Адам интенсивно, но медленно, начинает отрезать крыло Дракону. Дракон зарычал от боли, оголив мощные и устрашающие клыки в три ряда. Голос Дракона эхом распространяется по всему Раю. Голос Дракона – это разнообразное ворчание, рычание, лай, рев, шипение, урчание, мурлыкающие звуки и грубый сиплый вой. Все эти звуки одновременно перемешались воедино – это, и есть знаменитый "Глас Божий". Рай мгновенно опустел. Всё в крови: руки Адама по локоть, фартук мясника, операционный стол, земля под столом. Дракон не перестает кричать от сильной боли. Он плачет. С каждой пролитой каплей крови на землю, солнце бьется все сильнее. Адам отрезает крыло и спихивает на землю. Тьма настала на всей земле, дождь градом крови обрушился на землю. Дракон возопил громким голосом:
– Жене твоей, умножая, умножу скорбь ее в беременности; в болезни будет рожать детей; истекать кровью до семи дней и не дохнуть. Ты же будешь рабом, станешь белым нигером, и без усилия, тебе ничего не достанется. Весь твой жизненный смысл будет заключаться в том, чтобы работать, работать и работать! После смерти не будет тебе и всему человеческому роду ни Рая, ни Ада, а Пустота. А если все-таки ты попадешь в Ад, то я произнесу панегирик в честь Люцифера.
– Как выглядит дерево Жизни?!
– Я не знаю, как оно выглядит! Адам, посмотри по сторонам. Здесь все деревья одинаковые!
– Назови отличительные черты дерева Жизни!
– Я не знаю!
Адам "Копьем правды" бьет Дракону под ребра, но крови нет, а рана заживает.
Адольф просыпается.
Адольф сконструировал аппарат по чертежу Червьчилля – получилась капельница. Адольф оборвал верхушки дерева Познания, прокрутил через мясорубку. Из получившегося фарша налепил "яблок" и убрал сушить.
Адольф познал, что выросшее дерево на самом деле является деревом Познания. Он познал, как выглядит дерево Жизни и что еще существует дерево Смерти.
Для того, чтобы вырастить новую расу, и стать прародителями сей расы, нужно проделать следующую операцию – вкусить плод дерева Познания, вкусить плод дерева Жизни и вкусить плод дерева Смерти.
Адольф познал, что деревом Жизни является дерево росшее в Раю.
Плод дерева Жизни похож на абрикос. Адольф разрезает плод на четыре части, отделяет орех, размельчает, глотает и запивает.
Адольф видит сновидение, в котором он Моисей. Он наблюдает за тем, как рабы его, выполняют тяжкие работы, а слуги египтяне постоянно избивают их. Один египтянин путает Моисея с рабом и ударяет плетью по спине.
– Работай раб! – сказал египтянин и повернулся спиной к Моисею.
Самолюбие Моисея закипает. Он не может простить такую обиду, и мачете, отрубает голову египтянину, нанесшему физическую боль и моральное унижение. Оставив его разлагаться на солнце, он ушел во дворец. И выходит он на другой день, и вот, два раба смеются над ним и говорят:
– Еврей может перестать быть рабом, но раб, никогда не перестанет быть евреем.
Моисей их зарубил, но уже ничего не исправить. Все рабы смеются над ним. Моисея морально унижали, смешивали с грязью, втаптывали в грязь ногами. Но он как притаившееся пламя, забившийся в угол тлеющий уголек, который от взмаха бабочки, сможет разжечься в пионерский костер.
– Верно, узнали об этом деле, – сказал Моисей и покинул землю.
Моисей озлобился, и зло стало мстительно. Он остановился у дерева Жизни, и увидел, что оно горит огнем, но не сгорает. И говорит ему дерево Жизни:
– Ты знаешь, что ты хочешь Моисей?
– Я знаю, что я хочу, и то, что я хочу, так не реально.
– Ты хочешь отмщения, и познать где дерево Смерти.
– Это действительно то, что я хочу, и это не реально.
