Незадолго до Нойхауса рукава реки позволяют со всех сторон рассмотреть руины замка Хагенбах. С этого места скорость течения реки несколько уменьшается. После поселка Ашах берега постепенно понижаются. Нет больше ни холмов, ни долин, только простор гладкой равнины, где не на чем глаз остановить. Но русло реки загромождается множеством островов.
Несмотря на трудности судоходства, впрочем, уменьшившиеся после проведенных здесь специальных работ, лодка плыла в полной безопасности, кормовое весло ограждало ее от ударов и переворотов. Решительно, если господин Егер хорошо знал местность вокруг Верхнего Дуная, то Илья Круш не менее хорошо знал все извивы и проходы самой реки. Ему не составило бы никакого труда управлять даже самым тяжелым судном или одним из тех длинных бревенчатых плотов, что сплавляются вниз по реке.
После Регенсбурга Дунай течет на юго-запад вплоть до Линца, немного ниже этого города лодка остановилась вечером четырнадцатого мая.
Все три дня рыбалка шла довольно вяло, поскольку рыба не очень охотно клюет, когда поплавок быстро несется по течению. Надо быть глупой и прожорливой щукой, чтобы соблазниться пескариком или маленьким карпиком, трепещущим на крючке.
- Вот уж действительно, - заметил Илья Круш, дав хорошенько заглотить живца, перед тем как подсечь и вытащить на борт щуку весом в пятнадцать фунтов, - когда у тебя челюсти с семью сотнями зубов…
- Если бы у нас было столько, мы, наверное, были бы такими же обжорами! - перебил его господин Егер.
- Ваша правда, - согласился Круш.
В тот вечер ему удалось сохранить инкогнито и по хорошей цене отдать рыбу оптовому торговцу из Линца, чей дом стоял на берегу.
Не станем удивляться, что после этого Круш задал господину Егеру несколько вопросов.
"Знает ли господин Егер Линц?" Господин Егер знал Линц, поскольку какое-то время даже жил там.
"Есть ли у господина Егера дела в Линце?" Господин Егер не имел никаких оснований на целые сутки задерживаться в Линце - главном городе округа Мюль.
"Поскольку рыба продана, не сочтет ли господин Егер возможным двинуться в дальнейший путь завтра на заре?" Господин Егер не видел никаких причин поступить иначе. Да, лодка тронется в путь сразу, как только этого пожелает господин Круш.
- Что избавит вас, - не выдержал господин Егер и засмеялся, - от назойливых поклонников, которые, конечно, захотят встретить рыболова-победителя. Двадцать три тысячи жителей Линца будут весьма разочарованы, узнав, что знаменитый Илья Круш воздержался от официального визита в их город!
Можно не сомневаться, сей довод не смутил нашего скромного рыболова, потому было решено, что плоскодонка отчалит с появлением на берегу первых же зевак.
Еще одним аргументом в пользу того, чтобы не задерживаться в Линце, было то, что сам по себе он ничем не примечателен. Это военный городок, чьи укрепления, вопреки мнению австрийского правительства, вряд ли устоят против современных пушек. Линц защищен тридцатью двумя массивными башнями, с которых можно вести перекрестный огонь: двадцатью тремя - на правом берегу и девятью - на левом. В целом, это своего рода огромный укрепленный лагерь, которым командуют из цитадели Пёстлингберг. Что до исторических памятников, то дело даже не в том, что здесь не хватает возвышений, чтобы расставить их в живописных местах (город как раз стоит на пяти или шести холмах), и не в том, что недостает водной глади, в зеркало которой можно было бы смотреться (река, усеянная островами и пересекаемая деревянным мостом, разливается у городской черты подобно безмятежному озеру), просто, кроме старого королевского замка из красного кирпича, который в один прекрасный день превратился в казарму и тюрьму, архитектурные сокровища в Линце едва ли можно сыскать.
Линц - не коммерческий центр, и господин Егер, выполняя поручения пештского торгового дома, редко бывал здесь. Во всяком случае, сей господин даже не подумал завершить вечер в одном из городских кафе, вместо этого он решил прогуляться перед сном по берегу.
Назавтра, едва забрезжил рассвет, лодка отчалила от берега и тронулась в путь, и, пока австриец полеживал в рубке, венгр с удочкой в руке держался неподалеку от берега.
VIII
ОТ ЛИНЦА ДО ВЕНЫ
На Дунае между Линцем и Веной находится несколько городов. Но ни один из них по своей значительности не сравнится ни с Регенсбургом, ни с Пассау или Линцем. Мимо них Илья Круш проскочил незамеченным, но столь же удачно миновать Вену было почти невозможно. В австрийской столице очень много членов "Дунайской удочки", и все они, безусловно, захотят оказать честь своему блестящему собрату.
