Само собой разумеется - и это необходимо подчеркнуть, - Самми Ским был довольно богат благодаря своим землям, умея извлекать из них выгоду с изобретательностью и методичностью. Но если он не мог допустить, чтобы его богатство сокращалось, то точно так же ничего не предпринимал для его приумножения - он не пускался ни в какие аферы, для коих в Америке так много имелось возможностей; Скима не привлекали ни коммерческие, ни промышленные спекуляции, ни железные дороги, ни шахты, никакие другие кампании, включая морские. Этот мудрец боялся всего, что было связано с риском и даже просто со случайностью. Ставить себя в зависимость от удачи или неудачи, от развития событий, которых нельзя ни предвидеть, ни избежать, просыпаться утром с мыслью: "Богаче ли я сегодня или беднее, чем вчера?" - все это вызывало у него ужас. Он предпочел бы никогда не засыпать либо никогда не просыпаться.
В этом-то и состояло коренное различие между двоюродными братьями, одинакового франко-канадского происхождения. В жилах кузенов текла французская кровь, так как матери их были родными сестрами. Но если отец Самми Скима был англосакс, то отец Бена Реддла по национальности являлся американцем, а между англичанином и янки существует заметное отличие, со временем лишь усугубляющееся. Если Джонатан и Джон Булль действительно родственники, то лишь в некоторой степени, едва уловимой и не наследуемой, и сие родство тяготеет к исчезновению.
Вот почему следует заметить, что эти двоюродные братья, безгранично привязанные друг к другу и никогда не думавшие, что в будущем нечто сможет их разлучить, обладали совершенно разными вкусами и характерами. Бен Реддл был на два года старше Скима и меньше его ростом, волосы и бороду он имел темные и на свое существование смотрел иначе, нежели Самми. Тогда как последний довольствовался жизнью фермера, первый со всей страстью увлекался промышленностью и наукой. Бен Реддл выучился на инженера и уже успел принять участие в одном из грандиозных дел, в которых Америка стремится опередить всех с помощью новизны замыслов и смелости их исполнения. Одновременно он мечтал сильно разбогатеть, воспользовавшись теми необыкновенными, но рискованными возможностями, которых довольно много имеется в Северной Америке, наипаче там, где ведутся разработки минеральных богатств. Сказочные состояния Голдов, Асторов, Вандербилдтов, Рокфеллеров и прочих миллиардеров не давали ему покоя. И если Самми Ским покидал Монреаль лишь для частых поездок в Грин-Вэлли, то Бен Реддл исколесил все Соединенные Штаты, неоднократно пересекал Атлантический океан, изучил немалую часть Европы, но еще ни разу не сумел убедить брата составить ему компанию. Недавно он возвратился из довольно долгого заморского путешествия и, снова оказавшись в Монреале, ждал случая, а точнее некоего крупного дела, в котором с удовольствием бы принял участие; так что Самми Ским имел все основания беспокоиться, как бы кузен не увлекся одной из тех спекуляций, которых он сам боялся как огня.
И было бы очень жаль, если бы Самми Ским и Бен Реддл вынуждены были расстаться - потому что они любили друг друга, словно родные братья; и если старшего огорчало упорное нежелание кузена заняться каким-нибудь промышленным проектом, то младший не менее сожалел, что Бен Реддл никогда не захотел бы умерить свое тщеславие и заняться имением в Зеленой долине, которое обеспечивало им независимость, а следовательно, свободу.
Глава II
ДВОЮРОДНЫЕ БРАТЬЯ
Вернувшись домой, Самми Ским занялся делами, связанными с кончиной господина Джосайаса Лакоста; надо было разослать извещения друзьям семьи, а также сделать необходимые для траура приготовления. Не забыл он и заказать панихиду в приходской церкви. Молебен о упокоении души усопшего должен был совершиться по возвращении Бена Реддла, ибо тот наверняка пожелал бы присутствовать на траурной церемонии.
Что касается улаживания личных дел дядюшки, а также вступления во владение наследством, скорее всего состоявшим лишь из участка на Фортимайлз-Крик, то здесь, как понимал Самми Ским, надлежало очень серьезно переговорить с мэтром Снаббином; но прежде надо было обо всем условиться с кузеном. Нотариус мог позаботиться лишь о телеграмме в Доусон, уведомляющей губернатора Клондайка о том, что наследники Джосайаса Лакоста вскоре сообщат, на каких условиях они могли бы принять наследство, а также о том, что необходимо составить опись имущества их дяди, без чего невозможно узнать, в каком состоянии находятся его финансы.
