Со дня смерти отца в жизни Тома не было насилия. Он рос в городке, еще недавно бывшей новоанглийской деревне. Там и в школу пошел, в свободное время бегал вдоль ручьев, ловил рыбу, ставил силки на зайцев и белок, позднее стал промышлять оленей. В отличие от многих сверстников Том с удовольствием посещал церковь, благодаря которой взял себе за правило аккуратно одеваться и вежливо разговаривать с собеседником. Здешние констебли и присяжные исправно несли свою службу, и все оставалось в рамках закона. Это уже позже появились в Нью-Йорке оружейные компании, полицейские агенты стали более заметны, пришлось даже создать спецслужбу, которая латала пробоины в стенах зданий - последствия столкновений властей с гангстерами.
Сквозь эти воспоминания прорезался стук копыт.
Чантри резко обернулся, стараясь оценить опасность.
- Привет, Том Чантри. Я Лак Андерсс.
На Тома смотрели необыкновенно голубые, прямо-таки ангельские глаза подскакавшего к нему всадника, высокого, осанистого старика с роскошными седыми усами.
Том сразу узнал его лошадь, он видел ее в корабле.
- В подобных случаях платить не надо, - сказал Андерсс и протянул Тому его серебряный доллар.
- Благодарю, - смущенно пробормотал Чантри и спрятал доллар в карман.
Они ехали рядом, плечо в плечо.
- Бандиты очень жестоки, - говорил Андерсс, - а потому послушай меня, старика. В этих краях всегда нужно держать правую руку у револьвера. Будь у тебя на поясе "Смит-Вессон", они бы еще сто раз подумали: нападать или не стоит.
- Как вы думаете, их поймают?
- Талримов? Никогда! Да, дела их, несомненно, плохи, но они уроженцы этих мест. В случае чего всегда надежно скроются в скальных лабиринтах. Уж поверь мне на слово: когда надо быстро смыться, затаиться, спрятаться. Талримы искуснее индейцев. - Андерсс помолчал немного, затем, как бы спохватившись, спросил: - Ты работаешь на каком-то ранчо?
- О, нет. Я прибыл с Востока купить скот. Но теперь, после этого случая, хочу убраться отсюда как можно скорее!
Разговор оборвался. Каждый думал о чем-то своем. Андерсс первый нарушил затянувшуюся паузу:
- Это прекрасная страна, Чантри. И не делай выводов сгоряча. В детстве я любил другую страну. Когда же повзрослел, понял, где мне лучше. Много замечательных стран, и все они по-своему хороши! Но эта! Меня притягивает здешняя свобода, дикая удаль, дух несокрушимый. И вот если ты всем этим проникнешься, то и уходить отсюда никуда не захочешь. Ни на какой Восток.
- И все равно мне здесь не нравится.
- Плох тот актер, который сдается после первого провала… Грабитель бесчинствует, пока кто-нибудь не нанесет ему смертельный удар. Вот почему я советую тебе вооружиться. Если у каждого револьвер, то никто ни перед кем не кланяется.
- Я считаю, что от револьвера только зло.
- Не согласен, - сказал Андерсс сухо. - Мне известны случаи, когда он выручал. Путь к справедливому обществу, к сожалению, всегда лежит через жестокость. И с этим рано или поздно будет покончено. А пока… Пока здесь властвует закон джунглей, мальчик. И он тут полноправный хозяин. Воры и убийцы вооружены, тогда как ты, честный человек, считаешь это ниже собственного достоинства и тем самым только облегчаешь жизнь этим подонкам. Так что думай, мальчик, думай, если у тебя есть башка на плечах. В конце концов это твое личное дело.
Над прерией разливался вечерний сумрак Впереди появились огни. То был Симарон.
- Приходи в "Святой Джеймс", - посоветовал Андерсс. - Там собираются скотоводы. С ними и договоришься насчет скота. Разговаривай повежливей. Не пей. И помни: без револьвера ты - голый.
Комната, ванна и хороший ужин дали долгожданный отдых. Посвежевший и порозовевший Том Чантри стоял перед настенным зеркалом и заканчивал последние приготовления к выходу в салун.
