В вечернем, слегка затуманенном свете, я увидел прекрасное лицо Розы. Оно пылало свежестью растущей и распустившейся розы, излучая тонкие, теплые и ароматные лучи любви и небывалого счастья, которое казалось, длилось вечность.
Неожиданно для моего затемненного и уходящего сознания, когда мое сердце начало биться в груди еще слабее, я увидел над собой какие-то причудливые тени, словно кто-то наклонился надо мной, и пытался добраться сквозь непреступную стену снега, разгребая его. Чьи-то руки, а точнее тени безудержно трудились, не уставая, надо мной. Казалось, еще мгновение, и я увижу эти руки. Но вдруг, все прекратилось, тени исчезли неожиданно, как и появились. Я потерял сознание и оказался один в окружении уже белого, но непреодолимого безмолвия.
Очнувшись и придя в сознание после тяжелых и необычных душевных странствий в мире грез, я приоткрыл глаза и не поверил картине, которая возникла передо мной. Я лежал на койке в небольшой, но уютной комнате. Белый свет, который мучил меня во сне, все это время преследовал меня и здесь. Все стены и потолок, были белыми, даже кровать и простыня, накрывающая мое тело, выделялись белизной. Я вновь закрыл глаза, пытаясь окончательно прийти в себя, но вскоре открыл их и не хотел уже закрывать. Я боялся, что вновь провалюсь куда-то и окажусь в мире грез. Моя голова немного кружилась, я пытался вспомнить, что в последнее время со мной произошло. Мне вспоминалась какая-то небывалой сказочной красоты молоденькая девушка с рыжими, словно окрашенными солнечными лучами, вьющимися волосами и горящими, ярко зелеными, как озеро, глазами. "Кто она?" - думал я, - "Может это был сон, и мне все это приснилось"? Я вспоминал отдельные моменты, быть может, своей жизни с этой девушкой. "Роза" - неожиданно мне подсказали какие-то отдаленные уголки моего сознания и памяти. "Нет, я не мог этого придумать", - подумал я, напрягая память. Но сколь сильно я ни напрягал серое вещество моего уставшего и затуманенного разума, я так и не мог разделить реальность и сон. Что это? Неожиданно мои мысли были прерваны вошедшей в комнату китаянкой, одетой в белый халат. Она подбежала ко мне и с радостью произнесла:
- Он открыл глаза!
В комнату вбежали, как по команде, еще какие-то люди и суетливо засуетились вокруг меня. Их лица были незнакомы мне. В них было одно общее сходство, которое бросилось сразу же мне в глаза: они были все с узкими глазами. Я закрыл глаза, чтобы передохнуть от напряженной, и уже изрядно измотавшей меня, работы моего сознания.
Я приоткрыл глаза, когда почувствовал нежные и теплые лучи солнца, падающие мне на лицо. Они словно хотели меня разбудить, играли на моем лице, пробуждая во мне мой сонный разум и зарождая новые мысли. Кто-то коснулся моей руки. Я поднял голову с подушки и увидел знакомое мне лицо.
- Эрик, - тихо и непроизвольно вырвалось у меня из груди.
Эрик сидел на стуле рядом с койкой и держал меня за руку.
- Положи голову, Вильям. Все страшное позади, ты в безопасности. Врачи не рекомендуют тебе напрягаться, - произнес голос сидящего парня, довольно оглядывающего Вильяма. - Ты жив и невредим, это главное, - с ноткой радости произнес Эрик. - Жизненно важные органы не задеты. Все хорошо. Тебе очень повезло. Врач сказал, что ты "родился в рубашке".
В этот момент в палату вошел мужчина в белом халате. Он что-то произнес на китайском языке, обращаясь к Эрику. Эрик привстал и повернулся к лежащему больному.
- Это твой доктор, - сказал Эрик, обращаясь к Вильяму. - Я временно побуду переводчиком для тебя.
Доктор подошел к койке, на которой лежал Вильям, и произнес что-то на китайском.
- Доктор спрашивает, как ты себя чувствуешь? - сказал Эрик, обращаясь к Вильяму.
- Немного голова шумит, - произнес Вильям.
