Так как королю заблагорассудилось присутствовать на этой церемонии, капитан Фрейсине отправил к берегу свой баркас, и Рио-Рио вскоре поднялся на борт в сопровождении пяти своих жен, а следом к "Урании" подошли пироги с приближенными короля и их женами. Сам король был одет в синюю гусарскую форму с золотыми галунами, на которой красовались огромные полковничьи эполеты. Один из офицеров нес королевскую саблю, другой - веер, еще двое тащили огромные мушкетоны, а пятый торжественно выступал с трубкой, и в его обязанность входило постоянно держать ее зажженной.
Прежде чем подняться на борт "Урании", король приказал снять с себя "табу", чтобы иметь возможность прятаться от солнца под зонтом или в шатре.
"При появлении короля, - рассказывает Фрейсине, - я приветствовал его одиннадцатью залпами из пушек, и он спустился вниз, к батарее, чтобы посмотреть, как стреляют артиллеристы.
Все было готово для крещения: алтарь, священник и новообращенный. Господин де Келен совершил обряд по всем правилам, и во время всей церемонии у министра Краймокона был чрезвычайно взволнованный вид.
Когда все было кончено, я приказал подать моим высокопоставленным гостям угощение прямо на палубу. Это было поразительное зрелище! Просто чудо! С какой невероятной быстротой опустошались бутылки с вином и водкой! Все придворные и сам король так перепились, что я опасался, что его величество будет не в состоянии добраться до берега. К счастью, спускалась ночь. Рио-Рио выразил желание вернуться домой, но мне пришлось дать ему еще две бутылки водки, чтобы он мог, по его словам, выпить за мое здоровье и за счастливое плавание. Старая королева получила такой же подарок, и все придворные, следуя примеру своего господина и повелителя, сочли своим долгом попросить и для себя по две бутылки каждый. Не будет преувеличением сказать, что сия королевская компания выпила за два часа и унесла с собой такой запас спиртного, коего хватило бы на десятерых, да не на один месяц, а на три.
Еще до начала церемонии мы с королевской четой обменялись подарками, и молодая королева подарила мне плащ из ярких перьев, одеяние, ставшее весьма редкостным в наши дни даже на Сандвичевых островах.
При отбытии короля с "Урании" я вновь велел отсалютовать ему одиннадцатью залпами корабельных пушек".
Восполнив припасы, экспедиция окончательно распрощалась с Гавайским архипелагом 30 августа. Каждый занялся своей обычной работой, немного подзабытой среди всех этих приемов, шумных пиров, блестящих празднеств и продолжительных экскурсий по острову. Офицеры вернулись к своим расчетам и картам, натуралисты Куа и Гемар принялись классифицировать и снабжать этикетками собранные на острове растения и насекомых, анализировать сделанные прямо на месте зарисовки Жака Араго и описывать редкостных животных, хранившихся в заспиртованном виде в больших стеклянных банках. Годишо, со своей стороны, взялся за лупу и микроскоп и, сидя у себя в каюте, превращенной в настоящую лабораторию, при свете дня, проникавшего через иллюминатор, пытался разгадать тайну размножения растений и с увлечением, даже со страстью, предавался своему любимейшему занятию - составлению гербария. Следует сказать, что пока Годишо был в плавании, он стал действительным членом Академии наук.
Седьмого октября "Урания" вошла в южное полушарие. Почти тотчас же к востоку от архипелага Мореплавателей был открыт островок, не обозначенный ни на одной карте, и он получил название острова Розы, в честь госпожи де Фрейсине. 13 ноября корвет прибыл в Порт-Джексон, который к тому времени уже превратился в настоящий европейский город, что составляло разительный контраст с дикой австралийской природой.
Губернатор Маккуори очень хорошо принял французов. Представители властей наперебой старались проявить внимание к начальнику экспедиции и его офицерам. Корабль простоял на якоре до 25 декабря, и члены экспедиции успели провести важные научные исследования, высоко оцененные впоследствии.
"Урания" вышла в море и направилась сначала к берегам Новой Зеландии, а оттуда - к мысу Горн. Обогнув мыс Горн, корвет прошел проливом Ле-Мер. Здесь моряков встретил сильнейший ветер. И Фрейсине принял решение стать на якорь у Мальвинских (Фолклендских) островов. В тумане корабль прошел мимо острова Конти, залива Марвиля и мыса Дюрас. Ветер нес "Уранию" к заливу Франсез, и вот тут-то на пути возник подводный коралловый риф, буквально пропоровший днище корабля. У моряков едва хватило времени, чтобы подвести несчастную, смертельно раненную "Уранию" к острову Пингвинов и буквально выброситься на берег.
