Члены команды уже приготовились к высадке на берег, когда услышали некие звуки, отдаленно напоминавшие пение труб, что их весьма удивило. Вскоре страх прошел, и матросы ступили на сушу. Но каково же было их удивление, когда почти у самой воды они увидели два дерева обхватом не менее двух саженей каждое, причем самые нижние ветви располагались на расстоянии не менее шестидесяти футов от земли. Однако не столько сам размер деревьев поразил бывалых моряков, а то, что в коре этих гигантов были сделаны зарубки, предназначенные явно для того, чтобы человек мог забраться на вершину, и располагались эти зарубки на расстоянии пяти-шести футов друг от друга. Этот факт заставил Тасмана предположить, что новые земли или населены настоящими великанами, или у туземцев есть какой-то особый способ взбираться на деревья. Моряки заметили, что на одном из деревьев зарубки были сделаны не далее, как три-четыре дня назад, к тому же в окрестностях были найдены следы человеческих ног, а также следы каких-то крупных животных, предположительно, тигров. На берегу моряки обнаружили невиданные ранее очень высокие деревья, выделявшие какую-то липкую смолу (камедь). Эти деревья росли на большом расстоянии друг от друга, а под ними не было ни кустов, ни молодой поросли.
По обычаю, существовавшему у моряков - открывателей новых земель, Тасман объявил новую территорию владением Ост-Индской компании и в знак закрепления земли за Голландией приказал вкопать в песок короткую мачту с небольшим флажком наверху, на котором все участники экспедиции поставили свои подписи.
Тасман покинул залив Фридриха-Генриха 5 декабря, взял курс на восток и через двенадцать дней добрался до другого залива, оставив на северо-востоке еще один неведомый остров, который он назвал Землей Штатов. То была Новая Зеландия. Вскоре на берегу появились туземцы. Они были настроены будто бы доброжелательно и выказывали пришельцам видимое доверие. Туземцы эти были высоки ростом, хорошо сложены, стройны и крепки, с правильными чертами лица. Вообще же они были явно негроидного типа, хотя кожа у них была не черная, а темно-коричневая. Особенно заинтересовали мореплавателей прически аборигенов: волосы были собраны в большой пучок на макушке, а уже в сам пучок было воткнуто длинное перо. Несколько человек, немного освоившись, поднялись на борт корабля. Но напрасно моряки поверили в благодушие туземцев, ибо, когда несколько членов экипажа сели в шлюпку и направились к берегу, "гостеприимные хозяева" напали на них и троих убили. На столь подлое коварство Тасман страшно разгневался и жестоко отомстил аборигенам, пролив много крови, а само место происшествия назвал Бухтой Убийц. Эта бухта и по сию пору носит такое название, она находится на оконечности южного острова Новой Зеландии, около 40°50′ южной широты.
"Вполне возможно, - писал в своем донесении Тасман, - что эти земли соприкасаются с Землей Штатов, которая соседствует с Огненной Землей, но это - всего лишь предположение. Страна эта очень красива, и все мы очень надеемся на то, что она является частью неведомого Южного континента".
Направив корабль в открытое море и потеряв из виду крайнюю точку Новой Зеландии примерно на 34° южной широты, Тасман взял курс на норд-вест и дошел до двадцатой параллели, а затем повернул на норд-ост, чтобы вернуться в Батавию, пройдя вдоль всего северного берега Новой Гвинеи.
Во время этого длительного и трудного плавания по бурному морю Тасман открыл два архипелага, хотя и не исследовал их: то были архипелаги Хорн и Фиджи. Плавание Абеля Тасмана внесло самый большой вклад в дело исследования Океании после плавания самого великого Магеллана, ибо никто еще не плавал в этих водах так долго, не сделал столь многочисленных открытий и не был так точен в своих наблюдениях.
Хотя Тасман ни разу не подошел к берегам Новой Голландии, этот замечательный исследователь новых земель, практически обойдя всю Австралию по кругу, доказал ее изолированность от других континентов и таким образом решил задачу, поставленную перед ним его патронами и содержавшуюся в тайных инструкциях, полученных им перед отплытием.
Еще одним важным результатом этого плавания явилось открытие Большой Земли, которую сто тридцать один год спустя капитан Кук назвал Новой Зеландией.
