Торба растерянно глянул вокруг себя. "Каюк, погиб человек!" - мелькнула мысль. Его взгляд остановился на Степе. Юнга сидя надувал клипербот. Но никто, кроме Торбы, не обратил внимание на юношу, так как всех удивил неожиданный поступок Лейтэ. Старый моряк с разбега бултыхнулся в полынью. На льду лежали его валенки и тулуп. Никто не заметил, когда он успел раздеться.
Вслед за Карсеном и моржом он скрылся под водой.
Секунд через пятнадцать он выплыл из глубины, таща за собою норвежца. В это время клипербот уже сполз со льда, и Степа, оттолкнувшись веслом, подплыл к отважному моряку. Пловец, ухватившись одной рукой за лодку, из другой не вы-пуская норвежца, поплыл на буксире. Через полминуты юнга притянул спасителя и спасенного ко льду. Вершемет и Павлюк легли на краю полыньи и, пока остальные держали их за ноги, вытянули Лейтэ и норвежца.
Запара решил, что пришла очередь и ему вмешаться в эту катавасию.
- Лейтэ! - закричал он. - Бегом на пароход! Во весь дух! Полстакана спирту - и на койку, потеплее закутавшись. Да скорее же!
Лейтэ не стал ждать. Чувствуя, как тело его покрывается ледяной коркой, он опрометью кинулся к "Лахтаку".
Запара подскочил к Карсену. Норвежца подняли и, держа спиною вверх, начали трясти. Вытряхнув из него воду, стали делать искусственное дыхание. Он был жив. Сразу же дюжина рук подхватила спасенного, и моряки поспешили с ним на пароход. Впереди бежал Запара.
Он спотыкался, падал, вскакивал и бежал дальше. Позади на своих ревматических ногах плелся Торба. Взволнованный этим событием, механик потерял шапку и не заметил, что возле полыньи остались двое.
То были Эльгар и Вершемет. Они не сводили глаз с линя, который медленно разматывался.
Из воды показалась голова смертельно раненного зверя. Он хрипел.
Выстрелом из манлихера охотники добили моржа и стали подтягивать зверя к льдине.
Глава IX
- Словом, у нас целый лазарет для островитян, - смеялся Кар на следующий день, стоя со своими помощниками на капитанском мостике. - Ну, как здоровье этого Карсена?
- Дней через пять будет вполне здоров, - ответил Запара. - Ничего опасного. Получил хороший тумак. Полушубок его спас.
- Отто Рудольфович, вчера, когда норвежец тонул, стоим мы все, растерявшись, а наш метеоролог и спрашивает: "А здесь глубоко?" Я думал, что нырять хочет, - рассказывал Торба.
- Эх, Дмитрий Павлович, - покачал головой капитан,- вам ли об этом спрашивать? Забыли, что эта ваша специальность знать, какие где глубины. Потому-то вас гидрологом никто и не называет, а все метеоролог да метеоролог.
- Хорошо, что не ветродуй, - пошутил Лейтэ.
- И в самом деле… - ответил Запара.
Все засмеялись.
- Нет, я не о том, - весело продолжал Запара, - я про гидрологию. Ведь можно произвести исследование в полынье, взять так называемую гидрологическую станцию.
Увлекшись этой идеей, Запара сразу же принялся осуществлять ее. Он позвал своего помощника Степу, обратился за помощью к Лейтэ, Вершемету и прочим товарищам.
К полынье надо было перетянуть ручную лебедку-вьюшку и закрепить ее на льду. Кроме того, перевезти различные гидрологические инструменты. Некоторых инструментов у Запары не было, и Торба с Зориным, по указаниям гидролога, изготовили их в машинном отделении кустарным способом.
Запара хотел провести наблюдения в течение суток. Работы предвиделось немало.
С помощью товарищей он вынес к полынье все инструменты.
Весь экипаж помогал гидрологу. В число помощников включился и Эльгар.
Карсен еще лежал. А Ландрупп накануне возвратился на остров.
Как раз па том место, где был убит морж, теперь стояла прочно укрепленная лебедка и лежали инструменты гидролога.
