Воскресенье, 26 марта.Днем. Вчера утром опять ходил на вершину возвышенности Прибытия. Дул очень холодный ветер. В полдень пошел на восточный склон Наблюдательного холма. Ближе к полудню ветер стих. Чудный вечер. Полное безветрие; дым поднимался прямым столбом. Море подмерзло как будто бы окончательно; но ночью ветер подул с SE, и вдоль всего берега опять открытая вода! Ветер и снегопад, свирепствовавшие утром, утихли во второй половине дня. Прошел к Пролому и вернулся обратно через Кратерный холм и высоту Прибытия.
На восток от мыса Армитедж море покрылось льдом; на запад от мыса оно замерзает небольшими участками; у берега - открытые проходы до Касл‑Рок. Лед в бухтах по обеим сторонам Ледникового языка как будто на вид прочный. В доме опять сильно течет. Сегодня молились в доме. Читал молебствие. Видели сегодня одного большого поморника.
Понедельник, 2) марта. Сегодня утром продолжал дуть ветер и шел снег. Во второй половине дня ветер, меняя направление, дошел до Пролома и повернул обратно через Кратерный холм к возвышенности Прибытия. Днем сильный восточный ветер. Лед крепнет к югу от нашего мыса, но в х/2 или =/4 мили от берега к северу море чисто. Говорят, местами чисто и по обеим сторонам Ледникового языка. Это неприятно. Край Барьера ясно виден на всем протяжении - свидетельство того, что снегопада нет. Выходим прогуляться над Проломом. Радует меня, что почти все мои сотоварищи охотно гуляют и только один или двое из них предпочитают сидеть у огня.
Собаки с каждым днем поправляются. У всех, кроме одной или двух, хороший мех. Меня очень порадовало, что некоторые из них добровольно сопровождают нас в наших прогулках. Приятно смотреть, как они бегут, не обращая внимания на сильный снегопад.
Вторник, 28марта. Море медленно, но прочно замерзает. Лед держится и утолщается к югу от мыса Хижины вопреки сильному восточному ветру и несмотря на разбросанные, упорно не закрывающиеся полыньи. Трудно сказать, чем это объяснить. Непонятно, отчего не уменьшается размер полыней. Думается, нет ли каких‑нибудь воздушных течений, которые проходят по этим местам. Немало льда, по‑видимому, уцелело среди и около северных островов; но отсюда, на таком далеком расстоянии, нельзя угадать, есть ли там сплошное поле.
Мы строим стойла под восточной верандой еще для четырех лошадей. Когда окончим эту работу, можно будет приютить семь животных, которых должно хватить для зимних и весенних операций.
Четверг, 30 марта. Лед держится к югу от нас, хотя нескоро утолщается. Вчера было тихо, и, кажется, по обеим сторонам Ледникового языка лед находится в одном положении. Единственной безопасной частью дороги будет, очевидно, расстояние от мыса Хижины до острова Черепашья спина. Море здесь плохо замерзает даже в тихую погоду.
Наше пребывание здесь угрожает затянуться. Тяжело, очень тяжело. Но жить можно, и это уже многое значит. Я не слишком удивлюсь, если нам придется пробыть здесь до мая. Вчера я видел над лагерем поморников. Сегодня их нет.
Сегодня утром у мыса Хижины поднялись из воды два кита. Хотя лед повсюду не толстый, любопытно было смотреть, как киты выискивали места с тонким льдом и полыньи, чтобы вздохнуть и выбросить фонтан.
Пятница, 31 марта. Я исследовал ветер, дувший вчера вдоль гребня, и пришел к заключению, что в этом направлении от Эребуса движется сравнительно тонкий слой воздуха. Кажется, что он движется вниз с каждой стороны гребня. На морском льду под мысом Прам фактически не было ветра, а в западном направлении от мыса Хижины морозная дымка двигалась на NW. Температура держится около 0° [‑18 °C]. Несомненно, этот постоянный ветер сопутствует наступлению зимы, а между тем море никак не может замерзнуть.