В своем дневнике Тасман записал: "Чтобы получить полное представление об этих обширных землях, надо всего лишь разведать, не составляет ли Новая Гвинея единого континента с Большой Южной Землей, или они разделены проливами, а также узнать, соприкасается ли вновь открытая Земля Ван-Димена с одной из этих территорий или с обеими".
С этой целью Тасман отправился в море со второй экспедицией и отважно приступил к осуществлению столь достойного его великого проекта. К несчастью, по неизвестным до сей поры причинам экспедиция потерпела неудачу. Мы можем только предполагать, почему это произошло, так как судовой журнал не сохранился. Но в Британском музее была обнаружена карта, на которой четко изображен путь экспедиции.
Тасман, несомненно, встретил на своем пути сильные восточные ветры, которые и не позволили ему двигаться дальше, а потому он и не смог обнаружить пролив, отделяющий Новую Гвинею от Новой Голландии. Он обследовал весь залив Карпентария и разведал северный берег континента к западу от залива. На западном же побережье Новой Голландии Тасман дошел лишь до Земли Эндрахт и не рискнул отправиться дальше 25° южной широты. Несмотря на то, что Тасман не совершил более никаких великих географических открытий, имя этого мореплавателя значит в истории не меньше, чем имена Колумба и Магеллана, и навсегда останется среди тех, что занимают первые строчки в списке первооткрывателей новых земель.
Хотя все великие мореплаватели были очень умелы и опытны, им не хватало знаний, столь необходимых в этой нелегкой и опасной профессии. Можете ли вы себе представить, что во времена Тасмана никто не знал, что в море можно приблизительно определить географическую долготу при помощи хронометра. Упоминание об этом способе определения долготы впервые встречается в 1663 году, то есть через двадцать лет после того, как Тасман совершил свое первое плавание. Теоретически идея, вообще-то, очень проста, ибо долгота есть на самом деле всего лишь разница во времени между двумя заданными точками, но практическое осуществление процесса точного определения долготы предполагает наличие очень точного хронометра, а часовых дел мастера были в те времена очень далеки от такой точности. Следует сказать, что задолго до Тасмана, примерно в 1612 году, один английский моряк попытался определить долготу при помощи астрономических приборов и математических вычислений. Процесс оказался сложным, долгим, не исключал возможности ошибок, так как приборы, которыми располагал англичанин, были очень несовершенны. Но эта попытка, пусть неудачная, служит еще одним доказательством того, насколько моряки были обеспокоены отсутствием способов точного определения местонахождения, считая, что это очень вредит мореплаванию.
После славного имени Абеля Тасмана мы можем упомянуть еще имена Винка и Кейтца, совершивших плавание в поисках новых земель в 1663 году, а также имя англичанина Уильяма Дампира, совершившего в конце века почти двухгодичное путешествие по бурным водам Южных морей. Плавание Дампира произвело большое впечатление на его современников и имело огромный резонанс в обществе, но поразил всех англичанин скорее своими бесконечными и опасными приключениями, нежели географическими открытиями. Следует сказать, что по справедливому, хотя и несколько напыщенному определению господина Вивьена де Сен-Мартена, Дампир относится к тому же сорту людей, что и Фрэнсис Дрейк, а никак не Абель Тасман.
Имена таких людей долго живут в народной памяти, и молва приписывает им все мыслимые и немыслимые подвиги, но их вклад в науку ничтожен, и человечеству не за что их благодарить…
Приходится только удивляться тому, что голландцы, стремившиеся к полному монопольному господству над Океанией и к образованию там целой империи, ничего не сделали для того, чтобы пополнить знания, полученные в результате блестящих открытий Абеля Тасмана. Да, факты говорят сами за себя: ни один из отважных искателей приключений, состоявших на службе у Ост-Индской компании, не сделал серьезной попытки совершить плавание вокруг Австралии или хотя бы исследовать различные части побережья.
Может быть, Нидерландской Ост-Индской компании с лихвой хватало земель, пожалованных ей королем, что было зафиксировано в королевской хартии? Но известная всем неуемная алчность компании заставляет нас усомниться в справедливости такого предположения. К тому же сам дух этой хартии свидетельствует об обратном, да и многочисленные факты тоже. Но тогда, быть может, сам вид этих необжитых и суровых мест, а также явная дикость несчастных и очень бедных туземцев, увиденных моряками, отвратили руководителей компании от намерений продолжать исследования, так как торговля здесь представлялась бесперспективной? Скорее всего, дело обстояло именно так. Подтверждением нашего предположения может служить тот факт, что именно восточная часть Австралии, гораздо более богатая по сравнению с северной и западной, и не была исследована, ибо ни разу голландцы не приблизились к берегу в этих краях.