Прежде всего измерили глубину. Лот показал семнадцать шестифутовых английских саженей.
- Тридцать один метр, - перевел Степа сажени в метры.
- Почти, - кивнул головой Запара.
Больше всего времени ушло на измерение температуры на разных глубинах и добывание оттуда проб воды. Эта работа дала Запаре очень интересный материал. Батометры работали исправно- спускались на глубину, брали там воду, автоматически закрывались, и их поднимали наверх. Показания глубоководных термометров удивили гидролога.
- Ничего не понимаю, - сказал Запара и в знак удивления поднял одно плечо, - почему такое быстрое повышение температуры?
Конечно, никто гидрологу не мог этого объяснить.
Затем пришла очередь проверить, нет ли тут какого-нибудь течения.
Хотя вода па поверхности была в полном покое и льдинки, брошенные в воду, лежали неподвижно, но это еще не означало, что вода так же спокойна до самого дна. Вертушка Экмана-Мерца должна была это выяснить.
- Дмитрий Петрович, - обратился юнга к гидрологу, - если не ошибаюсь, в инструкции, которую вы давали мне почитать, написано, что вертушкой можно пользоваться лишь на глубинах более чем двадцать пять метров. А тут только на шесть метров глубже.
- Это потому, что тот, кто составлял инструкцию, считал, что вертушкой можно пользоваться лишь с борта парохода. Конечно, если измерения производить с парохода, то на малой глубине на магнитную стрелку компаса вертушки влияет железо, из которого сделан пароход. Мы же здесь на значительном расстоянии от парохода и можем не бояться аномалии.
После этого Степа спокойно прикрепил к тросу вертушку, а снизу под нее привязал тяжелую железную гирю, чтобы вертушку не сносило, когда она попадет на течение.
Вертушку медленно спустили в воду на требуемую глубину. Запара пустил "почтаря", то есть маленькую гирьку, которая, скользя по тросу, толкает вертушку и освобождает заторможенный пропеллер. Ощутив по тросу, как почтарь двинул вертушку, гидролог нажал кнопку секундомера.
Глубинное движение воды определили на тех же глубинах, на которых измеряли температуру и брали пробы воды. Через каждые десять минут вертушку вытягивали и смотрели на показатели. На глубине от 15 до 20 метров обнаружили течение.
Это течение шло со скоростью 10 метров в 9 секунд по направлению к острову. Па глубине же от 20 метров и до дна в противоположном направлении шло течение со скоростью 9 метров в 10 секунд
- Открытие мирового значения! - закричал Запара и объяснил своим товарищам, что от острова в море идет теплое течение, а из моря к острову - холодное. - Вы понимаете?- продолжал он. - Сверху холодная вода, а снизу теплая. Это потому, что при температуре 4° вода имеет наибольший вес, и, если ее дальше охлаждать, она становится более легкой. Парадокс! Единственное вещество в мире с таким свойством! Но два таких противоположных течения на такой небольшой глубине, в Полярном море, - это тоже парадокс!
Оставалось проверить, изменяются ли движение и температура воды в этих течениях на протяжении суток. Для этого необходимо было закончить наблюдения суточной гидрологической станции, па что обычно требуется около 25 часов. Все наблюдения производятся каждый час, добывание же воды - через каждые три часа.
Лишь в конце следующего дня Запара окончил свои наблюдения. Очень утомленный и взволнованный, он возвратился в свою каюту. Не меньше был утомлен и Степа, который также не отходил от полыньи целые сутки. В результате наблюдений было установлено, что течение, открытое ими на станции, непостоянно. Его наблюдали три раза в сутки и каждый раз не более двух часов.
Чтобы разгадать тайну течения, гидролог решил, выспавшись как следует, повторить наблюдения. Степе также хотелось выяснить причины этого глубоководного явления. Юнга думал о том, как бы практически использовать движение воды. Ему казалось, что если такое движение существует, то его, безусловно, можно использовать. Но как? Тут он ничего придумать не мог. Да к тому же очень хотелось спать. После работы на морозе в течение суток от усталости звенело в висках.