Французы провели на пустынном острове три месяца и все это время пытались отремонтировать "Уранию", но тщетно. Потеряв всякую надежду на то, что в бухту зайдет какое-нибудь судно, Фрейсине уже было собрался направить в Монтевидео за помощью баркас, на котором можно было сделать палубу и нарастить борта, когда в бухту одна за другой вошли две американские шхуны "Генерал Нокс" и "Меркурий". От имени французского правительства Фрейсине купил "Меркурий" и переименовал эту шхуну в "Физисьен" ("Физик"). На этой шхуне французы благополучно добрались до Рио-де-Жанейро, а затем и до Гавра, куда прибыли 13 ноября 1820 года.
По прибытии во Францию Фрейсине получил повышение в чине, что было вполне справедливо.
ГЛАВА 7
ПУТЕШЕСТВИЕ БЕРКА ЧЕРЕЗ ВЕСЬ АВСТРАЛИЙСКИЙ КОНТИНЕНТ
Хотя на богатых и плодородных землях Австралии процветали города, хотя предприимчивые и жаждавшие приключений люди проникали все дальше и дальше в глубь континента, двигаясь от окраины к его сердцу, все же внутренняя часть Австралии оставалась для всех "белым пятном", terra incognita. Напрасно в течение более двадцати лет различными частными лицами организовывались многочисленные экспедиции, призванные стереть с карт эти белые пятна, так возмущавшие их составителей. Но ни один путешественник не смог покрыть себя славой, пройдя вдоль тропика, пересекающего Австралию, никто еще не прошел по этим бескрайним просторам, где бродили никем не потревоженные собаки динго, опоссумы, кенгуру и… каннибалы. Великая древняя пустыня защищалась и жестоко мстила тем, кто осмеливался нарушить ее покой. Исследователи уходили из городов, гибли, исчезали бесследно; на смену им шли другие, но с тем же успехом…
Но в 1860 году желание познать неизведанное усилилось, получив мощный толчок. Один из обитателей провинции Виктория назначил премию в двадцать пять тысяч франков тому, кто пересечет Австралию с юга на север. Губернатор тотчас же выделил около двухсот пятидесяти тысяч франков на покрытие расходов экспедиции, а частные лица внесли еще пятьдесят тысяч. Нашелся и человек, согласившийся возглавить это опаснейшее предприятие. То был отважный, бесстрашный авантюрист в лучшем смысле этого слова, то есть - искатель приключений (к несчастью, в наше время слово "авантюрист" приобрело совсем иное значение), некто О’Хара Берк, ирландец по происхождению, окончивший военное училище в Вулвиче и служивший в чине лейтенанта в венгерском гусарском полку. Смелый, дерзкий, предприимчивый, неутомимый, неустрашимый и бескорыстный, Берк был хорошо известен в Мельбурне. В качестве помощника он избрал себе некоего Уиллса, молодого человека двадцати шести лет от роду, гораздо более спокойного и уравновешенного, чем он сам, трезвого и разумного, способного сдерживать его собственные порывы. Уиллс был астрономом, и в его обязанности входило указывать экспедиции путь среди бесплодной пустыни.
Двадцатого августа все было готово. В состав экспедиции входили семнадцать решительных, хорошо вооруженных мужчин. Они имели при себе двадцать семь привезенных из Азии верблюдов, двадцать семь самых крепких и выносливых лошадей, палатки, боеприпасы и запасы продовольствия на пятнадцать месяцев. Экспедиция выступила в путь под восторженные крики толпы. Тысячи и тысячи граждан сопровождали колонну.
До реки Муррей путь был долог. Берк был требователен к себе самому и не церемонился со своими спутниками, поэтому на границе исследованных районов три члена экспедиции покинули его, а он нашел им весьма недостойную замену.
Берк планировал разбить свой маршрут на три этапа: первый должен был пролечь до озера Менинди, в шестистах километрах от Мельбурна, второй - до Куперс-Крик, отстоящий еще на шестьсот километров севернее, третий - до залива Карпентария, расположенного в тысяче километрах от Куперс-Крик.
Но, как пишет маркиз де Бовуар в своем замечательном "Путешествии вокруг света", чтобы понять, что произошло с этой экспедицией, следует учесть то обстоятельство, что в конце каждого этапа отважный первопроходец должен найти запас продовольствия, на который он рассчитывает, и что малейшее недоразумение или небрежность в подобном предприятии может причинить большие неприятности на первом этапе, привести к беде на втором, а на третьем - к настоящей катастрофе с трагическим исходом.
Итак, без особых приключений Берк дошел до озера Менинди и, полагаясь на то, что слово его - закон, оставил там 19 октября своего второго помощника, лейтенанта Райта, дав ему строжайший приказ соединиться с ним у Куперс-Крик, где должен был быть создан главный склад продовольствия. А Райт проявил непростительную забывчивость и нарушил священный договор, выступив в путь тремя месяцами позднее чем полагалось, в конце января 1861 года.
И с того дня в течение долгих месяцев об экспедиции не было никаких известий! Общественность была обеспокоена, везде распространялись самые ужасные слухи… Из четырех противоположных точек континента выступили одновременно четыре спасательные экспедиции.
Вскоре от одного из отважных спасателей, молодого Хоуитта, поступили горестные известия, повергшие всех в ужас. 29 июня, то есть десять месяцев спустя после триумфального шествия Берка по улицам Аделаиды, Хоуитт, к своему великому удивлению, встретил возвращавшегося обратно Райта, того самого Райта, который остался у озера Менинди и должен был отправиться в Куперс-Крик, а также некоего Брейха, который должен был ждать Берка на обратном пути с дополнительным запасом провианта. Хоуитт принялся их расспрашивать, и вот что он узнал.
За два месяца Берк преодолел расстояние, разделяющее озеро Менинди и Куперс-Крик, и оказался на полпути между Мельбурном и заливом Карпентария. Он долго, но тщетно ждал там Райта, необъяснимое отсутствие которого в условленном месте лишало экспедицию продовольствия и верблюдов, способных нести груз. Берк ждал долго и упорно, но, видя, что ожидание совершенно бесполезно, пошел дальше на север, в наводившую теперь на него настоящий ужас пустыню. Не без оснований предположив, что ему следует взять с собой в зловещую Каменную пустыню как можно меньше людей, Берк оставил в оазисе у Куперс-Крик больных с запасом продовольствия, достаточным для них самих и для всех членов экспедиции на обратный путь. Он поручил Брейху охранять склад и командовать лагерем, а также приказал ждать его возвращения не менее трех месяцев, а по истечении этого срока - еще столько, сколько позволят запасы. Берк взял с собой Уиллса, Грея и Кинга, шесть верблюдов, одну лошадь, продовольствие на три месяца и выступил в поход с непоколебимой решимостью непременно достичь берега Тихого океана. 16 декабря 1860 года четверо безумцев покинули Куперс-Крик, сказав товарищам: "Ждите нас! Ждите нас!"
И однако, заметил изумленный и удрученный Хоуитт, Брейх и Райт возвращались со своими людьми без Берка, Уиллса, Грея и Кинга. Что с ними произошло? Но в ответ все только пожимали плечами и разводили руками. Они ничего не знали о судьбе своих друзей!
Оправдываясь, Брейх сослался на то, что после ухода Берка в лагере вскоре воцарилась жестокая нужда. Из-за бесконечных нападений туземцев и жуткой жары все страдали от жажды, а также и от цинги, так как продовольствия не хватало, а охотиться было опасно. От болезней несколько человек умерли. Дойдя до последней степени истощения, Брейх и его люди покинули лагерь в конце апреля, так как считали, что Берк и его спутники погибли. На всякий случай они оставили небольшой запас продовольствия в тайнике. По дороге он встретил Райта, явившегося четыре месяца спустя к условленному месту встречи и, разумеется, не встретившего там своего начальника. И Брейха и Райта мучила совесть, и они еще раз отправились к Куперс-Крик, но никого там не нашли, а посему решили вернуться в Мельбурн.
Хоуитт был возмущен трусостью и предательским поведением Брейха и Райта, бросивших друзей в беде, и направился на север, надеясь успеть вовремя, чтобы спасти Берка и его друзей. Он очень торопился и не щадил себя, так как понимал, что время не ждет. Через полтора месяца отряд добрался до Куперс-Крик.
Оказавшись на месте, где располагался лагерь Брейха, Хоуитт увидел на коре большого дерева вырезанное ножом слово: "Копай!"
Хоуитт принялся копать у корней дерева и обнаружил железный ящик, в котором Брейх оставил записку с объяснением своего ухода из лагеря. Но тотчас же с изумлением и ужасом он обнаружил бумаги, подписанные самим Берком, в которых тот сообщал, что пересек всю Австралию и дошел до Тихого океана, а затем вернулся к Куперс-Крик. Хоуитт, лихорадочно листавший дневник Берка, с ужасом узнал правду…
После ухода из оазиса Берк и его спутники двигались очень быстро. Вскоре Каменная пустыня осталась позади, и с каждым днем почвы становились все плодороднее. Пейзаж менялся на глазах: кругом росла зеленая трава и везде была вода, это самое драгоценное сокровище австралийских прерий. Туземцы боялись белых и при их приближении убегали. Тут и там по пути попадались соленые озера, красивые песчаные холмы, глубокие овраги, бывшие свидетельством очень давнего землетрясения и подвижек масс земли. На севере на фоне неба вырисовывалась горная гряда, которую Берк нарек горами Стендиш. Впереди же простирались столь пышные леса, столь зеленые равнины и столь полноводные и прохладные речки, что Берк назвал этот край Землей Обетованной.