Но как бы там ни было, Австралия осталась для голландцев абсолютным белым пятном, и они ничего не узнали об этой несравненной жемчужине Океании, об этом необъятном континенте с плодородной землей, с богатейшими залежами полезных ископаемых и с очень полезным для здоровья, даже целебным, климатом.
По-настоящему открыли Австралию и завладели ею англичане. Совершил же этот подвиг, обессмертив свое имя, капитан Кук.
Не стоит думать, что в начале XVIII века голландские купцы утратили свою стойкость и отвагу, а также не надо воображать, что к этому времени неуемная жадность двух компаний - Ост-Индской и Вест-Индской - пошла на убыль и уступила место благоразумию. Соперничество двух компаний, существовавшее на протяжении многих лет, переросло в открытую вражду, вернее будет сказать, в необъявленную войну, и все ради расширения торговли. Этот факт подтверждается тем, что в 1721 году голландец Якоб Роггевен, бывший советником юстиции в Батавии и являвшийся членом Высшего Юридического совета, проявил настойчивость и добился от руководства Вест-Индской компании организации экспедиции с целью открытия и исследования новых земель. Роггевен был очень опытным моряком, ему и было поручено командовать небольшой флотилией.
Отец Якоба Роггевена, тоже очень опытный моряк, много лет тому назад уже предлагал Совету директоров Вест-Индской компании хорошо разработанный план отправки в Тихий океан трех кораблей с целью поиска новых земель, но лишь сыну удалось убедить руководство компании в необходимости субсидировать научные исследования. План Якоба Роггевена был рассмотрен и получил одобрение.
Итак, под командованием Якоба Роггевена было три корабля: "Аренд", с 36 пушками на борту и с 111 членами экипажа, капитаном на нем был сам Роггевен; "Тинховен", с 28 пушками и 100 человек на борту, под командованием Якоба Боумана; "Африкансхе Галей" с 14 пушками и 60 членами команды, под командованием Генриха Розентолла.
Отойдя от острова Тексел 21 августа 1721 года, Роггевен довольно быстро дошел до Рио-де-Жанейро, прошел проливом Ле-Мер, затем пошел вдоль побережья Чили, сделал короткую остановку у архипелага Хуан-Фернандес в марте 1722 года, взял курс вест-норд-вест и 6 апреля 1722 года оказался в виду неведомой земли, которую и назвал островом Пасхи.
Моряки высадились на берег и вступили в переговоры с туземцами. Но в итоге совершенно неожиданно все закончилось настоящей катастрофой. Сначала дела шли как нельзя лучше: один из аборигенов даже поднялся на борт "Аренда", не выказывая ни малейшего страха. Члены экспедиции уже с радостью предвкушали, какие выгоды сулят им в будущем добрые отношения с островитянами, ибо туземцы были настроены очень благодушно и вроде бы выказывали пришельцам свои дружеские чувства.
На следующий день, сойдя на берег, голландцы увидели среди огромных каменных статуй большую толпу туземцев, которые, казалось, с нетерпением и неприкрытым любопытством ожидали прибытия гостей. Неожиданно с борта корабля грянул выстрел, и один из туземцев упал замертво. Никто так никогда и не узнал, кто стрелял и почему. В первую минуту толпа в панике разбежалась, но затем островитяне вернулись, и было их гораздо больше, чем прежде. Туземцы, однако, как будто ничем не угрожали пришельцам. Да и что они могли сделать против корабельных пушек? Все же Роггевен дал приказ стрелять, и вскоре берег был усеян телами убитых и раненых. Запуганные аборигены, лишившись своих вождей, принесли на берег все, что у них было, только для того, чтобы умилостивить этих ужасных пришельцев.