Теперь можно браться за дело…
Тысяча голов! Подумать только, через несколько дней он поведет такое гигантское стадо к железной дороге…
Салун "Святой Джеймс" представлял собой просторное, лишенное каких-либо прикрас помещение, оборудованное под пивную. Это была самая горячая точка в городе. Сюда сползались слухи и сплетни. Фермеры болтали здесь буквально обо всем: и про пастбища, и про цены, и про отношения с индейцами. Можно здесь услышать и размышления о мировой политике.
К моменту прихода Тома салун оказался полупустым. Видимо, было еще рановато
За стойкой стоял здоровяк Широкое лицо, седые бакенбарды. Том завязал с ним разговор в надежде выяснить какие-нибудь полезные для себя сведения. Звали его Генри Ламберт. За свою полную интересных событий жизнь довелось ему пожить даже в Белом доме, где на протяжении всей войны он служил у Гранта шеф-поваром.
- Я хотел бы купить скот, мистер Ламберт. Мое имя Том Чантри, если оно вам что-нибудь говорит.
- Чантри.. - Лицо Ламберта застыло при упоминании этой фамилии. Преодолев короткое замешательство, он сказал: - Я знаю, у кого можно купить коров, мистер Чантри, но советую вам этого не делать.
Том пришел в крайнее удивление.
- Не могли бы вы мне объяснить почему? Я приехал сюда только за этим.
- Видите ли, мистер Чантри, купить скот легко, но ведь его еще нужно довести до железной дороги. А вы не справитесь, потому что не найдете людей, которые захотели бы вам помочь.
- С чем это связано?
- Люди просто не будут на вас работать, - мистер Чантри. Надеюсь, вы не в обиде, что я говорю все без утайки? Весь Симарон уже знает, что вы не удостоили своим присутствием Дача Акина.
Том обомлел.
- При чем тут Дач Акин?
- Мистер Чантри, из этого салуна, с этой вот табуретки, на которой вы сидите, до Нью-Йорка - конечного пункта транспортировки - долгий и тяжелый путь. Нужно пройти через места, где свирепствуют шайены, команчи, кайова, арапахо, где очень мало, а то и совсем нет воды, где случаются песчаные бури, а дорогу преграждают непролазные топи. И еще масса всяких непредвиденных обстоятельств. Люди в таких условиях теряют уверенность в себе. Я уж не говорю о руководителе, смелость которого всегда в центре внимания.
Том проглотил обиду.
- Я не трус, мистер Ламберт. Просто я не уверен, что носить кольт так уж необходимо. Наверно, можно обходиться и без убийств.
- А я так просто убежден, что ни один из парней, убитых возле моего бара, не заслуживал такого конца. Но факт остается фактом. Мы живем в дикой стране, где царит беззаконие. И нет человека, готового провести коров по маршруту, который требует предельного мужества. Вы должны отказаться от своей затеи, мистер Чантри.
Том едва не застонал от отчаяния. С каким великим удовольствием он заехал бы сейчас Ламберту в его жирную морду! Но, помятуя совет Андерсса быть вежливым, мило улыбнулся бармену:
- Благодарю за откровенность, мистер Ламберт. - И отошел, чтобы сесть за отдельный столик.
Глава 3
Вскоре депрессия отступила, Том не сдавался! Если будут продавать скот, то он купит его и так или иначе доставит на Восток, хоть ты тресни!
Слава богу, что эти тупицы Талримы не догадались пошарить у него по карманам. Они забрали только то, что им требовалось в ту минуту, - лошадь и припасы. Зато при нем остались деньги и письменные кредиты Эрншава.
Чантри сидел за столиком и обдумывал ситуацию, когда к нему подошел Лак Андерсс.
- Сяду?
- Пожалуйста.
Том рассказал ему о своем разговоре с Ламбертом. Отхлебнув пива и облизав усы, старик спросил:
- Ну и что ты намерен предпринять?
- Куплю скот и отправлюсь на Восток, даже если буду один.
Андерсс одобрительно усмехнулся.
- Смело… - Он указал кружкой в сторону бара. - Видишь того парня, с лошадиным зубом на цепочке? Он может продать пять или шесть сотен голов. А Ли Даубер и того больше - восемь или девять.
Ободренный Чантри уже порывался встать, но Андерсс удержал его.
- Подожди… А вон того, красивого, за столиком видишь? - На этот раз старик лишь слегка повел головой в нужном направлении. - Это Френч Вильямс. Он может продать семь-восемь сотен, но тебе лучше с ним не связываться.
- Почему?
- Френч крутой и загадочный человек. Он продает слишком много мяса, причем несколько раз в год. Наверное, ему посчастливилось стать обладателем каких-то супербыков. Во всяком случае, каждая его корова должна бы телиться тройней.
- О! Мне не нужны неприятности с поддельными клеймами.
- Не вздумай ловить Френча на клеймах. Он не так прост, чтобы таврить животных повторно. И вообще… То, что я сказал тебе о Френче, может стоить мне жизни.
- Я вас не подведу, - заверил старика Том и вдруг радостно встрепенулся. - Кажется, я знаю, что надо делать!
- Ну?
- Куплю коров у джентльменов, что вы указали, и пойду нанимать Френча Вильямса.
Лак Андерсс внимательно посмотрел на Тома: не шутит ли? Потом захихикал:
- Именно это я и собирался тебе предложить! Но будь с ним начеку.
Итак, Том, потративший уйму времени зря, теперь должен наверстывать упущенное, а это, как известно, не самое легкое и приятное. Тем же, кто захочет поболтать о его внезапном исчезновении из Лас-Вегаса, он заявит, что вернулся, чтобы драться с Дачем Акином, и что только важные дела вынудили его отложить дуэль на неопределенный срок.
Извинившись перед Андерссом, Чантри встал и двинулся через зал.
Рядом с Френчем сидели двое. Они беспардонно вперили в Тома хмельные глаза, когда он вырос возле их столика.
- Френч Вильямс? Я Том Чантри.
Френч лениво окинул его взглядом с ног до головы.
- Слыхал я о вас…
- Тогда позвольте вам сообщить, что я вернулся, чтобы драться с Дачем Акином. - Том намеренно говорил погромче, чтобы это слышали все присутствующие, и все, безусловно, слышали. - Правда, есть дела поважнее, - продолжал Том, - чем тратить время на перестрелки со всякими там Томами, Диками, Дачами, которые сначала предложат вместе выпить, а потом полезут драться, размахивая револьвером. Я приехал сюда с Востока купить скот. Ходят слухи, что вы и некоторые другие джентльмены продают его.
- А как вы будете вести его на Восток? - спросил Френч. Он сидел развалившись, забросив ноги на край стол, словно демонстрируя свое пренебрежение к собеседнику.
- От разных людей мне приходилось слышать, что вы ловкач. И тот, кто идет на сделку с вами, остается без зубов. Я считаю, это чистой воды ерунда.
Лицо Вильямса вытянулось, как будто вместе с виски он глотнул здоровенную жабу.
- Ты так считаешь?
- Считаю. Поэтому предлагаю вам тройную цену за коров, если поведете мое стадо к поезду.
В салуне повисла тишина.
- Присаживайся. - Френч выдвинул еще один стул. - Пожалуй, куплю тебе рюмочку.
- Хорошо. И я вам куплю.
Любопытство в глазах Вильямса разрасталось, словно пожар в лесу, охватывая все новые и новые участки.
- Ты считаешь меня мошенником?
- Напротив. Мне кажется, вы человек слова.
- Или ты пижон и выпендриваешься сейчас перед публикой, или ты дурак - одно из двух.
- Мы еще увидим, кто есть кто. Главное, чтобы вы доверяли мне, а я вам.
- Ладно, - решился Вильямс. - Я готов отвести стадо к станции, но при одном условии: если вы не выдержите этого путешествия и сбежите, я беру коров в свою личную собственность. - В его глазах светилась дьявольская усмешка. - Как вам нравится такая сделка?