Глава X
Проснувшись, Степа раскрыл глаза не сразу. Одеяло приятно согревало, а в ногах и руках еще чувствовалась усталость. "Меня как будто побили", -подумал юнга.
Полежав еще с минуту, юноша приподнялся на локте. Кроме больного Карсена, в кубрике никого не было. Из столовой сквозь фанерную перегородку слышалось несколько голосов.
Оттуда в кубрик заглянул Шелемеха.
- А, товарищ юнгидр, проснулись? - весело спросил кочегар. - Там профессор Запара созывает своих ассистентов. За кормой лед треснул. Огромная полынья, и совсем новое течение. Я думаю, миль 15 в час. Предлагаю запаковать тебя в батометр и спустить на дно для исследований.
- Ты что, серьезно? Новая полынья? - сорвался Степа.
- Да, да!-пытаясь говорить басом, заверял Шелемеха.- Запара тебя ожидает уже около часа. Будить не хотел, а теперь говорит: довольно ему от сна пухнуть - и послал за тобой.
Степа моментально выскочил в столовую. Там застал всех в сборе. Гидролог что-то просматривал в своем блокноте.
- Дмитрий Петрович! Вы меня звали? Новая полынья? Я сейчас…
- Да, да! - сказал Запара, не отрываясь от блокнота.
- А ты. вот выскочи на палубу,-посоветовал Соломин.- Ух, какая трещина!.. Удивительно! И погода чудная…
- С тех пор как плаваю, только второй раз наблюдаю такую, - серьезно сказал механик.
Запара приложил палец ко лбу и нахмурился.
Степа не заметил, что у некоторых из товарищей глаза смеялись, а другие были уж очень неестественно серьезны. Он схватил шапку, меховую куртку и, наскоро одевшись, стремглав помчался на палубу.
Когда юнга скрылся за дверью, в столовой раздался громкий хохот. Кар, услыхав этот смех, выглянул из своей каюты. Он не знал, в чем дело.
А юнга, открыв наружную дверь, остолбенел. Порывистый ветер залепил ему лицо снегом. Вокруг гуляла полярная вьюга. Над дымовой трубой завывал ветер и так рвался куда-то в просторы, что дрожали мачты и звенели все натянутые тросы. Преодолевая ветер, Степа не без труда закрыл за собой дверь.
"Тоже мне шутки, - рассердился юнга. - Еще смеяться будут!"
Он постоял минуту на палубе. Ветер продувал сквозь одежду и пронизывал холодом. В голове Степы вдруг возникла идея… "Обождите же!" - сказал он, мысленно обращаясь к шутникам.
С выражением испуга на лице, весь в снегу, влетел юнга в столовую.
- Вахтенный напал на медведя! Медведь! Медведь! Скорее!
Услыхав этот крик, все схватились со своих мест и кинулись к оружию. Вершемет с "манлихером", Соломин с "винчестером", остальные с топорами и ломами выскочили на палубу. Столовая почти опустела. По не совсем. За столом все еще сидел Торба. Подняв руку, механик выставил указательный палец, поводил им перед своим носом и сказал, обращаясь к юнге:
- Меня не купишь! - Лицо его сияло.
- Вахтенный напал на медведя. Медведь, медведь, скорее! - медленно произнося слова, повторил Степа то, что крикнул он взволнованно и неразборчиво. - А медведя и нет!
- Ха-ха-ха!.. - залился смехом механик.
- Ай-ай-ай, ай-ай-ай! - услыхал вдруг Степа и, обернувшись, увидел в дверях капитанской каюты Кара.
Штурман покачал головой, усмехнулся и, прикрыв дверь, скрылся в каюте.
С палубы возвращались взволнованные охотники. Степа сел около механика, надеясь на его защиту, если команда станет ругать его.
Но, кроме Лейтэ, никто не возмущался. Лишь старый боцман стал читать наставление юнге о том, что так пугать не следует.
- За этакие штучки бить следует. Понимаешь? Ты знаешь сказку о пастухе, который кричал "волк!"? Дважды кричал. Два раза к нему на помощь прибегали, а оказалось, он дурачил людей. А когда действительно волки напали и он заорал, то никто не обратил внимания на его крик. Подумали - снова врет.