Бен Реддл появился в Монреале через пять дней, утром двадцать первого марта, проведя месяц в Нью-Йорке, где вместе с другими инженерами изучал проект переброски через Гудзон колоссального моста, который должен был связать материк с Нью-Джерси, подобно тому как другой мост соединял Нью-Йорк с Бруклином.
Легко догадаться, что для инженера работа такого рода была чрезвычайно интересной, Бен Реддл включился в нее со всем жаром и даже высказал готовность поступить на службу в Компанию Гудзонова залива. Однако было непохоже, чтобы в ближайшее время началось строительство моста. О нем много писали газеты, и не меньше изучалось документов и чертежей. Зима на этой широте Соединенных Штатов обыкновенно затягивается до середины апреля. Не имея уверенности в том, что работы начнутся летом, Бен Реддл принял решение возвратиться в Монреаль.
Отсутствие двоюродного брата показалось Самми Скиму затянувшимся. Он очень сожалел, что никак не удавалось увлечь кузена своими делами, а также безмятежным существованием землевладельца. К тому же затея Компании Гудзонова залива его ужасно беспокоила. "Если Бен Реддл примет в ней участие, - размышлял он, - не задержит ли она его в Нью-Йорке надолго, может быть, на несколько лет?.. Тогда я останусь один в нашем общем доме и на ферме Грин-Вэлли…" Но удержать брата Самми Скиму, увы, не удавалось. Кузены так различались характерами, что практически не оказывали друг на друга никакого влияния.
Когда инженер вернулся в Монреаль, Самми Ским сообщил ему о смерти дяди. Он не писал Бену Реддлу об этом в Нью-Йорк, потому что ждал его со дня на день.
Новость решительно огорчила старшего брата, поскольку от всего семейства Лакостов оставался один только дядюшка. Бен Реддл одобрил меры, принятые Самми Скимом для проведения церковного ритуала, и на другой день, то есть двадцать второго марта, оба брата присутствовали на молебне в приходском храме.
Вслед за этим Бен Реддл узнал, что после своей смерти в Доусоне дядя оставил племянникам в наследство лишь участок под номером сто двадцать девять, находившийся на речке Фортимайлз-Крик в Клондайке.
Это географическое название, бывшее в ту пору у всех на слуху, взбудоражило инженера не на шутку. В отличие от Самми Скима, известие о получении по наследству золотого прииска не оставило его равнодушным, и он подумал не о том, как от него избавиться, а о том, как продолжить работы на участке, чего так не хотелось кузену.
Однако Бен Реддл не открыл Самми Скиму своих мыслей, потому что привык прежде дело изучить, обдумать и лишь потом говорить. Похоже, для анализа всех "за" и "против" одних суток ему не хватило, ибо на следующий день, за обедом, он обратился к брату, заметившему его озабоченность, со следующим вопросом:
- Не побеседовать ли нам немного о Клондайке, Самми?
- Если действительно "немного", дорогой Бен, то давай побеседуем.
- Совсем чуть-чуть, Самми… много не будем…
- Так о чем же ты хочешь мне поведать?
- Не знакомил ли тебя нотариус с актом, удостоверяющим право на владение участком номер сто двадцать девять?
- Нет, - ответил Самми Ским. - Ему, конечно, прислали документы, но я не подумал, что они могут нам понадобиться.
- Ты, как всегда, в своем репертуаре, Самми. Но я не могу относиться к этому делу так безразлично, как ты… Мне думается, что оно заслуживает серьезного изучения и внимания.
Самми Ским решил промолчать в ответ на замечание брата, но, когда тот принялся развивать свои мысли, произнес:
- Дорогой Бен, мне кажется, что наше положение очень просто… Или это наследство чего-то стоит, и тогда мы его ликвидируем с максимальной выгодой для себя; или оно не стоит ничего, что тоже вероятно, поскольку наш дядя никогда не отличался способностью сколачивать состояние, и в таком случае мы от участка откажемся.
- Это было бы разумно, - проговорил Бен Реддл. - Однако не следует торопиться… С золотыми приисками никогда не знаешь… Порой думают, что они бедны, вычерпаны до дна, и вдруг один удар кайла делает тебя богачом!
- Согласен, дорогой Бен, но как раз это должны знать люди, работающие на клондайкских залежах. Коли участок на Фортимайлз-Крик чего-то стоит, мы попробуем от него избавиться по самой выгодной цене. Но повторяю: есть опасение, что наш дядя ввязался в какое-нибудь дрянное дельце, и расхлебывать эту кашу придется нам. Он так ничего в жизни и не добился, и я не думаю, что он умер как раз в тот миг, когда стал миллионером.
- Именно это и надо установить, - ответил Бен Реддл. - Ремесло золотоискателя весьма богато неожиданностями подобного рода. Старатель каждый день пребывает накануне открытия жилы, наполненной самородками. Кстати, среди этого народа действительно есть и такие, которым на судьбу жаловаться не приходится. Разве не так?
- Да, - проговорил Самми Ским, - но их не более одного процента… а ценой каких мук и трудов дается им успех… я бы еще сказал: ценой каких лишений!
- Самми, - продолжил Бен Реддл, - ты меня знаешь… я намерен заниматься не предположениями, а серьезным изучением фактов и лишь потом что-либо делать.
Самми Ским прекрасно видел, куда клонит брат, и это не только его огорчало, но и не в меньшей степени удивляло.
- Дорогой Бен, - ухватился он за привычную тему, - разве того, что нам оставили родители, не довольно? Разве наше имущество не обеспечивает тебе и мне независимость и достаток?.. Я говорю так потому, что вижу: ты придаешь делу с прииском большее значение, чем оно заслуживает. И знаешь ли ты, сколько неприятностей нам уготовано?.. Послушай, разве мы недостаточно богаты?
- Самми, невозможно быть достаточно богатым, когда есть шанс разбогатеть еще больше!
- Главное - не быть слишком богатым, как некоторые миллиардеры, Бен, у которых столько же хлопот, сколько миллионов, и которым сохранять их труднее, нежели было приобрести.
- Погоди, погоди, Самми! Философия - вещь хорошая. Но не надо доводить ее до крайностей. И не следует упрекать меня в том, чего я не говорил. Я не собираюсь искать тонны золота на участке дяди Джосайаса. Повторяю: собрать нужную информацию - это не так уж глупо.
- Мы ее соберем, дорогой Бен. Договорились. Но где гарантия, что, узнав все, мы не окажемся в весьма щекотливом положении, из которого нам придется не просто выпутываться, но защищать честь семьи. А вдруг там, на участке номер сто двадцать девять, расходы на приобретение, установку оборудования и саму разработку превысили все возможности дяди? Если это так, то я уже заявил мэтру Снаббину…
- И хорошо сделал, Самми. Я тебя поддерживаю, - ни секунды не колеблясь, согласился Бен Реддл. - Все это мы узнаем, когда получим исчерпывающую информацию. И мне лично нет нужды слушать россказни о достославных приисках Клондайка. Я прочитал все, что было написано о богатстве тех земель, разработки которых, к слову сказать, начаты всего два года назад. После Австралии, Калифорнии и Южной Африки стали подумывать, что последние залежи золота на планете исчерпаны… И вот в этой части Северной Америки, на стыке Аляски и доминиона, случайно наткнулись на новые… Очень похоже, что приполярные земли Америки в этом отношении превосходят все остальные… Золото есть не только в Клондайке, его нашли в Онтарио, в Мичипикотене; в Британской Колумбии открыты месторождения Уор-Игл, Стандард, Салливан-Груп, Алабарка, Ферн, Синдикейт, Сан-Поэль, Карибу, Дир-Трэйл, Джорджи-Рид, а сколько еще других, чьи акции постоянно растут, не говоря уже о залежах серебра, меди, магния, железа и угля!.. Но что касается Клондайка… Подумай, Самми, о размерах этого золотоносного района!.. Двести пятьдесят лье в длину и сорок в ширину. Я еще молчу о месторождениях на Аляске… хотя бы тех, что на территории доминиона!.. Есть где развернуться, не так ли? Возможно, это самый большой рудный район на земле!.. И кто знает - вполне вероятно, что цена добытых там богатств будет измеряться не миллионами, а миллиардами!
Бен Реддл мог говорить об этом долго, и его кузен прекрасно понял, что тот знает предмет досконально.
- Ладно, Бен, - произнес Самми Ским. - Я вижу, у тебя началась лихорадка.
- Лихорадка? Какая?
- Золотая!.. Как у многих других. И хиной ее не вылечишь, потому что она не перемежающаяся.
- Будь спокоен, дорогой Самми, - ответил Бен Реддл смеясь. - Мой пульс не чаще обычного. И от меня горячкой не заразишься.
- Что до меня, Бен, то я давно сделал себе прививку, - тем же тоном произнес Самми Ским, - и потому ничего не боюсь. Но если ты пустишься…
- Я никуда не собираюсь пускаться, друг мой Самми, а просто хочу как должно изучить состояние вещей и извлечь из него выгоду, если удастся. Ты говоришь, что дядя в своих предприятиях удачлив не был… Охотно верю, и очень возможно, что на Фортимайлз он нашел больше грязи, чем золота… Все это допустимо… но не исключено и то, что для разработки участка у него не хватило средств… или он просто не знал, как подступиться к делу.
