И первые громовые раскаты послышались с моря, первые снаряды разорвались около тайных береговых батарей…
- Заметили нас! - крикнул в восторге Фролов. - Приняли семафор, товарищ командир!
Медведев склонился над картой берега, распластанной на камнях. Смотрел, как перестраивались корабли, как первые бледные вспышки рванулись от их бортов, первые снаряды прочертили воздух.
- Объект номер первый - перенести огонь на полкабельтова вправо… Объект номер второй - недолет… - Объект номер третий - накрытие… - диктовал Медведев, и флажки молниеносно летали в руках Фролова.
И вот рявкнул берег - из-под маскировочных щитов, из-под камней, с окрестных высот заговорили вражеские батареи. Первые пули чиркнули по граниту Чайкиного клюва. Пулеметная очередь лязгнула о камни…
- Товарищ командир. - Фролов кричал, не прекращая сигнализации, - если подстрелят меня, как бы мне вниз не свалиться!.. Нехорошо будет…
- Я тебя удержу! - крикнул Медведев в ответ. - А ты не стой на одном месте. Дал корректировку - и прячься… И перебегай на другой край…
Он сам вытянулся над камнями, не берегся пуль. Это был бой - стихия военного моряка! То чувство, что захватывало целиком, вытесняло все посторонние мысли.
- Дают шквал огня! - кричал старший лейтенант сквозь ветер и грохот орудий. - Прямое попаданье в первую батарею… А ну, перенесем огонь глубже…
Вновь свистнула пулеметная очередь над самыми их головами.
- Перейди на ту сторону площадки, там тебя не достанет!
Фролов бесстрашно стоял над обрывом. И непонятно было, ветер ли режет лицо или пули свистят возле самых ушей. Вдруг споткнулся, взял флажки в одну руку, провел пальцами по лицу.
- Ранен, Фролов? - рванулся к нему Медведев.
- Ничего, пуля погладила по щеке…
Все скалы пылали огнем, клубились дымовыми волнами. Водяные черные всплески взлетали вокруг маневрирующих кораблей. Наступал вечер - дымный, неверный свет стоял в небе. И неустанно сигналил еще четко видимый с кораблей и с берега Фролов.
Но вот он схватился за грудь, шагнул к обрыву. Флажок упал на камни. Медведев вскочил на ноги, подхватил тяжело обвисшего моряка.
- Ранен, брат? Куда?
- Угадали, дьяволы… Как будто в плечо, осколком… Рука онемела, не могу сигналить…
Кругом свистели трассы, лопались на камнях мины. Фролов бледнел, голова откинулась на камни. Набухала кровью тельняшка под бушлатом.
Медведев вспомнил: "Маруся!" Кинулся к выходу в ущелье.
Маруся стояла, прислонившись к скале, опустив автомат. Молча глядела на Медведева.
- Фролов ранен, - кинул Медведей. - Вам здесь больше стоять не нужно… Помогите ему… Идите в кубрик. Принесу его туда…
Кинулся обратно. Маруся бежала следом: бледная, держа в руках ненужный теперь автомат.
- Идите в кубрик, - повторил Медведев. - Видите, здесь стреляют. Подождите там…
Фролов старался приподняться на локте.
- Эх, обидно - сигналить больше не могу…
- Ничего, ты уже свое сделал… Теперь они сами могут бой вести. Засекли все точки…
Опять лопнула мина вблизи. Медведев припал к камням. Оглянулся; Маруся стояла на коленях рядом с Фроловым.
- Уйдите, здесь вас подстрелят, - повторил Медведев.
Она будто не слышала… Ее густые волосы рассыпались, лицо тонуло в полумраке. Она вынула из ножен финку Фролова, разрезала тельняшку, разорвала белый индивидуальный пакет.
- Это ничего, - она стирала ватой кровь, - у него плечо прострелено - мякоть… Сейчас остановлю кровь… Так… Так… Нужно его в землянку снести…
Медведев подхватил раненого. В скрежете и чавканье мин пронес в кубрик, положил на койку: здесь под защитой козырька скалы, - безопасно.