Эрик перевел для доктора, а затем врач кивнул головой и что-то пролепетал, взяв Вильяма за запястье и прислушиваясь к пульсу, одновременно смотря на свои наручные часы.
- Это нормально. Дело в том, что твой организм, и в частности мозг, изголодался по кислороду. Еще бы несколько секунд и клетки мозга погибли. Начался бы необратимый процесс, - произнес Эрик.
После проверки пульса доктор поднялся и обратился к Эрику, затем вежливо с добродушной улыбкой попрощался с Вильямом и покинул палату.
- Доктор сказал, что у тебя основные функции в норме. Сердце слегка встревожено, но это нормальное состояние после перенесения кислородного голодания, гипоксия, - сказал Эрик, присаживаясь на стул рядом с койкой.
- Он считает, что тебе нужен свежий воздух и хорошее питание.
- Я чертовски рад тебя видеть, дружище, - произнес Вильям.
- Теперь все будет хорошо, - сказал Эрик, добродушно улыбаясь, - Тебе не нужно волноваться…
- Сколько же я пролежал здесь? - спросил Вильям, перебив Эрика.
- Недолго. Около недели, с учетом дороги, - ответил Эрик.
- Где же мы сейчас?
- В Сянгане. Здесь хорошая клиника. Я даже не ожидал, что здесь в глуши…
- Ты знаешь, - начал Вильям, не дослушав Эрика.
- Да, да. Говори, - с нетерпением сказал Эрик.
В этот момент в палату вошла молодая китаянка, по виду медсестра. Она улыбнулась и поприветствовала присутствующих, затем подошла к окну и приоткрыла его. После этого, легким шагом удалилась.
- Вот видишь, - сказал Эрик, выполняют поручения доктора. Здесь хороший воздух. В этих местах много гор и лесов, воздух насыщен кислородом, и медсестры здесь симпатичные.
- Эрик, ты мог бы мне рассказать, - произнес Вильям, словно пытался что-то вспомнить.
- Что именно? Я все расскажу.
- Что произошло тогда? С тех пор, как нас разлучила… Вильям запнулся, словно не мог вспомнить чего-то.
- Тебя, наверное, интересует, что происходило во время твоего отсутствия? - сказал Эрик.
- Да, именно. Ты понимаешь, с тех пор я словно находился в каком-то сне. Многие воспоминания прерывисты и не точны, - произнес Вильям.
Он слегка приподнял туловище, чтобы сесть. Эрик тут же заботливо помог ему.
- Хорошо, я все расскажу, - сказал Эрик. - Ты хочешь сидеть? Тебе так удобно будет?
- Да, да, спасибо, - Вильям набрал полную грудь чистого горного воздуха и выдохнул. - А воздух здесь действительно замечательный. Ну, дружище, рассказывай. Ты поможешь мне соединить части в целое, чтобы составить всю картину. Я смутно помню наше расставание у водопада. А после этого, словно какой-то сон…
- Ты, наверное, пережил самые тяжелые дни своей жизни. Ну, так слушай.
И Эрик начал свой длинный рассказ.
- В тот самый момент, как ты потерял равновесие на переправе и, ударившись головой о камни, улетел вниз, мы с Юнем видели лишь долгий полет твоего тела вниз в ущелье. Еще несколько раз твое тело промелькнуло вдали - внизу между бурлящими и пенистыми потоками реки. Тебя уносило все дальше и дальше от переправы и от нас. Мы некоторое время наблюдали, не задержится ли твое тело у какого-то камня или выбросит волной его на берег, но увы. Тебя уносило все дальше и дальше, пока ты не скрылся за скалами.
После этого мы, как можно быстрее спустились по отлогому склону к реке, и начали идти вдоль берега, осматривая прибрежные камни. На поиски ушел весь день. Но, увы, ничего мы не обнаружили. Ты словно растворился в воде. Юнь сказал, что такое большое тело обязательно должно было выбросить на береговые камни. Ты не мог потонуть, так как поток был достаточно сильный. Юнь очень переживал. Он ведь отвечал за каждого туриста. Этот случай у него был впервые. Мы искали тебя до самого захода солнца, пока мы могли что-либо разглядеть. Ночью мы разбили лагерь на берегу.