- Но ведь он был инженером, Бен, не так ли?
- Был…
- Как ты, например?
- Да, - ответил Бен Реддл. - Но не об этом сейчас разговор. Прежде чем избавиться от участка, доставшегося нам во владение по наследству, было бы неплохо, - и ты со мной согласишься, - навести кое-какие справки в Клондайке.
- Что ж… разумно, - ответил Самми Ским, - хотя у меня лично нет никаких иллюзий относительно ценности нашего сто двадцать девятого.
- С ней все будет ясно лишь после того, как мы соберем нужные сведения, - возразил Бен Реддл. - Возможно, ты прав - или не прав. Чтобы закончить этот спор, давай сходим в контору к мэтру Снаббину и попросим сделать запрос в Доусон; когда он получит письмом или, лучше, телеграммой данные о стоимости участка, тогда и решим, как поступать.
На этом беседа завершилась. Говоря начистоту, Самми Скиму нечего было противопоставить доводам кузена. Действительно, логично перед принятием решения навести справки, а то, что Бен Реддл человек серьезный, умный и практичный, - все это у Самми Скима не вызывало ни малейших сомнений. Но его огорчала и беспокоила уверенность, с которой тот смотрел в будущее, а также алчность, с какой он набросился на жертву, представленную судьбой его честолюбию. Сумеет ли он ее сдержать? Конечно, Самми Ским кузена одного не оставит. Их интересы всегда были общими! Самми Ским упрямо верил, что все быстро уладится, и ему очень хотелось получить из Доусона такие сведения, которые указывали бы на полную бесперспективность этого дела. Что за странная фантазия пришла в голову дядюшки Джосайаса Лакоста - в поисках удачи отправиться в Клондайк, где его ждали только испытания и бедствия, да еще, как теперь стало известно, смерть!
После обеда Бен Реддл зашел в нотариальную контору мэтра Снаббина и ознакомился с присланными из Доусона материалами.
Документы характеризовали состояние участка № 129 самым утвердительным образом являвшегося собственностью покойного господина Лакоста. Означенный прииск находился на правом берегу Фортимайлз-Крик, что в Клондайкском округе. Эта речка является левым притоком Юкона, который пересекает Аляску и западные земли доминиона. Его воды, в верховьях принадлежащие англичанам, стали американскими в низовье после того, как Россия уступила вышеназванный район Аляски Соединенным Штатам.
Существовавший план местности позволял точно установить положение участка № 129. Он находился в <…> километрах от Форт-Кудахи, местечка, заложенного на левом берегу Юкона Компанией Гудзонова залива.
Беседуя с инженером, мэтр Снаббин без труда обнаружил, что тот относится к делу совсем иначе, нежели его сонаследник. Бен Реддл изучал документы, касающиеся участка, самым внимательным образом. Он буквально не мог оторвать взгляд от лежавшей перед ним карты, где были обозначены Клондайкский округ и прилегающие к Аляске территории. Инженер мысленно поднялся вверх по течению Фортимайлз-Крик, пересекавшего сто сорок первый меридиан, принятый за демаркационную линию двух стран, и остановился в том месте, где были означены вехи участка Джосайаса Лакоста. Затем Бен Реддл сосчитал другие участки, расположенные на обоих берегах речушки, вытекающей с территории одного из золотоносных районов Аляски. Почему бы им не оказаться такими же счастливыми, как те, что находятся на Клондайке или его притоке Бонанзе, а также на этих последних притоках - Виктории, Эльдорадо и прочих "рио", пользовавшихся популярностью у старателей? Инженер буквально пожирал взглядом эту чудесную страну, чья водная сеть изобиловала драгоценным металлом, за тонну которого в Доусоне предлагали два миллиона триста сорок тысяч франков!
Видя, как онемел вдруг Бен Реддл, поглощенный размышлениями, мэтр Снаббин счел себя обязанным сказать следующее:
- Господин Реддл, могу я вас спросить: не входит ли в ваши намерения сохранить и затем продолжить разработку участка покойного Джосайаса Лакоста?
- Может быть, - проговорил тот.
- Однако господин Ским…
- Самми еще не сказал своего последнего слова, и я тоже подожду до тех пор, пока собственными глазами не увижу, что вся эта информация достоверна.
- Следовательно, вы намереваетесь совершить длительное путешествие в Клондайк? - спросил нотариус и покачал головой.
- Почему бы нет?.. Что бы там ни думал Самми, дело, на мой взгляд, этого вояжа стоит… В Доусоне мы и определимся… Согласитесь, мэтр Снаббин, даже для того, чтобы продать участок и понять, какова ему цена, лучше бы на него взглянуть.
- Так ли уж это необходимо? - спросил нотариус.