Стер с лица пот, взглянул на ладонь - она была в крови.
- Вот кончите с Фроловым, и я к вам записываюсь на прием! - бодро сказал он через плечо. И тут только заметил: Маруси нет в кубрике.
Выбежал наружу. На камнях темнело распростертое тело.
- Вы ранены?
Она чуть шевельнулась. Лежала ничком, платье на спине было разорвано, кровь капала на камни.
- Да, немножко, в спину… Это ничего, это хорошо, мне не больно. Только трудно дышать… - Замолчала, чуть слышно заговорила снова: - Очень я устала от той жизни… Ваша жена… Настя… была права - лучше смерть…
- Моя жена? - Медведев близко нагнулся к ней, не чувствовал, не слышал свиста осколков вокруг.
- Да, - шептала Маруся. - Не увидите больше ее… Она умерла героем… Когда нас заставляли работать здесь, в горах, она отказалась с тремя другими женщинами. Она не хотела строить немецкий завод… Бросилась на эсэсовца, схватила за горло… Ее застрелили… Она умерла хорошо… Мы боялись так умереть…
Ее шопот стал совсем невнятным, затих. Медведев сжал ее тонкие пальцы. Маленькая рука упала на камни…
- Настя, - сказал Медведев, - Настя…
Ничего не сознавая, будто во сне, подошел к краю обрыва. То, что он увидел, заставило его притти в себя.
Уже наступила ночь, но весь берег был озарен зеленоватым дрожащим светом. Корабли били осветительными снарядами. Низкий желтовато-багровый дым стлался над скалами, то там, то здесь вспыхивало бурое пламя - рвался боезапас батарей. А вдали попрежнему пенили воду корабли, озаренные молниями залпов…
Прямой, высокий, не в силах оторвать от этого зрелища глаз, стоял Медведев на краю высоты. Потом вернулся в кубрик.
Навстречу блеснул горячий взгляд раненого. Старший лейтенант присел на край койки.
- Как дела, товарищ командир?
- Лежи, брат, лежи… Хороши дела… весь берег наши разворочали - слышишь?..
- Значит, семью вашу выручим скоро?
- Молчи, - быстро сказал Медведев. - Тебе вредно говорить. Будем думать, как тебя теперь на берег доставить. Здесь служба наша кончилась…
Как раз в это время катера с разведчиками капитана Людова резко легли курсом на берег. Они не участвовали в бою. Два маленьких корабля лениво покачивались на высоких волнах. Но теперь наступило их время.
Был отлив - тише бились у скал океанские волны. Два катера влетели в залив, подошли к скалам; с них перебросили сходни на обнаженные мокрые камни. Сходни вздымались и опускались и раскачивались в темноте, но один за другим люди в плащ-палатках сбегали на берег. Несли ручные пулеметы, боезапас, большие ножницы-кусачки.
Одним из первых сбежал с катера, поскользнулся на гладком камне, но ловко удержался на ногах невысокий человек, тоже укутанный в плащ-палатку. Из-под капюшона блеснули круглые очки.
- Осторожно, товарищ капитан, - сказал коренастый разведчик, почтительно поддерживая Людова под локоть. - Если эта штука об камни ахнет, останется от нас мокрое место.
- Она не взорвется, - спокойно ответил Людов. Под плащ-палаткой он нес небольшой, но очень тяжелый предмет. - Эта бомба умная. Она молчать будет, пока мы ей не прикажем.
Уже все разведчики выбрались на скалы. Катера отвалили от берега. Пока высадка прошла хорошо - их не заметили, все внимание береговых батарей было обращено на бой с эсминцами.
Все было договорено заранее. Разведчики делились на два отряда.
- Старшина, - сказал Людов, - прежде всего проникаете на электростанцию, вырубаете ток. Берете языка, узнаете, где содержатся дети. В бой не ввязывайтесь, бой будем вести мы, отвлечем на себя все внимание охраны.
Отряд старшины второй статьи Суслова ушел в темноту. Разведчики карабкались по скалам. Над головами, чертя высокие дуги, проносились корабельные снаряды, грохот взрывов, багровое зарево оставалось сбоку и сзади. Впереди была затаившаяся тьма.
