А пройти из долины Кулу в Лахул можно довольно легко (для подготовленного человека) через перевал Хампта, расположенный по другую сторону Део-Тиббы и Индрасана. А еще проще - переехать через перевал Ротанг. Но тогда я не искал легких путей.
В итоге я спустился к обители Лалу, которая стала моим домом на пару недель. Лалу жил в области, по выражению одного из местных жителей, "большой силы".
Слово "сила" (power) используется весьма часто: "Это кристаллы большой силы", - говорит торговец в магазине самоцветов, "Это место большой силы", - говорит местный житель, указывая на камень посреди склона, "Этот запах имеет большую силу", - говорит мне продавец запахов, показывая один из флакончиков. Бутылочки с амброй, лотосом, розой стоят на подстилке на траве, а сам он сидит на сером слюдяном камне. И старый потертый саквояж рядом с ним. Издали, с горы, этот человек сам похож на цветок.
Рядом с комнатой Лалу (он называл свое жилище room), скорее похожей на пещеру: две стены и потолок - нависающая над поляной скала, третья стена - каменная кладка, четвертая - весь мир, с небом, горами и бегущей внизу рекой, находилось целых два "места большой силы", два храма. Один из них - небольшой лингам, обрамленный йони, разумеется Temple of Shiva. Другой, по словам Лалу, гораздо более древний - храм Нагов. Это камень с глубокой естественной прорезью в форме змеи, из-под которого бьет источник. Каждое утро, с рассветом, Лалу совершал пуджу для Шивы.
Рядом с пещерой Лалу работали "фриуоркеры", на русский, наверное, лучше всего перевести это слово как "трудники": они строили из камней дом - для кого и зачем, я так и не понял. Они с большим почтением относились к Лалу, но был ли он их гуру? Могу сказать одно: он был их поваром, всю еду готовил собственноручно и ее освящал.
Но один человек из окружения Лалу достоин особого упоминания. Его звали Пол. Он приехал из Англии много лет тому назад, жил в горах без документов, присматривал за священными коровами и занимался йогой. А его "сверхъестественные" бытовые способности были столь же естественны, как деревья, камни, река и небо.
Я, стараясь быть хоть чем-то полезным, в первый же день предложил свои услуги "по хозяйству". И утром мы с Полом пошли за дровами. Лес рос на довольно крутом склоне на противоположном берегу реки. Через нее была перекинута пара бревен. Сделав из рюкзака устройство для ношения дров, я нагрузил на спину несколько довольно увесистых поленьев. В то время я был весьма здоровым парнем, имеющим довольно большой горный опыт. Пол же, внешне намного менее крепкий, связал веревкой пучок бревен, по размеру превышающий мой раза в три. Затем с легкостью поднял его на плечо, скомандовал: - "Slowly, slowly", - и, пританцовывая, пошел вниз. Причем я был в хороших удобных ботинках, а Пол - босиком. Перед мостом я вынужденно остановился, чтобы перевести дыхание, Пол же, не останавливаясь и продолжая пританцовывать, пересек реку по бревнам и ждал меня около "комнаты" Лалу. Я с трудом доволок себя и дрова, я едва дышал. А Пол улыбался и выглядел так, словно не носил никаких тяжестей.
Или еще один эпизод. Первым же вечером Лалу предложил покурить. И Пол просто взял пальцами из огня пылающий уголек, словно бы это был обычный, совсем не раскаленный камушек, раскурил от него чил-лум и снова положил уголек в огонь. Это не являлось демонстрацией для меня или кого-либо еще - он просто так жил. Но гораздо показательнее этих примеров была внутренняя сила, исходящая от этих двух людей, которую я хорошо чувствовал. Прощаясь, мы обменялись подарками: я оставил Лалу небольшое денежное подношение для его бога, а он подарил мне рудракшу.
