- Разведку.
- Так я и схожу? - предложил Яшка. - Разведаю.
- Куда сходишь? В Збруевке на сотню дворов ни одного парня. Одни у Буденного, другие у Бурнаша. Появись кто из нас - сразу приметят.
Валерка поправил очки и решился сказать:
- Ксанке идти надо.
Хлопцы переглянулись. Выбора у них нет. Данька с усилием встал и заглянул в сарай.
- Ксанка… Ксанка! - сестра приподняла голову. - Переоденься, в Збруевку пойдешь.
Стоять было тяжело, и Данька обхватил одной рукой лошадиную шею, а другой стал гладить теплую мягкую шкуру.
- Может, не пускать ее одну, а, Данька? - спросил цыганенок.
Друзья опять переглянулись. Эх, самим бы пойти…
Из сарая появилась девушка в платке, женской рубашке и юбке. В таком наряде Валерка впервые ее и увидел, когда Ксанка расклеивала листовки в его городке. Вроде недавно это было, а представить себе жизнь без нее и Даньки с Яшкой он уже просто не мог.
- Разузнай, сколько их, - приказал Данька. - И надолго ли останутся? Яшка, перевезешь на тот берег и - назад, понял?
Ксанка и цыган кивнули и молча направились к берегу.
- К тетке Дарье зайдешь, - вдогон уже сказал Данька.
- Удачи тебе, Жанна д'Арк, - пожелал Валерка, глядя вслед девушке.
Разведчики взяли чуть влево - туда, где прибрежные ивы и камыши превратились в настоящий бурелом. Тропинка, ведущая в заросли, для двоих узка, и Яшка пошел сзади. В камышах у кромки воды надежно укрыта маленькая лодка-плоскодонка. Ее нашел у берега цыган, когда водил лошадей на водопой. Ксанка села на нос лодки.
- А чего это он тебя Жанной Даркой обзывает? - спросил вдруг Яшка, беря весло и отталкиваясь от берега. - Что это за слово?
- Он разные буржуйские слова знает, - ответила Ксанка.
- Не, - Яшка вытолкал лодку на чистую воду и начал грести. - Валерка говорил - ее на костре сожгли.
- Он соврет - недорого возьмет.
- Ксанка!
- Чего?
- А тебе в платке лучше.
- Скажешь тоже, - девчонка смутилась.
- Точно, - цыганенок посмотрел на нее в упор.
Короткое путешествие закончилось у противоположного берега. Яшка спрыгнул в воду и стал вытягивать лодку на берег.
- Ты чего?
- Я тебя одну не пущу, на пару пойдем!
- Да ты что! Провалить разведку хочешь?
- Ксанка!
- Тут и спору нет, ступай! - девушка выпрыгнула из лодки и решительно побрела к берегу.
- Ксанка, Ксанка! Постой, Ксанка! - Яшка бросился вдогонку. - Ну погоди же, ну! Она обернулась и строго сказала:
- Ты слыхал, что Данька велел?
- Да я не то, - Яшка подошел вплотную и снял с шеи маленький крестик.
- Зачем?
- Дедов крест, беду стороной отводит, - пояснил цыган, отворачиваясь.
- Пойду я, - Ксанке стало как-то тоже неловко.
- Ступай.
* * *
Благодаря бурнашам (чтоб им пусто было), хлопот по хозяйству у тетки Дарьи стало меньше. Десяток кур и кабанчик пропали в их ненасытных глотках, и ни один не поперхнулся, хоть и поминала она их недобрым словом по сто раз на дню. Только коровку ей мстители возвратили, дети без молока не остались. И на том спасибо и низкий поклон.
Утешая себя этими нехитрыми мыслями, тетка Дарья окучивала на огороде бульбу.
- Ку-ку, ку-ку, - раздалось вдруг ниоткуда. Баба бросила работу и стала, озираясь. Потом оставила инструмент и ушла с огорода…
- Слыхал? - обратился Семка к бывшему уряднику, а ныне вольному казаку Тимофею.