– Реально Моисей, нет ничего нереального, или же нереально, ибо нет ничего реального. Иди до конца и ни когда не останавливайся. Никогда, не опускай жезл перед препятствием. Ты должен, во чтобы, то ни стало, преодолеть его.
Дерево Жизни протягивает жезл, и Моисей берет его в руки. Жезл – это деревянная флейта. Цвет по всей длине разделен на четыре части: первая – черного, вторая – белого, третья – черного, четвертая – белого.
– Жезл сделан путем скрещивания дерева Познания и дерева Жизни. В итоге получается дерево Смерти.
– Дерево Смерти, это не отдельное дерево, а дерево образованное скрещиванием дерева Познания и дерева Жизни?
– Нет, Моисей. Дерево Смерти – метафора. Вначале вкушаешь плод дерева Познания, и становишься все знающим; потом вкушаешь плод дерева Жизни, и перерождаешься, познаешь, какая истинная жизнь; и только потом перемешиваешь плоды дерева Познания и дерева Жизни, и вкушаешь плод дерева Смерти. Только познав смерть, можно обрести вечную жизнь.
Моисей вернулся в землю, где рабы его, братья его, унижали его. Моисей приходит к фараону во дворец и говорит:
– Отпусти братьев моих, ибо я их отведу в землю Облюбованную.
– Приведи вначале меня, в землю Облюбованную, – сказал фараон.
– Я не могу этого сделать. Даже если я приведу тебя в землю Облюбованную, то войти в нее все равно не сможешь.
– Почему не смогу войти в нее?
– Ты не пройдешь фаллосконтроль, ибо лишь избранный народ попадает, под параметры такого контроля.
– Схватите его! И отрубите сей параметр избранного народа.
Стража фараона побежала к Моисею. Он достает жезл Смерти и поднял над головой. Две части белого цвета начинают светиться, ослепляя всех в радиусе бесконечности.
Моисей бежит узкими улочками города. На бегу прислоняет жезл к губам и дует в него. Жезл издает волшебную мелодию. К Моисею сбегаются все городские рабы братья и сестры его, в то время, как околдованные мелодией египтяне вместе с фараоном не могут помешать этому. Моисей увел братьев своих в землю Облюбованную, этой землей оказалась обыкновенная пустыня. Как только они настигли землю Облюбованную, Моисей начал воплощать план "Попандоса".
И заиграл Моисей волшебную мелодию на жезле; и появился ручеек в земле Облюбованной из крови; и превратился ручеек в большое озеро из крови; и стали братья и сестры его плавать в озере из крови; и стали братья и сестры его тонуть в озере из крови; и плавали и тонули четыре года.
И второй раз изменил Моисей волшебную мелодию жезла; и припрыгали жабы и покрыли землю Облюбованную; и вызывали жабы у братьев и сестер его приступы удушья; и душили жабы четыре года.
И третий раз изменил Моисей волшебную мелодию жезла; и явились мошки на братьях и сестрах его на всей земле Облюбованной; и жили с мошками четыре года.
И четвертый раз изменил Моисей волшебную мелодию жезла; и наполнилась земля Облюбованная песьими мухами; и вгрызались песьи мухи в братьев и сестер его; и жили с песьими мухами четыре года.
И пятый раз изменил Моисей волшебную мелодию жезла; и вымерли братья; и вымирали четыре года.
И шестой раз изменил Моисей волшебную мелодию жезла; и покрылись тела сестер его страшными язвами и нарывами; и мучились и чесались из-за язв и нарывов четыре года.
И седьмой раз изменил Моисей волшебную мелодию жезла; и началась буря, загремел гром, засверкали молнии и на земле Облюбованной обрушился огненный град; и погубил град половину сестер его; и губил град четыре года.
И восьмой раз изменил Моисей волшебную мелодию жезла; и налетели на землю Облюбованную полчища саранчи, сожрав уже рожавших сестер его; и пожирали они четыре года.
И девятый раз изменил Моисей волшебную мелодию жезла; и настала густая тьма по всей земле Облюбованной; не видели друг друга сестры его; и поражали первенцев от него сестры его; и умерли во время родов сестры его; и длилось это четыре года.
