- Ha-днях в Аллакенде, - говорил кому-то начальник районной милиции, - отравили замечательного человека, знатока архивов, ученого-историка Мохаммед-Рахима.
- Что? - перебил Ибадулла. - Мохаммед-Рахим?! Отравлен?! Умер?
- К сожалению, это не слух, - подтвердил начальник. - Три дня тому назад убийцы были арестованы. Диверсию организовал "гость" из-за рубежа, американский воспитанник. Почти одновременно в Карши был арестован человек, давший пристанище диверсантам, возможно, этим самым. Враг проявляет активность.
Ибадулла молчал. Он слушал спокойно, опустив сухие, потускневшие глаза, и казался безразличным, потухшим.
Он проводил милиционеров и колхозников до окраины Дуаба и медленно-медленно вернулся обратно к палатке.
- Тебе тяжело, ты очень огорчен, Ибадулла, - встретила его Фатима. Ей хотелось утешить Ибадуллу, но как, она не знала.
Теплого сочувствия девушки было достаточно. Ибадулла поднял голову.
- Благодарю тебя, - сказал он, положив руку на плечо Фатиме. - Мохаммед-Рахим был светлым, мудрым человеком, для меня он остался живым. Он знал истину. Теперь и я знаю ее! Видишь, как трудно найти истину тому, кто ее потерял или не знал… И я познал родину, Фатима. Она не в земле, по которой ходили отцы, не в памятниках, построенных их руками, и не в кладбищах, с пылью которых на поля разносится их прах. Она живая - в сердце, в мудрости народа, в пути его счастья. Кто вне народа - тот не живет. Он мертв, он, как призрак…
Ибадулла повернулся и указал на горы, вершины которых, уже освещенные восходящим солнцем, едва виднелись на горизонте.
- Они там, Фатима. Оттуда пришли эти призраки-убийцы. Я знаю! Я сам чуть было не стал таким… И там - народ, среди которого и с которым я жил прежде. Я никогда не забуду о нем потому, что знаю его горе, и потому, что я в долгу перед ним. Но теперь я богат и могу возместить мой долг. Люди ждут. Теперь мой путь прям и ясен. Мусульманин ищет заслуг перед исламом, я хочу иметь заслугу перед людьми. Сегодня я поклялся родиной итти прямым путем, и я никогда не изменю клятве!
Вдали у буровой вышки послышались выхлопы мотора: механик заводил дизель - скоро придут колхозники.
Ефимов вылез из шурфа - за ночь вода поднялась еще на двадцать сантиметров и сохраняла этот уровень.
Был час начала работы.
Москва. Май 1952 года
1
Хиджра - бегство Магомета из Мекки в Медину в 622 году нашей эры - начало мусульманского летосчисления.
2
Прославление имени бога.
3
Главы корана обычно начинаются словом "скажи". Цитирующие коран проповедники начинают с этого слова.
4
Чачван - занавеска, фата, закрывающая лицо женщины.
5
Под ударом Чингиз-Хана в начале XIII века.
6
Колхозчи - колхозник.