Когда спустя час Денис вышел из особняка ОСВАГа, ему на миг почудилось, что на углу, у выхода к Михайловскому монастырю в толпе гуляющих мелькнула знакомая тощая фигура. Но поразмыслив, Давыдов убедил себя, что молодому террористу просто нечего тут делать, ведь никакого повода для подозрений Денис ему не давал. "Показалось", - решил капитан и направил стопы на Крещатик - благо до назначенного времени телефонного разговора оставалось еще более двух часов. А прогуляться по центральной улице Киева, заодно и пообедать в каком-нибудь ресторанчике, отведав местной кухни, - в этом Денис не смог себе отказать.
Но в чужом городе лучше не заходить в первое попавшееся заведение - кто знает, какая у него репутация. Давыдов подозвал извозчика и велел отвезти себя в лучший ресторан.
- Ну, так то вам, шановный пан, в "Крендель" надо!
- И чем же там кормят?
- А славно кормят! Есть повар-француз, есть повар-немец.
- Ну, тогда поехали, - решив, что в Киеве не обязательно есть вареники и галушки, сказал Давыдов.
Ресторан оказался премилым, а в том зале, куда любезный официант провел капитана, стояли большие и мягкие диваны. Денис решил, что это для тех обжор, которые после десерта уже не могут самостоятельно выбраться из-за стола и должны хоть немного отдохнуть. Оказалось, дело не только в обжорах.
За соседним столиком сидели на диване две дамы, одна - постарше и попышнее, другая - совсем молоденькая. Давыдов немного удивился: дамы без кавалеров могли прийти утром в кондитерскую, а тут уже вечер близится, в ресторане вот-вот начнет собираться приличная публика. Он оглядел зал и увидел еще двух дам - тоже без мужчин. Стоило ему задуматься о том, что в Киеве какие-то странные нравы, как официант, положив перед ним меню и карту вин, шепнул:
- Могу предложить пану приезжему приятные светские знакомства…
Денис невольно взглянул на своих соседок. Старшая из дам, поймав его взгляд, кокетливо улыбнулась. "Так то ж местные мадамы с дочками!" - Давыдов едва не прыснул, а потом вдруг разозлился.
- Весьма рекомендую, - прошептал догадливый официант. - Пан сам убедится: мадам с дочкой натуральные, без подделки. Показывают сцены страсти промеж собой, утешают всеми средствами…
- Еще одно слово, и получишь в ухо, - зверским шепотом произнес Давыдов. - Неси живо гратен из цветной капусты, а через пять минут - сырный суп!
Официант исчез. Мадам с дочкой переглянулись и уставились на Дениса весьма нахально. Он сердито фыркнул и подтащил к себе хлебницу. Чтобы не встречаться взглядом с дамами, принялся выбирать ломтик булки с поджаристой корочкой, потом поневоле этот ломтик сгрыз. И все время обеда просидел, опустив взор в тарелку.
А когда уже расплачивался, краем глаза увидел, что мадам с дочкой встают. Он разгадал их маневр - перехватить пикантного брюнета с седым локоном у двери. Дамы оказались ловкие - им это удалось.
- Не подумайте дурного, - сказала старшая.
- Ни о каких деньгах и речи быть не может, - добавила младшая.
- Вы тот, ради кого я на все согласна…
- Все, что пожелаете…
Пикантный брюнет протиснулся бочком мимо них вдоль стенки и кинулся наутек. Опомнился Денис уже на улице.
* * *
Вернувшись в дом Гинзбурга ровно к шести часам вечера, Давыдов, к своему удивлению, не застал в квартире подопечных господ эсеров. Вместо них его встретил тот же худосочный Исаев-Блюмкин. Только теперь одессит сидел в гостиной на кожаном диване, возле столика с телефонным аппаратом последней модели шведской фирмы "Ericsson" с хромированными микрофоном и наушником. На остром колене Блюмкина удобно устроился "смит-вессон" внушительного калибра.