На следующее утро, как только взошла заря и показались первые солнечные лучи, мы с Юнем двинулись в путь, чтобы продолжить поиски. Через три часа пути вдоль прибрежных камней и кустарников, мы вышли на разделение реки на два рукава. Я предложил Юню, чтобы каждый из нас продолжил поиски вдоль одного рукава реки, но Юнь отказался, так как он боялся потерять и меня. К тому же, он был уверен, что ты, с большой вероятностью, проследовал по правому рукаву реки, так как поток там был большей скорости, поэтому мы проследовали по этому пути. Но, увы, и этот путь отказал нам в удаче. Второй, левый рукав реки вел, так же как и первый, к озеру. Осмотрев прибрежные районы озера, мы двинулись вдоль берега второго рукава, но уже в обратном направлении от озера к основанию развилки и соединения рукавов. Но и здесь мы ничего не обнаружили.
На следующий день наших безумных поисков Юнь предложил вернуться в Шиянь и нанять спасателей, а затем вместе с ними продолжить поиски. В Шияне мы наняли четырнадцать человек. Многие были местными безработными, они с удовольствием согласились за небольшую плату участвовать в поисках. Вернувшись к реке, мы продолжили поиски. Было решено, для лучшего и продуктивного поиска разбиться на небольшие группы по три человека и прочесать все камни и берега этой реки вплоть до озера.
Шло время, мы использовали различные способы, методы и средства. Для поиска Юнь подключил свою собаку. Она казалось, взяла след, но затем его вновь потеряла. Мы возвратились к месту первого появления запаха у собаки, но, увы, Чан отказывался брать след. Он лишь высунул язык и как-то тихо завизжал, наклонив свою голову.
Прошло несколько недель. Многие нанятые мной люди покидали поиски и уходили в город. Я попросил Юня нанять других людей. И он возвращался из города с новыми людьми.
Мы прочесывали не только берега реки и озера, но и прилегающие к ним территории. Я хотел позвонить твоему отцу в Лондон, но все еще надеялся на успех поиска. И вот, когда нанятые мной профессиональные спасатели решили прекратить поиски, тогда я решился позвонить твоему отцу. Он был в ярости, когда услышал, что произошло с тобой. Первым же самолетом он прилетел в Гонконг, а затем добрался в Шиянь. Вместе с ним была группа профессиональных спасателей из Гонконга. Когда я увидел его, на нем не было лица. Возможно, он переборол в себе весь тот ужас, что охватил его первоначально и, когда я увидел его в Шияне, то передо мной стоял человек энергичный, полный надежды отыскать своего сына. Он не кричал на меня, а лишь подзадоривал и говорил, что теперь мы обязательно отыщем тебя. Юнь оставался в горах на поисках, которые не прекращались. Удвоив число людей за счет новой поисковой команды, мы расширили поиски. Водолазы погружались даже на дно озера. Но и здесь мы ничего не обнаружили. Твой отец унывал с каждым днем. Он не находил себе места и постоянно бродил по берегу, пристально вглядываясь в гладь озера, заглядывая еще раз под остроконечные камни. Он не мог поверить, что даже твоего тела он не может обнаружить. Он жил, казалось, лишь заботой о поисках. Наконец, спасатели из Гонконга дали ему свой неутешительный отчет. Он прозвучал для твоего отца, словно приговор, который вынес судья его сыну. Он отказывался верить и читать этот документ. Наконец, он порвал бумагу и остался сидеть один на голом камне у озера. Многие спасатели приостановили безнадежные поиски и покинули нас. Тогда отец произнес речь для оставшихся спасателей с тем, чтобы они продолжали искать. Он обещал огромное вознаграждение тому, кто останется и найдет следы сына. Кто-то из спасателей посчитал, что тело давно съели звери, ни оставив ничего, и поэтому бесполезно было искать. Но я, Юнь, твой отец и еще несколько человек остались с той крошечной надеждой, которая все же теплилась в наших сердцах.