Райт рассказал о том чрезвычайно важном значении, которое имеет нулевая температура при замерзании соленой воды, так как она является точкой замерзания концентрированной морской воды. Самое небольшое отклонение температуры на несколько градусов выше или ниже нуля в значительной степени отражается на скорости ледообразования.
Вчера к востоку от мыса Армитедж местами лед имел 8 дюймов толщины, и только в нашей бухте - 6 дюймов. Говорят, он крепок к югу и далее к северу от Ледникового языка, за исключением одной открытой полосы.
Еще на неделю у нас всего хватит в достатке, а затем придется сократить лакомства. Зато сухарей, тюленьего мяса и жира у нас вдоволь: стало быть, можно в крайнем случае просуществовать много дольше. Дни между тем становятся короче, и делается холоднее.
Суббота, 1 апреля. Вчера ветер дул с гор по западному склону к морю. На восточном склоне ветра почти не было, а на мысе Прам стоял штиль. В нашей бухте показался тюлень и был убит. Находили рыбу, замерзшую во льду. Тэйлор на маленьком пространстве нашел несколько рыб. Гребни, выдвинутые сжатием в заливе мыса Прам, по расчетам Райта, достигли 3 футов. Этот лед там уже около десяти дней. Теперь в южном направлении ходить безопасно.
Я вчера отправился к Третьему кратеру, что рядом с Касл‑Роком. В ближайшей бухте лед как будто держится. То же самое наблюдается и во всей Северной бухте, за исключением языка открытой воды к северу от ледника.
Сегодня ветер такой же, как и вчера; открытая вода тоже. Меня сильно разбирает нетерпение.
Воскресенье, 2 апреля.Утро. Вчера в первый раз обошел по льду мыс Армитедж до мыса Прам. Лед везде крепок, только у самого мыса много небольших полыней. Могу объяснить это наличием слоев сравнительно теплой воды над мелкими местами. У мыса убит один императорский пингвин. Видели несколько поморников. Три тюленя зашли в нашу бухту, и нескольких видели за мысом Прам в заливе Подковы. В морском льду найдено множество замерзшей рыбы, больше все мелкой, хотя попадаются отдельные экземпляры длиной в 5–6 дюймов. Должно быть, она попала в снежуру, застыла в ней, а снежура превратилась в лед.
Обратно возвращались через холмы. Наблюдали дивный закат солнца и на западе огненные облака.
Ветер в первый раз за три дня утих, но к вечеру опять подул с севера. Ночью было великолепное южное сияние: яркая полоса света от SSW до ENE проходила в 10° от зенита с двумя колеблющимися спиралями на вершине.
Минимальная температура ночью ‑5° [‑20 °C], но мне думается, что большая часть льда принесена ветром.
Сегодня утром море к северу все покрыто льдом. Появилась надежда на скорое освобождение. Лед теперь стоит сплошь до мыса Эванса, только у Ледникового языка он очень тонок. Три или четыре дня без ветра или с легкими ветрами - и он везде окрепнет.
Среда, 5 апреля.Утро. Восточный ветер с небольшим перерывом в воскресенье продолжался пять дней. Он постепенно усиливался и холодел, все более и более насыщался снегом. Так было до вчерашнего дня, когда после пасмурного дня пошел снег, температура опустилась до ‑11 ° [‑24 °C].
В воскресенье и понедельник ходили вместе с Гриффисом Тэйлором за Касл‑Рок. Считаю, что ветер местный и что пролив замерз к северу, так как сильный снегопад и ледяные кристаллы (со скал) формируют ледяной наст в направлении ветра. В понедельник мы могли наблюдать приближающуюся белую полосу; вчера она была ближе к берегу, хотя ветер не стал слабее. В эти два дня ходить не представляло удовольствия. Вчера забирались на холмы, чтобы как можно лучше осмотреть окрестности. Ни один человек, кроме нас, не вышел из дому. Вечером ветер упал, и замерзание продолжалось всю ночь. Минимальная температура ‑17° [‑27 °C]. Сегодня везде лед. Думается, что на этот раз он удержится. В заливе Прибытия толщина льда достигает 6–7 дюймов, но вновь образовавшиеся за ним полыньи покрыты равномерной эластичной и грязной пленкой льда толщиной всего в 1 дюйм. Вчера вечером небо прояснилось, и сегодня в первый раз за много дней засияло солнце. Если такая погода продержится хоть одни сутки, мы спасены. Нам пора двигаться в путь. Лакомства подходят к концу. Сахар совсем на исходе.