- Вер да? - крикнул из темноты испуганный голос.
Разведчики молчали, один бесшумно пополз вперед.
- Вер… - громче начал часовой и захлебнулся.
Отряд снова полз в темноту. Шипы проволочного заграждения темнели над головами. Это была простая, не электрифицированная проволока…
Внезапно забил из тьмы пулемет. Бил торопливо, лихорадочно, пули лязгали по камням. В ответ застучали пулеметы разведчиков. С обеих сторон, как разноцветный пунктир, летели трассирующие пули. Все новые пулеметы вступали в дело со всех сторон…
Разведчики прорвались на территорию секретного завода. То там, то здесь мелькали тусклые полосы - желтый свет из распахиваемых дверей. Черные торопливые тени взметывались и припадали к камням…
Нестерпимый сверкающий свет хлынул вдруг по камням. С одной из ближних вершин сияла ослепительная звезда, шаря лучом по окрестным скалам. И второй голубой луч протянулся с другой вершины, побежал по камням.
- Боевые прожектора включили, - сквозь зубы сказал кто-то, - теперь дадут нам жару…
Прожектора осветили все - и странные треугольные холмы справа, и какие-то причудливые резервуары, и грузовики, стоящие среди скал. Как огромные щупальцы, бежали лучи по камням и вдруг застыли, скрестившись на группе людей в плащ-палатках.
- Отползать за скалы! - скомандовал Людов.
Теперь немецкие пулеметы и минометы били увереннее со всех высот. А затем прожектора погасли так же неожиданно, как зажглись. Опять шел бой в темноте. Только вспышки пулеметов и автоматов, разноцветные паутины трасс блестели в темноте, да с моря доносился нестихающий орудийный гул.
Это и было то время, когда, освободившись из плена, боцман встретился с боевыми друзьями.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
ОРЛЫ КАПИТАНА ЛЮДОВА
- Ребят разыскали, товарищ капитан, - торопливо докладывал голос в темноте. - Они все в трех землянках, за проволочной сетью были. Ох и замученные же мальчишки! Некоторые чуть живы…
- Доставить их на берег, - быстро приказал Людов. - Вам что, их язык указал?
- Так точно, товарищ капитан, вот он здесь, к услугам…
Что-то в темноте завозилось, замычало.
- Отлично, - Людов всматривался в темноту. - Пусть ведет нас к женским баракам… Суслов, доставьте на берег детей. Выйдите на берег, - до прихода катеров займите круговую оборону. Пошли, товарищи, наших женщин выручать.
Снова зажглись скалы кругом. Шипя, висела в небе зеленая лампа ракеты. Немецкие пулеметы били из отдаления - охрана завода, видимо, отступала. Короткими перебежками разведчики продвигались к синевато-черной цепи скал, похожей на стену. Высокий егерь без кепи, со связанными руками, указывал путь.
Ракета погасла, снова наступил мрак.
- Нужно эти скалы перевалить! - крикнул Людов.
Он почти бежал впереди, Агеев еле успевал за ним, слышал прерывистое дыхание капитана. Разведчики, одолевшие высоту, задержались - шипы проволочных заграждений выросли на дороге.
- Этой проволокой лагерь огорожен! - крикнул Агеев: он вспомнил рассказ Маруси. - Это электрифицированная проволока…
- Теперь-то она безопасна, - ответил Людов. - Саперы, вперед!
Послышался скрежет разрезаемой проволоки. Опять вспыхнула в небе зеленая медуза ракеты. Сбоку застучал пулемет, и резавший проволоку маленький разведчик выронил кусачки, упал головой на камни… Людов, Агеев и другие разведчики прошли сквозь проволочную сеть, легли на камни вершины…
Перед ними, в мертвенном мерцающем свете, в кольце скал, как в огромном сухом водоеме, распростерся лагерь рабынь, окруженный пулеметными гнездами, затянутый сверху маскировочной серой сетью. Внизу еще одна проволочная отрада замыкала скопление каменных землянок. Между этими землянками, в проволочном кольце, металась толпа в светлых халатах, резко выделяющихся на фоне темных камней.
- Сюда! - крикнул, вставая во весь рост, Агеев. Он поднял руку, его голос затерялся в огромных каменных просторах. - Сюда, товарищи! Идем вам на помощь!
Сотни пленниц растерянно метались внизу. Хлестнул пулемет, Агеев едва успел спрятаться за камень.
Разведчики стреляли по пулеметным гнездам фашистов.
- Погаснет ракета, спустимся вниз, - сказал Людов. - Они…
Он не договорил. Вдали громыхнул взрыв, разлетелась одна из скал, огораживавших дно котлована. На ее месте возникла другая - зыбкая бушующая стена, сверкающая кипеньем пены. В котлован рвалась черная гудящая вода, вливался океан сквозь огромную пробоину в утесах.
Оцепенев, разведчики смотрели, как вода катилась по камням, подхватывала женщин в белом, заливала землянки. Слепая стихия бушевала внизу, в зеленом, фантастическом свете, Агеев рванулся вниз.
- Куда? - схватил его за руку капитан.
- Может, спасу кого…
- Никого не спасти… - глухо сказал Людов. - Там проволочный забор, они предусмотрели все…
Ракета погасла. Внизу шумела и плескалась вода. Пулеметы замолчали - точно и фашистов потрясло увиденное. Только со стороны моря попрежнему вспыхивали белые зарницы залпов.
- Сержант, - окликнул Людов.
- Есть, товарищ капитан, - откликнулся сдавленный голос Панкратова.
- Вы и Фомин остаетесь со мной. Остальным отходить, к берегу, вызвать катера, отправить ребят. Командует отправкой Агеев. Разнесем это чортово гнездо. Если не придем через полчаса, сами грузитесь на катера. Уходите без нас. Ясно, товарищи?
- Товарищ капитан, может, кого другого назначите на берег? Я с вами… - боцман старался сквозь мрак разглядеть лицо капитана.
- Командует отправкой Агеев, - повторил непреклонный голос. - Вам, боцман, со мной остаться нельзя. Вам еще на Чайкин клюв возвращаться - за старшим лейтенантом… Погрузите ребят, возьмите в подмогу, кого хотите, - и на Чайкин клюв! Все ясно?
- Все ясно, товарищ капитан!
Молча стали спускаться со скал. Миновали проволочную ограду. До сих пор боцман не мог поверить собственным глазам. Вот зачем они держали пленниц в таком котловане! Чтобы уничтожить одним движением руки…
Людов с двумя разведчиками затерялся в, темноте. Остальные шли в сторону берега.
- Куда итти - кто знает? - спросил Агеев.
- Иди, боцман, за мной в кильватер. Прямо по компасу выведу, - откликнулся старшина Соколов.
Они выходили к берегу. Нарастал плеск прибоя, в просвете скал блестели черные, вспыхивающие фосфором волны.
- Полундра! - окликнули из темноты.
- Свои, - сказал Агеев.
- Проходите, товарищ боцман.
У самой линии прибоя среди молчаливых разведчиков, еле различимых во мраке, темнели маленькие фигурки. Их было много, они тесно прижимались друг к другу.
Боцман наклонился, взял на руки одного мальчика. Костлявые легкие ручонки обхватили его шею. Худая щечка доверчиво прижалась к груди.
- Сынок старшего лейтенанта Медведева здесь есть? - окликнул боцман. Дети пугливо молчали. - Есть Алеша Медведев?
- Я Алеша… - голос мальчика был нерешительный и слабый.
Боцман подхватил на руки второе легкое тельце.
- К папаше своему хочешь? - Мальчик не отвечал, только ухватил крепко боцмана за плечо. - Ну, ребята, кончились ваши мучения. Теперь мы вас домой, на родину доставим. Григорий, давай катерам сигналить.
Замигал карманный фонарик в руках Суслова. Все ждали. Залив казался безлюдным. Волны, фосфоресцируя, катились из темноты, вспыхивали на камнях гребешками пены.
Кровавое тусклое зарево попрежнему вставало из-за скал.
Из темноты донеслось чуть слышное постукиванье мотора.
- На берегу! - раздался голос из мегафона.
- Есть на берегу! - крикнул Агеев в сложенные рупором ладони.
- Ближе подойти не могу, разобьюсь о камни…
Уже видны были очертания катера-охотника, его рубка, люди, стоящие у обращенных к берегу зениток.
- Будем вам пассажиров передавать! - Агеев хотел войти в воду.
Рядом блеснули черные глаза Суслова.
- Подожди, Сергей, тебе на берегу оставаться, ноги промочишь…
Суслов вошел по колени в волны, протянул руки. Вода била его под ноги, волны нарастали и убегали, но он стоял неподвижно. И уже с катера скользнул высокий краснофлотец, ушел по грудь в ледяную черную воду.
- Давай сюда парнишек, Сергей! - сказал Суслов.
Одного за другим мальчиков передавали на катер. Катер отошел, исчез в темноте. Боцман взглянул по привычке на кисть руки, - он забыл, что часики отняли при пленении.
- Полчаса-то уже прошло, - сказал Суслов. - Думаю, второй катер вызывать рано. Капитан еще не вернулся.
- Самое время вызывать, - сказал из темноты голос капитана Людова. - Ребят всех погрузили?
- Так точно, товарищ капитан! - Забыв про воинскую субординацию, Агеев шагнул вперед, нащупал в темноте и крепко сжал тонкую руку Людова. - Вот спасибо, товарищ капитан, что невредимым вернулись…
- Ладно, ладно, боцман, - застенчиво пробормотал капитан. - Видно, пока наши инициалы на немецких пулях не вырезаны… Вызывайте катер, да погрузим сначала этих языков…
Не трое, а шесть человек стояли в темноте. Троих, крепко связанных, с кляпами во рту, привел с собой из своей экспедиции капитан Людов…
И когда катер-охотник уже вышел из залива, дав полный ход, летел от вражеского берега по огромным темным волнам, - сзади, среди скал, выросла небывалая вспышка.
Она была похожа на дымящийся радужный шар, улетающий в ночное небо. Золотой, пурпурный, лиловый, зеленый и синий оттенки кипели и переливались в нем. Ярчайшим светом он озарил бесконечную пустыню волн, деревянную палубу "охотника", командира рядом с рулевым, пленников, скорчившихся около рубки. Потом налетел сильный вихрь, высокая береговая волна подняла катер, бросила в пенную клокочущую бездну…
Вот все, что я узнал о причинах удивительного света в горах. Я записал последнюю фразу рассказа Агеева, когда наш бот миновал сигнальный пост у входа в главную базу, прошел линию противолодочных бонов и разведчики, сидевшие в кубрике, уже выбирались на палубу, готовясь сойти на берег.
- Разрешите быть свободным, товарищ капитан? - спросил Агеев, в двух словах, рассказав, как вернулся он на Чайкин клюв, с помощью Медведева и друзей-разведчиков доставил к своим раненого Фролова…
Капитан Людов вопросительно взглянул на меня.
- Мне непонятно одно, - сказал я, пряча в карман карандаш, - как мог так рисковать этот майор Эберс? Пробраться одному к врагам, в чужой форме…
- Да, конечно, Эберс рисковал, - задумчиво сказал Людов, - но не забудьте: он был их лучшим разведчиком, его дальнейшее продвижение прямо зависело от исхода этого дела. И начал он так хорошо: найдя спичку, напал на след отряда, прекрасно использовал возможность попасть на Чайкин клюв…
- Но такая цепь совпадений… - протянул я.
- А разве мы отрицаем роль случайности? - взглянул на меня капитан. - Диалектика говорит: необходимость прокладывает себе путь сквозь толпу случайностей.
- Эта дерзость безрассудна. Как мог опытный диверсант отдаться, по существу, прямо в руки врагам?
- Вы не совсем правы, - вежливо улыбнулся Людов. - Конечно, майору нельзя было отказать в сообразительности. Когда англичанин сел на площадке строительства, майор понял, что случай сам идет к нему в руки. Но не забывайте, что риск у него был, по существу, минимальный.
Я смотрел на Людова с недоумением.