И десятый раз изменил Моисей волшебную мелодию жезла; и в полночь начали поражать друг друга первенцы его в земле Облюбованной, и поражали четыре года, пока последний первенец не поразил сам себя.
Пришел фараон с войском, и увидел Моисея сидящего в пустыни одного. Нет никаких следов и доказательств, что когда-либо находились здесь рабы.
Фараон:
– Где все?
Моисей ничего не ответил.
Фараон понял, что Моисей совершил что-то страшное и жестокое.
Моисея приговорили к казни, но не к смертной казни. Фараон принял решение подарить вечную жизнь Моисею, ибо нет ничего мучительнее, нет ничего больнее и нет ничего страшнее, чем жить и помнить о содеянном.
Моисею дают вкусить плод дерева Смерти. Адольф просыпается и говорит:
– Мы определим условия, при которых совершатся половые сношения! Мы вылепим будущего ребенка великой расы!
Глава 9.
Люция вытаскивает тати, замахивается и отрубает голову инопланетянину женского пола. Голова покатилась по полу. Из шеи вместо крови стал выходить пар, словно тело, это сосуд с шампанским, а голова служит пробкой.
– Хватит! – говорит Люция и убирает инфузорную трубку от носа. – Какое дерево Смерти?! Какой Червь-искуситель?!
Она поворачивается ко мне:
– Я же сказала "Доверься мне"! А ты "Кто вы такие?! Откуда вы появились?!" Зачем ты их спросил?!
Я засмеялся. Люция подходит и отдергивает инфузорную трубку от моего носа. Из трубки идет дым.
– Что смешного? – сказала Люция.
– Плод дерева Смерти. Ха-ха!.. Я понял. Круто!
Люция смотри на меня с недоумением. Я сказал:
– Плод дерева Смерти, это коктейль под названием "Грех Евы". Берутся листья дерева Познания, варятся в молоке, отжимаются через марлю в стакан; берется орех дерева Жизни, сушится и толкуется в ступе до порошковой субстанции; получившимся порошком посыпают напиток дерева Познания. Так соединяется плод дерева Познания с плодом дерева Жизни, образуя плод дерева Смерти, он же коктейль "Грех Евы".
– Почему "Грех Евы"? – спросила Люция.
– Потому что, когда коктейль выпьешь, ощутишь на себе всю ненависть, жестокость и нечеловеческую силу Бога, в виде его проклятия обрушенного на Еву, – подумал кто-то их зеленых.
Люция приставляет тати к головке гуманоида.
– Коротко и объемно! Как нам перемещаться по мирам?!
– В том месте, на котором вы появились, находится печь. Наш корабль работает по образу паровоза. В печи циркулирует сжатый воздух, развивая температуру около 2000 °C. Ничто не выдержит такой температуры. Все, что может быть сотворено, может быть и уничтожено. В каждом мире самое ценное, основа всего, то на чем держится и вокруг чего вращается весь мир. Адольф назвал основу – Джиньянк. В этом мире Джиньянк является человек. Для того чтобы покинуть любой мир, нужно уничтожить Джиньянк. Мир людей уникален тем, что, уничтожить его можно лишь тогда, когда будет убит последний человек, но, и, убивая людей по одному, можно переместиться из их мира. Поэтому мы крадем людей. Топливом корабля являются плоды. Количества топлива хватит на десятки веков. Для того чтобы переместиться в другой мир, нужно в печи сжечь Джиньянк.
– Как попасть в тот мир, который нам нужен? – сказала Люция.
– Нельзя контролировать или даже предугадать следующий мир. Чем чаще вы думаете о мире, в который хотите попасть, тем больше вероятность того, что вы в него попадете. Ваши мысли и желания, сигналами передаются во вселенную, и рано или поздно она вам даст то, чего вы хотите.
– Ты! – Люция отстегивает гуманоида женского пола. – Покажи, как пользоваться кораблем.
