"Кто там?" - осведомилась хозяйка. Ее голос был прелестен и певуч.
"Сие бедный монах, просит вашей милостыни", - притворилась бедной овечкой злодейка-волчица. - "Он голоден, не ел два дня, подайте хоть кусочек хлеба. Да храни, вас господь, наш благодетель. Аминь"…
После этой жалостливой, пробивающей до слез, просьбы дверь с готовностью отворилась. Теперь графиня воочию увидела свою соперницу.
До чего хороша девица! Прелестное, разрумяненное от недавних плотских утех, личико, голубые большие глаза, милая улыбка, длинные распущенные светлые волосы, стройный гибкий стан. Что же Франсуа разбирается в девушках. Когда-то и графиня была такой же молодой и привлекательной. Да, была, а теперь?…
Белокурый ангел повел незнакомца к столу.
"Отец святой, возьмите… не побрезгуйте… вот сыр, кусок хлеба…"
Девушка повернулась к графине спиной. Она собирала в узелок пропитание для святого отца. Это и ускорило развязку дела. Женевьева де Сез ловко накинула на шею девице веревку и стала душить…
Жертва попыталась освободиться от цепкого и смертоносного веревочного плена, но тщетно: злодейка ни на миг не ослаблял своей мертвой хватки. Огромные силы графине придавала дикая ревность, злость к жертве, кричащая от обмана душа и представление о том, что здесь творилось до ее прихода. Девица покраснела, захрипела, засучила ногами, натянулась струною - и вдруг обмякла… Тяжесть безжизненного тела повлекла преступницу к полу. И чтобы не упасть вместе с жертвой она успела выдернуть веревку из-под шеи. Девица грохнулась на паркет. Женевьева склонилась над задушенной.
Кажется, все. Она не дышит…
Убедившись, что фаворитка мужа мертва, преступница бросилась стремглав к выходу. Когда через пять минут она уехала, в дом пришел муж убитый. А тут как назло к нему в гости зашел сосед-зеленщик. Увидев мужа, склонившегося над мертвой супругой, торговец в ужасе побежал в полицию. Супруга задушенной девицы арестовали, обвинили в убийстве и казнили.
Это была первая жертва Женевьевы. А вот к следующей жертве - крестьянке - графиня уже готовилась с чувством, толком и расстановкой. Она даже взяла молоток и гвозди. Чтобы распять блудницу на сосне. После распятой крестьянки графиня вошла во вкус. Теперь для каждой жертвы она придумывала что-нибудь особенное и изощренное. И скуку маньячки как рукой сняло. Конвейер смерти по имени Женевьева де Сез заработал на полную мощь. Хорошо еще, что она при этом не убивала своих слуг и служанок как это делали другие маньячки типа Элизабет Батори или Дарьи Салтыковой, а то бы жертв было значительно больше.
Женевьеву де Сез перевезли в предместье Парижа Сен-Антуан и поместили в самую страшную тюрьму - Бастилию. В этой тюрьме в продолжении всего XVIII века побывали почти все знаменитости века: короли, вельможи, ученые, философы, романисты и даже книготорговцы. Знаменитый писатель и философ Вольтер здесь был два раза: в 1717 г и в 1726 году. Узниками этого мрачного тюремного комплекса были: сексуальный извращенец, аристократ и писатель Маркиз де Сад, мистик и авантюрист Алессандро Калиостро, его подруга графиня Жанна де Ламотт, министр финансов Николя Фуке, писатель Жан Франсуа Мармонтель и многие другие. В день взятия Бастилии 14 июля 1789 года в тюрьме находилось всего семь узников - четверо фальшивомонетчиков, двое душевнобольных и один душегуб.
Как тут не вспомнить великого романиста Александра Дюма. Его герои - граф Монте-Кристо и Железная маска тоже сидели в Бастилии. Наша "героиня" - графиня Женевьева де Сез - также удостоилась чести посетить знаменитую темницу. Теперь ее приютом стала камера с тройною дверью и окошком с решеткой. Графиню суд постановил казнить на площади при огромном стечении народа через обезглавливание.