Тимофей в засаде был поставлен Лютым за главного.
- Тихо, а то получишь трошки на орехи, - пригрозил он.
Если только удерут "мстители" - не сносить Тимофею головы. Сидор не посмотрит, что он из урядников, ему на всех начхать. Даже к самому батьке Бурнашу относится Лютый с усмешкой. А вот за свой приказ нарушенный - не помилует. Тимофей четко уяснил: сидеть тихо, если кто в гости посторонний заявится - хватать немедля, а если кукушка с петухом просигналят, то тут уж втрое внимательнее надо быть. И куда баба побегла? Со своего места бурьяна за огородом - Тимофей тетку Дарью больше не видел. Зато ее должны видеть еще трое казаков, что сидят позади ограды. Бывший урядник тихонько достал маузер и взвел боек. Кто знает, сколько в красной банде человек?
Ксанка смело вошла в ограду, затворила за собой калитку и привычным по-мальчишески широким шагом направилась к хате.
- Хватай! - скомандовал Тимофей и высунулся из бурьяна. Ксанка по привычке схватилась за карман, где обычно носила револьвер, да только нет на юбке карманов…
Бурнаши смело двинулись к девчонке, но путь им преградил, ощерив клыки, хозяйский пес. Тимофей в него выстрелил. Его помощники пальнули еще несколько раз - уже для острастки. Ксанка побежала к калитке, распахнула и тут же перед ней вырос, как из-под земли, здоровый амбал. Кулаки - как гири! Она, не долго думая (пригодилась тренировка), пнула врага в голень. Бурнаш согнулся, тогда Ксанка сделала подсечку и, свалив казака, открыла путь к свободе. Семка, как самый шустрый, первым догнал разведчицу и, не желая сталкиваться с ней лицом к лицу, ударил девчонку прикладом. Словно споткнувшись, Ксанка покатилась в дорожную пыль.
- Пымал гадюку! - гордо доложил Семка запыхавшемуся Тимофею.
- Да ты вин ее прибил, дурачина! - урядник представил гнев Лютого и задрожал.
- Ничего, красные - они живучие, - спокойно сказал казачок и принялся вязать своей добыче руки.
Словно в подтверждение этих слов Ксанка тихонько застонала.
- Лови бабу, - приказал Тимофей.
Тетку Дарью бурнаши отыскали в хате, оторвали от детей, которых она в испуге обняла, и за волосы выволокли на улицу. Бесчувственную Ксанку бросили через седло и повезли на расправу к сотнику Лютому.
10
Яшка уже был на своем берегу, когда забрехала собака. И тут же раздался выстрел, за ним еще несколько. Цыган на секунду замер, развернулся и бросился напрямик через камыши, не разбирая тропинки.
Только бы он ошибся, твердил про себя Яшка. Только бы это пьяные бурнаши устроили салют в небо или померещилась им с похмелья красная конница… Но про себя знал, что непоправимое случилось.
Цыганенок прыгнул с берега и короткими саженками отчаянно резал воду. Быстрее любой лодки доплыл он до противоположной стороны, бегом поднялся по косогору и ворвался в калитку знакомой ограды. Его бы не остановил сейчас и целый эскадрон. Но на пути никого не было.
Только среди пустого двора лежала мертвая собака тетки Дарьи. Как гончая по следу, обежал Яшка вокруг хаты, заглянул на огород. Хозяйка и ее ранняя гостья пропали. Но, уже уходя, у калитки цыган заметил подаренный им крест с оборванным шнурком. И душа его также оборвалась. Яшка подобрал крестик и сжал в кулаке до боли.
* * *
- Вот бисова семейка! - воскликнул Лютый, когда к нему доставили юную разведчицу. - Может, и тебе, девка, треба для уму горячих всыпать?
