Ж. А. Слэдъ, какъ намъ говорили, былъ самъ членомъ "Комитета Бдительности", онъ открыто этимъ хвасталъ и говорилъ, что знаетъ все, что извѣстно имъ. Его никогда не обвиняли и даже не подозрѣвали въ грабежахъ и въ убійствахъ, совершенныхъ на здѣшней территоріи (послѣднее преступленіе вовсе не падало на него), но всѣмъ извѣстно было, что онъ убилъ нѣсколько человѣкъ въ другихъ мѣстностяхъ; дурная слава его въ этомъ отношеніи была вѣскою причиною рѣшенія его судьбы, когда его арестовали за вышесказанный проступокъ. Вернувшись съ Молочной Рѣки, онъ сталъ болѣе и болѣе предаваться пьянству, и наконецъ у него и у друзей его вошло въ обыкновеніе "брать городъ" приступомъ. Его и двухъ его подчиненныхъ можно было часто встрѣтить верхомъ на одной лошади, скакавшими по улицамъ съ крикомъ и гамомъ и стрѣлявшими направо и налѣво. Очень часто случалось ему верхомъ въѣхать въ лавку, сломать прилавокъ, вышвырнуть на улицу вѣсы и обратиться къ стоящимъ съ грубыми и нахальными выраженіями. Какъ разъ наканунѣ своего ареста онъ страшно избилъ одного изъ своихъ приверженцовъ; но таково было его вліяніе на нихъ, что этотъ самый человѣкъ горько плакалъ, стоя у висѣлицы, и умолялъ пощадить жизнь его. Когда С_л_э_д_ъ к_у_т_и_л_ъ н_а к_а_к_о_й-н_и_б_у_д_ь п_о_п_о_й_к_ѣ, т_о о_б_щ_е_п_р_и_н_я_т_о б_ы_л_о т_о_р_г_о_в_ц_а_м_и и г_р_а_ж_д_а_н_а_м_и з_а_п_и_р_а_т_ь с_в_о_и л_а_в_к_и и т_у_ш_и_т_ь о_г_н_и во избѣжаніе какого-нибудь насилія. За свое безпутное поведеніе и уничтоженіе чужого добра онъ трезвый всегда былъ готовъ заплатить, если былъ при деньгахъ, но не всѣ находили въ деньгахъ удовлетвореніе оскорбленіямъ, эти-то люди были злѣйшіе его враги. По временамъ Слэдъ получалъ предостереженія отъ людей извѣстныхъ ему и не желающихъ подводить его. Они намекали на плохой исходъ всего, если онъ не измѣнитъ образа жизни. Нѣсколько недѣль до его ареста положительно не было дня, чтобы жители не ожидали какой-нибудь кровавой жестокости съ его стороны. Страхъ, наведенный его именемъ и вооруженная банда каторжниковъ, которая ему сопутствовала, не допускали никакого сопротивленія, могущаго удержать ихъ отъ убійства и увѣчья людей.
Слэдъ былъ часто арестованъ по приказанію суда, устройство котораго мы уже описали, и всегда относился съ почтеніемъ къ его рѣшеніямъ, платя каждый разъ штрафъ и обѣщая выплатить недостающее при первой возможности; но на этотъ разъ почему-то онъ забылъ и эту осторожность и, подстрекаемый своими страстями и ненавистью къ стѣсненіямъ, самъ бросился въ объятія смерти.
