Прежде чем сойти на землю, Яххотеп попросила капитана не предпринимать никаких действий и дожидаться ее возвращения. Затем она обратилась и к двум критянам, благодаря ей вернувшимся на родину:
- Я требую, чтобы вы обеспечили моим людям безопасность. Я должна быть уверена, что в мое отсутствие с ними будут хорошо обращаться и хорошо кормить. Иначе мы немедленно отплываем.
Критяне вновь вступили в переговоры, завершившиеся общим согласием. За это время Яххотеп успела рассмотреть колесницу. В Египте научились делать колеса еще при первой династии. Их использовали для того, чтобы перевозить боевые башни, атакуя крепости ливанцев. Но в песке повозки вязли, и от них отказались, потому что водная дорога Нила действовала безотказно. Однако нашествие гиксосов показало египтянам, что они напрасно пренебрегли применением колес. В голове у Яххотеп сразу же возник новый замысел. Она непременно осуществит его, если только Минос Великий не сделает ее своей пленницей.
Удобно устроившись в колеснице, Яххотеп рассматривала Крит. Сосновые леса, дубовые рощи взбегали на холмы, уходившие грядами к горизонту. Вдоль дороги, ведущей из гавани к главному городу Кноссу, стояли сторожевые посты и небольшие харчевни.
Когда колесница пересекла песчаную насыпь акведука, Яххотеп залюбовалась великолепной долиной с темными стрелами кипарисов.
Кносс раскинулся на склоне холма. Никаких укреплений, стен, башен, только бегущие вверх улочки и переулки с лавками, мастерскими, домишками. Жители высыпали на улицы поглазеть на красавицу-иноземку, которая улыбалась им, приветствуя ласковым взмахом руки. Напряженность сменилась дружественностью - женщины и детишки хотели притронуться к чуду, явившемуся к ним с другого конца света. Они верили, что это прикосновение принесет им счастье.
Стражники пытались оградить царственную египтянку, отгоняя от нее толпы народа. Но вот колесница остановилась, и Яххотеп вышла. Люди сначала примолкли, а потом разразились приветственными кликами.
Держа в руках лилии, в сопровождении улыбающихся детишек царица Свобода приблизилась к стенам, окружавшим территорию царского дворца, и вошла в ворота. Стража поклонилась ей.
Великолепное здание дворца виднелось наверху, на склоне, и Яххотеп вместе с несколькими провожатыми стала подниматься, проходя через сады, расположенные ступенями. Подъем кончился, и Яххотеп оказалась на просторном дворе, длиной примерно метров в шестьдесят и шириной в тридцать. Стороны этого двора соотносились со сторонами света. Здесь было хорошо отдыхать в жару. Сюда выходили все окна дворца, высокие, узкие с красными переплетами.
Стражник-офицер распахнул перед царицей двери и повел ее по коридору, украшенному орнаментом из скрещенных секир и бычьих голов.
Зал приемов выглядел не так сурово. Его стены художники украсили изысканной росписью: прекрасных девушек, собирающих цветы и несущих драгоценные вазы, сопровождали кошки, удоды, куропатки, дельфины, летающие рыбы. Изображения пальмовых листьев и витых спиралей украшали потолок.
Немало важных сановников собралось в зале, и все они обратили взоры к Яххотеп.
Критяне были одеты в яркие, перекрещенные на груди туники до колен. Они не носили бород, зато тщательно ухаживали за волосами - на плечи падали крупно и мелко завитые пряди, а на лоб - тугие спирали. Одни были обуты в простые кожаные сандалии, другие - в сандалии с высокой шнуровкой.
Женщины соперничали в изысканности нарядов с мужчинами. Юбки на них были разных цветов и разного покроя - длинные, покороче, пошире, поуже, - прозрачные накидки, золотые украшения, агатовые и коралловые бусы. Взглянув на критянок, нетрудно было понять, как они ценят красоту и роскошь.
Однако Яххотеп, умело подчеркнув красками красоту лица, одевшись в простое платье из белоснежного льна и украсив лоб золотой диадемой, символом царской власти, затмила всех.