Во Франции в то время казнили либо через четвертование, либо колесование, либо повешением за ребро, либо другими мучительными наказаниями, особо рьяно казни употреблялись против гугенотов. Также казнили преступников с помощью двуручного меча. В Уголовном кодексе Франции даже была статья под номером 12, которая гласила, что "всякому приговорённому к смерти отсекается голова". Вот ее и отсекали приговоренным. Французские палачи считались самыми лучшими специалистами в мире по обезглавливанию двуручным мечом.
Французских мастеров приглашал даже английский король Генрих VIII, который в какой-то момент надумал казнить надоевшую ему жену и бывшую любовницу Анну Болейн. Король на этот раз решил поэкспериментировать со способом умерщвления королевской преступницы. В то время в Англии экзекуции по обезглавливанию осужденных производилась с помощью секиры, а государю вдруг захотелось казнить разжалованную жену двуручным мечом. Но так как квалифицированных специалистов по этому делу в стране не наблюдалось, Генрих постановил пригласить палача из Франции. И он приехал. Из города Кале, со своим проверенным и не раз участвующим в казнях мечом. Французский плач прекрасно знал свое ремесло и отсек голову Анне Болейн с первого раза. Это случилось в Зеленой башне Тауэра в пятницу 19 мая 1536 года в восемь часов утра. На что венценосец радостно воскликнул:
"Наконец-то я избавился от этой старой тощей кобылы!"
Можно упомянуть здесь и литературного героя Александра Дюма - палача из Лилля. Он тоже был специалистом своего дела. По сюжету книги он на своем жизненном пути он встречается с крутой убийцей - миледи. Она же - леди Винтер, баронесса Шарлота Бакстер, графиня де ля Фер и прочая и прочая, всех имен и не упомнишь. Авантюристка, шпионка, киллер. Миледи губит брата палача. Потом по заказу кардинала Ришелье она организует ликвидацию герцога Бекингемского. Чтобы досадить своему злейшему врагу-Д'Артаньяну, она с помощью яда устраняет его возлюбленную - Констанцию, камеристку королевы. Затем хочет и его отравить, но не получается. Тогда она подсылает к нему двух киллеров. Но снова неудачно: мушкетер остается жив. Чтобы обезопасить себя от дальнейших покушений со стороны миледи Д'Артаньян с помощью друзей ловит ее и приговаривают к казни, то есть устраивают самосуд. Палач из Лилля за символическую плату отсекает голову миледи двуручным мечом.
В 1792 году двуручный меч и пули заменила гильотина. Эта машина для убийств была изобретена доктором Гийотеном и его учителем - доктором Луи. Смертоносное устройство сразу окрестили "Девой". Популярность этого убийственного механизма была настолько велика среди простого народа, что французы даже сочинили шутливую поговорку: мол, гильотина - это лучшее средство от перхоти (в иных вариантов "от облысения"). Отныне большинство смертных казней, кроме как по приговору военного суда, в этом случае преступника расстреливали, проводились через гильотинирование. Первым венценосным преступником, казненным c помощью гильотины, стал король Франции Людовик XVI. Это событие произошло 21 января 1793 года.
Гильотина не была отменена последующим строем ввиду чрезвычайного её удобства. Если бы маньячка Женевьева де Сез дожила бы до 1792 года то ее, несомненно, казнили бы с помощи гильотины.
Публика в то время очень любила казни. Например, сожжение на костре, повешение, четвертование или отсечение головы. Ведь зрелищ было мало тогда. Ясно ни кино, ни телевидения, ни театра тогда не существовало, а лишь балаганные шуты, циркачи и музыканты. А казнь известного человека было целым событием. Народ шел на казнь как на праздник. Наряжались в свои лучшие одежды, надевали самые дорогие украшения. Причем стекались люди к месту казни из самых отдаленных мест. И заранее: чтобы занять лучшее место. Всем хотелось посмотреть на ужасное и захватывающее зрелище. Празднично были одеты и представители местной власти: епископ, священники, бургомистр, судьи и судебные заседатели.
