И снова осторожно положили они незнакомца на лед. Степа снял ружье. Но прежде чем выстрелить, обернулся назад и глянул в сторону острова. Там он увидел огни.
- Дядя Юрий! - крикнул юноша. - Это не нам пускали ракеты! Смотрите!
Удивленный охотник повернулся в ту сторону, куда показывал Степа. Увидев огни, он опустил ружье, которое только что поднял для выстрела.
Четыре огня горели, словно костры военного лагеря.
- А это еще что?.. Гм-м… Понимаю: в этом, очевидно, разгадка, откуда этот человек. Видно, его товарищи зажгли огонь, а наши заметили и стали ракеты пускать.
Но хотя огни и показывали, что на острове есть люди, они еще ничего не объясняли - кто эти люди и откуда они взялись. Поэтому любопытство Вершемета и Степы возросло еще больше. Они не могли быстро идти, чтобы немедленно присоединиться к экипажу "Лахтака", который, очевидно, принимал меры, чтобы связаться с людьми на острове.
- Слушай, паренек, - обратился Вершемет к юнге. - Ты был прав, когда предлагал позвать с парохода помощь. Вдвоем мы долго будем его нести. Давай сделаем так: ты беги на пароход, скажи о найденном незнакомце и позови людей помочь мне. Там есть мои нарты. Тяните их сюда, а я посижу здесь.
- Есть! - ответил юнга и быстро направился к пароходу.
- Да смотри не заблудись, - крикнул ему вслед Вершемет.
Но заблудиться юнга не мог. Это ясно было и старому охотнику. На мачтах светились топовые огни. Одна за другой взлетали вверх ракеты. Раздавались выстрелы. Вскоре на льду возле парохода вспыхнул костер. Вершемет видел, как на фоне костра чернели фигуры моряков.
Охотник наклонился над незнакомым человеком. Дыхание его ослабело, по он был жив и изредка еле слышно стонал.
Вершемет закурил папиросу и начал сгребать вокруг человека снег, чтобы тот не замерз и не простудился. Да он и сам согрелся от этой работы. Время от времени он посматривал то на огни на острове, то на костер возле парохода и думал о том, кто же это на острове… Может быть, там находится какая-нибудь станция? Но как мог, в таком случае, Кар говорить, что это совсем неизвестный остров? Может, что-нибудь испортилось в штурманских инструментах, и люди, очутившись возле Новосибирских островов, сами не знают, куда их занесло? А возможно, какой-нибудь пароход тоже зимует близ этого острова? Пароход с исправной радиостанцией и радистом, который сможет завтра же сообщить о "Лахтаке" в Архангельск? Такое предположение было особенно приятно нашему охотнику.
Однако, присматриваясь к человеку, лежавшему у его ног, он все более удивлялся его одежде и чертам лица. Незнакомец, по его мнению, не был ни русским, пи немцем, которые чаще других встречались Вершемету.
"Неужели иностранец: немец, англичанин, американец?" - угадывал охотник.
Начал рассчитывать, когда должен вернуться Степа с подмогой. Выходило, что уже пора. Чтобы помочь найти себя, он несколько раз выстрелил. И вот в ответ откуда-то издалека послышалось несколько выстрелов. Стреляли с берега. Стреляли из нескольких ружей.
- Ого! - сказал сам себе охотник.-Они хорошо вооружены.
В это время совсем близко кто-то крикнул: - Го-го-го! Вершемет! - И через несколько минут четверо моряков в сопровождении Степы появились с нартами перед охотником.
Глава XV
На льду в нескольких метрах от "Лахтака" пылал костер. Тут распоряжались Торба и Лейтэ. Первый, экономя топливо, спорил за каждое полено, а второй, наоборот, тащил в огонь все, что можно было, лишь бы ярче горел костер. И как ни доказывал механик, что топлива у них очень мало, боцман на это не обращал внимания. Лейтэ хотел, чтобы на острове хорошо был виден их огонь.
Кар хотел немедленно послать разведку, но должен был подождать, пока возвратится Вершемет с моряками, которых он послал с юнгой. Сообщение Степы о том, что они нашли на льду человека в бессознательном состоянии, не очень удивило его. Если бы не огни на берегу, то это показалось бы ему, конечно, чрезвычайно странным. Но теперь он убедился, что на острове Лунной Ночи были люди. Правда, как попали они туда-этого он понять не мог. Ведь район, где находился "Лахтак", никогда еще ни один пароход, пи один самолет не посещал. В Архангельске Кар ничего не слыхал о том, чтобы туда посылали какую-нибудь экспедицию.
Штурман удивлялся и тому, что на острове оказалось возможным разжечь такие большие костры. Очевидно, там нашлось немало плавника. Удивительно также, как быстро он разгорелся. Особенно казалось ему странным, что пламя иногда вспыхивало, словно в него подбрасывали сухую солому.
Из темноты послышался гул голосов, и вскоре на льдине возле костра показались моряки с Вершеметом. Нарты шли пустыми. Неизвестного, который все еще оставался в бессознательном состоянии, Павлюк нес на руках, как ребенка. Огромная сила позволяла ему легко нести человека весом не меньше шестидесяти пяти-семидесяти килограммов. Кочегар взял его на руки, так как на нартах везти его без толчков нельзя было.
Незнакомца внесли в кубрик и положили на койку. Запара, будучи немного знаком с медициной, открыл ему рот и влил несколько граммов спирта. Затем с помощью моряков раздел его. На теле было несколько ран. Запара смазал их йодом, наложил вату и перевязал бинтами.
Установив, что незнакомец вывихнул себе правую ногу и левую руку, гидролог сразу же стал их вправлять. Он сделал это так умело, что ему могли бы позавидовать многие опытные врачи-специалисты.
Не прошло и сорока минут, как неизвестный, весь забинтованный, лежал уже на койке; кочегар Ковягин стал ухаживать за ним.
Вскоре у больного появилась температура и он начал бредить. Он произнес несколько слов, но никто их не понял Это был иностранец, но не англичанин, не немец и не француз, так как говорил на каком-то ином языке. Кар знал английский и немецкий языки, Запара - французский, но они не поняли иностранца.
Устроив больного, решили связаться с берегом. Кару самому очень хотелось пойти туда, но он считал, что ему ни в коем случае нельзя оставлять пароход. После гибели капитана он дал себе слово, что во время этого вынужденного плавания будет покидать "Лахтак" лишь в крайнем случае, когда это будет очень необходимо.
И хотя он ожидал людей с берега, но решил все-таки послать туда разведку. Идти на остров Кар назначил Лейтэ и Вершемета. Первого он посылал как своего помощника, опытного человека и знатока английского языка - наиболее распространенного среди моряков всех наций, а Вершемета - как самого опытного и выносливого среди них охотника-полярника. Каждый из моряков хотел идти вместе с Лейтэ и Вершеметом, но Кар никому больше не разрешил.
Хотя Степа и чувствовал себя утомленным, но ему тоже хотелось пойти на остров; однако он понимал, что запрещение Кара носило категорический характер. Все же юнга попросил, чтобы ему разрешили провожать разведчиков хотя бы минут двадцать-двадцать пять, и, если они никого не встретят, он вернется.
- Хорошо, - согласился Кар. - Но ты не сам пойдешь. С то.бой пойдет и… Котовай.
Степа был уверен, что Кар назовет Павлюка. Все присутствующие тоже так думали. Ведь этот великан наиболее подходил юноше в спутники. Вероятно, в первый момент Кар имел намерение именно его назвать, но передумал. Лейтэ и Запара поняли его.
- Лейтэ,-сказал Кар,- у вас есть часы. Через пятнадцать минут матрос и юнга пусть возвращаются обратно. Они поднесут вам ружья и сумки с припасами. Когда выйдете на остров и установите контакт с неизвестными людьми, дайте нам сигнал. Один огонек перенесите вправо. Узнайте, что это за люди, в каком они положении, и можете сказать им, как мы сюда попали. Сразу же возвращайтесь назад.
- Есть! - ответил Лейтэ.
Лишь только разведывательная партия двинулась в путь, как три огня погасли. Остался один, но он разгорелся еще ярче.
Несмотря на то, что Вершемет и юнга очень устали от долгой ходьбы за день, они почти забыли об усталости. Любопытство подгоняло их. Те, кто остался на пароходе, провожали их с завистью.
Не успели еще скрыться очертания парохода, - а они исчезли буквально через две минуты, потому что костер на льду был не в силе преодолеть темноту на большом расстоянии, - как неровность льда дала себя знать разведчикам.
Котовай упал Вершемет помог ему подняться.
- Я рад, что мы встретим на острове людей, - спеша вперед, сказал Степа. - Досадно только, что остров этот, очевидно, уже имеет название. То, которое мы ему дали, мне очень нравится.
- Ничего, сынок! Это не страшно. Есть острова, имеющие по нескольку названий, - ответил Степе Лейтэ. - Например, слышал я, что остров Врангеля назывался Новой Колумбией, островом Пловера, островом Келлета, островом Давыдова.
Разведчиков окружала неподвижная тьма. Казалось, они плыли в ней. Два огонька - один впереди, а другой позади - своим светом нарушали ночной мрак.
Вдруг впереди что-то зашуршало, и перед разведчиками появились две фигуры на лыжах.
В воздухе прозвучал незнакомый голос:
- Здравствуйте!
Глава XVI
Коренастый человек среднего роста стоял на лыжах перед Лейтэ и протягивал ему руку.
- Я очень рад вас видеть. Кто вы? Откуда вы идете?
- Привет! Привет! - поздоровались разведчики с "Лахтака".
- Мы очень спешили, чтобы встретиться с вами, - сказал Вершемет.
- Я вас не понимаю! Я норвежец.! - ответил тог же коренастый человек.
Другой стоял возле него молча.
Так же молча стоял сначала и Лейтэ. Он прислушивался к языку незнакомца и не понимал его. Ясно, что это был не англичанин. Однако это еще не значило, что он не знает английского языка. И старый моряк обратился к нему по-английски:
- Мы-советские моряки. Во льдах стоит наш пароход. Кто вы?
Незнакомый человек также сразу перешел на английский язык.
- Я - капитан Олаф Ларсен, норвежец. Моя шхуна "Исбьорн" погибла, раздавленная льдами. Экипаж высадился на этот остров.
- От имени капитана "Лахтака" - так называется наш пароход, - объяснил Лейтэ, - и всего экипажа прошу пожаловать к нам. До парохода лишь пятнадцать минут ходу.
- Благодарю, - ответил норвежец.
Его товарищ кашлянул, как будто тоже присоединяясь к разговору.
Все шестеро повернули обратно к пароходу. Дорогой норвежец расспрашивал, давно ли "Лахтак" находится во льдах и что это за пароход, сколько на нем людей. Лейтэ отвечал очень кратко, так как в темноте, идя на лыжах, разговаривать было не очень удобно.
- Оскар Петрович, - обратился Степа к Лейтэ, - спросите их, как этот остров называется.
Лейтэ исполнил просьбу юнги и через минуту отвечал:
- Они не знают, как остров называется, так как у них нет карты этой части моря. Но они называют его островом Полярной Ночи.
- Оскар Петрович, - снова заговорил юнга, - разрешите мне опередить вас хотя бы на две-три минуты и сообщить товарищам о нашей встрече.
- Хорошо, поспеши вместе с Котовасм! - разрешил боцман; он был рад хоть на несколько минут раньше известить Кара. - Скажите: норвежец. Неразговорчив. Знает английский. Шхуна погибла. Экипаж зимует.
Юнга и матрос поспешили обогнать остальных лыжников. Это им легко удалось, так как Лейтэ и Вершемет шли медленно, а в ногу с ними двигались и норвежцы.
Они опередили своих гостей почти на пять минут. Степа подробно отрапортовал Кару о разведке, и Кар велел приготовить в помещении ужин и все необходимое для встречи неожиданных гостей.
Вот уже вынырнули из темноты Лейтэ, Вершемет и норвежцы.
- Ура! - приветствовали моряки с "Лахтака" своих гостей.
Кар отрекомендовался, пожал обоим гостям руки и пригласил их на пароход.
Норвежцы ответили на приветствие и что-то сказали друг другу. Взойдя па палубу, капитан Ларсен заговорил по-английски и представил Кару своего спутника, как ледового лоцмана Ландруппа.
- Мы нашли, очевидно, одного из наших товарищей, - сказал Кар капитану Ларсену и рассказал о человеке, упавшем с тороса.
- О! Эльгар! Это наш матрос-охотник Эрик. Он ходил охотиться па зверей. Когда зашла луна, мы разожгли костер, чтобы помочь ему вернуться назад. Он говорил вам про нас?
- Нет. Он лежит еще без сознания. Мы уже оказали ему помощь.
Норвежцы сразу же пошли к товарищу. Как раз в этот момент раненый пришел в себя и раскрыл глаза. Капитан Ларсен сказал ему несколько слов. Раненый ответил. Их разговор понял лишь Ландрупп, так как говорили они по-норвежски.
Ларсен обернулся к Кару.
- Матрос очень благодарен тем, кто его спас. Он просит перенести его в наш лагерь на остров.
Услыхав это, Запара стал решительно возражать.
- В его положении это никак невозможно. Ему необходимо, по крайней мере, неделю пролежать неподвижно здесь, у нас. А может быть, и больше. Спросите,-обратился гидролог к Кару, - есть ли у них врач? Если есть, то пусть поскорее придет сюда.
Капитан Ларсен ответил, что врача у них нет, и согласился, чтобы матрос остался на пароходе.
За чаем норвежец кратко познакомил Кара со своей историей.
Шхуна "Исбьорн" два года тому назад вышла из Норвегии в Полярное море на охоту за морским зверем. Пройдя вдоль южных берегов Земли Франца-Иосифа, "Исбьорн" по- пала в Карское море. Ларсену удалось пройти далеко на север, но вскоре шхуна была затерта льдами. Это случилось на северо-восток от острова Шмидта. Целый год бедняги-мореплаватели находились среди льдов. В конце второго лета образовалось во льду много трещин и полыней. Шхуне удалось воспользоваться этими трещинами, и она направилась на юго-восток, чтобы пройти к азиатскому материку. Но вскоре начались морозы, и шхуна снова очутилась в непреодолимых для нее льдах. Она стала дрейфовать. Поздней осенью морские течения занесли ее вместе со льдом к берегам этого острова, и тут лед раздавил шхуну. Экипаж в составе двенадцати человек высадился на остров. В северо-западной части острова они организовали лагерь: построили небольшой домик и поставили палатки. Во время гибели шхуны им удалось спасти продукты и одежду, а также шлюпку. Теперь они ждали лета, чтобы отправиться пешком или шлюпкой на юг.
Лейтэ, слушая рассказ норвежца, переводил его товарищам.
Вчера норвежцы решили, несмотря на полярную ночь, выйти поохотиться. Матрос-охотник Эрик Олаунссн сошел на лед и отстал от них. Когда лупа закатилась, они зажгли костер, чтобы указать ему дорогу. Неожиданно увидели ответный огонь и ракеты.
Кар, в свою очередь, подробно проинформировал норвежца о приключениях "Лахтака" и предложил объединиться, чтобы общими силами вырваться из ледового плена.
Норвежец коротко и сухо поблагодарил.
В разговоре выяснилось, что у норвежцев тоже нет радиостанции.
После короткого отдыха Ларсен и его спутник попрощались с экипажем "Лахтак" и скрылись в темноте. Степа не вышел на палубу их проводить: он сидел возле матроса-охотника
Эрика Олаунсена.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
ЭЛЬГАР
Глава I
Рассвет с каждым днем становился все более продолжительным. С одиннадцати часов утра на небе исчезали звезды. Моряки с нетерпением ждали солнца. Полярная ночь кончалась.
Весной в Арктике свирепствуют самые жгучие морозы, но экипаж "Лахтака" в ожидании солнца уже не обращал на них внимания. Утомленные темнотой, люди были рады этим морозным рассветам.
И вот, наконец, пришел долгожданный день. Это было в начале марта. Кар заранее предупредил всех о том дне, когда они увидят солнце, если, конечно, будет стоять ясная погода.
Перед полуднем па палубе собралась вся команда "Лахтака". Эрику Олаунсену также помогли выйти из кубрика. Впервые после болезни он выбрался па палубу. Норвежца посадили на ящик из-под тросов. Он вдыхал свежий воздух и ждал радостного события: восхода солнца. Олаунсен выглядел мужественным человеком лет сорока. Лицо его заросло бородой. Меховая шапка сдвинулась на лоб, и из-под нее твердо глядели, несомненно, честные глаза. Он очень похудел.
Возле норвежца стоял Степа. Он, не отрываясь, следил за горизонтом.
Кар и Запара на капитанском мостике готовились к астрономическим наблюдениям.
Торба собрал остальных моряков вокруг себя и весело рассказывал им о полуанекдотическом случае - как он и его приятели продавали в каком-то порту медведя:
- Плавал я тогда на маленьком ледоколе "Свистун". Летом стояли мы на ремонте. И вот, на втором или третьем месяце, - говорил серьезно и негромко механик, - команда подводной лодки, стоявшей в доке рядом со "Свистуном", пригласила нас на вечеринку. Там наши ребята стали весе-литься и выступать с речами. Один из них и говорит: "Взаимно приглашаем наших хозяев в следующий выходной день к себе в гости". Все захлопали в ладоши, закричали "ура". Подводники поблагодарили и обещали придти.
Вернулись мы на свой ледокол и с утра стали думать о встрече с подводниками. Денег тогда у нас было - только на папиросы. А надо же угостить, устроить такой вечер, чтобы гостеприимство наше вспоминали и другим о нем рассказывали. У судкома тоже денег не было. А идти за деньгами на берег, в комитет, неудобно было, так как находились в прорыве.
Плавал с нами на ледоколе молодой бурый медведь. Очутившись в таком затруднительном положении, мы и решили продать его. Выбрали двух продавцов: кочегара и матроса и послали их с медведем на берег. Хоть и жаль было расставаться с Мишкой, но иного выхода не видели.
Вскоре вернулись наши продавцы без медведя, но с деньгами. Ну, хорошо. Как вдруг, через какой-нибудь час после их возвращения, слышим на палубе шум. Выскакиваем, - матросы и кочегары радостно кричат, и среди них важно расхаживает, с боку на бок переваливаясь, наш бурый. На шее у него веревка, конец по палубе волочится. Выходит, убежал наш Мишка от своего нового хозяина и назад вернулся. Сообразили мы тогда: можно этак без конца бурым Мишкой торговать.