Поморники куда‑то исчезли: последнего видели в воскресенье. Эти птицы под конец своего пребывания здесь становятся очень дикими, и оперение их темнеет. Голодными они не казались, между тем теперь им, должно быть, нелегко добывать пищу.
Тюлени все еще приходят в нашу бухту. Вчера их было пять. К счастью, собаки их еще не заметили; собаки не заметили и того, что морской лед может их (т. е. собак) выдержать.
У меня был интересный разговор с Тэйлором об агломератах и бальзатовых дайках у Касл‑Рока. Совершенство маленьких конических кратеров под Касл‑Роком подтверждает, по‑видимому, теорию, к которой мы пришли, что после отступления великого ледяного покрова были еще вулканические пертурбации.
Большое удовольствие следить, как Райт занимается проблемами гляциологии. Он здесь имел случай наблюдать много интересных явлений. Райт зорко следит и записывает все изменения, которые происходят со льдами. Мы часто ведем с ним беседы.
Вчера Уилсон зажарил тюленье мясо на пингвиновом жире. Вкус напоминал рыбий жир и не особенно понравился. Некоторые из нас съели свои порции и, вероятно, съели бы и все, если б у нас был такой аппетит, как в те дни, когда мы возили сани. Вспоминаются дни, проведенные на "Дискавери"!
Вес убитого нами императорского пингвина доходил до 96 фунтов: побил все рекорды!
Все собаки, кроме двух, здоровы. Хуже всех Дикому, но, кажется, выживут все.
Четверг, 6 апреля.Утро. Погода и вчера простояла ясная, прекрасная. Это был один из весьма немногих хороших дней, выпавших на нашу долю со времени прибытия на мыс Хижины.
Солнце сияло с раннего утра до захода за Северные горы, около 5 ч пополудни. Море совсем замерзло; только к северу лед был тонок. Поднялся довольно сильный северный ветер, сломавший этот тонкий лед. Льдины стали напирать друг на друга, а у берега открылось несколько полыней. Мы с Райтом ступили на край нового льда, но далеко не пошли - показалось небезопасным.
Интересно наблюдать за движением ломающихся, колышущихся пластов тонкого льда: один пласт расколотым краем поднимается из воды и наползает на другой длинными языками. Это движение совершается под неумолкающую музыку, точно стеклянные колокольчики звенят высокими, но мелодичными нотами - напоминает щебетание птиц в лесу. Мы говорим: "Лед поет".
После полудня, после обеда, я прошел почти две мили к северу по молодому льду; толщина его около 3,5 дюйма. За ужином мы составляли программу, как в три приема добраться до мыса Эванса. Решили в субботу идти людям, в воскресенье - собакам, в понедельник - лошадям, с условием, конечно, что погода продержится.
Пятница, 7 апреля. Нас несколько человек прошлось к северу по льду: Аткинсон, Боуэрс, Тэйлор, Черри‑Гаррард и я.
Лед 5 дюймов толщины нашли всюду, кроме открытых полыней, которых еще много. Отходя от берега, мы напали на интересную формацию: лед лежал небольшими блинами, как бы выдавленными снизу, образуя нечто вроде мозаики. Это тот лед, который образовался с подветренной стороны пролива и дошел до наветренной стороны его против сильных ветров, дувших в понедельник и вторник.
Не менее интересно было наблюдать, как эти наползающие ледяные пласты царапают нижний лед.