- Чегой-то вы, дядя Сидор, гутарите?
- Не понимаешь?
- Нет, дядя Сидор, - Ксанка пошире распахнула простодушные глаза.
- Ну-ну… покажи, как ты кукуешь, - Лютый, приглядываясь, кругом обошел девчонку.
- Да я ж не умею, - глупо хихикнула девочка.
- А петухом?
- И петухом не можу. Хотите спляшу?
- Я вижу, как ты плясать умеешь, - атаман кивнул на охромевшего амбала, который с ненавистью смотрел в спину Ксанке.
Она оглянулась.
- Да это с перепугу вышло. Как увидела я его рожу перед собой, подумала - бандит. Лютый рассмеялся.
- Значит и "красных мстителей" не знаешь, среди которых брат твой затесался?
- Не знаю, дядечка Сидор, я к тетке Дарье зашла кусок хлеба попросить, а тут… - Ксанка смотрела на него так спокойно, что Лютый ей даже на минуту поверил.
- Жалко мне тебя, сиротку, - сказал атаман. - Чем по чужим людям мыкаться - определю я тебе место, чтоб тепло было да сытно. С батькой твоим мы, может, и враги были, а с дитя - какой спрос… - Насупившись, Любый оглядел притихших от такого оборота дела бурнашей. - Это для всех приказ! Кто сироту обидит - шкурой своей поплатится, поняли?
* * *
… Валерка схватил цыгана за грудки и припечатал к дереву. Яшка, не сопротивляясь, безучастно глядел в сторону.
- Ты же бросил ее! Бросил! Слышишь? Ты струсил! - Валерка оттолкнул Яшку и подскочил к Даньке. - А ты что молчишь? Ну скажи, что он струсил. Скажи!
- Не шуми.
- Выходит, спасайся, кто может, так, что ли?! - Валерку от негодования трясло.
- Яшка б не помог, - внешне спокойно ответил Даниил.
- А ты бы бросил?
- А толку?! И Ксанку б не спас, и сам бы сгорел.
- Напрасно ты его защищаешь, - с тихой ненавистью произнес Валерка.
- Яшке я приказал вернуться, - сказал командир. - Кто ж знал, что там засада будет?
- Неужели тетка Дарья предала? - словно обессилев, Валерка опустился на землю. - Не может быть…
- Ждите меня тут, - принял решение Дань-ка, - если к вечеру не вернусь, пойдешь ты, Валерка.
Яшка с тоской поглядел на командира. Тот подошел ближе, чтобы снять с ветки свой ремень. Подпоясываясь, Данька искоса посмотрел на цыганенка. У Яшки на глазах выступили слезы: смесь горя и несправедливой обиды. Совсем как в тот раз, когда они познакомились…
11
После длинного дневного перехода Ларионов решил, что отряд заночует в степи. Место выбрали у двух холмов так, чтобы издали незаметен был свет костров. Уставших лошадей стреножили и в последние минуты вечерних сумерек они занялись поиском скудных пучков ковыля. Казаки развели костры, из фляги налили в котел воды и поставили на огонь кашу. Отряды Буряаша были по их расчетам далеко, но командир все равно распорядился выставить охрану. Двое караульных расположились на вершинах холмов, а остальные бойцы, уставшие от перехода, прилегли на землю в ожидании ужина.
- Припасы кончаются, батя, - доложила Ксанка командиру. - Сегодня еще хватит сала кашу заправить, а завтра - уже нет.
- А на пустой желудок даже красные военные моряки воевать опасаются! усмехнулся Иван и потрепал дочку по голове. - Я это обстоятельство, Ксанка, сильно учитываю. Завтра мы доскачем до станицы Всеславской, там и подхарчимся.
- Вот це добре, - заметил старый казак Панас, слышавший разговор, нам бы еще каким кабанчиком разжиться и совсем бы другая тогда война пошла!
- Можно и без мяса воевать, - заявил Валерка.