С каждым днем отец становился все печальнее и унылее. Наконец, он простудился, и мы были вынуждены отправить его обратно в Гонконг, чтобы он подлечил свой пошатнувшийся и изможденный организм. Он согласился на это условие лишь после того, как я пообещал ему, что не покину район поисков. Он дал мне денег и попросил меня продолжить поиски. Его последними словами были: "Если нельзя моего сына вернуть живым, хотя бы его тело верните". С большой тяжестью и камнем в сердце я простился с ним в Сянфане, я обещал ему, что обязательно отыщу его сына.
Я нанял еще нескольких профессиональных горных спасателей в Сянфане и вместе с ними вернулся на место поисков, где ждал меня Юнь и еще четверо спасателей. Двое из шестерых ушло в город, пока я был в Сянфане. Вдевятером мы решили проверить горные районы, там, в горах мы еще не искали. Поэтому мы сняли прибрежный лагерь и отправились в горы Уданьшан.
Прошло более сорока дней с того момента, как мы потеряли тебя. Все наши действия и мысли были направлены лишь на поиск. Мы начали ходить по сложным скалистым перевалам, поднимаясь незначительно в горы, и осматривать новые следы в окрестностях восхождения гор. И когда мы уже потеряли всякую надежду на удачу произошло чудо. На одной из гор, около которой мы проходили, произошел огромной силы снежный обвал. Большая лавина снега обрушилась с верхней горы вниз, унося с собой и ломая многие вековые деревья. Юнь первым обратил внимание, что его пес Чан, начал как-то странно вести себя. Пес бегал вокруг нас, жалобно скулил по-волчьи, а затем, когда мы заметили, что огромные глыбы снега обрушивались и катились, словно гигантские волны вниз, то поспешили отойти подальше от опасной угрозы. Юнь говорил, что эта лавина не докатится до нас, так как мы находились в низовье на большом расстоянии от нее и множество деревьев, стоящих на ее пути, остановит лавину снега.
Не успели мы отойти на небольшую равнину поблизости этой горы, с которой можно было наблюдать за красивым буйством природы, как Чан сначала прильнул к земле, а потом выпрямился и как-то странно уставился куда-то вдаль, глядя на вершину горы, на которой, замедлив свой порыв, остановилось падение снега. Лавина, замедлив свое падение, постепенно угасла. И, как только снежное облако, поднявшееся из-за лавины, опустилось и рассеялось, Чан начал вновь скулить. Иногда этот вой переходил в тихое, едва заметное рычание, которое могут издавать лишь волки. Не успел Юнь подойти к собаке, как тот пулей рванул вверх по отлогим склонам недавно гремящей горы. Мы двинулись вслед за встревоженной собакой. Юнь пытался окликнуть пса и остановить его, но собака, словно заметив кого-то, мчалась, перескакивая через многочисленные камни и сучья куда-то на верх горы.
Когда мы поднялись метров на триста, то обнаружили странное зрелище. Вдали, прямо на снегу, в метрах двухстах от нас, сидело абсолютно голое существо, похожее на человека. Поначалу, мы не поверили своим глазам, помню, даже кто-то из проводников сказал, что, возможно, это галлюцинации от яркого снега и нашей психологической усталости. Но Чан - его нельзя было обмануть игрой зрения и психологической усталостью. К тому же мы все видели это обнаженное существо. Мы ускорили шаг. Но, не успели мы подойти к тому месту, где сидело существо похожее на человека, как оно бросило свои попытки вырыть яму в снегу и быстро покинуло свое место, скрывшись где-то наверху горы, за огромными снежными камнями.
Мое внимание привлекло к тому месту, где сидело это удивительное существо. Я остался еще с двумя спасателями раскапывать снег. Остальные шестеро вместе с Юнем и собакой отправились по следу этого существа.
Раскопав снег еще на десять сантиметров, я углубился в яму и обнаружил тебя. Какое было облегчение и радость видеть тебя целым и невредимым. Но ты был без сознания. Я прислушался к твоему дыханию, оно было едва заметно, один из проводников проверил твой пульс, он был плох, затем он провел ряд восстанавливающих дыхание и сердцебиение приемов, которыми обычно владеют спасатели, и мы втроем, соорудив носилки и погрузив тебя на них, отнесли в город.