- Во-первых, - ответил Степа, - били юнг еще тогда, когда вы юнгой были, теперь же юнг не бьют, а, во-вторых…
- Правильно! - кивнул головой боцман.
- Во-вторых, - продолжал юнга, - надо было слушать, что я кричал. Вот механик разобрал и спокойно сидел. В-третьих, если один раз обманете, что лед треснул, в другой раз обманете, то уж потом, когда лсд действительно даст трещину, никто не поверит. В-четвертых, я больше обманывать медведем не собираюсь, в-пятых, физкультура - дело очень полезное, и надо уметь не только плавать и нырять, но и бегать.
- Прошу без намеков, - прикидываясь оскорбленным, сказал Лейтэ.
- А как же вы, Дмитрий Петрович, вместе со всеми меня обманули? - спросил Степа Запару.
- Я, Степочка, не хотел. Поверь. Я предлагал сказать, что остров затонул, по со мной не согласились.
- Эх, ты, чучело, - обратился к юнге Шелемеха. - Ты же спал тридцать шесть часов. А тебе дежурить на камбузе. Обед готовить. Надо же было тебя разбудить? Мы уже думали, что у тебя сонная болезнь или летаргический сон. Правда, посвистывал ты носом здорово…
- Да, братишка, - вмешался в разговор Торба.-Рекорд побил, тридцать шесть часов проспал.
- Да ну? - недоверчиво обвел юнга глазами всех присутствующих. Взглянул на часы и календарь: действительно, если память ему не изменила, он лег 27-го в пять часов вечера, а теперь календарь и часы показывали восемь часов утра 29-го.
Юноша еще раз посмотрел на товарищей пытливым взглядом. Позади всех сидел Эльгар. Норвежец, очевидно, догадывался, о чем идет речь, так как тоже поглядывал на календарь и, когда глаза юнги встретились с его глазами, прижмурился и слегка покачал головой: "Нет".
- А знаете, какой сон мне в течение тридцати шести часов снился?
- Какой же?
- Снилось, что наш старший помощник освободил меня на целых три дня от дежурства на камбузе и назначил дежурить того, кто испортил календарь, так как такими шутками можно и часы испортить.
- Молодец, Степа! Правильный сон ему приснился! - сказал Кар, подходя к столу, и, смеясь, обратился к Торбе: - Как вы думаете? Мне кажется, вполне правильно.
- Да оно, конечно, так… - и механик закашлялся, - но это в том случае, если Степа скажет нам, кто именно вырвал из календаря листок.
- Пусть, - решил Кар, - угадывает до трех раз. С таким расчетом: если сразу угадает - на три дня освобождается от дежурства; если со второго раза - на два дня; с третьего - на один. Не угадает - пойдет дежурить.
- Хорошо, - согласился механик. - Ну, начинай!
- Шелемеха, - крикнул Степа, показывая пальцами на кочегара, - марш на камбуз!.. - Он был уверен, что угадал. Но всеобщий смех, в том числе и Шелемехи, показал, что юнга ошибся. Пришлось подумать еще. Внимательно всех оглядел. "Не иначе, как Соломин. Что-то в сторону смотрит".
- Васька, - указал Степа на матроса.
Снова конфуз. Пе угадал.
- Ну, не совсем удачный сон у тебя, - шутил Лейтэ. - Ты и одного дня не заработаешь.
- Лейтэ, - с отчаянием в голосе промолвил Степа.
В ответ - гомерический хохот.
- Не угадал! Пропало! - крикнул Шелемеха. - Календарь испортил…
- Стой, стой! Ша! - выскочил вперед Ковягин, прикрывая рот Шелемехе. - У меня есть предложение: пусть еще раз попробует. Если угадает, я за него пойду дежурить. Не угадает - он за меня. Все равно, я должен его сменить.
- Согласен, - сказал Степа. У него появилась уверенность, что это шутка Ковягина.
Никто против предложения кочегара не возражал. Все притихли. Юнга собирался уже назвать того, кто внес предложение, но для большей уверенности еще раз оглянул всех. Снова его глаза встретились с глазами Эльгара. Норвежец, очевидно, уже давно искал этой встречи, он чуть заметно повел бровями, показывая на Торбу.