Может быть, удастся остановиться в Вене только на одну ночь? Вряд ли. Хотя великая река и не пересекает имперский город, расстояние, их разделяющее, примерно равно расстоянию от одного предместья до другого. И скорее всего господин Егер проведет там целый день. К тому же газеты предупредят горожан… И потом, Илья Круш - честный человек, и, если его улов будет оплачен золотом, он не вправе лишать господина Егера такой прибыли.
В общем, разумнее было подождать и довериться обстоятельствам.
Покинув Линц, Дунай с математической точностью оправдывает слова поэта, который сказал о нем в своих "Восточных мотивах":
…он течет с запада на восток.
Над сорок восьмой параллелью Дунай слегка поднимается вверх, чтобы немного севернее омыть своими водами Кремс, затем спускается к югу и между двумя австрийскими берегами отдает должное имперской столице.
Между Линцем и Веной русло реки имеет многочисленные изгибы. Чтобы попасть из одного города в другой, нужно проплыть почти пятьдесят лье и потратить на это минимум четыре-пять дней - плавание большого судна может прерваться из-за неправильного маневра или из-за затора в узком проливе. Впрочем, когда речь идет о легком суденышке, сидящем в воде едва на фут и управляемом таким мастером своего дела, как Илья Круш, подобного можно не опасаться.
Другой причиной задержки крупных дунайских судов являлись в то время строгие и частые таможенные досмотры. Сколько времени уходило на обыск трюмов! Ни один речник не мог избежать их. После международного совещания в Вене дело о контрабанде не сдвинулось ни на йоту. Она продолжалась, в том не было никаких сомнений. Главаря преступников, пресловутого Лацко, полиции выследить так и не удалось. Он сбивал с толку самых ловких ищеек. Появились также основания полагать, что он не плавал на контрабандных судах, а руководил деятельностью банды из какого-то неизвестного логова.
Само собой разумеется, сотрудники полиции и таможни не тратили усилий на обыск лодки Ильи Круша. Она была вне подозрений. Смеясь, рыболов говаривал:
- Ну, хорошо, а как же я? Почему все уверены, что я не перевожу контрабандные товары из Зигмарингена к устью Дуная?
- В самом деле, почему? - в тон ему отвечал господин Егер.
За очаровательным местечком под названием Грейн, расположенном на левом берегу Дуная, послышался сильный шум воды, как будто в нескольких сотнях туазов ниже стояла плотина.
- Это пороги Штрудель, - пояснил Илья Круш. - Много кораблей потерпело здесь крушение. Сейчас стало гораздо лучше, потому что русло расчищают вот уже более ста лет.
Действительно, расчистка началась при Марии-Терезии, и в результате удалось углубить русло так, что даже во время сильной засухи его глубина достигает двух метров.
Когда лодка дошла до скалистого острова Вердер, длиной около километра и шириной четыреста метров, господин Егер поинтересовался, с какой стороны им предстоит обогнуть эту преграду.
- Если бы я управлял баржей, господин Егер, - ответил Илья Круш, - то пошел бы по левому рукаву, где менее опасные мели. Но с нашей плоскодонкой нечего бояться идти и по правой протоке, здесь путь короче.
- Значит, корабли тут никогда не ходят?
- Никогда, это опасно.
- Понятно, господин Круш, но, если вам не трудно, я хотел бы, чтобы мы обошли остров Вердер слева… Знаете, вопрос судоходства меня очень интересует… Я даже подумываю серьезно им заняться в будущем.
- Не беспокойтесь! - ответил Илья Круш, всегда готовый услужить господину Егеру. - Мы и получаса не потеряем!
Именно так путешественники и поступили. Лодка направилась в левый рукав реки.
Там шли одна за другой три баржи. Паруса были спущены, они шли по течению, которое здесь ускоряется из-за сужения русла. Господин Егер смотрел, как маневрируют корабли, и в то же время с особым интересом разглядывал их экипажи.
Речники же не обращали никакого внимания на лодку с двумя человеками на борту. Такие маленькие суденышки постоянно пересекают Дунай. И к тому же матросы были слишком заняты: им следовало удержаться на глубокой воде, чтобы избежать мелей. Раздавались команды лоцмана, оставалось только строго выполнять их. Когда надо было изменить направление, использовались мощные багры, лежавшие в пазах, проделанных в планшире. То была тяжелая работа, требовавшая большой сноровки и солидных знаний.
