Бейкер покинул Бахр-эз-Зераф и пошел опять по Нилу. Там он встретил два судна с шиллукскими рабами, захваченными с ведома и даже под прикрытием египетского губернатора города Факоба на Ниле. Бейкер освободил несчастных пленников и отослал в Каир рапорт на подлого чиновника.
Он исполнил долг, но понял, как трудно будет ему выполнить человеколюбивую миссию. Затем опять выяснилось, что река почти непроходима, и пришлось остановиться до весны. Из Хартума Бейкер вышел 8 февраля 1870 года, а в Гондокоро после зимовки добрался лишь 15 апреля 1871 года - более четырнадцати месяцев понадобилось экспедиции, чтобы дойти до главной базы.
В Гондокоро Бейкер и остановился; в честь хедива он дал этому городку имя Исмаилия, но оно не привилось. Он объявил именем Исмаила-паши, что берет власть в свои руки, незамедлительно потребовал от местных вождей подчиниться хедиву и весьма решительно объявил, что не намерен далее терпеть торговлю рабами.
Все местные князьки сделали вид, будто подчинились, кроме племени бери. Бейкер напал на них, без труда победил и отобрал годовой запас пшеницы. Казалось, успех должен был ободрить и сплотить войско Бейкера. Но оно, тайно взбудораженное агентами работорговцев и уставшее от чрезмерных тягот, взбунтовалось. Бейкер отослал шестьсот человек обратно в Хартум, половину людей, верных долгу, оставил в Гондокоро, а сам с другой половиной отправился дальше к экватору.
Он пришел в Фаттико - центр плодородной местности, где устроили себе штаб-квартиру работорговцы во главе с неким Абусаудом; у них оказалось войско числом полторы тысячи человек. Бейкер тотчас договорился с окрестными вождями и отправил работорговцам указ хедива немедленно покинуть страну. В Фаттико он оставил своего заместителя Абдаллу, сотню человек и большую часть поклажи, а сам отправился в Униоро, где работорговцы, пользуясь войной с соседним племенем, похитили всех женщин и детей. В Масинди, столице князька Каба-Реги, державшего сторону работорговцев, сэр Самюэл еле избежал страшной опасности. Каба-Реги вероломно послал воинам Бейкера отравленного пива, перебил отставших от отряда, а на главные силы напал из хорошо подготовленной засады. От отравления удалось уберечься, а засаду египетские солдаты беспощадно истребили. В отместку за гибель своих людей Бейкер сжег Масинди, но самого Каба-Реги не удалось взять в плен.
Англичанин не стал зря преследовать противника, пришел в Рионгу, заключил союз с местным вождем и хотел идти дальше. В этот момент гонец из Фаттико привез донесение, что работорговцы напали на отряд Абдаллы.
Бейкер, недолго думая, взял сорок самых храбрых людей и 1 августа 1871 года подошел к Фаттико. Маленькая армия работорговцев яростно напала на него. Раз Бейкер-паша привел с собой так мало людей, решили они, значит, на юге англичанина жестоко побили. Семь египетских солдат сразу были выведены из строя. Но Бейкер соединился с людьми Абдаллы, воодушевил их горячей краткой речью, сам стал впереди и повел в штыковую атаку на разбойничий сброд. Натиск египтян, возглавляемых отважным вождем, оказался неотразимым. В мгновение ока злодеев опрокинули, смяли, а половину отряда перекололи штыками!
Это была великолепная, полная победа - особенно с моральной точки зрения. Негритянские вожди повиновались работорговцам только из страха. Увидев, что их угнетатели разбиты, они приветствовали Бейкер-пашу, подчинились и с радостью согласились платить оброк - весьма легкий по сравнению с прежней страшной данью людьми!
Больше у Бейкера здесь врагов не было. Он основательно укрепил Фаттико, который сделал губернаторской резиденцией. Посчитав свою миссию выполненной, он 29 июня 1873 года вернулся в Хартум, откуда написал в Англию: "Я все оставил в добром порядке. Установлен контроль над территорией, туземцы платят налог зерном, охотники за рабами изгнаны. По Белому Нилу крейсирует одиннадцать пароходов; они в состоянии задержать любое судно с рабами".
23 августа 1873 года после четырехлетнего отсутствия сэр Самюэл Бейкер вернулся в Каир.