- Я принимаю это ваше условие. - Том повернулся к стойке и крикнул: - Мистер Даубер! Позвольте спросить вас насчет продажи скота…
С бокалом вина Ли Даубер неспешно подплыл к их столу.
- Продать скот я, конечно, могу, - сказал он, - но где гарантии, что я получу наличными?
Чантри выложил на стол письменные кредиты.
- Здесь все сказано.
- Да это ж просто бумажки! - разочарованно воскликнул Даубер. - Я хочу настоящего мужского слова. Вы показали спину Дачу Акину. То же самое может случиться и на этот раз.
Френч посмотрел на него снизу вверх.
- Ли, я ручаюсь. Не надо спорить.
- О похоронах своих подумай заранее, Френч. - И, сменив тон, Ли продолжил: - Ладно, будь что будет, я вступаю в сделку. Предлагаю тысячу коров…
Уже через час в руках у Тома была купчая на двадцать две сотни голов. Большую часть стоимости удалось погасить кредитами, так что еще остались деньги и на личные нужды.
Если будет все в порядке, то примерно через месяц стадо попадет на Восток. Выгоду это даст баснословную. Хотя не стоит забывать и то, что в случае провала транспортировки фирма "Эрншав энд компани" вылетит в трубу.
Сейчас главная задача - это как можно скорее доставить скот к железной дороге.
Уже ночью у себя в номере Чантри с наслаждением вытянулся на кровати.
Ему впервые в жизни предстояло сопровождать стадо, но о проблемах, возникающих в пути перед погонщиками, он кое-что знал.
Конечно, насчет Френча Вильямса он не строил никаких иллюзий. Сразу видно - с ним шутки плохи. Жестокий и коварный тип. Однако у него легкоранимая гордость, и Том сознательно задел ее, сказав, что считает его человеком слова.
Несомненно, все мы актеры в каком-то спектакле, а Френч по натуре азартный игрок, и Чантри неспроста предложил ему эту игру: победишь - возьмешь все. А уж ради победы Френч не постоит ни перед чем. Наверняка он постарается облапошить Тома и, вполне возможно, уже готовит ему какую-нибудь пакость.
В этой сделке Френч Вильямс рисковал только своим временем. Во всяком случае, ему всего лишь предстояло прогуляться до Доджа. Хотя, разумеется, сидеть в салуне "Святой Джеймс" гораздо приятнее, чем трястись в седле неизвестно для чьей выгоды.
Для Тома же риск огромен. При победе Френча его, Чантри, жизнь и вовсе не будет стоить и цента. Кроме того, он брал на себя непомерную моральную ответственность, рискуя не своими деньгами.
Чантри все время заставлял мозг трудиться. Снова и снова обдумывал ходы в этой партии, так и этак прокручивал в голове различные варианты.
Чантри встал на рассвете, быстро позавтракал и вышел из отеля. В ближайшей конюшне купил двух лошадей, серо-коричневую и чалую. Обе в отличном состоянии, послушного нрава, хотя и достаточно шустрые. Затем отправился в магазин и приобрел спальный мешок.
- Купите лучше револьвер, - посоветовал продавец, подтянутый мужчина средних лет, по виду германец. - Он полезнее.
В ответ Чантри, улыбаясь, помотал головой.
- Сомневаюсь… Куплю, пожалуй, винтовку. Давно мечтал поохотиться на буйволов. - Он взял в руки сверкающий новизной винчестер-73, погладил с восхищением ствол. - В дороге попрактикуюсь.
- Только не стреляйте возле коров, - сказал продавец. - Разбегутся - не соберете…
И Том про себя отметил, что этот мужчина не всегда был владельцем магазина.
Как и договорились, Френч собирал скот на побережье Вермежо, северо-восточнее Симарона, откуда после полной готовности они двинутся к железной дороге.
Оседлав чалую, а серо-коричневую ведя за собой, Чантри прибыл в расположение лагеря Френча.
Коров уже согнали много. Нанятые помощники сновали на лошадях возле стада, группируя скот и приводя сюда новые партии животных.
Возле вагончика, предназначенного для трапез и складирования всякого багажа, откинувшись спиной на спальный мешок, развалился Вильямс. Щурясь от солнца, он улыбнулся Тому той улыбкой, от которой мороз пробегал по коже. В ней сквозило что-то похожее на презрение, а может, и любопытство. Когда Чантри спешился, кто-то вышел из вагончика. Ступил и замер, выжидая. Это был Дач Акин.
Глава 4
Да, этого Чантри не учел. Проверка, которую приготовил для него Френч, состоялась.
Том слышал тяжелые, гулкие удары собственного сердца. Во рту внезапно пересохло. Однако, когда он заговорил, голос его оказался на редкость ровным и естественным:
- Привет, Дач.
- Привет, - ответил тот. Трезвый, он не выглядел воинственным.
- Извини за ту ночь, Дач. Но я не видел смысла убивать тебя и умереть самому.
Дач передернулся. Разговор этот был ему неприятен.
- Все в порядке, - сказал он. - Я не требую от тебя объяснений.
Френч наблюдал за ними исподлобья. Том не сомневался, что он разочарован. Первый его капкан не сработал. Проводник надеялся, что, увидев Акина, Чантри убежит поджав хвост, но просчитался и должен будет сделать следующий ход. Но вот какой?
Ковбои, явившиеся поглазеть, чем закончится встреча их работодателя и Дача, вздохнув с сожалением, снова взялись за работу
А скот все прибывал. И без того громадное стадо грозило занять всю долину до горизонта.
Привели коров с ранчо Вильямса. Том приглядывался к клеймам, которые были еще свежие, но обнаружить подделку ему так и не удалось.
В течение нескольких дней коров разных фермеров соединяли в одно общее стадо, чтобы животные попривыкли друг к другу.
Все это время Чантри напряженно работал. Он, конечно, не мог конкурировать с прокаленными на солнце прерий парнями, но старался и не отставать от них. Ночью, когда он, усталый, укладывался спать, его мысли, словно по мановению волшебной палочки, устремлялись назад, в детство…
Их ранчо, где они жили до разорения отца, располагалось где-то восточнее Лас-Вегаса. Мальчиком, когда Тому было шесть лет, он хорошо знал эту местность.
Вспоминались индейцы, что часто приходили к ним на ранчо. Отец устраивал им обеды, подолгу беседовал с ними…
В миле от ранчо из-под массивной скалы выбегал весело журчащий ручеек. Здесь Том пил воду, плескался. А под выступом скалы, незаметная для постороннего глаза, была глубокая, неизвестно куда выходящая пещера, где он чувствовал себя как дома… нет, как в сказке! Странствующий по прерии путник, остановившись напиться, так бы ни за что и не узнал о ее существовании…
Как давно это было… Чантри и не думал, что через двадцать лет, оказавшись в этих местах, будет с нежностью вспоминать какую-то пещеру…
Как и погонщики, Чантри поднимался с рассветом, они вместе ели, вместе несли сторожевое дежурство. И тем не менее ковбои почему-то держались от Тома на расстоянии. Он не мог понять, в чем причина, и очень переживал. Бывали минуты хандры и отчаяния, он чувствовал себя несчастным и одиноким. Тогда вспоминались слова отца: "Никогда не бойся остаться один. Настоящий мужчина - тот, кто все делает сам. Пока ты опираешься на кого-то или надеешься на кого-то, ты слаб".
Сторонился его и Дач. Однажды при объезде стада они встретились с глазу на глаз. Второпях, словно спасаясь от погони, Дач выпалил:
- Слушай, Чантри, я не люблю совать нос в чужие дела, но лучше бросай все и беги. Иначе Френч пристрелит тебя. - И ускакал.
За ужином Френч Вильямс сказал Тому:
- Мы собрали двадцать две сотни голов. Может, хватит? Или будете покупать еще?
- Нет, давайте двигаться, - твердо ответил Чантри.
- На рассвете?
- Да.