- Это как? - спросил Иван Ларионов и подмигнул Ксанке. - Откуда така информация?
- Я читал, что когда испанские рыцари воевали с сарацинами за освобождение Испании, осадили они в Кастилье крепость Рокафриду. И тогда доблестный рыцарь дон Родриго де Альда вместе со своей дружиной дал обет не есть ничего, кроме молока, пока не падет крепость. Осада продолжалась целый год, и рыцари ни разу не нарушили данное обещание.
- Это нам что ж, цельное стадо коров с собой в поводу водить? спросил Панас. - А как быть, если конным строем в атаку пойти придется? Коровы с нами атаковать будут или тыл прикрывать останутся?!
Последние слова почти поглотил взрыв хохота.
- А я не прочь, - сказал, отсмеявшись, молодой казак по имени Егор, если только удастся к коровам доярок приставить!
Бойцы от смеха покатились по земле.
- Так и я не против, кабы коровы самогон давали, - заметил ко всеобщему удовольствию Панас.
- Ну и взяли рыцари ту Рокаприду? - спросил Ларионов.
- Кажется, нет, - покраснев от смущения, пробормотал Валерка. Хорошо, что стало почти темно. И дернул его черт вспомнить об этих испанцах!
- Каша готова! - позвала Ксанка, избавляя, наконец, Валеру от насмешливой компании.
- Да ты не журись, хлопчик, - шепнул парнишке командир. - Право слово, веселый разговор - он иногда заместо окорока идет. Смотри, как казачки ожили.
Но Валерка все равно обиделся и пошел на пост, чтобы сменить караульного. Слабая заря еще играла где-то на горизонте, а вокруг стало уже почти темно. В животе у Валерки урчало от пустоты, он сорвал травинку и сунул в зубы.
- На, поешь, - на пост взобралась Ксанка и протянула хлопцу тарелку с кашей.
- Спасибо, Оксана, - поблагодарил постовой и вдохновенно заработал ложкой. Ксанка сидела рядом и смотрела на бывшего гимназиста. Валерка все еще носил форменную фуражку, но без кокарды.
- Ты сама-то ела?
- Успею, - отмахнулась девочка. - Слушай, а они буржуи были?
- Кто?
- Рыцари твои.
- Вроде того.
- А сарацины?
- В общем, тоже.
- Так чего же они воевали?
- Наш царь недавно тоже с австро-венгерским императором схватился. За территорию воюют, за землю.
- Неправильно, это мы - за землю! - поправила Ксанка.
- Мы воюем за землю для крестьян, а цари - для себя, - разъяснил Валерка. - Слышишь?
- Что? - девчонка так задумалась над причинами войн, что ничего не замечала.
- Лошади… Кто-то лошадей уводит! Стой! Стрелять буду! - Валерка передернул затвор винтовки, но мелькнувшую на спине одной из кобыл фигуру уже не было видно.
- Ты чего, Валерка? - спросил Панас.
- Кто-то с конями балует! Вон он!
Валерка пальнул в воздух, боясь попасть в лошадь. Вор уже в открытую гнал растреноженного коня и еще трех вел в поводу. Несмотря на усталость, бойцы мгновенно собрались в погоню. Но, чтобы распутать лошадей, требовалось время. Как и вор, казачки вскочили верхом без седел и поскакали за ним. Между тем маленький табун быстро удалялся.
Валерка остался на посту, и Ксанка вместе с ним стала следить с вершины за погоней. Они видели, что Данька от бойцов отстал, он искал не какую-нибудь, а свою лошадь. К счастью, ее вор не увел. Парень вскочил на спину своего Ворона и помчался вдогонку. Для любимого хозяина вороной старался изо всех сил и очень быстро стал приближаться к погоне.