С отъездом Бейкера порядок нарушился. Гибель экваториальной империи, которую отважный путешественник сшил из всех мыслимых лоскутов, произошла так стремительно, что уже через два года один писатель рисовал ужасную картину: "Семь восьмых местного населения - в оковах. Здесь полновластно царят охотники за людьми и торговцы рабами, алчные губернаторы - их покровители и соучастники. Вольные туземцы до того запуганы, что в каждом чужеземце видят врага. Они до того пали и обнищали, что собственных детей меняют на зерно и скот. В этой стране, опустошенной охотниками за неграми, повсюду царит отчаяние. Кругом воистину пустыня: ни одна живая душа не выглянет из-за травы, из-за чахлых деревьев… Вожди племен, обитающих по берегам Великих озер, также постоянно нападают на окраины здешних земель и уводят людей в плен".
Тогда Англия, чтобы покончить с ужасной торговлей живыми людьми, побудила хедива поручить тяжкое наследие сэра Самюэла Бейкера полковнику Гордону. Действительно, этот неустрашимый, деятельный, прямодушный, набожный и добрый солдат был там совершенно на своем месте!
Его ранние годы хорошо известны. Гордон родился в 1833 году в Вулидже, в 1854-м закончил ученье, в 1855-м участвовал в Крымской войне и был ранен под Севастополем. Несколько лет выполнял разные поручения в Малой Азии, в 1860-м командовал отрядом, воевавшим в Китае. Противники оценили его: через три года Гордона вызвали в Пекин, поручили командование китайской армией против повстанцев и дали ранг мандарина, откуда его прозвище "Гордон-Китаец". Он набрал элитный корпус, от которого добился железной дисциплины и такой подвижности, что банды бунтовщиков очень скоро были разбиты. Английский офицер выиграл все сражения, уничтожил в провинциях, где действовала его армия, анархию, навел порядок и установил мир.
Гордон был суров в бою, но милостив после победы; он подал в отставку из-за того, что подчиненные ему китайские офицеры беспощадно расправлялись с пленными, и вернулся в Англию.
Еще во многих беспокойных странах, во многих походах находил удовлетворение дух непоседливого англичанина - любителя опасностей и приключений. Наконец в 1873 году Гордон поступил на службу к хедиву Исмаилу, год спустя стал губернатором Экваториальной провинции, основанной Бейкером. Как и сэр Самюэл, Гордон получил генеральский чин, титул паши и неограниченные полномочия.
Вступив в должность, Гордон всеми средствами старался снискать доверие и привязанность туземцев, попавших в такую беду после отъезда Бейкера. Новый губернатор оказался беспристрастным, всегда готовым прийти на помощь, милостивым к угнетенному народу. Он перехватывал караваны, увозившие рабов, охотников за рабами вешал либо сдавал в солдаты, недобросовестных чиновников отправлял в Каир, а освобожденных невольников распускал по домам.
К 1875 году построили линию укрепленных постов между Гондокоро и озерами. (Позже Гондокоро стало нездоровым местом, и из него перебрались на пост Ладо.) Гордон отправил нашего отважного соотечественника, несчастного Линана де Бельфона, послом к царю Мтесе на берег озера Виктория, а сам продолжил дело освобождения рабов, укрепляя важные позиции на Верхнем Ниле - Наср-Рабачамбе и Латуку.
В то время у него уже сложились серьезные разногласия с египетским правительством. В 1876 году Гордон прибыл в Каир и подал в отставку. Однако хедив не принял ее - напротив, невзирая на разницу мнений, подтвердил и подкрепил полномочия генерала: подчинил англичанину всех губернаторов в Судане, Дарфуре и провинциях, прилегающих к Красному морю.
В предшественнике Гордона Якубе, как говорили, "соединились обе причины разорения страны: алчность турецкая и алчность египетская". Вследствие этого вся страна подчинялась Зубейру-паше, богатейшему работорговцу. Зубейра в Каире посадили в тюрьму, но его гнусное дело продолжил достойный преемник - сын Сулейман. Сначала Гордон думал привлечь Сулеймана на свою сторону кротостью, но слабость на Востоке презирают - у губернатора ничего не вышло.
Церемониться больше не было смысла. В июне 1877 года Гордон набрал трехтысячное войско, вторгся в Дарфур, где Сулейман поднял мятеж, разбил бунтовщиков и принудил к сдаче. В стране наступил мир. Тем временем Англия заключила с Египтом соглашение, по которому работорговля в Нильской долине уничтожалась к 1884, а во всем Судане - к 1889 году. Торговцы, предвидев скорое разорение, вновь взялись за оружие. Гордон немедленно вмешался, покорил Дарфур, стал перехватывать караваны, послал итальянца Джесси усмирить Бахр-эль-Газаль, а вновь поднявшего бунт Сулеймана взял в плен и расстрелял.