Обычно отступника привозили на тележке и в сопровождении палача. До места казни преступник добирался сквозь толпу зевак, которые не упускали случая посмеяться и поиздеваться над осужденным. Жертву приковывали цепями к столбу, либо привязывали, обкладывали хворостом, дровами, соломой. Перед тем как начать казнь священник предостерегал народ от коварства Дьявола и его слуг. Затем палач подносил к костру факел, и возгоралось пламя. В страшных мучениях, истошно крича, жертва умирала. После того чиновники и простой люд расходились по домам, подручные палача продолжали поддерживать огонь до тех пор, пока от жертвы не оставался один пепел. Палач собирал пепел в кучку и рассеивал под эшафотом.
Преступника могли так же запросто сварить в котле с кипящим маслом. Это поистине ужасная смерть и ужасная казнь.
Существовала тогда и мучительная тройная казнь. Этой экзекуции был "удостоен" позднее в 1563 году гугенот Жан де Польтро за то, что убил вождя католиков герцога де Гиза. Эту страшную казнь обычно применяли к предателям, но для киллера сделали исключение. Наказание начинали с виселицы. Человек должен был испытать ужас и боль удушья, но остаться в живых. Затем полупридушенного преступника растягивали и четвертовали. Как это происходило. Человека привязывали веревками за руки и за ноги к четверке дюжих лошадей и по команде судьи всадники устремлялись в разные стороны… Можно представить, что чувствовал человек, когда его еще живого растягивали по сторонам четыре лошадиные силы и потом разрывали на части… Адские муки! Адские страдания! Мозг разрывался от ужасающей боли! Да это была действительно страшная и жестокая казнь! После разорванное окровавленное тело выставляли на всеобщее обозрение, чтобы доходчиво и наглядно объяснить всем, какой конец ждет изменников родины и веры.
На публичную казнь приходили не только для того, чтобы посмотреть на казнь преступников, но и для лечебных целей(?) Описывают такой случай.
… Как только веревка была перерезана, а безжизненное тело упало на эшафот, одна из женщин все время находившаяся у помоста схватила мертвую руку преступника и стала проводить ею по своим щекам, шеи, груди(!) Следом начали ловить руку и другие женщины и касаться ее разных частей тела. Тянули за собой детей для того чтобы их тоже коснулась безжизненная длань казненного. Стражники и палач принялись отгонять безумных женщин от эшафота.
А вот другой случай, произошедший в Англии. Его описал один иностранный купец, бывший в это время по делам в Лондоне. Он наблюдал за казнью одного государственного преступника и вот что он увидел…
"Утонченная и прекрасная юная леди вся бледная и дрожащая, стояла в объятьях палача, а он открывал ей грудь на глазах у тысячи людей и прикладывал к этой груди мертвую руку повешенного".
Ужас! Кровь стынет в жилах о такой картины. Даже в фильме ужасов не увидишь подобного. Окровавленная, холодная и обмякшая рука лежит на пышущей здоровьем и красотой девичьей груди. Точно клиника!
Но надо знать нравы той эпохи. Дело в том, что по народным поверьям мертвое тело служило отличным медицинским средством от золотухи, бородавок, чирьев, прыщей и других кожаных заболеваниях. В это свято верила, как и чернь, так и знать. Богачи, как и вышеупомянутая леди, платили палачам деньги за "медицинские услуги", и их допускали на эшафот, а вот простой люд стремился "полечиться" забесплатно, поэтому их и гоняли стражники.
Люди верили в то, что у обезглавленного трупа целительная и обладающая магической силой кровь. Что она излечивает от подагры, экземы и даже эпилепсии. Порой на экзекуциях люди теснились около эшафота с чашками, кружками, ковшами и носовыми платками, чтобы поймать хоть каплю крови или ручеек. Палачи обогащались, торгуя сувенирами смоченными кровью умерщвленных преступников. Находились и ловкие дельцы, которые выкупали безродные трупы, чтобы затем распродать его по частям. Особенно ценились пальцы воров - считалась, что они привораживают удачу, везенье и богатство.
Надо сказать, что профессия палача была весьма престижная в то время и хорошо оплачиваемая. У работников этого ремесла была даже своя гильдия (что-то наподобие современных профсоюзов), которая составляла свои правила, памятки, руководства и стандарты. К концу XV века многие английские города имели официальных вешателей-палачей. Например, в 1534 году в Лондоне был популярен палач по фамилии Крэтвелл. Он вешал легко и непринужденно, он хорошо знал свое ремесло. У него осужденный мгновенно умирал от перелома шейных позвонков. Крэтвелл служил четыре года и сам был повешен за банальный грабеж при стечении двадцатитысячной толпы.
И вот приговор и дата казни французской волчицы - Женевьевы де Сез - была объявлена глашатаем. Преступнице в темнице сказали традиционную для этого случая фразу: "il aura la tête tranchée sur une place publique au nom du peuple français". Это означало, что ей "отсекут голову на публичном месте именем французского народа". А затем согласно тому же ритуалу объявили: "Мужайтесь, мадам де Сез! Час искупления настал!" и предложили бокал вина. Графиня не отказалась его выпить.
С утра окрестный народ стал стекаться к месту казни. Преступницу привезли в зарешеченной повозке, связанной. Стражники открыли навесной замок, дверцу и вытащили преступницу наружу. Провели сквозь улюлюкающую и орущую толпу к деревянному эшафоту.
Некогда властная и богатая женщина предстала перед публикой обыкновенной и лишенной всех титулов и благ преступницей. В простом крестьянском платье, босиком, с распущенными волосами. Она была бледна, спокойна, молчалива, но душа ее оставалась непокоренной. Ничем и никем. Ни богом, ни дьяволом, ни людьми. Лишь только одному человеку на свете она могла подчиниться - своему мужу. Но он сидел далеко в ложе почетных гостей и не делал никаких попыток к ней подойти.
Женевьева презрительным надменным взглядом обвела шумящую и злословящую толпу. Им бесовским выродкам не понять ни ее, ни ее страстную любовь к мужу, ни ее поступков. Поступков, а не убийств. Так мадам расценивала свои преступления по отношению к любовницам супруга. Ею двигало лишь возвышенное и благородное чувство - любовь к мужу. И это цель оправдывала средства. Ведь все это делалось ради сохранения любви и ради любимого! И пусть ее простит Франсуа. За то, что она так поступала с его мимолетными увлечениями. И Всевышний тоже пусть ее простит. Она лишь боролось за свое женское счастье - только и всего!
Ее муж - Франсуа де Сез - сегодня был одет во все черное. Как не крути, а Женевьева все-таки была его женой. И когда-то любимой женой. А траурный цвет одежды давал понять публике, что граф не смотря на злодейские преступления жены, будет скорбеть о скорой потери своей драгоценной половинки. Граф даже шептал какие-то молитвы и старался не смотреть в сторону эшафота. Совесть немного мучила дворянина: ведь не будь его многочисленных измен, то и Женевьева осталась бы жива. Впрочем, она сама виновата в случившемся. Пусть граф немного грешен, но грехи его жены не идут ни в какое сравнение с его грехами. Пусть он похотливый дамский угодник, но она-то - настоящая убийца! Она лишала людей жизни - а это самый страшный и ужасный грех на Земле. Она заключила сделку с Дьяволом и поэтому должна ответить перед Господом за свои проступки. Главное чтобы после казни ее призрак не появлялся в его родовом замке - а то граф сойдет с ума.
Франсуа зашептал сильнее:
"Святой Архангел Михаил, вождь небесных легионов, защити нас в битве против зла и преследований дьявола. Будь нашей защитой! Да сразит его Господь, об этом мы просим и умоляем. А ты, предводитель небесных легионов, низвергни сатану и прочих духов зла, бродящих по свету и развращающих души, низвергни их силою Божию в ад. Аминь!"
Граф перекрестился…
В это время его жена, закрыв глаза и подняв голову к небу, тоже усилено молилась.