Исследователи продолжали неуклонно идти на север. Стали агрессивны туземцы, и приходилось отражать многочисленные нападения. Появилась и новая угроза: в зарослях шипели змеи, а по ночам путешественников осаждали огромные крысы, дерзкие и прожорливые, так что приходилось все время быть начеку. Искателям приключений с большим трудом удавалось уберечь от этих противных тварей продовольствие, одежду, да и самих себя.
Вскоре путь на север преградили непроходимые заросли, и пришлось прорубать дорогу топором. Земля уходила из-под ног: вязкое болото простиралось на многие мили. Но у путников была только одна мысль: "Вперед!" Жидкая грязь доходила им до плеч, а они все шли и шли…
Воздух стал чуть солоноватым. Вот появились мангровые деревья, произрастающие вблизи морского побережья. Океан должен быть где-то рядом! Путешественники позабыли про шесть тяжелейших месяцев, про сегодняшние лишения, про трудности обратного пути. Они влезали на возвышенности, чтобы в качестве высочайшей награды увидеть волны Тихого океана, но буйная растительность скрывала от их взоров то, что они так жаждали увидеть. Однако они не ошиблись, в чем и убедились, когда начался прилив и они едва не погибли в болоте, которое оказалось заболоченной океанской лагуной.
Одиннадцатого февраля Берк и его друзья достигли своей цели: пересекли Австралию с юга на север.
Надо было возвращаться. При выходе из лагеря они взяли продовольствия на двенадцать недель, но теперь у них осталось всего лишь на пять, что означало верный голод в скором времени. Путешественники спешили, изматывали себя и животных, в то время как нехватка продовольствия заставляла их сокращать рацион, а это приводило к тому, что люди и животные слабели день ото дня.
Пошел дождь, вскоре перешедший в настоящий ливень. Земля размокла и превратилась в жижу, так что путники едва могли идти. Маленькие ручейки превратились в бурные потоки, через которые было очень опасно переправляться. 6 марта Берк сварил и съел змею, отчего едва не умер. 20 марта верблюды окончательно обессилели и не смогли подняться. Надо было уменьшить навьюченный на них груз, то есть снять с каждого по 60 фунтов продовольствия и бросить его, а ведь еды и так не хватало.
Голод становился все более жестоким. 30 марта у всех свело желудки и пришлось забить одного верблюда, но есть там практически было нечего: одна кожа да кости.
Десятого апреля пришлось пристрелить Билли, лошадь Берка. 11-го все были вынуждены устроить привал на четверть часа, чтобы дождаться Грея, который не мог идти. Изголодавшиеся люди стали злыми, нервными, раздраженными. Они ругали беднягу, который был виноват лишь в том, что умирал с голоду! Хотя у путешественников был уговор не трогать муку без крайней нужды, Грей решил, что для него такой момент уже наступил, и спрятался за деревом, чтобы тайком съесть горсть муки. Затем он упал, чтобы больше не подняться…
Обратный путь был ужасающе долог. Наконец обессилевшие путники, буквально умиравшие с голоду и превратившиеся в обтянутые кожей скелеты, с глубоко ввалившимися глазами, осипшие и охрипшие, спотыкаясь и падая на каждом шагу добрались до оазиса около Куперс-Крик, где надеялись найти спасение.
Но напрасно призывали они на помощь своих друзей, которые должны были их ждать… Никто не ответил на отчаянные призывы несчастных… Лагерь был пуст… Никого! Ни людей, ни животных… Берк и его спутники были растерянны, ошеломлены… Они уже почти потеряли голову и чувствовали, что смерть близка…
Они искали какую-нибудь записку, какое-нибудь указание… Наконец они заметили слово "Копай", вырезанное Брейхом на коре дерева. Несчастные путники из последних сил, обдирая в кровь пальцы, принялись разгребать землю и нашли в железном ящике немного продовольствия, а также письмо Брейха, в котором он объяснял причину своего ухода из лагеря. Послание было датировано утром 21 апреля! То есть тем же самым днем, когда Берк с друзьями прибыл в лагерь! Бедняги опоздали всего на несколько часов!