На борту плоскодонки происходило следующее: господин Егер по каким-то причинам разглядывал главным образом матросов, а Илья Круш интересовался действиями лоцмана. Казалось, он понимает его как никто. С губ рыболова невольно срывались такие слова:
- Немного вправо, иначе сядешь на мель!.. Так, хороший маневр… Право руля, право!.. Хорошо… Вот уже и по курсу… Головная баржа идет отлично… Остальным надо держаться за ней! Но все должны быть очень осторожны при повороте Вирбель! Там самое опасное место!
Течение несло лодку быстрее, чем караван кораблей, поскольку плоскодонка проходила там, где для них было слишком мелко, и в результате ее путь сокращался. Уже через двадцать минут она обогнала их.
Господин Егер, стоявший на носу лодки, чтобы лучше видеть, вернулся на корму, на свое место рядом с Ильей Крушем.
Итак, эта часть Дуная довольно труднопроходима для больших и тяжело груженных кораблей… Они рискуют сесть на песчаные мели, а чтобы с мели сняться, им придется освободиться от половины груза. К тому же на реке встречаются огромные скалы, одни из них высятся у берегов, другие - торчат прямо на фарватере. Если при такой скорости течения баржу затянет к скале, возникнет опасность не только переворота, но и полного разрушения, потери груза и даже людей.
- Понимаете, - сказал Илья Круш, - прежде всего надо найти опытного лоцмана, а на Дунае есть такие…
- Но, господин Круш, - заметил господин Егер, - мне кажется, вы сами были блестящим лоцманом…
- Я был им, господин Егер, был. Прежде чем осесть в Раце, я проработал лоцманом почти пятнадцать лет.
- И вы, господин Круш, смогли бы провести один из таких кораблей к пункту его назначения?
- Конечно, господин Егер. Но только по Дунаю, а не по рекам, которые в него впадают… Не думаю, чтобы русло сильно изменилось за те четыре года, что я уже не работаю… Да, вот уже четыре года, как из лоцмана я превратился в рыболова…
- И довольно удачливого, господин Круш…
- Ваша правда, господин Егер. Что может быть лучше рыбалки, когда уходишь в отставку?
После Штруделя были еще опасные пороги, в том числе у Вирбеля, где образуются мощные водовороты, попадя в которые судно уже не сможет выбраться. Также очень труднопроходимое место у Хауштейна - плотина из огромных скал. Несмотря на все усилия по улучшению фарватера, из-за уклона в четыре фута на сто морских саженей Дунай в этом месте может сравниться с некоторыми большими и бурными реками Америки.
За этими порожистыми участками судоходство - по крайней мере до Вены - становится довольно легким. Лодка с нашими героями продолжала свой путь по спокойной глади воды без каких-либо происшествий. Илья Круш успешно ловил рыбу и продавал ее по неплохой цене в прибрежных городках и деревнях, таких, например, как Шпиц и Штейн, где, к великому удовлетворению рыболова (которое, похоже, разделял и господин Егер), его никто не узнал.
Река протекает здесь по своего рода каналу. Окрест не было никаких достопримечательностей, горы отступили к линии горизонта, давая равнине полный простор.
Отметим только несколько здешних живописных мест и среди них - замок Перзенбург, резиденцию императора, расположенную на мощном скалистом основании, которое держит ее с изяществом и надежностью. Кроме того, местечко Мария-Таферл, куда ежегодно направляются тысячи паломников. Исполнив долг благочестия, они затем могут насладиться великолепным и грандиозным видом, обрамленным цепью Норийских Альп. Наконец, уже перед самой Веной, стóит еще полюбоваться аббатством Мёльк.
Его построили бенедектинцы на гранитном мысу высотой около двухсот футов. Позади двух элегантных башен фасада возвышается огромный медный купол, а над ним колокольня, которая сияет словно золото, когда ее заливает солнечный свет.
В Кремсе, городке на левом берегу, из поля зрения туриста исчезают горы Богемии и Моравии, которые тянутся по правому берегу после Регенсбурга.
Прежде чем покинуть Кремс, Илья Круш вынес на продажу около тридцати хороших рыбин, выловленных накануне, и получил за них довольно кругленькую сумму.
Господин Егер остался ждать возвращения Ильи Круша в лодке.
Тот пришел, занял место на заднем сиденье и вывел лодку на середину потока, где скорость течения была наибольшей.
Они болтали, и в какой-то момент рыболов сказал господину Егеру:
- Если бы вы пошли со мной в Кремс, то узнали бы новость, которая взбудоражила весь городок.
- Какую?
- Уверяют, что знаменитый Лацко наконец попался в лапы полиции…
- Знаменитый Лацко… главарь контрабандистов? - довольно живо поинтересовался господин Егер.
- Он самый.
- И где же его взяли?
- В Гране, во время одной из стычек с таможней.
- Это в Венгрии?
- В Венгрии, господин Егер, но это вовсе не значит, что он венгр!
Илья Круш не допускал даже мысли, что преступник может оказаться его соотечественником, и полагал, что разговор окончен. Но господин Егер после некоторого раздумья сказал:
- Так об этой новости говорят в Кремсе?
- Со вчерашнего дня, господин Егер.
- И сообщение считается достоверным?
- Дважды или трижды меня уверяли, что это так.
- А откуда пришло известие?
- Из Вены.
- Жаль, что я не составил вам сегодня компанию, господин Круш… я мог бы сам все проверить… просмотреть газеты…
- Вас это так интересует, господин Егер?
- И да и нет, господин Круш. Но речь идет о контрабанде, и, если дело наконец дошло до развязки, все могут себя с этим поздравить…
- Золотые слова, господин Егер!
Они помолчали несколько минут, пока удочка приносила на борт великолепные экземпляры подустов, тех самых подустов, которых иногда ошибочно называют лобанами. Подуст охотно клюет в быстрой воде, где сбивается в стайки, и поймать его довольно просто. Этим и воспользовался господин Круш. Заметив в воде стайку, рыболов забрасывал связку крючков, не заботясь о наживке, поскольку прожорливый подуст бросается на все что ни попадя.
- Вернемся к Лацко, - вновь заговорил господин Егер. - Если он в самом деле является главарем организации контрабандистов, то полиция нанесла ей хороший удар.
- Да, господин Егер, для них это большая удача, вроде как для меня поймать щуку весом в двадцать фунтов.
- Так, думаете, его поймали?
- Все узнаем в Вене, господин Егер. В любом случае, если Лацко не взяли вчера, его возьмут завтра, я так думаю…
- О! Говорят, это очень ловкий тип! - возразил господин Егер. - Никто не знает, где он находится. Что до национальности, то она тоже неизвестна… До сих пор полицейские ничего не смогли выяснить…
- Все верно, господин Егер, но рано или поздно преступника все равно изловят, - ответил Илья Круш.
- К сожалению, - добавил господин Егер, - слухи о поимке Лацко всякий раз оказываются ложными. И кроме того, никто не знает, настоящее ли это имя…
- Оно заставляет думать о его венгерском происхождении, - как бы про себя вымолвил Илья Круш, - а я бы предпочел, чтобы у него была немецкая фамилия…
- Э! Да вы патриот, господин Круш!
- Да, и венгр всей душой. Но я повторяю: то, что не было сделано сегодня, случится завтра.
Вместо ответа господин Егер в знак сомнения покачал головой.
- И потом, - вспомнил Илья Круш, - не забывайте, что за его голову обещана награда, и какая награда! Две тысячи флоринов!
- А что, если бы они оказались в вашем кармане? - засмеялся господин Егер.
- Они бы прекрасно себя там чувствовали, так же, как и в вашем, я полагаю.
- Разумеется, господин Круш.
- Впрочем, - заметил рыболов, - этот Лацко сможет предложить в два или три раза больше за свой побег, если его схватят… Преступная организация должна быть очень богатой, ведь она действует уже много лет…
- Но, - горячо возразил господин Егер, - такой человек, как вы, старый дунайский лоцман, честный рыболов, никогда не согласится, если добрая удача отдаст в ваши руки главаря контрабандистов, взять от него деньги.
- Конечно нет, господин Егер, нет! - ответил Илья Круш.
Ясно, как и почему завязался этот разговор. Но вот правдивой или ложной оказалась новость из Кремса, мы узнаем через некоторое время в Вене. Как и то, верно ли, что поимка Лацко - заслуга шефа полиции Карла Драгоша, на которого Международная комиссия возложила поиски преступника. Или этот захват осуществил один из его подчиненных? Чуть позже читателю предстоит выяснить, удалось или нет избежать стычки между полицией и контрабандистами? Захвачен ли хотя бы один из кораблей, доставлявших товары к Черному морю? Если все, о чем гудела толпа, происходило в окрестностях Грана, то у господина Егера и Ильи Круша скоро будет возможность самостоятельно собрать интересующую их информацию, достигнув этого города в венгерской части Дуная.
Совершенно естественно, что, заканчивая свой разговор, господин Егер и Илья Круш упомянули имя Карла Драгоша.
- Да, - уверенно произнес Илья Круш, - это очень удачный выбор… Невозможно найти более умного человека, чем глава пештской полиции…
- Я полагаю, он венгр? - спросил господин Егер.
- Венгр, истинный венгр, - не без некоторой гордости ответил Илья Круш.
- Вы знаете его, господин Круш?