"Радуйся, Дева Мария, полная благодати, с тобой Господь, благословенна ты в женах, и благословен плод чрева твоего Иисус. Святая Мария, Матерь Бога, молись за нас грешных, даже и в час смерти нашей! Аминь!"
К Женевьеве подошел палач. Выглядел он весьма колоритно. Обнаженный и загорелый мускулистый торс. На груди - большой золотой крест на простой шнуровке. На руках - красные длинные перчатки с раструбами. На теле - фартук как у мясника и тоже красного цвета. Кровавый зловещий цвет разбавляли коричневые штаны и высокие башмаки на шнуровке с загнутыми носками. Лицо "мясника" было скрыто под красной маской с прорезями для глаз. Он взял женщину под локоть и подтолкнул к здоровенному чурбану. Затем требовательно, но не сильно, нажал рукой сверху на ее красивое плечо: мол, опускайся на колени, приговоренная.
"Я люблю тебя Франсуа!" - крикнула в последний раз Женевьева. - "Прощай!!! И помни обо мне!!!"
От этого отчаянного и пронзительного крика у людей пошли аж мурашки по телу. И многим сразу стало жаль графиню: ведь гибнет она за свою единственную и неповторимую любовь. Может зря они на нее так ополчились? Может напрасно ее осуждали и злословили в ее адрес?
Бедняжка!
Палач уже посильнее и настойчивее надавил на плечо графини, и женщина на этот раз подчинилась. Присев на колени мадам-убийца откинув рукой свои длинные волосы с прелестной шеи, покорно положила свою прелестную головку на плаху. Помощник поднес палачу длинный двуручный меч с остро оточенным клинком. Пальцы палача крепко вцепились в массивную деревянную рукоятку… Кругом наступила зловещая тишина - публика замерла в немом ожидании.
И вот кульминация казни.
Взмах мечом!
Удар!..
И прекрасная женская головка, оставляя за собой кровавую дорожку, покатилась по помосту. Обезглавленное тело упало набок и зафонтанировало обильной кровью, оно жило еще секунд тридцать.
Народ разом ахнул…
Франсуа де Сез, прикрыв рукой глаза, в ужасе отвернулся. Скупая слеза предательски скатилась по щеке. Ему было, несомненно, жаль жену. Так как она его любить, наверное, никто и никогда не будет любить. Это точно. Но с другой стороны он испытал и огромное облегчение. Слава богу, что не его голова попала под меч слепой Фемиды! А ведь могла! Если бы Обертэн вовремя не изобличил его супругу в злодеяниях, то тогда сегодня не голова бы Женевьевы отлетела со стуком на помост, а - его. И еще один положительный момент был у этой казни: теперь уже никто не станет убивать его прелестных фавориток, и граф будет спокойно и без опаски наслаждаться их приятным обществом. И свои адюльтерные дела можно будет совершать практически в открытую, без всяких тайных ухищрений и конспирации. Он - вдовец и этим все сказано! Но самый главный положительный итог в смерти жены был заключен в следующем. То, что Женевьева убивала его возлюбленных - это еще полбеды. Хотя все эти смерти могло лишить его головы, но не в этом суть. Беда была бы в том и, причем реальная, что если бы графиня съедаемая ревностью и ненавистью в какой-то момент передумала умерщвлять девушек, а взялась бы за самого Франсуа! Вот тут бы было весело! Что бы она ему приготовила для отправки его на аудиенцию с Всевышним. Яд? Кинжал? Удавку? Или наемного убийцу - Жана? К счастью этого не произошло. Спасибо господу за милость! И спасибо Полю Обертэну, что он докопался до истины. В следующий раз, когда граф поедет в Париж по делам, то непременно заедет к Обертэну и еще раз - луидорами - поблагодарит сыщика за чудесное спасение.
Вот так печально закончила свою жизнь ревнивица и убийца Женевьева де Сез. Ирония судьбы, но… сейчас ее памятник стоит в Париже, как символ одновременно и верности и ревности.