Охотники внимательно смотрели на молодую девушку. Она улыбалась им с необыкновенно милым детским выражением.
- Вы болтали друг с другом, когда я пришла? - спросила она.
- Да, - ответил Гарри, - мы говорили о вас, Эллен.
- Обо мне?
- О ком же мы можем говорить, как не о вас?
- Разве не для вас одной мы сошлись с этой шайкой Разбойников? - проговорил Дик укоризненным тоном.
- А вы в этом раскаиваетесь? - спросила она с кроткой улыбкой.
- Я этого не говорю, - отвечал молодой человек, - но мы среди этих жестоких людей - не на своем месте. Мы простые честные охотники, лесные бродяги. Жизнь, которую мы ведем, тяготит нас.
- Не об этом ли вы говорили, когда я пришла? Молодые люди молчали.
- Отвечайте откровенно, - продолжала она. - Боже мой, вам ведь известно, что и мне эта жизнь в тягость!
- Не понимаю, - сказал Гарри. - Я вам сто раз предлагал бежать, бросить человека, руки которого то и дело обагряются кровью, и вы всегда отказывались.
- Это правда, - сказала она грустно. - Увы! Хотя эти люди и преступники, тем не менее один из них мой отец.
- Вот уже два года, как мы следуем за вами, и вы всегда давали нам один и тот же ответ.
- Это случилось потому, что я надеялась, что отец мой и мои братья бросят свое преступное ремесло.
- А теперь?
- Теперь я готова следовать за вами, - ответила она просто.
- Вы говорите правду? Это голос вашего сердца, Эллен? И вы действительно согласны покинуть вашу семью и довериться нам?
- Слушайте, - ответила она печально. - В течении двух лет я много размышляла, и чем больше я размышляю, тем сильнее я сомневаюсь в том, что Красный Кедр мой отец.
- Возможно ли это? - воскликнули с удивлением охотники.
- Я ничего не могу утверждать, но в отдаленных воспоминаниях, очень туманных, сохранилось нечто, что говорит мне о том, что я вела существование, совершенно не похожее на то, которое веду теперь. Но к сожалению, я не помню ничего определенного. Я вижу перед собой точно во сне какую-то бледную женщину и господина высокого роста с гордым выражением глаз. Он берет меня на руки и целует меня, потом…
- Что же потом? - воскликнули охотники, затаив дыхание.
- Потом я вижу пламя, слышу крики, вижу кровь и больше ничего… только человека, который увозит меня на скачущей во весь опор лошади.
Проговорив это, Эллен опустила голову и закрыла лицо руками.
Наступило продолжительное молчание. Оба канадца внимательно наблюдали за девушкой. Наконец Гарри положил ей руку на плечо. Она подняла голову.
- Чего вы хотите от меня? - спросила она.
- Задать вам один вопрос.
- Говорите.
- Вы никогда не пробовали рассеять ваши сомнения, расспросив обо всем Красного Кедра?
- Один раз.
- И что же?
- Он внимательно выслушал меня. Дал мне договорить, затем, когда я умолкла, бросил на меня странный взгляд и ответил, пожав плечами: "Вы с ума сошли, Эллен. Вы были под влиянием кошмара. То, что вы рассказываете, не имеет смысла". Потом он добавил с иронией: "Мне очень жаль вас, бедное создание, тем не менее вы действительно моя дочь".
- Ну что же! - сказал Дик с убеждением, с силой ударяя прикладом своего ружья о землю. - А я скажу вам, что он солгал! Человек этот не отец вам!
- Голуби не выводят птенцов в гнезде ястреба, - добавил Гарри. - Нет, Эллен, нет, вы не дочь этого человека.
Молодая девушка встала, взяла обоих охотников за руки и, внимательно взглянув на них, проговорила:
- Я тоже так думаю. Я не знаю почему, но вот уже несколько дней тайный голос говорит моему сердцу, что человек этот не может быть моим отцом. Вот почему я, которая всегда отказывалась от ваших услуг, решила довериться вам, как людям благородным, и спросить вас, согласны ли вы помочь моему бегству?