Рудракша на санскрите - глаз Рудры, то есть Шивы, шарообразный плод дерева рудракша (Elaeo-carpus ganitrus) семейства элеокарповых, произрастающего в предгорьях Гималаев. "Шива-пурана" рассказывает о том, как Шива на протяжении долгих лет медитировал за благополучие всех живых существ, и, когда он открыл глаза, одна слезинка скатилась по его щеке и упала на землю. Из нее и выросло дерево рудракша. Из плодов рудракши изготавливают четки.
Есть подарки, которые для меня являются самыми бесценными сокровищами этого мира. И неважно, что это: панагия, самодельная иконка Богородицы, подаренная сербским водителем на одной из трасс Греции, или стеклянный шарик, слеза неба, которую мне вручил ребенок из карельской деревни, или рудракша от Лалу, или найденный на дороге и почему-то очень значимый для меня овальный диск непонятного назначения.
Вообще, обмен подарками - хороший ритуал. Особенно такими, в которые вкладываешь собственную, как сказал бы один мой продвинутый знакомый, "позитивную энергию", а проще - любовь. В этом и есть их главная сила. Так в стародавние хиповые времена обмен фенечками (этот ритуал был заимствован у североамериканских индейцев) означал названое братство.
Впрочем, все дары хороши, даже денежные, если идут от сердца. Я вдруг вспомнил, как в молодости больной и уставший возвращался автостопом из Алма-Аты в Ленинград. В первую ночь я остановился на окраине поселка Балхаш, на бахче, которой заправляла корейская семья. И хозяин с улыбкой сказал: "Здесь, на Востоке, у нас принято обмениваться подарками. Что ты можешь мне подарить?" У меня ничего, кроме авторучки, не было, и я протянул ему авторучку. А хозяин, хитро улыбнувшись, произнес: "Я тоже мало чего могу подарить, разве что немного бумажек с картинками". И протянул мне пачку денег, которых затем хватило на билет до самого дома.
Секреты комнаты Носова
Расположившись в отеле, мы решили посвятить вечер прогулке и посещению храма Кришны, находящегося чуть выше Наггара. К нему серпантином тянется автомобильная грунтовка, но я решил тряхнуть стариной и не искать легких путей. Поэтому мы не стали возвращаться к дороге, а пошли по тропе, которая, по моим воспоминаниям, должна была намного быстрее привести к храму. Оказалось, что это неправильная тропа: мы миновали яблоневый сад, затем перешли через ручей в хвойный лес. Шишки у гималайской сосны похожи на шишки наших елей, только еще более длинные, этакие фаллосы, разбросанные по склону.
Яблоневые сады - гордость, украшение и радость долины Кулу. Правда, эта радость омрачается тем, что в период сбора яблок приезжает много "гастарбайтеров" из других регионов Индии и из Непала и среди них есть весьма криминальные личности. А. Е. Грановский (http://www.india.гu/how/guidesДulu/ или http://www.ayurvedakullu.ru/kuUul.htm) пишет о том, что сады были созданы в 1870-м благодаря стараниям отставного английского капитана Р. С. Ли. Саженцы яблонь, груш, слив и вишен были доставлены из графства Девон в Англии. Идея получила распространение, и через несколько лет ирландский капитан А. Т. Бэнон приобрел землю в районе Манали и также засадил ее фруктовыми деревьями.
Он придумал и фруктовую почту. Специальные "почтовые бегуны", меняясь через каждые десять километров, переносили по цепочке через перевал Бхубу (2800 м) в Палампур корзины с фруктами. Далее их везли уже на повозке.
Что касается лесного мира долины, то он не ограничивается голубой или гималайской сосной (Pinus waflichiana), здесь на разных высотах растут: сосна Жерарда (Pinus gerardiana), гималайская пихта (Abies pindrow), пихта замечательная (Abies spectabilis), ель гималайская (Picea smithiand), кипарис гималайский (Cupressus torulosa) и, конечно же, деодар, кедр гималайский (Cedrus deodara), а также лиственные: дубы, рододендрон, березы, клены. А какую вкусную малину и землянику мне довелось пробовать в горах долины Кулу!
