От этих звуков собственного голоса он вздрогнул, оглянулся, потом вернулся к экскурсионному мешку, вложил
шар в пустой внутренний карман и прикрыл его там несколькими мелкими инструментами. Замкнув мешок, Горелов засунул его под койку и ушел завтракать в столовую.
Вернувшись через полчаса в свою каюту, он переоделся в рабочий костюм, выдвинул до отказа один из ящиков письменного стола и отогнул вниз его заднюю стенку. За ней открылся узкий потайной ящик. Вынув оттуда несколько деталей замысловатых форм, моток оптоволоконного провода, он рассовал все это по карманам экскурсионного мешка.
С мешком, перекинутым на перевязи через плечо, Горелов зашел в центральный пост управления и, оформив пропуск у вахтенного лейтенанта Чижова, направился в госпитальный отсек.
- Благослови, влады-ыко-о-о! - смешливо прогудел он густым дьяконским басом, приближаясь к койке зоолога. - Пришел за вашим напутствием, Арсен Давидович. Как-никак первый самостоятельный вылет вашего птенца!
Зоолог повернулся к нему, радостно засмеявшись:
- Благословляю! Благословляю! Желаю успеха! Вам Ахмед все передал? - Он протянул Горелову руку для пожатия.
Тут только Горелов заметил сидевшего в стороне капитана и поклонился ему:
- Простите, Николай Борисович! Сразу не заметил вас.
Капитан приветливо улыбнулся:
- Ничего, ничего, Федор Михайлович. Присоединяюсь к пожеланиям Арсена Давидовича!
- Идите, идите, Федор Михайлович! - возбужденно проговорил зоолог. - Эх, завидую вам! Ну, ничего! Скоро вместе будем работать на длительной глубоководной станции.
Капитан вздрогнул и поднял глаза. Он пристально посмотрел на зоолога и Горелова, потом вновь опустил веки, быстро перебирая пальцами свою золотистую бородку.
Махнув на прощание ладонью, Горелов вышел из отсека, неплотно закрыл за собой дверь и уверенными шагами быстро направился к выходной камере.
- Кто-нибудь из команды находится сейчас за бортом? - спросил он Чижова, который быстро и ловко помогал ему надевать скафандр.
- Так точно, товарищ военинженер! Ахмед и при нем Скворешня с Павликом.
- Давно вышли?
- С полчаса, не больше.
- Куда они направились?
- Точно не знаю, товарищ военинженер… Куда-то на зюйд.
- Ага! Ну ладно. Спасибо.
Очутившись за бортом, Горелов запустил винт на пять десятых хода и взял курс прямо на север. Отплыв километров на двадцать от подлодки, он некоторое время усердно охотился у дна и на различной высоте над ним. Он хватал все, что казалось ему незнакомым, заполняя мешок рыбами, морскими ежами и придонными моллюсками.
Через час он, по-видимому, решил, что поработал достаточно. Плотно замкнув мешок, Горелов натянул на руки электрические перчатки, проверил готовность ультразвукового пистолета и, запустив винт на десять десятых хода, понесся на восток, поднимаясь все выше и выше над дном. Впереди перед ним тянулся с юга на север великий подводный хребет. Где-то здесь, высоко вздымаясь над его ровным гребнем, находилась вершина, открытая Шелавиным. Горелов долго и безуспешно искал ее. Наконец нашел и, пустив кислород в воздушный мешок, поднялся на нее. По глубиномеру она отстояла от поверхности океана всего на тысячу сто метров. Горелов заметил на ней отдельно стоявшую скалу с углублением вроде просторной ниши. Пустив в ход внутренний механизм воздушного мешка, он загнал обратно в патрон кислород и сел на небольшой обломок скалы. Когда поднятая им туча, ила рассеялась и вода вокруг приобрела свою обычную чистоту и прозрачность, Горелов снял электроперчатки, вынул из мешка металлический шар и, выбрав ровное место на обломке, положил шар рядом с собой. Потом приладил к нему длинные тонкие детали, и ящичек получил вид странного морского ежа с растопыренными во все стороны необычайной формы иглами. В безбрежные пространства водного и воздушного океанов понеслись непонятные сигналы:
"ЭЦИТ… ЭЦИТ… Слушай, ЭЦИТ… Говорит ИНА 2… Говорит ИНА 2… ЭЦИТ… ЭЦИТ…"
Горелов посмотрел на часы и поставил таймер на полчаса. Прислонился к камню и закрыл глаза.
РАЗОЧАРОВАНИЕ МАК-ЛЕНА
Сидящий в плетеном кресле на веранде ирландец швырнул хрустальным бокалом в секретаря и яростно прокричал:
- Скорее, идиот! Звони Маэде! Передай новые координаты! Они обманули нас!
Мигель поспешил удалиться в дом, отряхивая костюм от осколков бокала.
Мак-Лен взял себя в руки, изобразил на своем лице что-то вроде улыбки и повернулся к сидящей в соседнем кресле очаровательной брюнетке в вечернем платье.
- Что-то не так? - поинтересовалась она.
- Нет, просто один мой старый, старый друг-товарищ Воронцофф шутит с нами, - сквозь зубы ответил ирландец.
- Воронцов?! Это тот, с которым ты воевал в Перу? И который уложил семь твоих лучших ребят из "бригады смерти" на пляже одним ножом, а потом уплыл в открытое море, как акула? - удивилась барышня.
- Да, - хмуро ответил Мак-Лен. - Он достойный противник.
- Так убей его, как убил всех остальных, - посоветовала брюнетка, нежно склоняя голову на плечо ирландцу.
- Он не такой, как все, - объяснил тот и добавил: - Хотя жизнь все равно у всех одна. Обязательно убью, дорогая. Обещаю.
Он взглянул на синее небо, зажмурился и вспомнил.
ПЛЯЖ НА ПОБЕРЕЖЬЕ ПЕРУ
- Нет, доставьте его живым, - приказал по рации Мак-Лен, стоя на скале над расстилающимся внизу пляжем.
Семь его лучших солдат начали окружать Воронцова. Потом случилось неожиданное. Доселе казавшийся изнуренным донельзя, офицер внезапно оживился. В его правой руке сверкнуло лезвие, и он сам бросился навстречу солдатам ирландца. Завязалась недолгая, но ожесточенная схватка. Через несколько минут тела мертвых солдат устилали пляж. Воронцов убрал за пояс нож, нагнулся к телу одного из поверженных противников, взял у него из кармана рацию, и Мак-Лен услышал в динамике его голос:
- Простите, но так получилось, ваши люди не оказали должного уважения русскому офицеру, пришлось их наказать за фамильярность.
- Мы еще увидимся? - прохрипел в рацию ирландец.
- Всегда к вашим услугам, - ответил Воронцов, отбросил рацию в сторону и пошел к воде.
АТАКА МАГНИТНЫХ ТОРПЕД
Ахмед с Павликом собирали моллюсков, когда вдали, прямо перед ними, в широком луче фонаря, словно вырвавшись из тьмы, показался быстро несущийся навстречу силуэт длинного, гладкого, почти цилиндрического тела. В следующее мгновение появилась его задняя часть с металлически сверкающим и бешено вращающимся кругом на конце, вертикальными и горизонтальными рулями и двумя горизонтальными стабилизаторами - справа и слева. От середины тела во все четыре стороны отходили туго натянутые, поблескивающие металлом нити. Луч фонаря Ахмеда осветил в этот момент соседнее пространство: везде - вверх и вниз, вправо и влево - тянулась гигантская металлическая сеть с трехметровыми ячеями, с держащимися в узлах этих ячей такими же странными цилиндрическими рыбообразными телами. Стеной, теряющейся краями во тьме, сеть быстро неслась навстречу людям.
- Вниз! - отчаянно закричал Ахмед. - Скорее на дно!
Круто повернув рули на полном ходу, они ринулись головой вниз и, не успев опомниться, погрузились почти до пояса в толстый слой пушистого ила. Ахмед сейчас же легко выбрался из него на поверхность дна. Рядом с ним барахтался в иле Павлик. На высоте пяти-шести метров с шумом, переходящим в рев, быстро приближалась сеть с нижней, вытянутой в ниточку шеренгой цилиндрических тел, ярко освещенной фонарем Скворешни. Когда она мчалась уже непосредственно над распластавшимися по дну людьми, ближайшие к ним тела из этой шеренги внезапно заволновались на своих привязях. Их полушаровые головы по мере приближения все круче наклонялись вниз, словно чем-то притягиваемые туда, и четыре крупных, круглых, цвета вороненой стали глаза в каждой из этих голов устремились на людей, как будто пристально рассматривая их. Одно или два из этих чудовищ неожиданно рванулись вниз головами, задрав почти вертикально кверху свои вращающиеся хвосты, но сейчас же, увлекаемые другими, выровнялись и умчались прочь вместе со всей сетью.
- Что это? Что это значит? - испуганно зашептал Скворешня и сейчас же громко вскрикнул: - Ведь это же торпеды! Ахмед, торпеды!.. Они идут на юг. Подлодка может натолкнуться на сеть.
Тот попытался успокоить его:
- Ну что вы! Ультразвуковые прожекторы сообщат подлодке о сети за двадцать километров до встречи с ней. Нам лучше к зарослям… Отсидимся там.