6
Этот разговор состоялся 18 июля в день Сергея. Кливанский предлагал именины "обмыть", но недавняя болезнь надолго отбила у меня тягу к спиртному. Зачем переводить зря продукт? Я и так словно чумной. Одно спасение - речная прохлада. Только после неё начинаю немного шевелить мозгами. Да и то недолго. Часа два-три… Потом снова хочется в воду. Благо теперь у меня иммунитет. Можно ловить крыс за хвосты…
Так и живу. Утром бегу купаться в Теремно , после обеда еду за город или, если нет компании, на Стырь , где на удивление тоже в большом количестве расплодились раки, а вечером просто на несколько минут подставляю голову под упругую струю уличной колонки - говорят, такой метод лечения головной боли применял ещё Федор Достоевский…
На Свитязь мы отправимся, когда наш лидер завершит все необходимые приготовления. С техническими проблемами он уже разобрался, теперь занимается кадровыми. Нашу небольшую команду необходимо срочно доукомплектовать спелеологом и аквалангистом, а также учёным, разбирающимся не только в электромагнитных колебаниях, но и в ионизированном излучении. Кто знает, какие сюрпризы готовит для нас полесская жемчужина?
Специалиста по пещерам в Луцке при желании найти можно, инструктора по дайвингу - тоже, но где взять искусного физика? Проблема неожиданно разрешилась в субботу.
В тот солнечный день я по привычке принимал водные ванны на речке Сарновке. Заодно охотился на раков. И так увлекся, что не заметил, когда возле моей "клячи" остановился "мерс" Кливанского.
Сигналить Володя не стал. Тихонько пробрался к месту, которое так и называется - "Раков мост", и, когда я вынырнул в очередной раз, весело закричал:
- А ну, посмотри, кто к нам приехал!
Несмотря на общую заторможенность, я сразу узнал спутника Клёвы. Это был Юрий Носов, известный российский журналист.
Привередливая судьба свела нас в одном купе поезда Москва - Ковель. Я как раз работал над романом "Замок королевы Боны" и даже в пути не отрывался от рукописи. Вычитанные листы попадали в руки случайного попутчика.
Уже тогда он выразил желание посетить исторические места, описанные в произведении, встретиться с его героями. Спустя несколько дней мы претворили идею в жизнь. Свои впечатления Носов отобразил в большой статье, которая вышла в десятом номере журнала "Эхо планеты" за 2000 год. Названа она была вполне претенциозно: "В Луцке, на окраине Украины, живут по-людски"…
Несколько минут я, не вылезая из воды, ошарашенно глядел на них обоих и не верил собственным глазам. А когда убедился, что это не сон, словно пробка из бутылки, вылетел на берег и принялся обнимать дорогого московского гостя.
- Юрий Романович, родной, какими судьбами?
- Скажи спасибо Григорьевичу.
- Я вдруг вспомнил, что Носов - дипломированный физик, и решил пригласить его в нашу экспедицию, - хитро улыбаясь, пояснил Клёва. - Извини, что не предупредил заранее.
Вот это сюрприз! Как я мог забыть? Ведь однажды Юрий Романович водил меня в свою лабораторию, что в Международной академии информатизации. Он не только журналист, а и профессор, заслуженный деятель науки и техники Российской Федерации.
Лучшего специалиста нам просто не найти!
Правда, проблемы, которые ныне занимают российского ученого, далеки от колебаний и излучений, но его многолетний опыт работы в разных отраслях физики принесет невероятную пользу экспедиции - я в этом убежден!
7
Профессор рвался в бой, чтобы в полевых условиях проверить работу оптических приборов, изготовленных сотрудниками его лаборатории специально для нашей авантюры.
Но в воскресенье был какой-то праздник.
А понедельник сам по себе - тяжелый день, не очень благоприятный для начинания серьезных дел…
Поэтому отъезд пришлось отложить…
Но мы не бездельничали - два дня штудировали индийскую мифологию в центральной библиотеке. Там же я познакомил Носова с печатными сентенциями Синкевича; тот обозвал их "даже не научной фантастикой". Единственным аргументом против такой формулировки была золотая богиня. Кстати, осмотрев статуэтку, Юрий Романович категорично заявил: "Это настоящее произведение искусства, имеющее явно неславянское происхождение…"
Чтобы обсудить детали предстоящей операции, вечером все заинтересованные лица собрались на совещание в так называемой "Королевской академии".
Сие научное заведение - один из проектов господина Кливанского и компании по возрождению украинского дворянства.
- Итак, завтра отчаливаем, - начал Володя. - Всего в состав экспедиции включены пять человек: я, Бортнев, Носов, оператор металлоискателя Яша, а также инструктор по туризму Тимур Горбенко, спелеолог… Он вот-вот должен подойти…
Как только он произнес эту фразу, раздался звонок. Ректор академии Виктор Юшин, который не собирался в путешествие, но принимал активное участие в его подготовке, побежал открывать дверь и спустя мгновение препроводил в зал высокого белобрысого юношу лет двадцати пяти. Был он строен и опрятен, словно кадровый офицер. Что-то в его внешности явно не вязалось с моими представлениями о небрежных романтиках-спелеологах. Точнее, последних я не знал совсем и подсознательно переносил на них свои ассоциации от регулярного общения с ментально похожими альпинистами, может, поэтому ошибался?
- Тимур, - тихо назвал себе блондин, устраиваясь позади меня с Носовым.
Его жгучий взгляд мы оба будем чувствовать затылками до окончания совещания…
- Надеюсь, обойдемся одной легковушкой, - подмигнув новенькому, продолжал Клёва. - Особого выбора у нас нет. Или моя "тачка", или Бортнева… Троим из нас придётся тесниться на заднем сиденье, в этом компоненте "Лада" явно уступает…
- Зато она лучше держится на бездорожье, - вступился за мой автомобиль Тимур. - Полесские тропы, как известно, не для иномарок…
- К тому же отечественные тачки не столь приметны, - поддержал его Яша. - Это важно, так как рядом проходит граница. Стукачков там просто немерено!
- Лады… Едем "Калиной"… Какая у нее вместительность бензобака?
- Пятьдесят литров…
- Держи, - Кливанский лихо отделил небольшую часть от толстого "пресса" мелких купюр и протянул мне. - Заправишься по завязку, купишь канистру моторного масла, на сдачу наберешь "хавчика"… Только без "выпендрёжа"… Самое необходимое: тушёнка, сало, копчёная колбаса…
- Понял…
- Отъезд в семь часов утра. Юрий Романович заночует в академии, остальные доберутся сюда своим ходом. Вопросы есть?
- Нет, - в один голос заверили присутствующие.
- С организационными вопросами покончено, - подвел черту наш авторитетный предводитель. - Перейдем к научно-методическим. Доложит Сергей Иванович Бортнев…
Я взял мел и, как школьник, послушно пошел к доске. Нарисовал в ее центре круг и большими буквами написал над ним: "Луцк". Потом провел линию на северо-запад, где жирной точкой обозначил населенный пункт Шацк. Зачеркнул штрихами несколько озер и ткнул пальцем в самое большое из них:
- Это Свитязь. Конечный пункт нашего путешествия. На его северном берегу, в пограничной зоне, находится село, в котором проживал один наш знакомый…
- …Подаривший мне вот эту штуковину, - Кливанский выдвинул со стола верхний ящичек и извлек из него золотую богиню.
Глаза Тимура заблестели.
- В другие дни статуэтка хранится в более надежном месте, - предостерег Володя, заметивший его реакцию.
Горбенко рассмеялся. Его поддержали остальные участники экспедиции. За общим шумом никто из них не расслышал последний вопрос вожака, адресованный лично мне:
- Синкевича так и не нашли?
- К сожалению, нет, - вполголоса ответил я.
8
Отдавать приоритет индусам в воспевании красоты родного края было бы не очень патриотично. О происхождении Свитязя сложено немало легенд "собственного производства". Самую известную из них еще в начале двадцатого века распространил прославленный природовед Павел Аполлонович Тутковский… Мол, однажды мимо детей, пасших скотину, проходил пожилой человек. И стали на него собаки лаять. Старшие ребята хотели отогнать псов, а меньшие, наоборот, натравливали их на старика. Тогда Бог (а это был именно он) подвел их к огромному камню, лежавшему в поле, и предложил: "А ну, попробуйте - поднимите!" Как ни старались юные пастухи, у них ничего не вышло. А Господь легонько поддел камень палкой, и из-под него забил родник. В одно мгновение на месте поля образовалось озеро, в котором младшие быстро утонули, а старшие (парень и девушка) не только остались живы, но и смогли передвигаться "по воде, яко по суху". Правда, с одним условием - не оглядываться назад. Вот идут они, идут, а озеру ни конца ни края нет. Не выдержали - повернули головы. И тогда посреди Свитязя вырос остров. А они превратились в растущие на нем липу и явор… Деревья еще долго кровоточили, когда кто-то рубил их ветви…
Вот такая грустная история…
Рядом с нашим нынешним лагерем расположена перекошенная хата с забитыми жестью окнами. Когда-то здесь был хутор, на котором хозяйничали потомки богатого землевладельца. Но несколько лет назад они неожиданно выехали на ПМЖ в Канаду. Теперь их усадьба - единственный ориентир, оставленный для нас любомльским узником.
Но как статуэтка попала в его руки? Лучше предоставить слово его сокамернику - Владимиру Григорьевичу Кливанскому:
…В сизо я провел больше года по обвинению во всех смертных грехах. А суд доказал только хранение боеприпасов… Их принес мой родственник, квартировавший в нашей обители, всю вину он брал на себя, однако судьи даже не стали его слушать… Почему?
Как ты, должно быть, помнишь, в то время силовые структуры Волыни возглавили новые, амбициозные руководители. Им, как воздух, был нужен громкий, резонансный процесс. А чье имя гремело тогда по всей Украине? Правильно - мое! Ведь все более-менее талантливые боксеры, составившие в Луцке костяки так называемых организованных преступных группировок, воспитывались под моим началом. Вот так я и стал главным авторитетом…
В камере познакомился с простым полесским пареньком, которого все звали Бананом. Свое "погоняло" он унаследовал от полоумного дядюшки… По вечерам Пашка часто заводил беседы про житье-бытье, раз за разом непринужденно задевая и мою коронную тему - поиски сокровищ… Если честно, я считал его агентом оперчасти, имеющим задание вытянуть меня на откровенность, и не отвечал на провокации. Но, когда прозвучала команда: "Кливанский, на выход с вещами!" - он обнял меня и протарахтел в ухо: "Знаю, ты мне не доверяешь, однако клад реально существует. Доказательство найдешь в моем погребе, под картошкой…"
Я снова не поверил. Но однажды, отдыхая на Свитязской турбазе, задремал после сытного обеда и увидел удивительный сон. Будто бы стоит надо мною Банан и плачет: мол, обобрал ты меня, братец, клад забрал и не рассчитался…
Какая-то сверхъестественная сила сбросила меня с кровати. Помчался в Любомль. Нашел родителей Банана, представился, сказал, что сидел вместе с их отпрыском. "Знаю, - ответила хозяйка. - Паша еще в прошлом году написал письмо, в котором предупредил о вашем визите…" Я в погреб. Перевернул картошку - ничего. Начал прокалывать вилами почву и вскоре наткнулся на что-то твердое, как оказалось - золотую статуэтку. И стало мне так стыдно… Так стыдно… Имел при себе сто долларов - отдал старухе. Перечислил круглую сумму на счет колонии. Ежемесячно возил "дачки" - чай, сигареты. Даже договорился насчет свидания. Но Банан вдруг стал выкидывать фортели и месяцами не вылезал из карцера. Конечно, о свидании пршлось забыть… Дальше - больше… Менты раскопали еще один эпизод его преступной биографии и повезли Пашку на воспроизведение - есть такой термин у юристов. А он решил воспользоваться случаем и "стать на лыжи". Конвоиры проявили бдительность и застрелили беднягу…
Я, конечно, попытался установить, что послужило толчком для такого поведения. Встретился с кентами Банана по лагерю, основательно "перетер" с некоторыми сотрудниками колонии. По их единодушному мнению, парня замордовала кумчасть за то, что не соглашался стать стукачом. Это было похоже на правду. И я начал забывать о золотом следе. Как вдруг один из осужденных - Матрос - вспомнил, что к Павлу часто наведывались опера из Луцка, но тот упрямо держал язык за зубами. Как ты считаешь, случайно, не клад они искали?
9
Внимательно выслушав Кливанского, я попросил его тщательно восстановить в памяти все откровения Банана и подробно изложить их.