Вор отчаянно хлестал прутом взмокшие бока, но в темноте он допустил ошибку - выбрал далеко не лучшую лошадь. Она и без того выбивалась из сил, а еще приходилось тянуть за собой трех коней. Если бы вор бросил повод, то, освободившись от лишней обузы, лошадь, может, и спасла бы его от преследования, и темнота бы его укрыла, но он не отпускал коней. То ли не замечал приближающейся погони, то ли от большой жадности готов был рискнуть головой.
Данька видел, как казаки настигли вора, и Егор столкнул его с лошадиной спины под копыта преследователей. Одни из них стали ловить спасенных коней, а другие бросились на преступника.
- Ах, ты, гаденыш!
- От нас не уйдешь!
Бойцы так дружно бутузили вора ногами, словно мяли в бочке квашеную капусту. Данька подлетел к казакам, спрыгнул с коня и растолкал особо активных экзекуторов.
- Стоп, хлопцы, мы его судить будем! - закричал Данька. - Разойдись!
- Да был бы подходящий сук - мы бы его уже посудили б!
- Точно! Чтоб неповадно было.
- Нет, - сказал Данька, - может, человек с голодухи отчаялся?
- С голодухи таких шустрых нема, - Егор попытался еще ударить лежащее тело.
Данька его оттолкнул и встал перед вором. Скорее воришкой - по росту он был в пол-Егора. Даниил поднял его и, не обращая внимания на недовольство казаков, перекинул через круп своего коня. Ворон шагом вернулся к лагерю позади остальных. Егор уже успел нажаловаться командиру и с усмешкой ждал, как батя научит сына по-казачьи обходиться с конокрадами. Здесь же уже оказались Ксанка и Валерка. Данька сгрузил свою ношу к костру. В его слабом свете удалось, наконец, разглядеть воришку.
Это был цыганенок: смуглый, кудрявый, с кольцом в ухе. Тело покрывали окровавленные лохмотья, а на разбитом лице сверкали злые глаза.
- Иш, как зыркает! Щас укусит!
- Связать бы надо щенка.
- А лучше в костер сунуть!
Ксанка подошла ближе и присела рядом с воришкой. Цыганенок отпрянул, насколько позволяло узкое пространство, со всех сторон ограниченное врагами.
- Как тебя зовут? Ты один был? Женский голос на секунду вызвал удивление, но потом в глаза вернулась прежняя злость.
- Я ваших коней все равно уведу! - вымолвил цыган и сплюнул кровь.
- Вот звереныш!
- А чем наши кони лучше других? - спросил Данька.
Цыганенок отвернулся.
- Говори, не бойся, - приказал Ларионов.
- А я не боюсь! Я вас ненавижу!
- За что? - поразилась Ксанка.
- А то не знаете. Вы всю мою семью убили!
- Вот те раз, - присвистнул Валерка.
- С чего ты взял? - спросил Данька.
- Я по вашему следу весь день шел.
- Что-то ты путаешь, хлопчик, - сказал Иван Ларионов. - Ну-ка, расскажи все по порядку.
Цыган внимательно оглядел обращенные к нему лица: уже не злые, как в тот момент, когда его только схватили, а внимательные и даже сочувствующие.
- Неужели я ошибся?.. - цыганенок повесил голову и чуть хриплым голосом начал рассказ:
- Меня зовут Яшка. Моя семья: дедушка, родители, я и младшие брат с сестрой кочевали с табором на юге от этого места. У нас была своя кибитка и пара коней. Прошлой ночью табор остановился в степи на ночлег. Кибитки поставили в круг, а в центре развели большой костер. Ночью холодно, особенно если нечего есть. Но, может, это меня и спасло. Голод мешал мне спать, и я видел, как в полночь на табор напали казаки. С гиканьем и свистом бросились они на табор, словно мы не цыгане, а солдаты. Взрослых мужчин было немного, да и те в основном спали. А женщины, дети и старики сопротивляться не могли. Казаки порубили всех, кто там был, коней увели, а кибитки разграбили и сожгли. