Через пятнадцать минут Горелов уже опять выходил из подлодки. Повреждение фонаря было пустяковое: стерженек кнопки на щитке управления был погнут, вероятно, неосторожным движением самого Горелова, и произошло разъединение. Фонарь вновь ярко горел в то время, когда Горелов выходил из камеры на откидную площадку. Но едва он ступил с нее в черноту глубин, как свет опять погас. Однако на этот раз Горелов никому об этом не сообщил. В непроницаемой тьме он тихо проплыл вокруг подлодки, чуть касаясь рукой ее обшивки, подплыл к корме и нащупал отверстие центральной ходовой дюзы. Осторожно, стараясь не задевать металлом своего рукава металл дюзы, Горелов просунул руку в выходное отверстие дюзы. Рука до плеча погрузилась в еще горячую камеру сгорания и долго производила там какую-то утомительную работу. Наконец так же осторожно, как и прежде, Горелов вытащил из камеры руку. В ней находился небольшой кубический ящичек.
Повозившись немного, Горелов снял с него нечто вроде плотного металлического футляра и отбросил его в сторону. Теперь в руках Горелова остался знакомый металлический шар. Горелов положил шар в карман экскурсионного мешка, запер мешок, забросил его за спину и поплыл обратно к откидной площадке у выходной камеры. Здесь на его шлеме ярко вспыхнул фонарь, и, непрерывно вызывая зоолога, Горелов понесся в темноте глубин, среди загорающихся то тут, то там разноцветных огоньков подводных обитателей.
* * *
Группа из четырех человек неслась на восток. Экскурсия протекала без того оживления, веселого азарта, смеха и шуток, которыми всегда сопровождались раньше такого рода научные вылазки из подлодки. Даже жизнерадостный Павлик молчаливо работал у дна, ограничиваясь короткими репликами и деловыми вопросами.
- Да вы бы посмотрели, Арсен Давидович, какой чудесный экземпляр стомиаса попался мне! - сообщил главный механик. - Без длинного придатка под нижней челюстью.
- Вот как! Интересно, конечно, - сдержанно отвечал зоолог. - Все же прошу вас не уплывать далеко. Будьте хладнокровны.
Но Горелов так отдавался преследованию рыб, что то и дело пропадал в подводной тьме, иногда на длительное время. Это, видимо, настолько беспокоило зоолога, что он наконец подплыл к Ахмеду и, не включая телефона, а прижавшись своим шлемом к его шлему, сказал:
- Если увидишь, что он далеко заплывает, плыви за ним…
Тот коротко ответил:
- Хорошо, Арсен Давидович.
По мере приближения к подводному хребту все чаще стали попадаться холмы, увалы, пологие возвышенности, иногда круто обрывающиеся с той или другой стороны.
Вскоре один из холмов оказался между Ахмедом и Гореловым.
- Мама мия! - воскликнул вдруг Горелов. - Что за красота! Ну и рыба! Прямо как будто для праздника Хеллоуин иллюминована!
Никакой рыбы перед Гореловым не было, но, скрывшись за холмом, он погасил фонарь, остановил винт и опустился на склон, продолжая разговаривать:
- Промах!.. Ну, нет, красавец, не уйдешь… Пропал!.. Потушил огни, негодяй! Экая жалость! Теперь не найдешь, конечно… Можете и вы пожалеть, Арсен Давидович! Совершенно неизвестная рыба. Абсолютно круглая, с четырьмя рядами голубых и красных огоньков.
- Ну ничего не поделаешь, Федор Михайлович, - ответил зоолог. - Возвращайтесь…
- Ах, опять появилась! - радостно перебил его Горелов, не трогаясь с места. - Теперь не упущу! Я к этому мерзавцу с потушенным фонарем подплыву. Посмотрим…
И он увидел быстро несущийся к холму голубой огонек, все более разгорающийся. Вскоре внизу, под собой, он различил фигуру человека, зигзагами, на десяти десятых хода, отплывающую в пространство около холма.
Горелов наполнил свой воздушный мешок и сразу взвился на двести метров над вершиной холма. Включив фонарь и запустив винт, он устремился на восток, время от времени произнося задыхающимся голосом:
- Посмотрим… не уйдешь… Увиливаешь, черт?.. Не поможет, не поможет… Ага! Вот козел разноцветный! Увернулся!..
- Да бросьте, Федор Михайлович… - взывал зоолог с беспокойством в голосе. Но Горелов перебил его:
- Сию минуту, Арсен Давидович… Сию минуту… Прямо у рук вертится…
Показалась высокая отвесная стена. Горелов всплывал рядом с ней, поднимаясь все выше и выше над уровнем дна. На высоте около двух тысяч метров открылось ущелье с мягкими покатыми боками, усеянными скалами и обломками, давно потерявшими под толстым слоем ила свои острые углы и грани. Горелов приблизился к одной из этих скал, самой мощной, и скрылся за ней.
- Где же вы, Федор Михайлович? - донесся в этот момент до Горелова голос зоолога, полный тревоги. - Мы ждем у холма, который разъединил вас с Ахмедом.
- Плыву обратно, Арсен Давидович, - ответил Горелов.
Он быстро вынул из экскурсионного мешка шар, установил его на одном из плоских обломков, вооружил изогнутыми спицами, натянул между ними тонкую проволочку и соединил ее с кнопкой для электрической перчатки. В течение всех этих манипуляций Горелов продолжал с перерывами говорить:
- Плыву прямо на норд… Я, кажется, уплыл от холма на зюйд… Сейчас присоединюсь к вам, Арсен Давидович. Тысячу раз извиняюсь за задержку. Охотничья жилка разгорелась. Холма что-то не видно… А должен был бы уже появиться… Что за оказия! Придется вам пеленговать мне, Арсен Давидович…
- Говорил же я вам, Федор Михайлович, будьте хладнокровны! - с досадой ответил зоолог. - Ваша глубина?
- Три тысячи двести десять метров от поверхности моря… - виновато ответил Горелов и выключил все телефоны.
После этого он нажал кнопку на шаре. Из-под металлических пальцев Горелова в пространство понеслись сигналы: "ЭЦИТ… ЭЦИТ… Говорит ИНА 2… Отвечай, ЭЦИТ… ЭЦИТ… ЭЦИТ… Говорит ИНА 2…"
Наконец он встал, с трудом распрямляя затекшую ногу, запустил винт на десять десятых хода, включил телефон и с зажженным фонарем на шлеме ринулся на запад и вниз, ко дну.
- Федор Михайлович! Федор Михайлович! - раздался опять - в который уже раз! - голос зоолога. - Отвечайте! Где вы? Что с вами?
- А? Что? - тихо, слабым голосом произнес Горелов, словно приходя в себя. - Арсен Давидович, это вы?..
- Да-да!.. - обрадованно откликнулся зоолог. - Где вы? Почему вы столько времени не отвечали?
- Я… - все тем же слабым голосом ответил Горелов. - Мне стало вдруг плохо… Не знаю… Лежу на какой-то скале… Я плыл по вашим пеленгам… и вдруг… Я, кажется, потерял сознание… Сейчас мне лучше… Пеленгуйте, пожалуйста. Поплыву к вам…
На полном ходу, уже почти у самого дна, Горелов изо всей силы швырнул шар-передатчик вниз. Облачко ила поднялось оттуда, указывая место, где шар глубоко и навсегда зарылся в дне океана.
- Вам стало плохо? - переспросил зоолог и задумчиво прибавил: - Вот как… М-м-м… Да, жаль… Очень жаль… Подплывайте к нам. Я вас направлю с кем-нибудь обратно на подлодку. Вам нужно отдохнуть. Пеленгую. Глубина та же? Направление то же?
Через пять минут Горелов стоял на холме рядом с зоологом, выслушивая его нотацию и слабо оправдываясь.
- Теперь вот нужно пеленговать еще Павлику и Ахмеду! - говорил с нескрываемой досадой зоолог. - Я их разослал искать вас. Сколько времени зря пропало! Прошло уже три часа, как мы вышли из подлодки, а собрано - пустяки!
Скоро появился из подводной тьмы огонек Павлика, а еще через несколько минут показался Ахмед. Оба молча опустились на холм возле зоолога, ни одним звуком или жестом не выказывая радости или хотя бы оживления, как можно было бы естественно ожидать при виде пропавшего и затем благополучно вернувшегося товарища.
Когда Ахмед с Гореловым, отправленные зоологом к подлодке, скрылись, Павлик, прижав свой шлем к шлему зоолога, волнуясь и торопясь, сказал:
- Я плыл с потушенным фонарем, зигзагами, вверх и на ост. На глубине тысячи пятисот метров увидел огонек. Он быстро несся вниз, на вест. Я приблизился и узнал его. Потом я плыл за ним, держась выше метров на сто. Мне показалось, что он что-то бросил на дно, хотя не знаю наверняка: я был далеко…
* * *
По возвращении на лодку Горелов подошел к крайнему люку, ступил было на винтовую лестницу, но остановился и задумался. Лицо его выражало крайнее возбуждение. С минуту он постоял неподвижно, опустив глаза, потом, встрепенувшись, резко повернулся, поднялся обратно в коридор и быстро направился к своей каюте. Здесь он начал торопливо раздеваться.
- Так нельзя… Надо отдохнуть, надо набраться сил, - бормотал он.
Раздевшись, он потушил свет и улегся на койку, но долго не мог уснуть. В темноте слышны были его вздохи, он часто поворачивался с боку на бок. Сон его был тяжел и тревожен, но ровно в полночь он проснулся достаточно свежим и бодрым. Он вышел из каюты и прошел в столовую. Там он выпил какао, плотно закусил и посмотрел на часы. Было ноль часов пятнадцать минут двадцать девятого июля. Горелов вышел из столовой и направился к центральному посту. Подойдя к его двери, он оглянулся: в коридоре никого не было. Слегка нажав на дверь, Горелов чуть отодвинул ее, заглянул в узенькую щель и довольно улыбнулся: как он и рассчитывал, на вахте опять была старший лейтенант Багрова.
- Доброй ночи, Евгения Юрьевна! Уже вступили на вахту?
- Да, только что сменила Чижова.
- Как идем?
- Отлично. Прямо на норд-вест.
- Приветствую от всей души этот курс.
- Дело понятное. Не вы один…
- Пересечем экватор, а там уж совсем близко будет. До тропика еще далеко?
Лейтенант посмотрела на часы:
- Ровно через три часа будем там.
Горелов вскинул глаза на часы:
- Ну, прощайте! Пойду вздремну. Буду молиться, чтобы мне приснились вы.
- Не утруждайте себе понапрасну, Федор Михайлович! - покраснела офицер.
Спустя десять минут Горелов уже шагал по всем находящимся в его ведении отсекам и камерам. В камере водородных баллонов он задержался. Один из них работал. Горелов подготовил к работе и соседний баллон, очевидно не надеясь на автоматический переключатель. Покончив с этой работой, Горелов вынул из кармана плоскую металлическую коробку с мотком прикрепленных к ней тонких проводов. На плоской стороне коробочки под стеклом мерцал электронный циферблат. Горелов нажал кнопку на узкой грани коробочки, осторожно отпустил крышку и подсоединил два провода к связке из нескольких плиток взрывчатки, которую осторожно прикрепил рядом на баллон. Удостоверившись, что механизм работает, Горелов вышел из камеры. Бледный, взволнованный, он спешил через отсеки и камеры машинного отделения, по винтовой лестнице, по коридору к центральному посту управления.
- Евгения Юрьевна! - задыхаясь, обратился он к дежурному офицеру, стоявшей с встревоженным лицом у микрофона и готовившейся кого-то вызывать. - Дюзы остановились! Что-то неладное с ними. Дайте скорее пропуск на выход из подлодки. Надо немедленно прочистить их.
- Ах вот что! - вскричала лейтенант. - Я никак не могла понять, в чем дело. Собиралась уже будить капитана…
- Давайте скорее пропуск! Каждая минута дорога! Там скопляются газы, и им выхода нет! Грозит взрыв! Скорее! Потом вызовете капитана…
Волнение Горелова передалось лейтенанту. Она быстро написала пропуск и передала его Горелову. Тот сложил его вдвое и спрятал в нагрудный карман кителя, потом достал из бокового кармана электрошок и ловко приложил его к шее дежурного. Сверкнула синяя искра, и лейтенант, теряя сознание, начала сползать по столу на пол.
- Почему? - только и успела шепнуть она.
- Ничего не поделаешь, мой прекрасный друг, - хмыкнул Горелов, убирая электрошок в карман. - Иногда действительно ничего не поделаешь, таковы обстоятельства. Признаюсь, вы мне были симпатичны, хотя вы и глуповаты. Ну, тут тоже ничего не поделаешь! Прощайте! - и повернулся к двери. Но тут же замер на месте. В дверях стоял Ахмед с двумя мечами в руках.
- В такой ранний час и на тренировку или к Евгении Юрьевне на свидание торопишься? Так, увы - она любит не тебя. И потом она сегодня очень устала, - язвительно пошутил старший механик.
- Ты предатель! Ты умрешь! - сказал Ахмед.
- Не факт, - покачал головой Горелов, вынул из нагрудного кармана плоский блестящий цилиндр и одним нажатием кнопки превратил его в длинный, телескопической конструкции стилет.
Ахмед с боевым кличем бросился на врага, стремительно вращая мечами. Но как он ни старался, ни разу его оружие не коснулось старшего механика. Точными, короткими ударами тот парировал выпады противника, попутно отступая к пульту управления. Его странное лезвие то укорачивалось, то с характерным щелчком выбрасывалось вперед. Ахмед сделал очередной выпад, вспоров воздух по параллели, но Горелов легко перевел удар на панель управления. Ахмед попытался освободить мечи, но механик успел за секунду трижды активировать свой телескопический стилет, и все три раза его лезвие погрузилось в живот противника. Ахмед выпустил мечи и со стоном рухнул на пол. Старший механик наступил ему ногой на грудь и нацелил лезвие в голову лежащего. Кончик отточенного, как бритва, лезвия скользнул вниз, замер в миллиметре от головы Ахмеда, но потом мягко вернулся обратно в цилиндр.
- У тебя не плохо получается, - заметил Горелов. - Но оружие - дрянь. А оружие - очень важно. За этим надо следить. Хотя следить-то осталось не более десяти минут. Не ценим мы время. Хочешь конфетку?
Лежащий без сознания Ахмед ему ничего не ответил.
* * *
Через минуту Горелов был уже возле выходной камеры.
- Живо, товарищ Крутицкий! - обратился он к вахтенному водолазу, предъявляя ему пропуск. - Одеваться! Авария с дюзами!
- Есть одеваться, товарищ военинженер! - бросился к скафандрам Крутицкий.
- Кислород, питание, аккумуляторы на полной зарядке? - быстро спрашивал, одеваясь, Горелов.
- Теперь всегда на полной, товарищ военинженер! - ответил Крутицкий. - Уж мы следим за этим…
Как ни быстро наполнялась забортной водой выходная камера, Горелов не мог устоять на месте от нетерпения. Наконец открылись широкие, как ворота, двери, откинулась площадка, и Горелов на десяти десятых хода ринулся в подводную тьму.
ЧЕРНЫЙ И КРАСНЫЙ
Павлик долго не мог уснуть. Он немного почитал, потом покрутил в руках добытые со дна океана раковины и наконец взял в руки выданный ему Лордом термодатчик. Небольшой экран вспыхнул у него в руках зеленоватым светом, показывая помещения лодки. На экране пульсировали алые огоньки, фиксирующие местонахождение членов экипажа. Большинство из них находились на месте, очевидно, они принадлежали спящим морякам, двигалось только три огонька. Один неторопливо передвигался с места на место в районе пульта управления лодки, другой пульсировал во втором топливном отсеке, а третий двигался в направлении кают-компании.
Павлик тронул джойстик и увеличил изображение сигналов.
Второй огонек покинул топливный отсек и направился в сторону пульта управления. На своем пути он практически пересекся с третьим огоньком, но тот быстро скрылся в спортивном зале.
- Что происходит? - не понял мальчик. - Они в прятки, что ли, играют?
Второй огонек добрался до пульта управления и вплотную приблизился к первому огоньку. Что-то между ними произошло, и первый огонек прекратил всякое движение. В это мгновение у пульта появился третий огонек. Он начал кружить вокруг второго.
- Очень странная игра, - вслух задумался Павлик. Поднялся с койки и вышел из каюты в коридор. Прислушался. Ему показалось, что он слышит какие-то крики. Явно в районе пульта управления что-то происходило.
Мальчик осторожно пошел туда.
Зрелище, представшее его глазам, поразило ребенка: старший лейтенант Багрова без сознания лежала у стола с навигационной аппаратурой, чуть поодаль сидел, прислонившись к стене, окровавленный Ахмед. Вдруг его рука шевельнулась, и он открыл глаза. Павлик тут же бросился к нему.
- Горелов предал… - простонал Ахмед. - Эвакуация. Бомба. Через десять минут… Скажи всем… Где? Не знаю.
И моряк потерял сознание.
Ребенок сжал кулаки, пытаясь не потерять самообладание.
- Бомба! Где? - сам себе вслух повторил он слова Ахмеда.
Тут его осенило, и он, на ходу хлопнув по алой клавише с надписью "тревога", побежал в машинное отделение.
Уже через минуту он перепрыгнул ступеньки, ведущие в топливный отсек, и огляделся. По обе стороны от него выстроились десятки металлических овалов топливных контейнеров.
За неимением лучшего решения Павлик встал на четвереньки и пополз прямо под контейнерами, осматривая то, что находится за ними.
Под шестой емкостью он наткнулся на установленный Гореловым механизм. На электронном панно светились цифры, неумолимо отсчитывающие время. До взрыва осталось три минуты. От прибора к желтой связке взрывчатки тянулись два провода. Черный и красный.
- Какой же, елки?! - неуверенно вздохнул мальчик, размышляя. - Папа был прав, когда говорил, что скучать не придется.
Осталось меньше минуты.
- Все равно нет времени, по-русски - на авось, - сказал Павлик, зажмурился, наугад нащупал один из проводов и сильно дернул его.
Таймер щелкнул и отключился.