Остальных спасателей и Юня мы не видели и не ждали, так как речь шла о спасении твоей жизни. Их внимание привлекло то удивительное существо, которое пыталось вытащить тебя из-под толщи снега. Один из них вернулся, и мы ему передали, что наши поиски неожиданно увенчались успехом. Его мы отправили с радостной вестью к остальным, передав им через него, чтобы они возвращались в город, за вознаграждением. Мы же втроем без особых остановок проследовали в Шиянь, чтобы доставить тебя в больницу. И, к счастью, ты…
- Постой, постой… - прервал Вильям рассказ Эрика. - Я кажется вспоминаю… Да, я вспомнил ее.
- Кого ее? - поинтересовался Эрик, думая, что его рассказ утомил Вильяма. - Может, ты отдохнешь. Доктор сказал, что тебе не следует волноваться. Я и так увлекся и многое тебе поведал.
- Нет, нет. Все в порядке. - сказал Вильям. - Просто я вспомнил.
- Да, еще одно. Когда мы втроем несли тебя на носилках и уже опускались к подножию горы, мне показалось, что кто-то стрелял… Да, да, я помню два отдаленных хлопка, похожие на выстрелы.
- Как? Выстрелы? - тяжело дыша, и взволнованно произнес Вильям.
- Нет, нет, не волнуйся. Может это были и не выстрелы, я не уверен.
- Я знаю… она там, - произнес взволнованным голосом Вильям. - Она существует. Это не сон. Да, да, это не сон… - загадочным голосом проговорил он.
- Бог ты мой, вот видишь, до чего доводит мое неосторожное и необдуманное действие. Я так и думал, что не следует спешить мне рассказывать все.
- Нет, нет, мой друг, - спокойно ответил Вильям, - ты поступил правильно, лучше знать всю правду, какая бы она ни была тяжелая, чем легкая ложь.
- Ты знаешь, - смущенно, немного занервничав, произнес Эрик. - Скоро должен подойти Лей Юнь. Он точно знает все до конца. Он сможет поведать тебе о тех событиях, о которых я не знаю, так как поспешил спасти твою жизнь, оставив его и еще пятерых спасателей там, на этой злосчастной и удачной для наших поисков горе.
В коридоре послышались чьи-то порывистые шаги.
Четверо человек европейского вида шли коридорами больницы. Иногда им приходилось обходить какие-то вещи и сумки, лежащие посреди коридора. Впереди шествия шел солидный мужчина с бородкой, лет пятидесяти, рядом с ним шел молодой мужчина крепкого телосложения. Неожиданно к ним подбежала старая женщина китаянка и начала о чем-то лепетать. Молодой мужчина сразу же отстранил ее.
- Не нужно, - спокойно ответил солидный мужчина, обращаясь к своему телохранителю. К ним подскочил третий мужчина, идущий позади и, обращаясь к своему боссу, перевел слова женщины.
- Она хотела спросить о своем сыне, - сказал переводчик, переводя слова женщины.
- Сейчас некогда, - ответил молодой мужчина крепкого телосложения.
Китайцев в коридоре было много. Одни находились в переполненных палатах, другие лежали на койках прямо в коридоре. Посетители больных находились здесь же, создавая шум и гам, создавая атмосферу базара. То тут, то там сновали медсестры в белых халатах. Слева от коридора ударил резкий запах столовой. Вонь от сгнивших продуктов вперемешку с немытыми телами больных и посетителей заполнял эфир. Сквозь этот коктейль зловонного запаха, пробирались четверо европейцев, одетых в черные дорогие костюмы. Неожиданно им навстречу выбежал китаец пожилого возраста в сопровождении молодой медсестры.
Он остановил шествие и представился доктором. Разговор продолжался через европейского переводчика.
- Ваш сын уже пришел в себя, - произнес доктор, обращаясь к мужчине с бородкой. - Мы ждали вас.
- Хорошо. - сказал мужчина с бородкой. - Немедленно проведите меня к сыну. Я хочу его видеть. Все формальности потом.