Пока Сева любовался творениями природы и рассуждал об их дополнительных функциях, со стороны дороги раздался пронзительный птичий крик. Через некоторое время крик повторился. Мы поднялись и увидели девочку возраста лет двенадцати, которая шла параллельно нам и кричала странным птичьим голосом. Кого она призывала и с кем разговаривала? Дорога тем временем обогнула дом довольно заброшенного вида, где на террасе находилось около десяти детей.
Кришна встретил нас музыкой из репродуктора, расположенного над крышей. Она растворялась в прозрачном горном воздухе и, несмотря на плохое качество воспроизведения, казалась вполне уместной. Сам храм находится на хребте и от него открывается великолепный вид на гималайские вершины, на долину реки Биас, на Наггар. Почти все дома в Наггаре крыты черепицей из местного сланца и сверху очень органично вписываются в пейзаж. Впрочем, и здание храма из него не выпадает. Стоит отметить, что большинство храмов выполнено в стиле наггар (с названием города Наггар это связано лишь тем, что само слово "наггар" обозначает "город"). Храм Кришны не исключение. А за храмом стоит колесница, на которой, как я полагаю, мурти (скульптурное или живописное изображение бога, считается, что в мурти присутствует частица живого божества) Кришны каждую осень выезжает на Дашеру.
Помимо стиля наггар, или "северного", есть еще "южный" (дравидский) сталь и смешанный - Весара (Vesara). В храмах всех стилей здание разделено на три части: святилище, называемое гарбхагриха, манта-пам - зал перед входом в святилище - и антарала - узкий проход, соединяющий мантапам и гарбхагриху. В гарбхагрихе, темном маленьком помещении без окон, находится мурти - изображение божества, а над гарбхагрихой - башня. В северной архитектуре башня высокая, в форме перевернутой параболы с выпуклыми ребрами, называемая шикхара; в южной - идущая уступами вимана. Второе отличие - это ворота. В северном доминирующим элементом является сама шикхара, а в южном - гопурам, ворота храма, порой затмевающие своей грандиозностью сам храм. О храмовой архитектуре есть неплохая статья на сайте http:// indonet.ru/articles/arhitekturaindii.
Вечером мы попробовали местного некрепкого алкоголя. В долине Кулу гораздо меньше ограничений в этом плане. Взяли сидр и земляничное вино. Сидр оказался вкуснее и дешевле: 90 рупий за 0,7 литра, а вино - 250. Возвращаясь в наш почтальонский гестхаус, уже за несколько сот метров услышали музыку и гул голосов. Весь верхний этаж главного здания светился, на фоне желтых окон были видны силуэты. Мы прошли мимо улыбающихся сикхов, которые сообщили, что у их родственников на втором этаже свадьба.
Сикха можно узнать сразу. Во-первых, по некоей внутренней организованности, собранности, свойственной истинным воинам. Во время моего автостопа по Индии (а такое тоже было) меня не раз подвозили сикхи-бизнесмены. Не могу сказать ни одного плохого слова в их адрес - внутреннее благородство и искреннее желание помочь было присуще каждому из них. Во-вторых, по первым трем внешним признакам обязательного для сикхов правила пяти "К": кеш (нетронутые волосы, спрятанные под аккуратно сформированный тюрбан), кангха (гребень в волосах), кара (стальной браслет), качх (короткие штаны в качестве нижнего белья), кирпан (кинжал, спрятанный под одеждой).