Вот что из этого вышло:
"У Пашкиной мамы был родной брат - Петр, за платоническую любовь к экзотическим фруктам прозванный односельчанами Бананом. Он имел репутацию неисправимого чудака: любил одиночество, частенько разговаривал сам с собой, а то и со скотиной. Зато, когда ему попадался благодарный слушатель, оказывалось, что дед знает десятки преданий и легенд. Одну из них - о немецкой зондеркоманде, якобы искавшей на Полесье сокровища, - он рассказывал особенно вдохновенно.
Еще Петр Адамович любил лазить по пещерам, карьерам, ущельям… Обвяжется страховочной веревкой и блуждает по селу под хохот седовласых бабулек. А увидит какой-то пролом в почве, немедля прицепит "основу" к ближайшему дереву, пристегнется к ней карабином - и вперед под землю!
Маленький Павлик гордился тем, что дядя считал его ровней. При каждом удобном случае "два Банана" хватали снаряжение и отправлялись на поиски сокровищ… К сожалению, судьба не очень радовала их…
Незаметно мальчик вырос, окончил школу и почти сразу пошел служить в армию. Именно в то время с его старшим "компаньоном" стали происходить удивительные метаморфозы.
Во-первых, он прифрантился. Сменил наконец засаленную фуфайку на элегантный отечественный костюм, поверх которого накидывал все ту же (только новую) страховочную веревку; грязные сапоги сменили до блеска начищенные туфли… Во-вторых, вместо дешевой "Примы" пристрастился Банан к дорогим импортным сигаретам. В-третьих, сдал документы на загранпаспорт и распространил слух, что вскоре проведает родню в Латинской Америке, хотя никогда ранее пределов Украины покидать не собирался. В-четвертых, в один прекрасный день объелся желанными бананами. Да так, что отравился и был вынужден провести целую неделю в районной больнице…
Такие изменения в его благосостоянии односельчане объясняли по-разному. Кто-то утверждал, что Петр сдал заготовителям грибов и ягод на несколько тысяч гривен (отчасти это была чистая правда, ибо тот год оказался очень урожайным на дары природы), кто-то плел о нежданно свалившемся наследстве. Но большинство все же склонялись к мнению, что "старый Банан" нашел наконец клад.
Сам он оправдывался просто: мол, устроился на достойную работу в коммерческую фирму. Однако оказалось, что сие "прибыльное" предприятие существовало только на бумаге и остальные его сотрудники по полгода не получали зарплату…
И еще. Петр Адамович быстро обрастал новыми связями. Его все чаще видели то в сопровождении каких-то молодчиков спортивного вида, то экзальтированных супругов-иностранцев. Последние, по описаниям крестьян, очень напоминают наших общих знакомых - шведов .
Закончилось все трагически. Старик исчез. Не оставив ни одного следа. Демобилизовавшись, Пашка-Банан попытался установить, куда девался дядя, но тщетно. Зато в его руки попала карта, на которой перечеркнутыми кружками были обозначены некоторые места вблизи родного села и уже знакомая тебе золотая богиня. Эти вещи он нашел в лесном тайнике, оборудованном ими незадолго до Пашкиного совершеннолетия. Осознав, что исчезновение маминого брата так или иначе связано со статуэткой, Банан решил спрятать ее до лучших времен в подвале. Но вскоре оказался за решеткой…"
- Скажи, почему он поделился тайной именно с тобой? - отважился на вопрос я.
- Паша интуитивно чувствовал, что простому смертному это дело не потянуть, и еще на воле мечтал заручиться поддержкой кого-то из авторитетов. Такую возможность он получил только в стенах следственного изолятора, - откровенно сознался мой друг.
- Значит, ему просто повезло?
- Ты это о чем? - не "догнал" Клёва.
- Что попал в одну камеру с таким крутяком, как ты…
Уловив в моей реплике нотки ехидства, Кливанский смерил меня пренебрежительным взглядом.
- Хочешь сказать, кто-то был влиятельнее меня? В камере, в тюрьме, вообще на Волыни?
- Нет-нет, что ты?! - поспешил заверить я.
- Если хочешь знать, в то время в Западной Украине большим уважением пользовался разве что ныне покойный львовянин Зенек, по "погонялу" Седой.
- Знаю… Писал о нем в "Криминальной Украине".
- Что-то не читал.
- Та книга так и не вышла… Почила в недрах славного "Каменяра" . Но мы слишком отвлеклись… Итак, за что "закрыли" твоего дружка Банана?