Мужчины какое-то время молча рассматривали друг друга, будто впервые, потом Давыдов поинтересовался:
- Ну, и к чему это представление?
Яшка, которого буквально подбрасывало от бурлившего в крови адреналина, сумел выдержать многозначительную паузу и хриплым голосом сообщил:
- Таки вы предатель, господин Давыдов! Этот печально, но факт. Вы посетили сомнительное заведение на Малой Житомирке…
- Какое заведение? - прищурился Денис, а сам подумал одновременно с восхищением и досадой: "Надо же, какой подозрительный и пронырливый! Выследил, сосунок!.."
- В том доме квартируют "слухачи". За это знает каждый босяк с Подола!
Давыдов от души расхохотался, даже за стол присел, вытирая выступившие слезы. Блюмкин смотрел на него во все глаза и не мог понять причины веселья, поэтому пропустил момент, когда в руке капитана возник "кольт" не менее солидного вида, чем у Яшки. И дуло его недвусмысленно уставилось парню прямо в лоб, в то время как его собственный "смит-вессон" был даже не взведен.
- Брось-ка револьвер на пол, - посоветовал Денис, - от греха подальше.
Яшка, бледный от злости, нехотя повиновался.
- А теперь слушай внимательно, - продолжил Давыдов. - Твои пинкертоновские изыски меня нисколько не волнуют. Хотя - браво: хорошее чутье на опасность и слежка почти профессиональная. Но, чтобы больше не возникало вопросов, так и быть, поясню. Я действительно работаю в Осведомительном агентстве, то есть у "слухачей", и твое руководство об этом знает. Странно, что тебя не поставили в известность. Видимо, решили, что ты ничего не заподозришь и просто выполнишь их поручение. Впрочем, сейчас это уже неважно. Так что кончай валять дурака и говори нормальным языком и быстро: где моя группа?
- На Фундуклеевской они, - буркнул Яшка. - Катька их туда вызвала…
- Что еще за Катька?
- Катерина. Куратор киевского отделения партии социалистов-революционеров.
- Почему без меня?
- А с вами она хотела отдельно поговорить. Скоро придет… - Блюмкин немного успокоился и начал коситься на свой револьвер на полу. - Извините меня, господин Давыдов. Погорячился я…
Денис встал, подобрал оружие и сунул в карман пиджака, свой же "кольт" убрал в кобуру на поясе.
- Извинения приняты, юноша. Но револьвер ради нашего обоюдного спокойствия останется у меня. Идите пока, чаю хоть приготовьте. Все-таки дама к нам пожалует…
Яшка вздохнул и поплелся на кухню.
* * *
Когда в прихожей раздался звонок, Давыдов с Блюмкиным приканчивали по третьей чашке чая с баранками. Слегка разомлевший Яшка отправился открывать, а Денис, быстро оглядев себя в висевшее между оконными проемами зеркало, пересел на диван и принялся листать свежий выпуск "Киевлянина", купленный утром на привокзальной площади.
Но вот в коридоре простучали легкие шаги, и насмешливый голос произнес:
- Good evening, Денис Николаевич!
Давыдов выронил газету. Перед ним в трех шагах стояла… Кэтрин Маккормик собственной персоной и улыбалась во все тридцать два зуба. Блюмкин с любопытством выглядывал из-за ее плеча, оказавшись почти одного роста с англичанкой.
- Кэтрин… - Денис закашлялся. - Вы - Катерина?! Руководитель киевского отделения партии эсеров?..
- Нет, Денис Николаевич, я - куратор. - Маккормик по-хозяйски села за стол и сама налила себе чаю. - А что вас удивляет?
- То, что вы так хорошо говорите по-русски… - Давыдов медленно, стараясь выглядеть естественно, поднялся и тоже присел за стол, напротив девушки. Блюмкин, оглядев обоих, тихо удалился на кухню. - От чего же раньше вы…
- Ну, это всего лишь мера предосторожности, - пожала плечиком Кэтрин и впилась крепкими жемчужными зубками в баранку. - Всегда нелишне придержать козыря про запас. Кажется, так у вас говорят?..
- Гм, да… Получается, вы с Элис меня проверяли.
- Естественно. Ведь не могли же мы запросто довериться офицеру из учреждения, которое призвано как раз заниматься выявлением и поимкой таких, как мы?
- И каковы… результаты проверки?
- На мой взгляд, весьма сомнительные. - Маккормик отложила баранку и принялась прихлебывать чай. - Уж больно легко вы пошли на сотрудничество, а Элис чересчур увлеклась вами, что недопустимо в работе агента. И потом, зачем вы взялись сами сопровождать группу?
- То, что я легко, как вы говорите, согласился на сотрудничество, объясняется именно и в первую очередь моим чувством к мисс Веллингтон, - спокойно парировал Давыдов. - Я действительно увлекся вашей подругой, а дополнительный источник доходов мне пришелся как нельзя кстати. Я, видите ли, люблю жить на широкую ногу…
- Допустим. Но группа…
- А сопровождать господ эсеров я добровольно вызвался, потому что привык с ответственностью выполнять порученное мне дело. Получил командировку от своего начальства в Киев и решил совместить обе миссии - удобный случай.
- Хорошо… - Маккормик явно пребывала в затруднении, что-то обдумывая, и Денис позволил себе тайком перевести дух. - Но тогда как вы объясните…
Она не договорила, в прихожей снова раздался длинный, требовательный звонок. В гостиную заглянул Блюмкин и вопросительно посмотрел на Кэтрин.
- Пойди, посмотри, кто там, - приказала она.
Минута ожидания показалась обоим за столом едва ли не часом. Давыдов даже подумал, уж не группа ли его подстраховки явилась? Хотя вроде не должны были без условного сигнала - отдернутой шторы на правом со стороны улицы окне. Но это были не оперативники агентства. В гостиную стремительно не вошла - влетела самая настоящая фурия. Одета она была так, что у Кэти глаза на лоб полезли. Огромная черная фетровая шляпа была отделана топорщащимся алым шелком, гипюром кремового цвета, розой из черной соломки, величиной с большое яблоко, и еще - черным фетровым крылом, вздымавшимся вверх на пол-аршина. Ярко-синее платье в стиле Поля Пуаре, подпоясанное чуть ли не под самой грудью, было отделано настоящим горностаем, а на шее у фурии висело не меньше десятка нитей крупного жемчуга. Картину довершал алый зонтик.
- Боже мой… - прошептал Давыдов. - А эта здесь откуда?!
Меньше всего он ожидал увидеть в Киеве сумасбродную танцовщицу.
- О, Дьенис, мон шер ами, рюсски медвед?! - воскликнула Мата Хари своим неподражаемым контральто, срывая с руки тонкую перчатку и протягивая Давыдову холеную руку для поцелуя прямо через голову Маккормик. Затем она все же перешла на французский. - Какая радостная встреча на чужбине!
- Мадам, я потрясен… - пробормотал Денис, нисколько не лукавя и припадая губами к ее длинным, нервным пальцам. - Какими судьбами?!
- О, моя судьба!.. Моя судьба! Вы знаете, я родилась на Суматре, я росла красавицей, меня два раза похищали, сперва - жрец богини Сарасвати, потом священник-миссионер… Магараджа Сринагара подарил мне двух питонов, чтобы я научилась исполнять танец со змеями…
Сообщая все эти удивительные подробности, Мата Хари придвигалась все ближе к Давыдову.
- Это тоже наша сотрудница, - слегка сморщив курносый носик, сказала Кэтрин. - Да присядьте уже, Мата!
Расторопный Блюмкин тут же подвинул танцовщице стул и кинулся к буфету за еще одной чайной парой.
- А где же ваш воздыхатель? - рискнул поинтересоваться Денис. - Ну, тот, русский бабуин?..
- О, мой бабуин!.. Его больше нет! Увы, увы, его больше нет!..
Танцовщица сказала это радостно, однако от ее звонкого голоса у Давыдова мурашки по спине побежали. Ведь Бабушинский пытался изловить графа Рокетти де ла Рокка, и Мата Хари поняла, что он раскусил графа. А трудно ли ей было заманить купца туда, откуда он уже живым не вышел?
- Черт возьми… - пробормотал он и вдруг, сам от себя такого не ожидая, треснул кулаком по столу.
- Вас это огорчает? - спросила Кэти и так прищурилась, что стало ясно: она сейчас сопоставляет в голове все сомнительные факты своего с Денисом знакомства. И главным образом - то, как скоро он согласился сотрудничать…
Давыдов понял, что выдал себя. Времени на подачу условного сигнала не оставалось, и он принял единственное решение: надо их брать! Сейчас. И по возможности всех.
Сделав вид, что хочет подойти к телефону, Денис внезапно выхватил из кармана "трофейный" револьвер Блюмкина и навел оружие на рыжую англичанку.
- Внимание, мисс Маккормик, вы арестованы!
Однако, к его удивлению, это не произвело на Кэтрин никакого впечатления. Более того, она от души рассмеялась и танцующей походкой двинулась к капитану.
- Стойте, мисс! Иначе я буду вынужден стрелять!.. - почти в отчаянии крикнул Давыдов, взводя курок.
- Нет, Денис Николаевич, вы не станете в меня стрелять, и вы это знаете, - все еще улыбаясь, сказала Кэтрин, но все же остановилась в двух шагах перед ним.
Давыдов понял, что она права, и растерялся. Впервые в жизни. Всего на пару секунд. Но этого оказалось достаточно. Он даже не сообразил, отчего револьвер из его руки вдруг прыгнул высоко вверх, к потолку, а в следующий миг сильный удар в грудь сбил его с ног и бросил на диван. Револьвер с глухим стуком закувыркался по ковру и исчез под столом.
Спасли капитана рефлексы, натренированные годами регулярных занятий по физической подготовке еще со времени учебы в Академии Генштаба. Инструктором по рукопашному бою там был тогда Жорж Лефевр, ученик самого Жозефа-Пьера Шарлемона, основателя собственного стиля савата и Академии французского бокса в Париже. Русские офицеры с удовольствием изучали необычные приемы и удары - все эти фуэтэ, шоссэ и реверсы - и дивились их простоте и эффективности.
И вот теперь Давыдов, ворочаясь на диване, понял, что его атаковали именно одним из шоссэ - прямым ударом ногой в корпус. Но более всего его поразила мысль о том, что это проделала женщина. "Черт меня подери! Не хватало еще оказаться битым какой-то рыжей авантюристкой!" - со злостью подумал Денис и, сгруппировавшись, легко вскочил на ноги… чтобы с трудом отразить следующий выпад.
На этот раз англичанка ударила сбоку, выполнив совершенно немыслимый (по представлению Давыдова) для женщины, одетой в платье, фуэтэ - удар ногой с разворота. Денис лишь в последнее мгновение сумел поставить блок рукой. И все равно не удержался на ногах, упал в проход между столом и диваном, зацепив по дороге стул. Именно стул и помешал разъяренной фурии, в которую превратилась милая хохотушка, добить противника.
Давыдов успел перекатиться через плечо, вновь встать на ноги и даже оценить ситуацию в целом. Вовремя! Справа на него тут же бросился тощий Блюмкин с большим кухонным ножом. В то время как Мата Хари вжалась в угол между косяком двери и резной этажеркой с книгами и костяными слониками на верхней полке и молча смотрела на драку широко распахнутыми, испуганными глазами.
Но Яшка совершил ошибку, ставшую для него фатальной, решив, что Денис уже не способен к серьезному сопротивлению. Он сделал выпад ножом, снизу и сбоку, как научили его уличные драчуны, и грохнулся навзничь на ковер, получив мощный удар в лоб каблуком ботинка. Шоссэ в исполнении Давыдова удался на славу.
Это остановило приготовившуюся добить капитана Маккормик. Как опытный боец, она мгновенно оценила ситуацию и замерла в паре метров в обманчиво расслабленной позе, опершись рукой на стол, а другой подперев соблазнительно крутое бедро.
- Браво, Денис Николаевич! Не ожидала. Вы тоже поклонник савата?
- Я - боевой офицер, если вы не знали, мисс Кэтрин. - Давыдов продолжал внимательно следить за ней, не расслабляясь. Положение складывалось аховое. У него теперь практически не было шансов задержать всех троих, и стоило подумать, как выбраться отсюда хотя бы живым. Судя по всему, рыжая бестия не собиралась его отпускать. А если в схватку ввяжется еще и эта дура у этажерки, шансы уцелеть приблизятся к нулю. Поэтому Денис счел нужным добавить: - И уж коли так сложилось, что вы стали моим противником, предупреждаю: я не стану вас жалеть только потому, что вы - женщина. То же касается и вас, госпожа Хари. Вы поняли?
Танцовщица вздрогнула, словно выпала из транса, шумно сглотнула, оглядев всю мизансцену, и неожиданно жалобным голосом спросила:
- Дорогой, ты цел?
Давыдов растерялся, и это едва не стоило ему жизни. Маккормик рыжей молнией сорвалась с места и попыталась достать его новым фуэтэ. "Прямо балеринка, твою мать!" - успел подумать Денис, уклоняясь от удара и нанося ответный - кулаком в правое подреберье. Он очень надеялся, что англичанка - явная суфражистка по поведению - не носит корсета. Так и оказалось. Кэтрин охнула, побледнела и с трудом отскочила в сторону, схватившись за бок.
И вот тут Давыдов совершил почти смертельную ошибку. Вместо того чтобы продолжить атаку и окончательно добить противника, он попытался выхватить свой "кольт" из кобуры под пиджаком. Но револьвер зацепился курком за полу пиджака, Денис буквально на пару секунд отвлекся, высвобождая оружие, и тут же получил страшный удар в висок, отправивший его в глубокий нокаут. Поэтому он уже не видел, как Маккормик с торжествующей улыбкой подбирает из-под стола "смит-вессон" Блюмкина, подходит к Давыдову и прицеливается ему в голову; как Мата Хари с совершенно безумным лицом хватает с этажерки самого большого мраморного слоника и с криком "don’t you, bitch!" обрушивает статуэтку на затылок англичанки…
Очнулся Денис от того, что кто-то шлепал его по щекам. Голова гудела набатом, пострадавший висок напоминал о себе пульсирующей болью. С трудом приоткрыв глаза, увидел над собой холеную накрашенную мордашку танцовщицы. "Господи, кошмар продолжается?.." - проползла вялая мысль.
- Ты рюски медвед, ты рюсски медвед… - повторяла Мата Хари. - Сильный-сильный… сидеть, медвед, сидеть…
Сильная рука обхватила его, потянула вверх. Приходилось поверить в невероятное: "Эта дурочка, похоже, спасла мне жизнь?!"
Денис с трудом сел и огляделся. На полу лицом вниз лежала Кэти. Чуть подальше валялся Яшка.
"Вот так же могла сейчас лежать Элис - с разбитым затылком или с пулей в груди… Как хорошо, что Элис не поехала в Киев!.."
- У вас крепкая голова, - сказала Мата Хари уже по-французски. - Продержитесь еще немного, мы вызовем врача. Только не падайте, осталось совсем немного…
- Отойдите, - велел Давыдов.
Кэти назвала танцовщицу своей сотрудницей - черт знает, чего еще от нее ожидать!
Держа Мату Хари под прицелом, Денис кое-как добрался до окна и отдернул штору, подав условный сигнал группе захвата, ожидавшей на улице. А потом прислонился к стене и, не опуская "кольта", стал ждать…
Ему было плохо. Голова трещала, мутило, и при этом Давыдов все яснее понимал: игра закончена, а Элис потеряна для него навсегда.