Она стояла, устремив взор на трон с высокой спинкой, поддерживаемый грифонами, на котором сидел бородатый старец с тонким благородным лицом. В правой руке он держал скипетр, в левой - двойную секиру, олицетворяющую молнию, которая поражает врагов.
- Минос Великий! Фараон Яхмос передает пожелания здоровья и благополучия тебе и твоему острову.
Царь Крита внимательно рассматривал Яххотеп.
Итак, египетская царица существует на самом деле, вот она стоит перед ним, одинокая, безоружная, целиком и полностью в его власти. Он может отдать ее под стражу и отправить владыке гиксосов, может сам казнить ее и отправить Апопи ее голову.
Решение царя изумило критскую знать.
- Займи место по правую руку от меня, царица Египта, - сказал Минос Великий.
Овдовев, Минос Великий никогда не проявлял интереса к женщинам. Оказывать подобную честь иноземным царицам было не в обычаях Крита. Поборники дворцового этикета почувствовали негодование, но когда Яххотеп взошла на трон из позолоченного дерева с геометрическим орнаментом, они позабыли о своем недовольстве - для этой женщины, рожденной властвовать, не было другого места.
- Достоин ли дворец Кносса дворца Фив?
- Дворец Кносса гораздо обширнее, лучше построен и богаче украшен.
- Почему же тогда египтяне слывут несравненными строителями? - удивился царь.
- Великими строителями были наши предки. По сравнению с ними мы карлики. Но мы сейчас заняты войной, и главное для нас - освободить Египет. Если судьба будет к нам благосклонна, мы многое выстроим заново. Да минует Крит беда, обрушившаяся на Египет.
После этих простых и незатейливых слов Минос Великий, данник правителя гиксосов, должен был немедленно отправить дерзкую в заточение.
- Нравится ли царице Египта мой двор? - задал Минос следующий вопрос.
- Он блестящ и изыскан. И я не вижу среди твоих придворных ни одного гиксоса.
По мнению большинства сановников, царица Яххотеп перешла границы дозволенного. Минос Великий как ни в чем не бывало продолжал беседу:
- Не слишком ли утомительным было ваше путешествие?
- Нет, благодарю. Море, к счастью, было спокойным.
- Мой народ любит музыку, танцы и игры, Я прошу тебя, царица, принять участие в празднестве в честь твоего прибытия.
Царь поднялся, Яххотеп тоже. Они прошествовали по тронному залу рядом и через открытые двери вышли в сад, где приглашенных ожидали накрытые столы, украшенные цветами и заставленные необыкновенными блюдами.
29
После роскошного пиршества двор занял места вокруг арены, где выступали акробаты и танцовщики, предваряя своим выступлением главное увеселение празднества - игры с быком.
После акробатов на арену выбежало чудовище сродни египетским диким быкам, которых опытные охотники считали самыми опасными животными в мире.
Ловкие мускулистые гимнасты окружили быка и принялись дразнить, привлекая к себе его внимание. Когда бык бросился на одного из них, тот в последний миг схватил его за рога, перемахнул через спину и приземлился позади хвоста. Затаившая дыхание публика вздохнула и разразилась приветственными кликами.
Юные красавцы-гимнасты были так подвижны и ловки, что ни одно досадное происшествие не омрачило великолепного зрелища.
- А какая участь уготована быку? - поинтересовалась Яххотеп у Миноса Великого.
- Мы отпускаем быков на свободу, - ответил он. - Убивать столь благородных животных, воплощение царственного могущества, было бы варварством.
- А что изображает этот странный рисунок на стене позади арены?
- Лабиринт. Он был построен неподалеку от Кносса для Минотавра, полубыка-получеловека, обладавшего необычайной силой, которому каждый год приносили человеческие жертвы. Греческий герой Тесей убил чудовище. Но выбраться из лабиринта он смог только потому, что дочь критского царя Ариадна дала ему клубок нити, распутывая который Тесей сумел найти дорогу назад.
- Как ты думаешь, царь Крита, может ли нить Ариадны соединить наши земли и вывести их из лабиринта?
Минос Великий в задумчивости погладил бороду:
- Если я тебя правильно понял, царица, ты хотела бы оставить развлечения и заняться серьезными вопросами.
- Египет ведет войну. Как бы ни радовало меня твое гостеприимство, надолго я задержаться не могу.
Царь не спешил с ответом. Его молчание показалось Яххотеп угрожающим и пробудило задремавшее было беспокойство.
- Как пожелаешь… Оставим придворных развлекаться и удалимся в мои покои.
Старец шел с трудом, но Яххотеп уже убедилась, как деятелен его разум, как зорок взгляд. Ей было отрадно, что о государственных делах она будет беседовать с умным и прозорливым человеком.
Минос Великий проводил Яххотеп в особый покой, где привык работать. Стены здесь были украшены сценами из сельской жизни, по углам стояли вместилища для деревянных табличек, на которых писали на Крите.
- Тяжек труд управления страной, - вздохнул Минос Великий. - Стоит на миг отвлечься, и ее поглотит тьма.
- Еще тяжелее при этом отчитываться и платить дань тирану, не так ли?
Царь Крита налил красное вино в два серебряных кубка, подвинул один Яххотеп, усадив ее на мягкое сиденье, обтянутое пестрой тканью, а сам опустился в жесткое кресло с прямой спинкой.
- Как себя чувствует мой сын, военачальник Динас?
- Когда я покидала Фивы, он чувствовал себя превосходно. Мне кажется, наша скромная столица пришлась ему по душе. Надеюсь, ты знаешь, что предложение задержаться в Фивах до моего приезда исходило от него.
- Таково было мое распоряжение. Не оставь я вам такого залога, разве ты приехала бы на Крит?
- Но ведь он не твой сын, не так ли?
Царь ответил, не глядя в глаза Яххотеп:
- Да, он мне не сын.
- А теперь могу ли я узнать, с какой целью ты пригласил меня?
- Я, верный данник гиксосов, задумал принять у себя на острове их главного врага. Почему ты не отвергла столь грубо расставленную западню?
- Потому что это не западня. Ты прекрасно знаешь, что гиксосы хотят погибели острова и что в одиночку вам их не одолеть. Поэтому ты решил заключить союз с Египтом.
Минос Великий долго вглядывался в глаза Яххотеп.
- Что за сверхъестественная сила помогает вам выстоять против владыки гиксосов?
- Любовь к свободе.
- И она никогда вас не оставит?
- За свободу отдали жизни мой супруг и старший сын. Младший, приняв царскую корону, готов продолжать борьбу, даже если против одного египтянина будет десять гиксосов. Кроме того, благодаря стараниям наших умельцев, военный флот египтян не уступает вражескому.
- Вас раздавят на земле их колесницы.
- От них мы пока не нашли защиты, но уверена, что сумеем это сделать.
Минос поудобнее устроился в кресле.
- Ветреница, сестра правителя гиксосов, прибыла в Кносс, чтобы сообщить мне об убийстве по приказу Апопи ее возлюбленного, талантливого художника-критянина. Желая отомстить брату, она открыла мне две важные тайны. Первая, что ваше войско существует и успешно воюет против гиксосов.
- Мой сын Камос штурмовал Аварис, а мы, укрепившись, отразили нападение войска под командованием их верховного полководца Яннаса. В настоящее время Верхний Египет принадлежит нам, хотя Апопи затыкает рот каждому, кто осмелится об этом заговорить.
- Мои торговые корабли разнесут эту весть по всем городам и весям, - пообещал Минос.
- Пусть данники Апопи узнают, что гиксосы могут потерпеть поражение, тогда и они поднимутся на борьбу с захватчиками.
- Не стоит обольщаться, Яххотеп, не все обладают вашим мужеством. И все же думаю, что такая весть потрясет царство гиксосов.
- Ты решил действовать с нами заодно, Минос?
Я не сообщил тебе второй важной тайны. Так вот, между главными исполнителями воли Апопи, флотоводцем Яннасом и главным казначеем Хамуди, царит непримиримая вражда. Они ненавидят друг друга, их соперничество, пока скрытое, рано или поздно выйдет наружу и неминуемо ослабит силу врага. Апопи стареет, между претендентами на престол зреет война. Кто окажется победителем?
- Неважно, - живо отозвалась египтянка. - Победитель станет новым тираном. Главное воспользоваться их соперничеством и вмешаться до того, как один из них захватит власть.
- Крит лежит далеко от Египта, и в первую очередь я должен заботиться о своей стране.
- Если Крит не готов сражаться заодно со мной, могу ли я, по крайней мере, рассчитывать на его невмешательство?
- Прежде чем брать на себя обязательства, я должен всерьез подумать, ибо последствия могут быть страшными.
- У тебя есть прекрасный выход, Минос! Ты признаешь мое владычество над островами Средиземного моря, а значит, и над Критом. Я буду обязана защищать вас, и Апопи обрушит свой гнев только на меня.
Минос улыбнулся:
- Боюсь, египтяне будут еще суровее, чем Апопи.
- Я потребую от тебя только слова, что ты не предашь меня. Ты по-прежнему будешь царем Крита, твоя страна сохранит независимость, мы будем обмениваться посланцами и подарками.
- Есть другой выход, Яххотеп. Я вдовец, моей стране недостает царицы. Здесь ты будешь в безопасности, а мой народ с радостью примет тебя.
- Я верна одному-единственному мужчине, фараону Секненра. Став супругой бога, я помогаю царю Египта, моля Амона укрепить его власть, могущество и благоденствие. Мое место среди моего воинства. Искать убежища у тебя на острове было бы для меня постыдным малодушием. Признай же мою власть, Минос, сообщи правду городам, с которыми вы торгуете, не помогай ни в чем гиксосам и приготовься отразить нападение Яннаса.
- У тебя жесткие условия, Яххотеп!
- Но именно это ты и ожидал от меня услышать, не так ли?
Минос Великий промолчал.
- Что сталось с Ветреницей?
- Она утонула. Несчастный случай, ничего не поделаешь. А тебе пора отдохнуть, Яххотеп.
- Когда мне ждать ответа?
- Когда придет час отвечать.
Покои, отведенные царице Египта, блистали роскошью. Резная мебель из дерева украшала их. Кроме жилых комнат там была ванная и туалет с деревянным сиденьем, расположенным над выемкой и подземной трубой, соединявшейся с другими, проложенными под дворцом. Дождевая вода сливалась в них по цементным стокам, и все содержимое стекало в огромный резервуар.
На столике из порфира стояли чашки, украшенные спиралями, конические сосуды с вином и пивом, наполненный водой кувшин с изображением льва. А как мягка и удобна была кровать!
Яххотеп легла и подумала, удастся ли ей когда-нибудь покинуть эту золотую клетку?
30
- Сожалею, - начальник стражи поклонился. - Верховный владыка нездоров и сегодня никого не примет.
- Даже меня? - не поверил главный казначей.
- Я получил строжайшее распоряжение, господин, - никого.
Впервые правитель гиксосов не принял Хамуди. Конечно, он не допустит к себе сегодня и флотоводца Яннаса, но главный казначей всегда пользовался высшим благорасположением владыки, в котором на этот раз ему было отказано.
Обеспокоенный Хамуди поторопился узнать у преданных ему слуг, как долго вчера Яннас пробыл у Апопи. Больше часа! Обычно распоряжения верховного правителя были коротки. Значит, на этот раз он вел с полководцем беседу.
Яннас же с утра пораньше отправился в главную казарму Авариса, где тут же собрались все военачальники и высшие офицеры. Можно сказать, что флотоводец собрал военный совет, не пригласив на него лишь одного Хамуди.
В тревоге и беспокойстве Хамуди вернулся домой.
- Так скоро? - жеманно протянула госпожа Има. - Конечно, ты постарался ради меня, дорогой! Иди сюда, я…
- Мы в опасности!
Има побледнела.
- Кто… кто смеет нам грозить?
- Яннас. Он попросил у верховного владыки предоставить ему всю полноту власти.
- Апопи отказал, я уверена!
- А я нет. Сегодня Апопи не принял меня, а Яннас обсуждает дальнейшие планы с приближенными военачальниками.
- Ты можешь узнать, каковы эти планы?
- Могу, но будет уже слишком поздно. Я знаю их и без того: он хочет вести войну в Египте и в Азии, хочет командовать всеми нашими войсками. Я лишусь своего влияния, а если посмею возражать главному полководцу, он меня просто уничтожит. В общем, осталось сидеть и ждать, когда приспешники Яннаса придут и отведут нас с тобой в темницу.
- Бежим немедленно.
- Бесполезно. Яннас расставил караульные посты на всех дорогах. И потом, куда мы с тобой убежим?
- Немедленно добейся встречи с верховным владыкой!
- Ты же понимаешь, что это невозможно.
- Тогда что же делать?
- Защищаться тем оружием, которое у нас есть. Ты сумела убедить госпожу Танаи, что Яннас не способен защитить Аварис, что он главный виновник ее болезни?
- Да, конечно!
- Навести ее и скажи, что безумец намерен вести войну сразу и на юге и на севере, что в столице он оставит только телохранителей правителя. Если египтяне вернутся, им не составит труда завладеть главной крепостью. Они будут мучить и пытать Танаи.
Има не стала тратить время ни на прическу, ни на переодевание. Она сразу же побежала к супруге верховного владыки.
Военачальники одобрили все, что предложил им Яннас. Они думали точно так же. Всех мятежников - и азиатов, и египтян - следовало раздавить и уничтожить, чтобы не смели выступать против могучих гиксосов. Действовать нужно незамедлительно: обрушить мощный удар сначала на одних, потом на других. Жалкие бунтовщики быстро убедятся, что гиксосы по-прежнему непобедимы.
Даже подкупленные Хамуди офицеры встали на сторону Яннаса.
Решили военачальники и судьбу главного казначея - Хамуди нужно будет в ближайшие же дни отправить в одну из тюрем для недовольных, которыми он так гордится.
Размышляя о неотвратимой последовательности событий, Яннас становился все суровее. Да, он командует всеми войсками гиксосов, но Апопи не поддерживает его своим одобрением. Зависимость от правителя гиксосов сковывает Яннаса, потому что как воин он привык повиноваться вышестоящим. Полнота власти - единственный залог успеха действий полководца. Апопи должен открыто и публично признать самостоятельность Яннаса. Верховный правитель так и поступит, он не может не понимать необходимости этого шага.
Но представив себе, что Апопи откажет ему и тем самым обречет царство гиксосов на гибель, верховный полководец почувствовал в себе силы противостоять слабоумному старику. Если Апопи заупрямится, Яннасу придется избавиться от него!
Вошел главный помощник полководца и сбил его с мысли.
- Господин! Небывалое возмущение! Говорят, что вы обезглавили ваших слуг, желая принести жертву богу Сету перед тем, как отправиться в поход.
- Неслыханная ложь!
- Обвиняет вас главный казначей Хамуди.
- Немедленно домой! Я сейчас же опровергну этот постыдный навет!
В сопровождении телохранителей Яннас скорым шагом направился к дому, в котором жил с тех пор, как был назначен верховным военачальником.
Караульного, который обычно стоял у входа, на этот раз не было.
Перед домом не сажали ни цветов, ни деревьев - голый песок лучше соответствовал суровой жизни воина.
- Окружите дом, - приказал Яннас телохранителям.
Помощник остался стоять рядом с полководцем. Яннас громко позвал управителя. В ответ тишина.
Управитель лежал с перерезанным горлом в вестибюле. Кровавая лужа еще источала пар.
- Убийцы здесь были только что! - заметил помощник.