- Эллен, - ответил Гарри очень серьезно и с большой почтительностью, - клянусь вам Богом, который слышит нас, что я и мой товарищ не колеблясь пожертвуем жизнью, защищая вас, что вы всегда будете нам сестрою и что в прерии, через которую мы теперь пойдем, чтобы достигнуть цивилизованных мест, вы будете в такой же безопасности и к вам будут относиться с таким же уважением, как если бы вы находились в соборе Квебека.
- Клянусь, что я исполню все, о чем сказал сейчас Гарри, и что вы с полным доверием можете положиться на нашу честь, - сказал Дик, подняв правую руку к небу.
- Спасибо, друзья мои, - сказала молодая девушка, - я знаю вашу честность. Я твердо верю, что вы исполните то, что обещаете.
Оба охотника поклонились.
- Когда же мы уйдем отсюда? - спросил Гарри.
- Лучше было бы воспользоваться для нашего бегства отсутствием Красного Кедра.
- Я того же мнения, - сказала Эллен. - Но, - продолжала она с некоторой нерешительностью, - я не хотела бы бежать одна.
- Объяснитесь, - сказал Дик.
- Это будет бесполезно, - перебил его с живостью Гарри, - я знаю, что вы скажете, мысль ваша хороша, Эллен, мы от всего сердца принимаем ее. Вы желаете, чтобы вам сопутствовала молодая мексиканка. Если появится возможность возвратить девушку ее семейству, которое, без сомнения, пребывает в отчаянии от того, что ее похитили, - мы это сделаем.
Эллен пристально взглянула на молодого человека, слегка покраснев при этом.
- У вас благородное сердце, Гарри, - ответила она. - Благодарю вас, что вы сумели угадать то, о чем я затруднялась сказать вам.
- Может быть, у вас есть еще какое-нибудь желание?
- Я ничего больше не желаю.
- Хорошо! Тогда приведите сюда как можно скорее вашу подругу, и когда вы возвратитесь, мы будем готовы. Гамбусинос спят, Красный Кедр отсутствует, и нам нечего опасаться. Только торопитесь: на восходе солнца мы должны быть уже настолько далеко отсюда, чтобы находиться в безопасности от преследователей, которые без сомнения бросятся за нами тотчас же, как только будет замечено ваше бегство.
- Мне понадобится всего несколько минут, - сказала девушка, скрываясь за деревьями.
Тем временем донья Клара, следуя совету своей подруги, старалась заснуть, но старания ее были напрасны. Во власти страха и надежды, она ни на минуту не могла сомкнуть глаз. Она прислушивалась ко всем звукам, раздававшимся в ночной тишине, и старалась в окружавшем ее мраке рассмотреть, что за тени мелькали время от времени между деревьев. Эллен нашла ее бодрствующей и готовой к путешествию.
Приготовления к побегу молодых девушек были непродолжительны; они взяли с собой только самое необходимое. роясь в старом сундуке, в котором Красный Кедр и его семейство хранили свои одежды, Эллен нашла маленькую шкатулочку палисандрового дерева с серебряной инкрустацией, с которой скваттер обыкновенно никогда не расставался. Но на этот раз он, очевидно, не счел необходимым брать ее с собой.
Молодая девушка с минуту рассматривала шкатулку; она была заперта. Движимая каким-то безотчетным, но очень сильным чувством, Эллен спрятала шкатулочку у себя на груди.
- Пойдемте, - сказала она донье Кларе.
- Пойдемте, - ответила та коротко, хотя сердце ее сильно билось, и обе девушки, взявшись за руки, вышли из хижины.
Они на цыпочках пересекли поляну и направились к тому месту, где их ждали канадцы. Гамбусинос, растянувшись у костра, не пошевелились; они спали крепким сном.
Охотники, со своей стороны, сделали все необходимые приготовления к побегу. В то время, как Дик повел четырех самых резвых верховых лошадей к реке, Гарри бросил в реку все седла и уздечки остальных всадников, и они были тотчас же унесены течением. Канадец предусмотрительно рассудил, что всадникам понадобится немало времени для того, чтобы сделать новый запас упряжи, а этого им только и было нужно.
Девушки подошли к берегу реки в ту минуту, когда Дик и Гарри заканчивали седлать лошадей. Они быстро вскочили на своих коней, канадцы разместились по бокам, и вся четверка всадников вошла в реку. К счастью, река была неглубока, и лошади переплыли Рио-Хилу без больших затруднений. Было около одиннадцати часов вечера, когда беглецы ступили на берег. Когда они, скрывшись в высокой траве, решили, что их не увидят с острова, они остановились, чтобы дать отдохнуть лошадям.
- Воспользуемся теми нескольким часами ночи, которые имеются в нашем распоряжении, и отправимся дальше, - тихо сказал Гарри.
- Наше отсутствие не будет замечено до восхода солнца, - сказал Дик. - Пока нас будут искать по острову, пока раздобудут седла для лошадей, пройдет добрых двенадцать или даже четырнадцать часов, которыми мы и воспользуемся, чтобы удалиться от острова на возможно большее расстояние.
- Это так, но прежде всего нам нужно выбрать путь, куда именно ехать, - возразил на это Гарри.
- О, что касается этого, - сказала Эллен, - то мы поедем на северо-запад.
- Отлично, - сказал охотник. - В сущности, направление безразлично для нас, лишь бы нам ехать, не теряя времени. Но почему нам избрать именно северо-западное направление, а не другое?
- Потому, - ответила она, - что друг, которого вы знаете, индейский вождь, служивший нашему отряду проводником, покинул лагерь раньше нас, чтобы предупредить своих воинов и чтобы заручиться для нас подкреплением на случай неприятельского нападения.
- Хорошо придумано, - сказал охотник. - А теперь в путь, не щадя лошадей. От скорости их бега будет зависеть наша свобода.
И маленький отряд с быстротою стрелы, пущенной из лука, помчался по равнине, держась, как было решено, северо-западного направления.
Вскоре все четверо скрылись во мраке ночи, конский топот затих, и все погрузилось в прежний покой.
На острове гамбусинос спали мирным сном.
ГЛАВА IX. Среди развалин храма ацтеков
Возвратимся теперь к Валентину и его товарищам. Шестеро всадников продолжали мчаться по направлению к горам. Около полуночи они остановились возле огромной гранитной глыбы, печально и одиноко поднимавшейся в прерии. -Здесь, - сказал коротко Сын Крови, и, говоря это, он слез с лошади. Товарищи последовали его примеру. Валентин вопросительно оглянулся вокруг.
- Если мои предположения справедливы, - сказал он, - то вашим жилищем должно быть орлиное гнездо.
- Или ястребиное, - сказал глухо Сын Крови. - Подождите несколько секунд. - С этими словами он зашипел, словно очковая змея.
Вдруг, точно по волшебству, гранитная глыба осветилась до самой вершины, и колеблющиеся факелы, быстро замелькав со всех сторон, стали спускаться сверху вниз с необыкновенной быстротой. Удивленные пришельцы, прежде чем они могли опомниться, были окружены полусотней человек в странных костюмах, со зловещими лицами, которым красноватый свет факелов придавал еще более мрачный характер.
- Это мои люди, - заметил Сын Крови.
- Гм!.. - проговорил Валентин. - Это довольно грозная армия.
- Да, - отвечал Сын Крови, - потому что все эти люди мне преданы. Я неоднократно имел возможность испытать их привязанность ко мне, по одному моему знаку они готовы пожертвовать жизнью.
- О-о! - сказал на это охотник. - Человек, который может так говорить, должен считать себя очень сильным, в особенности если он преследует благородные цели.
Сын Крови не ответил ничего и отвернулся.
- Где Шоу? - спросил он.
- Я здесь, кабальеро, - ответил тот, кого он назвал.
- Как! - воскликнул Валентин. - Это Шоу, сын Красного Кедра?
- Да. Не я ли спас ему жизнь, когда брат захотел его убить? С этого времени он стал моим другом. А теперь, - добавил он, - идите вперед, вы будете моими гостями, я покажу вам мое жилище. Займитесь лошадьми, Шоу.
Молодой человек молча поклонился. Путники последовали за Сыном Крови. Тот стал подниматься по склону скалы, освещенной факелами, которые несли люди, шедшие впереди. Подъем был труден, хотя под массой древесных корней и под сплетавшимися лианами, покрывавшими склон этой горы, можно было различить ступени лестницы.
Путешественники были до крайности удивлены всем виденным. Только Валентин и Курумилла демонстрировали полнейшее равнодушие, которое навело их проводника на глубокие размышления. Преодолев приблизительно четверть пути от подножия до вершины горы, Сын Крови остановился перед входом, сделанным в скале человеческими Руками. Из этого входа тонкой нитью пробивался свет.
- Вы, вероятно, не ожидали, сеньоры кабальеро, - сказал Сын Крови, обернувшись к своим спутникам, - встретить на Диком Западе нечто вроде замка-крепости, подобного тому, который теперь перед вами.
- Признаюсь, - сказал Мигель, - это кажется мне очень странным.
- О, друзья мои, память ваша, кажется, изменяет вам, - сказал Валентин с улыбкой. - Эта гора, если я не ошибаюсь, не что иное, как развалины древнего теокали .
- Вы правы, - сказал Сын Крови с неудовольствием, которое тщетно старался скрыть. - Я устроил свою резиденцию в старом ацтекском храме.
- Их здесь много, - продолжал Валентин, - история гласит, что ацтеки остановились здесь, прежде чем завладели окончательно Анауакским плоскогорьем .
- Для иностранца, дон Валентин, - заметил Сын Крови, - вы очень хорошо знаете историю этого края.
- Совершенно верно, кабальеро. И ее обитателей, - добавил охотник.
Они вошли в отверстие скалы и очутились в огромном зале с белыми стенами и скульптурными украшениями, которые, как заметил Валентин, должны были относится к эпохе ацтеков.
Бесчисленное множество факелов, воткнутых в железные крюки, вбитые в стены, разливало волшебный свет по залу. Сын Крови с манерой человека, которому до тонкости известно светское обращение, стал принимать своих гостей в своем необыкновенном доме. Не прошло и нескольких минут после того, как охотники вошли в зал, как их уже угощали обедом, который хотя и был сервирован в прерии, но, тем не менее, не оставлял желать лучшего в отношении тонкости блюд и порядка, в котором их подавали.
Появление Шоу невольно пробудило в душе Валентина скрытое недоверие к хозяину дома, и тот со своим знанием людей и своей проницательностью не преминул это заметить. Он тут же решил для себя уничтожить это недоверие откровенным объяснением с охотником. Что касается Курумиллы, то индеец, по обыкновению, с аппетитом ел, не произнося ни слова, хотя и не пропустил ничего из того, что говорилось вокруг него, и внимательно, до мельчайших подробностей осмотрел помещение, в котором он находился.
Когда обед был окончен, по данному Сыном Крови знаку товарищи его мгновенно скрылись в глубине зала и растянулись на охапках сухих листьев, служивших им постелью.
Охотники остались с хозяином одни, и только Шоу по знаку хозяина остался на своем месте. В продолжение нескольких минут все молчали и курили. Наконец Сын Крови отбросил далеко от себя окурок и заговорил:
- Сеньоры кабальеро, - сказал он откровенным тоном, очень понравившимся его собеседникам. - Все, что вы видите здесь, изумляет вас, я это понимаю. Тем не менее все объясняется очень просто: люди, которых вы видели перед собой, принадлежат ко всем индейским племенам, которые кочуют по прериям. Среди них только один белый - это Шоу. Если дон Пабло потрудится вспомнить, он скажет вам, что этот человек был найден с кинжалом в груди лежащим посреди одной из улиц Санта-Фе и был спасен мною.