Через некоторое время хедив Исмаил был низложен. При новом хедиве Тауфике в Каире всем стали заправлять паши, заинтересованные в работорговле и открыто враждебные Гордону. В 1879 году генерал приехал в Каир и вышел в отставку. К тому времени Судан вновь был полностью умиротворен и подчинен Египту; цивилизация распространялась до самих Великих озер.
После отъезда Гордона все развалилось так же быстро, как после отъезда Бейкера.
Благодаря всесильным каирским пашам, на место Гордона был назначен какой-то местный уроженец, который, разумеется, был большим приятелем работорговцев и в неладах с законами чести. С новой силой возобновились набеги, похищения рабов и чудовищные поборы. Любители ловить рыбку в мутной воде водворились в Судане как в завоеванной стране и всячески угнетали туземцев, привыкших к справедливому, отеческому управлению Гордона. Недолго терпели несчастные гнет чиновников и рабовладельцев - вскоре они возненавидели египетскую власть. Восстание в возмущенном Судане стало неизбежно. Тут и явился Махди, которого приняли как избавителя.
Махди для мусульман - последний в чреде великих пророков, включающей Адама, Ноя, Авраама, Моисея, Иисуса и Мохаммеда. Звали этого человека Мохаммед Ахмед. Он родился в Донголе в 1843 году, в семье плотника. Уже в детстве раскрылось призвание Мохаммеда Ахмеда; к двенадцати годам он знал наизусть Коран, и братья, работавшие на Белом Ниле корабельными плотниками, послали его в Хартум продолжать учение. Затем Мохаммед Ахмед поселился на острове Абба, где прослыл великим святым. Вокруг пришельца собралось множество дервишей, а верховные вожди племени баггара выдали за него своих дочерей. В мае 1881 года он объявил себя Мессией, предсказанным пророком Мохаммедом; ученики назвали его Эль Махди и признали за потомка Пророка, пришедшего покарать нечестивых и установить царство правды. Баггара признали его верховенство, а сторонники отправились по египетскому Судану проповедовать пришествие Махди, который истребит злочестивых турок и их союзников - неверных англичан.
Это была подлинно священная война - можно полагать (ничто не говорит об обратном), что Махди был совершенно искренним и бескорыстным фанатиком. Все несчастные и недовольные восстали по слову пророка, соединились вокруг него и составили внушительную армию.
Суданским губернатором являлся тогда Реуф-паша. Он отправил в Махараби комиссию для расследования подстрекательных речей и действий Махди, а затем велел ему явиться в Хартум. Махди не обратил на этот указ никакого внимания. Тогда Реуф-паша (он думал, что имеет дело с обычным безобидным проповедником) отправил батальон шиллуков привести дервиша силой. Баггара, бонго и динка, первыми присоединившиеся к пророку, в яростном бою уничтожили всех солдат. Реуф-паша понял, с кем имеет дело, сильно пал духом и выставил новых шестьсот воинов под командой мудира Решид-бея.
Люди Махди перебили и эту колонну до последнего человека. После двух последовательных побед имя вождя прославилось повсюду.
В середине января 1882 года Махди захватил врасплох новый карательный отряд и, по своему обычаю, беспощадно истребил всех, кто не согласился идти за ним. В апреле взял и сжег Сеннар. Вслед за этим Сеннарский округ, Шиллук и Кордофан присоединились к нему. Вскоре он уже властвовал на всем Верхнем Ниле - сопротивлялся лишь главный город Кордофана Эль-Обейд.
Этот варварский город состоит из трех отделенных друг от друга частей: Орта, Вади-Сафи и Вард-Н’арле. В Орте есть цитадель, прекрасно защищенная тремя фортами. Гарнизоном командовали австрийские офицеры, нанятые хедивом. Население города достигало тридцати тысяч жителей, среди которых жило много купцов. Махди взял город в плотную осаду, перекрыл все пути для подвоза продовольствия, овладел колодцами и отразил все попытки оказания помощи осажденным. Лишенный еды и воды, город был вынужден сдаться на милость победителя - и с тех пор никто не слышал о гарнизоне Эль-Обейда.
После этого Хартуму, последнему оплоту египетской власти на Верхнем Ниле, стала угрожать непосредственная опасность. Надо было действовать очень быстро и решительно, чтобы махдистские войска не спустились вниз по реке и не вторглись в Нижний Египет.
По соглашению с британским правительством хедив отобрал десять тысяч наилучших солдат, поставил командовать ими сорок два европейских офицера и снарядил шесть артиллерийских батарей. Во главе внушительной армии был поставлен энергичнейший генерал Хикс, ранее отличившийся в Индии и Абиссинии.
В декабре 1882 года англо-египетская армия отправилась на пароходе из Суэца в Суакин, перешла через Нубийскую пустыню в Бербер и поднялась по Нилу до Хартума. Там она запаслась провиантом, переправилась через Нил и пошла в Кордофан, чтобы отбить Эль-Обейд.
Это одно из самых унылых мест на земле - упоминание о Кордофане вызывает мысли о величайшей суши и бесплодии. Обжигающая почва, раскаленные скалы цвета железной руды… Высохшие травинки угрюмо торчат в песках… Свинцовое небо над головами, воды мало, а то и вовсе нет: лишь чудом она сохранилась в грязных вонючих источниках, из которых животные и те пьют с неохотой… В этой-то местности Махди ожидал англо-египетскую армию.
Первый бой состоялся при Токаре и закончился разгромом войск генерала Хикса. В руки Осман-Дигмы, шурина Махди, попало пятьсот человек, пушки и восемьдесят верблюдов; всех людей перебили.
За гибелью передового отряда последовала катастрофа, потрясшая весь культурный мир и поднявшая репутацию Махди.
Отдаляясь от Бербера, генерал Хикс, по своей ли вине или нет, не смог обеспечить себе пути отхода. Он шел вперед с дерзостью, соединявшейся, надо сказать, с некоторым пренебрежением к противнику: махдистское войско казалось генералу недисциплинированной, нестройной, неумелой бандой. Итак, он шел вперед и искал противника, не подозревая, что враг следует за ним по пятам и становится на ночлег в тех местах, где накануне был сам Хикс.
Через несколько дней этого странного марша, где преследуемый преследовал преследователя, кончились припасы, прежде всего вода. Люди и животные во множестве умирали от страшной жажды - адского бича выжженных беспощадным солнцем мест.
Настало время действовать решительно и для Махди. Получив донесение разведки, что египетские солдаты, страдая от жажды, идут Кашгильской тесниной, он велел напасть на них. Тут же во всех ущельях, на гребнях хребта, на высотках и вершинах скал появились полчища оглушительно ревущих, отменно храбрых фанатиков, которые ринулись на англо-египетские войска.
Завязалась страшная, беспощадная битва, продолжавшаяся три дня - 3, 4 и 5 ноября 1883 года, закончившаяся полным уничтожением англо-египетского войска. В конце третьего дня генерал Хикс, увидев, что все пропало, попытался, собрав последние силы, пробиться сквозь плотные ряды врагов. Укрывшись за трупами лошадей и верблюдов, солдаты выстроились в каре. Но усилия их оказались напрасными! Каре было прорвано. Генерала Хикса нашли мертвым на горе мертвых тел, в каждой руке он сжимал по револьверу…
Всем пленникам, раненым или умирающим, жестокие телохранители Махди из племени баггара, которых он привык высылать на завершение операции, перерезали горло. Как говорили, от всей блестящей армии, возглавляемой английским генералом и европейским штабом, спастись удалось только какому-то дезертиру-пруссаку.
В то же самое время, 6 ноября, зять Махди под Токаром, в ста километрах от Суакина, где уже однажды разбил отряд самого Хикса, напал на другой отряд из пятисот человек, также под командованием европейца, и уничтожил его. 2 декабря пять рот под командой вновь поступившего на службу Бейкер-паши потерпели полное поражение у самых ворот Суакина, потеряв две трети личного состава. Наконец, сам Тауфик был осажден в Синкате, держал безнадежную оборону и чуял скорый конец - гарнизону приходилось питаться кошками, собаками, древесной листвой… Страшный голод выгнал хедива из города. Он утопил порох, заклепал пушки и вступил в бой в открытом поле. Там его войска, как и войска генерала Хикса, были задавлены превосходящими силами врагов и перебиты до последнего человека.
Хартум держался, но всем было ясно, что Махди скоро придет сюда и сокрушит последний оплот египетской власти на Верхнем Ниле. Требовалось держаться любой ценой.
Общественное мнение в Англии по поводу этой войны во внутренних районах Черного континента разделилось, так что правительство не сочло себя вправе отвоевывать Судан для хедива. Либо британский кабинет счел Махди слишком грозным противником, либо, следуя справедливой (хотя и пошловатой) пословице, решил, что игра не стоит свеч, - только войск в Судан Лондон не отправил. Это было серьезной ошибкой и с точки зрения британских интересов в Нильской долине, и с точки зрения всего цивилизованного мира: потом стало уже поздно…