Слово "сикх" происходит от санскритского "шишья" (ученик). То есть сикхи считают себя учениками десяти духовных учителей, живших с XV по XVIII век, а точнее, книги "Ади Грантх", которая является символическим представителем всех гуру, средоточием их учения и божественной мудрости. Первым из 10 был Гуру Нанак, а последним - гуру Гобинд Сингх. Гуру Нанак около четверти века бродил по стране в сопровождении мусульманина-музыканта и индуса, записывающего слова учителя. Это довольно символично: ведь сикхизм как религия много взял и от индуизма, и от ислама. Гуру Нанак и последующие гуру учили о том, что Бог един, и един для всех. Все сущее создано его волей. Его имя нам не дано знать, он непостижим и неописуем. Он источает любовь, он милосерден, лишен ненависти и пристрастий. Он внутри и вне нас, он был всегда и везде как животворящая идея, любовь, милосердие, красота, мораль, правда и вера. Понятно, что и традиционные индуистские представления о карме и перерождениях, и мусульманские о загробной жизни, рае и аде сикхами не разделяются. В мире ничего не исчезает - после смерти душа возвращается к Богу и пребывает вечно. Гуру Гобинд Сингх основал религиозное сообщество сикхов - хальсу, создал армию хальсы, установил правило пяти "К" и объявил священную книгу "Ади Грантх" единственным гуру, тем самым поставив точку после цифры 10.
Что касается морально-этических норм, то сикхи признают равные права всех людей на земле независимо от их происхождения, в том числе и право защищать свою свободу. Добрые дела делаются не ради какой-либо выгоды в этой или последующей жизни, они естественны, как божественный дар, который можно открыть внутри себя. Злодеяния же, скупость, ненависть, жадность противоестественны человеческой и божественной природе. Любовь надо проявлять в любом повседневном деянии. Недопустимо и греховно всяческое насилие, манипулирование окружающими.
Стоило нам пожелать друг другу спокойной ночи и разойтись по комнатам, как в нашу дверь постучал Носов.
- Я не знаю, что делать, - сказал он. - Ко мне пришли сикхи и просят одеяло. Они говорят, что я должен им одеяла. Я им отдал свое, но их много, и каждый хочет одеяло. У меня только спальник остался.
- Спальник не давай, - посоветовала Тоня. - Сейчас мы все выясним.
Действительно, внизу стояло много сикхов, они были высокие, под метр девяносто, в тюрбанах, с усами и бородами, они улыбались и объясняли, что Носов непременно должен выдать им одеяла. Сикхи сказали также, что хозяйка отправила их к нему и они не просили бы, но часть гостей будет спать на террасе, а там холодно. Без одеял никак нельзя.
Пришлось искать хозяйку, Мирру. Она пришла с ключом и пропела о том, что одеяла в сундуке и она забыла его открыть, но сейчас откроет и всем будет тепло и хорошо. Оказывается, вот зачем в комнате Сергея Носова такой большой сундук!
Утром, проснувшись, мы вышли из комнаты и обнаружили на полу и на столе трех жуков-носорогов. Все они оказались мертвыми. Я тут же помчался будить Носова, у которого были специальные баночки. Как я уже говорил, знаменитый петербургский писатель-жуковед Павел Крусанов попросил его ловить встречающихся по дороге жуков. Но, к моей радости, жуки встречаться с Носовым не хотели. Я методично фиксировал на видеокамеру тщетные поиски жужелиц под камнями и древоточцев в трухлявых пнях и дуплах, дабы показать Крусанову, насколько его страсть к жукам заставляет других заниматься не своим делом, а тем самым ухудшать свою карму.
Сам Крусанов, однако, так не считает. По его мнению, Носова в данном случае следует уподобить Семенову-Тян-Шанскому, который в своих экспедициях собирал образцы флоры и фауны, дабы в Петербурге специалисты смогли изучить их. И раз уж Носов - научный руководитель нашей "экспедиции", то ловля жуков именно то, что он и должен делать.
Мой почти документальный фильм рассказывает о том, как Носов с риском для здоровья ищет жуков на отвесных скалах, в ледяных пещерах, в шерсти огромных кабанов, в бидончиках для подаяний нищих садху, и даже в собственном рюкзаке. Но все тщетно. И вот в Наггаре жуки сами прилетели к нему и сами умерли, дабы не испытывать мучений в тесноте баночек из-под пленки и не ухудшать карму Носова Бабы.
Надо сказать, что у каждого из моих спутников я обнаружил странные привычки. Например, Тоня по утрам умывается и любит принимать душ. И почему-то не любит очередей. На этот раз в туалет и душ очереди не было, но зайти в них не представлялось возможным, потому что наши сикхи использовали дверные ручки этих заведений для намотки на голову тюрбанов. А намотка одного такого тюрбана занимает как минимум несколько минут.
Дастар - головной убор сикха - представляет собой тюрбан, который наматывается из длинного, около пяти метров, куска ткани. По утверждению самих сикхов, труд наматывания окупается сторицей - такой тюрбан весьма практичен, не позволяет быстро пачкаться длинным волосам и хорошо предохраняет голову как от жары, так и от холода. Кроме того, он красив, и главное - является одним из пяти "К": обязательным религиозным атрибутом, который символизирует честь, самоуважение, храбрость, духовность и верность долгу. В Индии такой головной убор также называется пагри.
По дороге к Урусвати
После завтрака у нас было запланировано посещение усадьбы Рериха, и мы отправились в гору, к его дому. С момента нашего последнего визита в 2008 году изменения, произошедшие в этих местах, были хорошо заметны. Стало больше заборов. Даже дерево при входе в музейный комплекс, обвитое лианой, на которой еще два года тому назад фотографировались гости, теперь было огорожено. Как мне показалось, стало больше письменных обращений: "Зона тишины" - черным по белому на стенде возле дороги, а над дорогой - красный транспарант "Добро пожаловать в Международный мемориальный трест Рериха!".
Справку о семье Рерихов можно найти в любой энциклопедии, но я считаю необходимым посвятить биографии этого замечательного русского художника хотя бы пару страниц. Ведь маршруты моих путешествий часто повторяли его маршруты. Мы "пересекались" и в Изваре, куда я заезжал вместе с писателями во время выступлений по области, и на Алтае, в Верхнем Уймоне, где также есть музей Рериха, а из соседнего поселка Тюнгур начинается путь в сторону священной горы Белухи, и в Ладакхе, и в долине Спити, и здесь, в Наггаре, в доме художника, и в других местах, не обозначенных на географических картах. Причем я намеренно не искал этих встреч, я не являюсь адептом агни-йоги, я не вхожу ни в одно из Рериховских обществ и мне нравятся далеко не все картины Николая Рериха. Просто пути наших путешествий слишком часто совпадают.
Итак, Николай Константинович Рерих родился в 1874 году. Его детство пропито в Петербурге и в Изваре, имении под Петербургом. По настоянию родителей Николай окончил юридический факультет Петербургского университета, а по велению сердца - Академию художеств. Одним из его учителей был самобытный русский художник Архип Иванович Куинджи.
В 1899 году он познакомился с Еленой Ивановной Шапошниковой, барышней талантливой не только в области искусства и философии, но и способной к глубоким мистическим переживаниям. В 1901 году они стали мужем и женой. Летом 1902 года, когда Рерихи работали на раскопках курганов в селе Окуловка Новгородской губернии, родился сын Юрий, а через два года, в октябре 1904 года, родился Святослав.
Все это время Николай Рерих много рисует, участвует в выставках, а в 1916 году по состоянию здоровья покидает Петербург и поселяется в Сердоболе (Сортавала). Через год в связи с отделением Финляндии от России оказывается за границей. В 1920 году Рерихи переезжают в Лондон. Здесь они знакомятся с индийским поэтом Рабиндранатом Тагором, здесь же Елена Рерих встречает двух Великих Учителей - Махатму Морию и Махатму Кут Хуми, которые в своих физических телах посещают Лондон в составе индийской делегации. Это становится отправной точкой в развитии ее учения агни-йога, или Живая этика.
Затем следует переезд в Нью-Йорк и снова работа над картинами, над учением, выставки, встречи. За это время дети Рерихов успевают получить первоклассное образование (в 1923 году, когда семья переезжает в Париж, Юрий, будучи еще студентом Сорбонны, уже известен в научных кругах, он свободно владеет двенадцатью языками и может хорошо объясняться еще на десяти).