Тэйлор, неосторожно стараясь перепрыгнуть через подернутый тонким льдом канал, провалился. У него был очень испуганный вид, когда мы минуты через две подскочили к нему на помощь. Однако выкарабкался он сам с помощью своего топорика и пошел домой с Черри. Тэйлор был настолько находчив, что, пока находился в воде, даже придумал шутку, которую тотчас же высказал, как только мы подбежали к нему.
С остальными я пошел дальше, пока не поравнялись с серными конусами под Касл‑Роком. Тут мы перешли на берег, взаимно помогая друг другу, взобрались на утес и возвратились сухим путем.
По‑видимому, все благоприятствует нашему завтрашнему выступлению, но небо к ночи опять что‑то затягивает тучами, угрожая переменой погоды. В здешних местах, по‑видимому, больше трех хороших дней подряд не бывает.
Мы набрали много вмерзшей в лед рыбы величиной от селедки до пескаря. Полагаем, что она была загнана тюленями в момент замерзания льда. Сегодня же Гран нашел одну большую рыбу, замерзшую в то время, когда она глотала маленькую. Похоже на то, что большая гналась за маленькой, и обе угодили в лед.
Здесь мы так хорошо устроились, что почти жаль уходить. Чудесная, здоровая жизнь, проводимая по большей части на открытом воздухе, с прогулками, имевшими более или менее интересную цель. Лазание по горам дает превосходный аппетит; на мысе Эванса будем вспоминать эти прогулки. На мыс Эванса меня очень тянет. Хочется посмотреть, все ли там благополучно, и узнать, насколько наша отмель смогла противостоять напору северных ветров. Не могу отделаться от мысли, что дом могло повредить волнами в одну из жестоких бурь.
Наша жизнь на мысе Хижины
Мы собираемся вокруг огня, сидя на ящиках, каждый с добрым куском хлеба с маслом и жестяной мисочкой чаю. Тепло, уютно, хорошо. После второго завтрака мы опять уходим. В доме ничто надолго нас не удерживает, а от движения на вольном воздухе мы все здоровеем.
Наступающие сумерки и ожидание ужина часам к 5–6 загоняют нас в дом с изрядными аппетитами. Наши кулинары, отличаясь один перед другим, стараются над приготовлением блюда из сочной жареной тюленьей печенки. Скажут, пожалуй, что одно блюдо не допускает большого разнообразия, но из малой толики муки, горсти изюма, ложки порошка карри можно много сделать хорошего; недурна также приправа из гороховой муки. Как бы то ни было, наше блюдо никогда не надоедает нам, хвалебные восклицания можно слышать каждый вечер, вернее, почти каждый вечер, потому что на днях (4 апреля) Уилсон, проявлявший гениальность в изобретении разных кушаний, едва не погубил свою репутацию. Он вздумал жарить тюленью печенку в пингвиновом жире, уверяя, что этот жир можно очистить от неприятного привкуса. Достали жир, тщательно вытопили его. Получился он прозрачно‑чистым, свободным от всякого запаха, но наружность, как известно, обманчива, и кушанье оказалось пропитанным тем ароматом, которым отличается мясо этой птицы и о котором лучше не распространяться. Три героя одолели свои порции, но остальные, отведав, порешили довольствоваться сухарями с какао.
После ужина мы час‑другой курим и беседуем. Это приятный, отрадный для души час, во время которого обмениваются своими воспоминаниями люди, обогащенные буквально мировым опытом. Нет почти ни одной страны, которой не изъездил бы тот или другой из нас, до того мы различны по своему положению и по своим занятиям.
Через час или полтора после ужина мы один за другим удаляемся, раскладываем спальные мешки, разуваемся и предаемся неге. В наших мешках из шкур северного оленя теперь, когда они успели просохнуть, удивительно тепло и уютно, да и в доме сохраняется большая часть тепла. Благодаря удачно сооруженным лампам и порядочному запасу свечей мы имеем возможность почитать еще часик или два и, плотно закутанные в наши меха, изучаем социальные и политические вопросы за истекшее десятилетие.