- Гм… гм… - замычал Степа, а сам подумал: "Не может быть. Ох, и влопаюсь!.." - и, набравшись смелости, крикнул: - Механик!
Вокруг захлопали в ладоши.
- Угадал! - сказал сам механик, смеясь больше всех.
Поморщился только Ковягин.
День начался весело.
Зорин решил направить эту веселость и энергию в полезное русло.
- Товарищи, - сказал он, став на стул. - Есть предложение издать стенгазету. И посвятить эту газету нашей встрече с норвежцами. Капитан обещал пригласить их в скором времени к нам в гости.
Глава XI
В редколлегию избрали Зорина, Запару и Степу. Каждого моряка обязали написать заметку.
- Как же мы назовем нашу газету? - спросил Зорин перед тем, как поручить Ковягину рисовать заголовок. - Раньше она выходила у нас под названием "Моряк Севера", но теперь, мне кажется, название ее следует изменить.
- У меня есть проект, - предложил механик.
- Как?
- "Вестник гидрологии и болтологии" от слова болтать в воде.
- Не подходит.
- "Побежденная Арктика", - предложил Степа.
- Какая же она побежденная, если мы льдами затерты и нас по морю носит. Уж лучше: "Побежденный "Лахтак".
- Вот сказал! Сам ты побежденный, - возмутился Соломин.
- В истории были прецеденты, - начал Запара. - Когда Нансен плавал на "Фраме" и был затерт льдами, его команда издавала газету под названием "Фрамсия". Когда погиб "Челюскин" и челюскинцы очутились на льду, они издавали газету, которую назвали "Не сдадимся".
- Хорошее было бы название и для нашей газеты, - позавидовал Зорин.
- Назовем: "К победе", - посоветовал Степа.
Чтобы не откладывать дела, остановились на последнем названии.
Все, кроме вахтенного, кока и норвежцев, засели писать статьи и заметки.
Кару пришлось сделать чуть ли не больше всех. Он должен был перевести всю газету на английский язык.
- Для этого неприветливого капитана Ларсена едва ли стоит так трудиться, - сказал он Зорину.
- Ну не такой уж он грубиян, чтобы не перевести своей команде нашу газету. Кроме того, я надеюсь, что среди норвежцев не только он знает английский язык.
- А почему же оп не прислал такого человека с Карсеном и Ландруппом?
- Это верно. Но будем надеяться, что он газету переведет.
Передовую написал Кар. Она называлась "Будем смелы". Капитан призывал своих товарищей оставаться и далее энергичными, не отступать перед трудностями, преодолеть льды и привести "Лахтак" целым и невредимым в свой порт.
Зорин назвал свою статью "Предлагаем союз и дружбу". Он рассказал о приключениях "Лахтака", о товарищеской спайке штурманов и матросов, механиков, машинистов и кочегаров, о их решимости во что бы то ни стало вывести свой пароход изо льдов. От имени экипажа "Лахтака" Зорин предлагал норвежским морякам союз и дружбу, чтобы общими усилиями вырваться из ледового плена.
Запара написал об исследовании морских течений возле острова.
Степа и Шелемеха составили вместе "Что кому снится". В результате их совместного творчества под этим заголовком появилось следующее:
Капитану: Что "Лахтак" стал похож на "Красина", крушит лед и продвигается со скоростью десяти миль в час прямым курсом на Архангельск.
Старшему механику: Что на него напал белый
медведь. Он рассказывает медведю одну из своих "историй", и зверь начинает плакать. Плачет и тонет в собственных слезах. Затем на механика нападает морж. Торба рассказывает моржу одно из своих "веселых приключений", и тот так хохочет, что лопается со смеху. Механик спасается, но фамилию свою меняет на Торба-Мюнхаузен.
Лейтэ: Что он переплыл Полярное морс и за это был назначен комиссаром над всеми боцманами, плавающими в Арктике.
3 а п а р е: Что "Лахтак" занесло на полюс и что гидролог открыл там второй Гольфстрим.