Пока Люция ходит и изучает корабль, я, воспользовавшись, случаем, что остался с гуманоидом наедине, решаю задать вопрос, который мне не дает покоя с самого начала рассказа гуманоида о том, как они появились.
– Вы и есть та великая арийская раса, за создание которой боролся Адольф?
– Да.
– Вы являетесь бессмертными?
– Да.
– Но они же умерли! Те, которых, моя подруга познакомила с тати.
– Они не умерли. Умерла только телесная оболочка, а дух отправился на базу для реинкарнации.
– На базу! Где находится ваша база?
Тишина.
– Случаем не на Новой Швабии?
Тишина.
– Душа же ничего не помнит после реинкарнации, как вы с этим справляетесь?
– Душа все помнит. Наш мозг напрямую связан с базой, на которой компьютеры записывают не только память мозга, но и всё, что в него поместилось, вплоть до вкусовых приоритетов. Мозг в новом теле пуст, и после перерождения в него загружается вся информация с предыдущего мозга.
– Новая Швабия? – сказал я.
– Тот порыв, что ведет Адольфа, теперь ведет и ваши юные сердца, – подумал гуманоид.
Люция возвращается с гуманоидом женского пола и пристегивает ее.
– Я во всем разобралась. Сейчас я тебя телепортирую на землю, вы собирете все наши припасы в кучи и встанете возле нее, а я вас телепортирую обратно.
– Но для перемещения в другой мир нам нужен человек, – сказал я.
– Доверься мне! – сказала Люция.
Я встал в центр Инь Ян, и вот я уже на земле. Божест вышел из машины.
– Нам нужно сложить все вместе, и Люция нас переместит на корабль, – сказал я.
Мы сделали все, как сказала Люция, и оказались на корабле.
– Где мы возьмем человека? – сказал я.
– Нам не нужен человек, у нас есть четыре гуманоида. Два живых в любом случае сгодятся.
– Ясно же сказали, что нужен человек. А они инопланетяне, – сказал я.
– Согласно их истории, они произошли от людей. Да и какие они инопланетяне! Посмотри на них! Инопланетяне – это сумасшедшие наркоманы, которые смогли вывести вирус в виде наркотика, способного "убивать" настолько сильно, что торчки, начинают мутировать в зеленых монстров.
Я ничего не ответил.
Люция отворила двери печи. Они заехали внутрь пола. Печь – круглое помещение, углубленное на три метра. Она сбрасывает в печь бездыханные тела двух гуманоидов. Отстегивает двух остальных и сталкивает к трупам. Люция закрывает печь. Я встал на печь и смотрю в прозрачные заслонки для дыма в виде двух отверстий по одной в каждой двери печи. Гуманоиды смотрят на меня. Эмоций по-прежнему нет. Люция нажимает на красную кнопку. Из окна видно, что корабль устремился вверх с большой скоростью. Я вдыхаю запах горелого мяса.
– Адольф и Ева, вам страшно? – сказал я.
– Смерть – это лишь шаг в бессмертие! – подумали одновременно Адольф и Ева.
Печь наполнялась огнем, в котором гуманоидов постепенно переставало быть видно. Корабль развивал скорость все больше и больше, устремляясь в небо.
Глава 10.
Я не понял, что произошло. Только что, тарелка летела с бешеной скоростью от земли в небо, а теперь мы летим к земле с наименьшей скоростью. Люция подошла к пульту управления и сказала, что если верить показаниям приборов, то у нас получилось переместиться в другой Кастрал. Мы все подошли к стеклу корабля и стали рассматривать планету, к которой приближались. Сверху она похожа на планету Земля, и я даже вначале засомневался в том, что нам действительно удалось покинуть мир людей, но чем больше пролетали над поверхностью планеты, тем сильнее я убеждался в перемещении. Люция сказала, что активировала визуальную защиту, и нас никто не сможет увидеть. Это действительно хорошо, так как под нами много людей, по крайне мере сверху существа похожи на них. Поля сменяли леса, леса сменяли поля, поля сменяли реки, реки сменяли леса, леса сменяли озера, и все повторялось вновь. В полях, лесах, возле озер и рек стоят большие дома. В домах можно разместить по 200 человек или существ, а при большом желании и по 400-500. Погода ясная, и видимо мы застали день. Опустившись по ниже, мне стало видно, что это все-таки люди, но больше всего меня удивило их количество. Они повсюду: в полях, в лесах, возле рек, в реках, в озерах, возле озер, возле рек. Все люди работают: капают, вспахивают, сеют, валят лес, пилят, носят воду, поливают, ловят рыбу и каждый занят делом, каждый. На них даже одежда одинаковая. Мы летим уже час, и не с маленькой скоростью, но рабочих не становится меньше.
– Нужно совершить посадку в безлюдном месте, если мы такое сможем найти, – сказал я.
– Впереди виднеются горы, если в них есть пещеры, то мы могли бы спрятать корабль в них, – сказала Люция.
В горах действительно есть пещеры, но сажать корабль мы не стали, так как в них оказались работающие люди. Видимо они заполонили всю планету. Единственным безлюдным местом, оказалась вершина вулкана. Отсюда виднеется замок. На замке развивается от ветра флаг.
– Нам нужно найти Джиньянк. Как найти, знаем. Где искать, не знаем. Замок единственное, что хоть как-то отличается от всего остального. Пойдем к нему, – сказала Люция.
– Какое возьмем с собой оружие? И что будем говорить, если с нами кто-то заговорит или если мы захотим с кем-нибудь заговорить? – сказал я.
– Я возьму тати, гранаты и наручники. Ты возьмешь револьвер и винтовку. Божест возьмет капканы, растяжки и мины. В остальном по обстановки будем ориентироваться, – сказала она.
Мы разложили по рюкзакам снаряжения, дождались темноты и покинули корабль. При свете луны я смог разглядеть его полностью. Ничего не обычного. Огромная тарелка, которая летает. Опорами служат четыре лапы, которые при посадке выдвигаются из-под низа. Я, до предела напрягши зрение, стал всматриваться в то место, где высятся над входом в корабль выжженные слова, обращенные видимо к людям, и ныне прочтенные и уясненные мной. Вот эти слова:
Вам не изведать радость птиц, несущихся в полете,–
Ведь вы в тюрьме своих пяти убогих чувств живете.
Ночью с вулкана отчетливо виден замок. Факелы, зажженные вдоль стен, полностью освещают его. Мы пошли на свет. Вниз ведет тропинка, по которой мы спускаемся к подножью вулкана. Тропинка привела в дебри, сквозь которые можно разглядеть что-то, только прищуриваясь и тщательно вглядываясь, даже в приборе ночного видения. Дорогу освещает луна и большие звезды. На Земле, так близко звезд не увидишь. Люция вытащила тати и стала прорубать дорогу в направление замка. Она делает резкие и сильные взмахи, прорубая тоннель. Я не знаю, как долго мы идем, но глаза успели привыкнуть к кромешной тьме, и мне стало отчетливо видно окружающую обстановку, поэтому мы сняли приборы для темноты. Но смотреть не на что, так как кроме кустов, здесь больше ничего нет. Люция остановилась.
– Что такое? – сказал я.
– Вы ничего не слышите?
Мы затихли и начали вслушиваться в темноту. Недалеко отчетливо слышны шаги, но шаги не одного человека и даже не десяти. Топот такой сильный, словно марширует колона солдат. Топот окружил и оглушил нас. Возможно это всего лишь эхо, но, кажется, что маршируют со всех сторон. Люция понемногу продолжила прорубать дорогу, пока не показался впереди просвет.
– Посмотри, – сказала она мне.
Я руками раздвинул ветки, за ветками дебри кончались, и начиналось поле. Я увидел стоящий в поле дом, такой же, как мы наблюдали с корабля, и людей. Они шли везде, со всех сторон, но шагали в одном направление, в сторону замка.
– Они идут к замку? – сказала Люция.
– Да.
– Вооружены?