Нас всего шестнадцать. Семеро занимают почти весь пол одного крыла внутреннего строения в виде буквы L; четверо спят в другом крыле, где хранятся наши запасы. Остальные пятеро укладываются за перегородкой и уверяют, что здоровее спать в более прохладной температуре. Спим мы от восьми до девяти часов без просыпа; многие не прочь бы поспать и все двенадцать. Из этого видно, что наша до крайности упрощенная жизнь чрезвычайно здорова, хотя по нашим закопченным лицам и рукам посторонний, может быть, рассудил бы иначе.
Воскресенье, 9 апреля.Утро. Весь вчерашний день и ночь была умеренная метель; температура доходила до +5° [‑15 °C], снег не очень несло. В пятницу лед в проливе вскрылся на расстоянии =/4 мили от мыса Хижины. Трещина, начавшаяся у нашего мыса по северной стороне его и загибавшая к NE, расширилась до 15–20 футов. Странно, что лед при этом остался на месте.
Как только подул ветер, лед, не медля ни минуты, пошел к северу. Из этого видно, что наша недавняя экскурсия была весьма рискованной. Шаткость здешних условий невероятна. Во всяком случае, такого глупого заигрывания с молодым льдом больше не будет. Вследствие этого я решил, что возвращение на станцию лошадей придется отложить, должно быть, до сравнительно позднего срока.
Ходил вчера ко Второму кратеру возвышенности Прибытия, собираясь оттуда посмотреть, в каком состоянии более северные бухты, но снег так несло, что ничего не было видно. Смутно виднеющаяся на горизонте белая линия как бы указывает на то, что вышедший лед не унесло далеко отсюда.
Видели вчера несколько поморников; время для них очень позднее. Тюлени неохотно выходят на лед. Сегодня один сидел у мыса Армитедж, но в нашей бухте уже три дня, как они не показываются. Лошади, наверно, смогут пойти на станцию еще не скоро.
Понедельник, 10 апреля.Днем. Думал сегодня отправиться к мысу Эванса. Поднял всех рано, но когда, позавтракав, мы совсем было собрались в путь, небо вдруг помрачнело и пошел снег. Так, с малыми промежутками, продолжалось весь день, и только к закату прояснилось. Условия самые скверные для нашего предприятия: дальше ста ярдов мы не видели бы ничего.
Все слагается неблагоприятно для прочного замерзания пролива.
Четверг, 13 апреля. Покинули мыс Хижины во вторник в 9 ч утра. Пошло нас девять человек: я, Боуэрс, квартирмейстер Эдгар Эванс, Тэйлор - с одной палаткой; лейтенант Эванс, Гран, Крин, Дэбенхэм и Райт - с другой.
В старом доме остался Уилсон и при нем - Мирз, Форд, Кэохэйн, Отс, Аткинсон и Черри‑Гаррард. Они проводили нас по склону до вершины горы. Считалось долгом чести взобраться до самого верха без передышки. Я нахожу это утомительным подвигом, особенно рано утром, однако должен был покориться правилу.
Погода хороша. Мы прошли мимо Касл‑Рока с восточной стороны; на склонах лежал рыхлый снег. Перевалив через хребет, нашли ровную поверхность, чисто выметенную ветром, и прошли мимо обоих кратеров уже с западной стороны отсюда. Как и ожидали, увидели в бухтах по обеим сторонам глетчера твердый лед, но в ближайшей бухте его было очень немного. Ясно, что, прежде чем спуститься вниз, нам придется долго идти вдоль западного склона, а тогда представится задача: как перейти через береговые скалы? Когда мы отошли на 7,5 мили, поднялся ветер, стемнело, и поэтому в критическую минуту, в 2 ч пополудни, сделали привал и заварили чай.
Полчаса спустя погода прояснилась. Мы получили возможность осмотреть место для спуска к ледяным береговым утесам, но весь скат от скалы Хаттона до самого Эребуса был в трещинах и расселинах. Выбрали удобную тропу по направлению к краю утесов, только у самых утесов спуска не могли найти: самое низкое место представляло отвесный обрыв высотой в 24 фута.