- Действительно, - сказал молодой человек, - отец Серафим и я подобрали несчастного, не подававшего уже признаков жизни, и только вам одному удалось добиться того, чтобы он очнулся.
- Остальные мои товарищи очутились здесь примерно так же. Изгнанные из своего племени, избегающие смерти от рук своих врагов, они укрылись у меня. Есть еще один вопрос, который я желал бы осветить, чтобы все было ясно между нами и чтобы вы испытывали ко мне полное доверие.
Присутствующие поклонились в знак согласия, только один Валентин запротестовал.
- К чему это? - сказал он. - У каждого есть какая-нибудь тайна, кабальеро. Нам нет надобности знать вашу. Между нами существует самая прочная связь, которая только в состоянии соединить людей - общая ненависть к одному и тому же человеку и желание должным образом наказать его. Что же еще нам нужно?
- Простите, в прериях, как и в цивилизованных городах, - ответил Сын Крови, - существует обыкновение узнавать, кто те люди, с которыми случай свел вас. Я настаиваю на том, чтобы вы знали это, а также то, из кого состоит отряд, имеющийся в моем распоряжении, который действительно представляет собою значительную силу и служит мне в прерии вместо полиции. Да, выброшенный обществом из его среды, я поставил себе цель отомстить ему, преследуя и уничтожая степных разбойников, которые грабят путешественников. Это тяжелая обязанность, уверяю вас, потому что число этих негодяев на Диком Западе быстро растет, но я веду с ними беспощадную войну и, с помощью Божьей, буду продолжать ее непрерывно.
- Я уже слышал о том, что вы сейчас нам сказали, - ответил Валентин. - Дайте мне вашу руку, друг, чтобы я мог от души ее пожать, - добавил он. - Человек, который таким образом понял и исполняет в жизни свои обязанности, может быть только натурой избранной, и я всегда буду рад считаться одним из ваших друзей.
- Благодарю, - ответил с волнением Сын Крови, - благодарю вас за эти слова, они вполне вознаграждают меня за многие неприятности, а также и за обманутые надежды. Теперь знайте, сеньоры кабальеро, я отдаю людей, которые мне преданы, в полное ваше распоряжение. Делайте с ними что хотите, я покажу им пример повиновения.
- Послушайте, - сказал Валентин после минутного размышления, - мы имеем дело с выдающимся разбойником, главное оружие которого - хитрость, и победить его мы можем только хитростью. В прерии совсем не трудно напасть на след большого отряда. У Красного Кедра глаза ястреба и собачье чутье. Чем больше нас будет числом, тем меньше у нас будет шансов захватить его.
- Так что же делать, друг мой? - спросил дон Мигель.
- А вот что, - сказал Валентин. - Окружить его кольцом, чтобы он не мог вырваться, предварительно заручившись помощью индейцев. Но, конечно, необходимо, чтобы наши союзники действовали самостоятельно до тех пор, пока нам не удастся так обложить негодяя, что он будет вынужден сдаться.
- Ваш план хорош, хотя выполнение его и трудно, и опасно.
- Не настолько, как вы это предполагаете, - возразил Валентин с горячностью. - Выслушайте меня. Завтра на восходе солнца мы с Курумиллой отправимся по следам Красного Кедра и, клянусь вам, мы его найдем.
- Хорошо, - сказал дон Мигель, - а потом что?
- Подождите. В то время, как один из нас останется сторожить разбойника, другой пойдет предупредить вас о том, где именно он находится. А вы тем временем позаботитесь о союзниках-индейцах и будете в состоянии захватить медведя в его берлоге.
- Да, - сказал Сын Крови, - план этот прост и поэтому он должен удастся. Хитрость против хитрости - и только.
- Но почему же, - возразил генерал Ибаньес, - и нам не отправиться его выслеживать?