Слэдъ былъ пьянъ и всю ночь буйствовалъ. Онъ вмѣстѣ съ товарищами обратилъ городъ въ положительный адъ. Утромъ Ж. М. Фоксъ, шерифъ, встрѣтилъ его, арестовалъ и повелъ въ судъ, гдѣ сталъ читать ему предписаніе арестовать его и представить предъ судомъ. Слэдъ пришелъ въ ярость, с_х_в_а_т_и_л_ъ п_р_и_к_а_з_ъ, р_а_з_о_р_в_а_л_ъ е_г_о, б_р_о_с_и_л_ъ н_а з_е_м_ь и с_т_а_л_ъ т_о_п_т_а_т_ь н_о_г_а_м_и. Звукъ оружія товарищей его былъ услышанъ и ежеминутно ожидалась стычка. Шерифъ не рѣшился задержать его; обладая благоразуміемъ и доблестью, онъ уступилъ, оставляя Слэда х_о_з_я_и_н_о_м_ъ п_о_л_о_ж_е_н_і_я, п_о_б_ѣ_д_и_т_е_л_е_м_ъ и п_р_а_в_и_т_е_л_е_м_ъ с_у_д_о_в_ъ, з_а_к_о_н_о_в_ъ и з_а_к_о_н_о_д_а_т_е_л_е_й. Это было объявленіе войны и такъ оно и было принято. Тутъ Комитетъ Бдительности понялъ, что теперь настало время рѣшить вопросъ объ общественномъ порядкѣ и о преимуществѣ гражданъ, терпѣливо ожидавшихъ законнаго права. Характеръ Слэда былъ извѣстенъ и потому надо было дѣйствовать умно, чтобы не допустить его отмстить комитету, членамъ котораго въ противномъ случаѣ не было бы житья въ этой странѣ отъ угрозъ, оскорбленій и встрѣчъ съ его поклонниками, которымъ побѣда его придала бы болѣе смѣлости и возбудила бы ихъ гордость до такой степени, что они не посмотрѣли бы ни на какія послѣдствія. Наканунѣ еще онъ въѣхалъ въ лавку Дорриса, и когда просили его о выѣздѣ, онъ вынулъ револьверъ, сталъ угрожать убить джентльмэна, говорившаго съ нимъ. Затѣмъ онъ въѣхалъ на лошади въ одну гостинницу и, купивъ бутылку вина, сталъ принуждать животное пить. Это происшествіе не считалось особеннымъ, такъ какъ онъ часто входилъ въ гостинницы и начиналъ стрѣлять въ лампы, наводя этимъ паническій страхъ.
Распорядительный членъ комитета встрѣтилъ Слэда и сказалъ ему самымъ спокойнымъ и серьезнымъ образомъ, какъ человѣкъ, который понимаетъ все значеніе своихъ словъ:
- Слэдъ, возьмите тотчасъ же вашу лошадь и отправляйтесь домой, иначе вамъ придется платить.
Слэдъ вздрогнулъ, вперилъ на говорившаго взоръ своихъ темныхъ проницательныхъ глазъ и спросилъ:
- Что вы хотите этимъ сказать?
- Вы никакого права не имѣете спрашивать у меня значенія моихъ словъ, - былъ отвѣтъ, - берите же скорѣе вашу лошадь и запомните, что я вамъ говорилъ.
Немного погодя Слэдъ обѣщалъ это исполнить и дѣйствительно вскочилъ въ сѣдло, но бывъ еще сильно пьянымъ, началъ кричать и созывать своихъ друзей, и подъ конецъ, казалось, забылъ о предостереженіи и снова поднялъ шумъ и смятеніе, выкликивая имя хорошо извѣстной куртизанки вмѣстѣ съ именами двухъ членовъ, стоящихъ во главѣ комитета; это было вродѣ вызова или, можетъ быть, простая бравада. Впрочемъ, кажется, намекъ объ опасности, которая ему угрожала, не совсѣмъ былъ забытъ, хотя, къ его несчастью, онъ глупо взялся доказать признакъ своей памяти. Онъ разыскалъ Александра Дэвиса, судью, и, вынувъ револьверъ со взведеннымъ куркомъ, держалъ надъ его головою, говоря, что беретъ его залогомъ для своей безопасности. Такъ какъ судья стоялъ спокойно, не шевелясь, и не дѣлалъ никакого сопротивленія, дальнѣйшихъ оскорбленій не послѣдовало на этотъ разъ. Еще до этого, вслѣдствіе критическаго положенія дѣлъ, комитетъ нашелъ нужнымъ и рѣшилъ арестовать его. Приговоръ о немъ не нашелъ повсюду сочувствія и въ то время, весьма возможно, не былъ бы утвержденъ. Посланный отправился въ Неваду увѣдомить членовъ-распорядителей, въ чемъ вся суть, и доказать всеобщее единогласіе по поводу этого дѣла.
Всѣ рудокопы вышли толпою, оставили работу, встали рядами и образовали колонну около шестисотъ человѣкъ, сильныхъ и вооруженныхъ съ ногъ до головы, которые и пошли въ Виргинію. Предводитель этой корпораціи хорошо зналъ взглядъ своихъ, людей на этотъ предметъ. Онъ поощрялъ ихъ идти впередъ и, наскоро собравъ на митингъ членовъ-исполнителей, сказалъ имъ прямо, что рудокопы идутъ "по дѣлу" и что если они поднялись, то не для того, чтобы стоять на улицѣ и быть убитыми сторонниками Слэда, и что они его возьмутъ и повѣсятъ. Митингъ былъ малочисленъ, такъ какъ жители Виргиніи вовсе не были расположены заниматься этимъ дѣломъ. Это многозначительное сообщеніе понятій нижней части города было сдѣлано группѣ людей, которыя совѣщались за обозной фурой, за складомъ на Мэньстритѣ.
Комитетъ не желалъ доводить дѣло до крайности. Всѣ прежнія исполненныя ими обязанности были ничто въ сравненіи съ предстоящею; но они должны были рѣшить, и рѣшить скорѣе. Въ общемъ согласились, что если вся корпорація рудокоповъ будетъ за повѣшеніе его, то комитетъ долженъ предоставить ей привести это въ исполненіе. Предводитель ихъ, услыхавъ это, быстро помчался къ своей командѣ.
Слэдъ какъ-то узналъ о рѣшеніи и извѣстіе это моментально отрезвило его. Онъ пошелъ въ лавку П. С. Пфута, гдѣ былъ Дэвисъ, извинялся передъ нимъ за свое поведеніе и сказалъ, что постарается все загладить.
Предводитель колонны въѣхалъ въ Уэллзсъ-стритъ и быстро пошелъ впередъ; стоя противъ лавки, офицеръ исполнительной власти комитета вошелъ въ нее и арестовалъ Слэда, которому тотчасъ же сообщили приговоръ суда и спросили, не желаетъ ли онъ сдѣлать послѣднія свои распоряженія. Нѣсколько человѣкъ повторяли ему этотъ послѣдній вопросъ, но ко всему Слэдъ былъ глухъ, будучи всецѣло поглощенъ горькимъ размышленіемъ о своемъ ужасномъ положеніи. Онъ все время молилъ о пощадѣ и просилъ разрѣшенія повидаться со своею дорогою женой. Нечастная женщина, горячо любившая мужа, жила въ это время въ ихъ убѣжищѣ на Медиссонѣ. У нея была привлекательная наружность, высокая, стройная, граціозная съ пріятнымъ обхожденіемъ, она была къ тому же прекрасная наѣздница.
Посланный отъ Слэда поскакалъ во весь опоръ извѣстить ее объ его арестѣ; тутъ же сѣла она на коня и со всей энергіей, которую возбуждали въ этомъ пылкомъ и здоровомъ темпераментѣ любовь и отчаяніе, она торопила своего скакуна скорѣе пролетѣть эти 12 миль неровной и скалистой дороги, раздѣлявшія ее отъ обожаемаго ею человѣка.
Тѣмъ временемъ партія волонтеровъ дѣлала надлежащія приготовленія для казни, въ долинѣ, прорѣзанной отрогомъ горы. Ниже каменныхъ построекъ Пфута и Росселя находился крааль, столбы воротъ котораго были крѣпки и высоки; наверху положили перекладину, къ которой прикрѣпили веревку, а ящикъ изъ подъ товаровъ служилъ платформою. Къ этому мѣсту привели Слэда, окруженнаго хорошо вооруженною и многочисленнѣйшею стражею, какая только когда-нибудь существовала въ территоріи Монтана.
Несчастный осужденный былъ на видъ такъ изнуренъ и утомленъ постояннымъ плачемъ, воплемъ, рыданіями и жалобами, что едва могъ стоять подъ роковой перекладиной. Онъ безпрестанно восклицалъ: "Боже мой, Боже мой, неужели я долженъ умереть? О, моя дорогая жена!"
По окончаніи казни, на возвратномъ пути встрѣтились друзья Слэда, между ними были и члены комитета, люди почтенные и заслуженные, но которые лично любили покойнаго. Узнавъ объ исполненіи надъ нимъ приговора, одинъ изъ нихъ, доблестный мужчина, отошелъ въ сторону, вынулъ платокъ и заплакалъ, какъ дитя. Слэдъ неумолкаемо и жалобно просилъ дозволенія свидѣться съ женою, и казалось, жестоко было отказать ему въ этомъ, но боязнь какихъ-нибудь кровавыхъ послѣдствій, вслѣдствіе неизбѣжной попытки на бѣгство, которую возбудило бы въ немъ присутствіе и мольбы его жены, была причиною того, что его просьба осталась неуваженной.
По его желанію послано было за нѣсколькими джентльмэнами для послѣдняго свиданія; изъ нихъ судья Дэвисъ держалъ короткую рѣчь народу, но такъ тихо, что его могли разслышать только близко стоявшіе. Одинъ изъ друзей Слэда послѣ долгой мольбы о пощадѣ сбросилъ съ себя сюртукъ и объявилъ, что прежде, чѣмъ повѣсить осужденнаго, его должны убить. Сто ружей были тотчасъ же направлены на него, онъ бѣжалъ, но, остановленный во-время, долженъ былъ покориться, надѣть свой сюртукъ и дать, обѣщаніе впредь не бунтовать.
Съ трудомъ можно было найти во всей Виргиніи человѣка., согласившагося арестовать Слэда, хотя потомъ много народа присоединилось къ назначенной стражѣ. Всѣ сокрушались о суровой необходимости казни.
Когда все было готово, дана была команда: "Люди, исполняйте вашъ долгъ!", и тотчасъ же ящикъ былъ вытащенъ изъ подъ ногъ его, и онъ умеръ почти мгновенно.
Тѣло было снесено въ ратушу Виргиніи, въ темную комнату, и едва успѣли положить его, какъ примчалась несчастная подруга покойнаго; послѣ этой быстрой и бѣшеной ѣзды пришлось понять, что поздно, что все уже кончено и что она - горемъ убитая вдова! Отчаяніе и надрывающіе сердце крики ея были доказательствомъ ея глубокой привязанности къ потерянному мужу и долго не могла она придти въ себя и возстановить свои силы.
Есть странная черта въ характерѣ такихъ буйныхъ удальцовъ, черта положительно непостижимая. Настоящій буйный удалецъ одаренъ храбростью, а между тѣмъ онъ самымъ низкимъ образомъ старается воспользоваться неловкимъ положеніемъ врага; вооруженный и свободный, онъ будетъ стоять смѣло передъ толпою и драться съ нею до послѣдней капли крови, а между тѣмъ, безпомощно стоя у висѣлицы, онъ будетъ плакать и молить о пощадѣ, какъ ребенокъ. Нетрудно назвать Слэда трусомъ (осужденные, не умѣющіе умирать, быстро получаютъ названіе трусовъ и легкомысленныхъ людей), въ особенности, когда читаешь о немъ, что "осужденный былъ на видъ такъ изнуренъ и утомленъ постояннымъ плачемъ, воплемъ, рыданіями и жалобами, что едва могъ стоять подъ роковой перекладиной", сейчасъ же это позорное слово просится на языкъ, но, судя по поведенію его въ Скалистыхъ Горахъ, гдѣ онъ, убивая и застрѣливая товарищей и вождей бродягъ, легко подвергался ихъ мщенію и между тѣмъ никогда не прятался и не бѣжалъ отъ нихъ. Слэдъ доказалъ, что онъ человѣкъ безподобной храбрости. Какой трусъ сдѣлалъ бы это? Много извѣстныхъ трусовъ, малодушныхъ, грубыхъ и развращенныхъ, говорили предсмертное слово безъ содроганія голоса и переходили въ вѣчность какъ бы въ самомъ спокойномъ состояніи; вѣдь не высоконравственное чувство храбрости поддерживало этихъ мало развитыхъ людей? Итакъ, если высоконравственное чувство храбрости не есть необходимое качество для встрѣчи смерти, то чего же именно недоставало этому смѣлому Сладу, этому кровожадному, отчаянному, вмѣстѣ съ тѣмъ учтивому и вѣжливому джентльмену, который никогда не смущался предупредить своихъ самыхъ опасныхъ враговъ о томъ, что онъ убьетъ ихъ гдѣ бы то ни было и когда бы то ни было, при первой встрѣчѣ? Это загадка, надъ которой стоитъ призадуматься.
ГЛАВА XII
Какъ разъ передъ станціей, гдѣ слѣдовало завтракать, мы нагнали партію переселенцевъ мормоновъ въ тридцать три обоза; около сотни мужчинъ, женщинъ и дѣтей въ грубыхъ одеждахъ, съ мрачными лицами, уныло шли, подгоняя свое разбросанное стадо коровъ, и шли день за день цѣлыхъ восемь томительныхъ недѣль, проходя въ это время пространство, которое мы проѣхали въ восемь дней и три часа, 798 миль! Они были всѣ въ пыли, растрепанные, немытые, съ непокрытыми головами и съ разодраннымъ платьемъ; они казались страшно утомленными.
Послѣ завтрака мы выкупались въ Horse-Creek (Лошадиный ручей), въ чистомъ, прозрачномъ ручьѣ - неоцѣненная для насъ роскошь, такъ какъ очень рѣдко случалось, чтобы нашъ дилижансъ останавливался гдѣ-нибудь достаточно долго, чтобы мы могли доставить себѣ такое удовольствіе. Мы мѣняли лошадей десять или двѣнадцать разъ въ сутки, мѣняли муловъ, лучше сказать, шесть муловъ, и каждый разъ перепряжка продолжалась не болѣе четырехъ минутъ. Это было весело. Какъ только нашъ дилижансъ подъѣзжалъ къ станціи, въ то же время шесть муловъ уже въ сбруяхъ выступали изъ конюшни, и можно сказать, что въ одно мгновеніе прежняя упряжка замѣнялась свѣжей и мы снова катили далѣе.
Послѣ полудня мы проѣхали ручей "Прѣсныя Воды" (Sweetwater-Creek), утесъ "Независимости" (Independence Bock), "Чортовы Врата" и "Чортовъ Провалъ" (Devil's Gate и Devil's Gap). Послѣдніе два были живописны своею грубою и суровою природою. М_ы н_а_х_о_д_и_л_и_с_ь т_е_п_е_р_ь в_ъ с_а_м_о_й с_е_р_е_д_и_н_ѣ С_к_а_л_и_с_т_ы_х_ъ Г_о_р_ъ. Проѣхали также "Alkali" или Содовое озеро (Soda Lake) и пришли къ тому убѣжденію, что путешествіе по бѣлу свѣту совершили мы немалое; тутъ кучеръ передалъ намъ, что мормоны часто пріѣзжаютъ сюда изъ города Большого-Соленаго-Озера-Сити, чтобы вытаскивать saleratus. Нѣсколько дней тому назадъ они собрали порядочное количество saleratus со дна (это было на высохшемъ озерѣ), нагрузили двѣ фуры и повезли въ городъ Соленое-Озеро, и эту, ничего не стоющую имъ дрянь продавали за 25 центовъ фунтъ.
Ночью проѣхали мы любопытное явленіе. природы; мы слышали о немъ дня два подъ-рядъ и жаждали скорѣе увидѣть. Это былъ какъ бы природный ледникъ. Былъ августъ мѣсяцъ и днемъ всѣ изнемогали отъ жары, однако, на одной изъ станцій можно было по склону горы, защищенному отъ вѣтра цѣлыми рядами валуновъ, вскопавъ грунтъ глубиною въ 6 дюймовъ, напасть на глыбы льда, крѣпко и плотно замерзшаго и чистаго, какъ кристаллъ!
На разсвѣтѣ, когда мы сидѣли уже съ поднятыми сторами, наслаждаясь утреннимъ куреніемъ и любуясь великолѣпной картиной восхода солнца, лучи котораго, постепенно являясь, ласкали рядъ горныхъ вершинъ, то сіяя, то скользя по утесамъ и верхушкамъ, какъ будто невидимый Творецъ обозрѣвалъ своихъ сѣдыхъ ветерановъ, а они почтительно ему улыбались, мы поднялись и глазамъ нашимъ представился городъ Южный Пассъ-Сити (Suth Pass City). Содержатель гостинницы, почтмейстеръ, кузнецъ, мэръ города, полицейскій, городской судья и главный гражданинъ и землевладѣлецъ все это вмѣстѣ явился насъ радостно привѣтствовать, за что мы ему пожелали добраго утра. Онъ сообщилъ намъ новости про индѣйцевъ, про Скалистыя Горы, а мы ему взамѣнъ передали, что дѣлалось въ степяхъ. Когда онъ удалился къ себѣ въ своемъ одинокомъ величіи, мы уже опять летѣли по горамъ. Южный Пассъ-Сити состоялъ изъ четырехъ деревянныхъ домиковъ, одинъ изъ нихъ не былъ оконченъ, а джентльмэнъ, исполняющій всѣ вышесказанныя должности, былъ главнымъ между десятью жителями города. Подумайте только, содержатель гостинницы, почтмейстеръ, кузнецъ, мэръ города, полицейскій, судья и главный гражданинъ города - все это сосредоточивалось въ одномъ лицѣ. Бемисъ нашелъ, что онъ изображаетъ изъ себя "отличный револьверъ системы Allen, начиненный разными достоинствами, и онъ же рѣшилъ, что если бы пришлось умереть почтмейстеру или кузнецу, или кузнецу и почтмейстеру одновременно, то жители города еще могли бы это перенести, но если пришлось бы умирать всѣмъ вмѣстѣ, то такая потеря для общества была бы ужасна.
На двѣ мили выше Южнаго Пассъ-Сити мы увидѣли въ первый разъ то диво и чудо, съ которымъ не путешествующее юношество знакомится по учебникамъ и книгамъ, но видя которое собственными глазами, бываетъ всетаки поражено, - это снѣгъ среди самаго лѣта. Мы были теперь на значительной вышинѣ, вблизи облаковъ, и знали очень хорошо, что должны встрѣтить высокія вершины, покрытыя "вѣчнымъ снѣгомъ", что такъ всѣмъ хорошо извѣстно по описаніямъ, но однако, когда я увидѣлъ ихъ вдали величественно блестѣвшими на солнцѣ и зналъ время года, а по случаю сильной жары долженъ былъ скинуть сюртукъ, то всетаки былъ изумленъ, какъ будто бы впервые слышалъ, что въ августѣ можетъ лежать гдѣ-нибудь снѣгъ. Правда, "видѣть, значитъ вѣрить", многіе проживутъ всю жизнь, воображая, что вѣрятъ нѣкоторымъ общепринятымъ и установившимся истинамъ и никогда не будутъ подозрѣвать, что если бы они встали лицомъ къ лицу съ этими истинами, они бы убѣдились въ томъ, что въ д_ѣ_й_с_т_в_и_т_е_л_ь_н_о_с_т_и не вѣрили въ нихъ, но только воображали, что вѣрили. Вскорѣ безчисленное множество вершинъ представилось нашимъ взорамъ, окутанное блестящимъ снѣгомъ, и тамъ и сямъ въ тѣни, по склону горъ виднѣлись небольшія мѣстечки, покрытыя снѣгомъ, мѣстечки, какъ казалось, не больше дамскаго носового платка, а въ дѣйствительности величиною въ большую площадь.