Подул сильный ветер, и голландская экспедиция была вынуждена покинуть остров Пасхи и на всех парусах направилась курсом вест-норд-вест. Корабли благополучно миновали место, названное Схоутеном "Дурным морем", и прошли более восьмисот миль, не встретив на своем пути никакой иной суши, кроме небольшого острова, названного Роггевеном Карлсхофом. Однако на следующий день случилось неожиданное: флотилия, гонимая сильным ветром и стремительным течением, оказалась среди целого скопища небольших плоских островков, и "Африкансхе Галей" налетел на риф и разбился. "Аренд" и "Тинховен" едва избежали такой же участи, но морякам пришлось трудиться не покладая рук в течение пяти дней и пяти ночей, чтобы отвести от себя угрозу гибели.
Обитатели архипелага, которому Роггевен из-за пережитых треволнений и присущих этому месту коварных подводных течений дал название "Гибельные острова", были высоки ростом, с длинными и прямыми волосами, ниспадающими на плечи, а тела у них были разрисованы ярчайшими красками.
Наконец море успокоилось, и моряки уже считали себя вне опасности, но всего лишь сутки спустя "Тинховен" едва не разбился о скалы у одного из плоских островов, а еще через день голландцы избежали новой опасности лишь благодаря чрезвычайной бдительности впередсмотрящего. Продвигаясь на запад, флотилия по-прежнему находилась среди бесконечного множества островов, где моряков поджидали тысячи и тысячи ловушек. Преодолев неисчислимое множество препятствий, корабли все же миновали опасный район, названный Роггевеном "Лабиринтом" из-за того, что пришлось сделать множество обходных маневров, чтобы выбраться на вольный простор.
По-прежнему продвигаясь на запад, через три дня голландцы увидели впереди по курсу прекрасный зеленый остров, где почти у самой воды росли кокосовые пальмы, чьи мощные стволы возвышались над изумительным густым подлеском. Все свидетельствовало о том, что почвы здесь исключительно плодородные. Глубина моря у берегов была так велика, что корабли не могли бросить якорь. Роггевен приказал хорошо вооруженным отрядам высадиться на берег, а корабли в это время курсировали вдоль побережья, держа зеленые заросли под прицелом артиллерии. Увидев собравшуюся на берегу толпу туземцев и сочтя ее слишком большой, а потому опасной, голландцы и здесь открыли огонь, как на острове Пасхи. Они безжалостно расстреливали несчастных местных жителей, а потом попробовали привлечь их на свою сторону с помощью богатых даров, чтобы пополнить запасы продовольствия. Но туземцы, вначале собиравшиеся было снабдить пришельцев плодами своей щедрой земли совершенно добровольно, не поверили в добросердечие незваных гостей, которое те пытались продемонстрировать после того, как проявили чудовищную и ничем не оправданную жестокость. Аборигены завлекли матросов в глубь острова и забросали их камнями. Голландцы ответили шквальным огнем, и аборигены лишились своих вождей, но все же не разбежались, а, напротив, вынудили пришельцев поспешно отступить. Голландцы еле-еле сумели погрузиться на корабли, унося с собой раненых и захваченные у туземцев припасы.
Несмотря на то, что на вновь открытых островах пролилось много крови, Роггевен назвал их Островами Отдохновения в память о том, что он сумел получить там запас свежей пищи для моряков, которым опротивела солонина, а также восполнить запасы питьевой воды, уже бывшие на исходе.
Вскоре главнокомандующий голландской эскадры, не осмеливаясь идти дальше, созвал военный совет, хотя и мог бы решить все вопросы сам, ибо обладал почти неограниченной властью. Роггевен захотел, однако, посоветоваться с другими членами экспедиции, чтобы решить вопрос о том, следует ли двигаться дальше на запад в поисках Земли Святого Духа или повернуть на север и вернуться на Яву, воспользовавшись благоприятным направлением ветра. Члены совета выслушали руководителя экспедиции и решили использовать силу муссонов, чтобы добраться до Явы.
Два месяца спустя капитан "Тинховена" Якоб Боуман обнаружил группу островов, которым было присвоено его имя. Вскоре на берегу появились и туземцы, привлеченные необычным зрелищем. Они принесли груды плодов и плотной толпой окружили шлюпки, ведя весьма выгодную для обеих сторон торговлю, в то время как большие группы их вооруженных соплеменников с любопытством наблюдали за этой сценой, держась на почтительном расстоянии.
Один из спутников Роггевена, немец Беренс, написал в своем донесении: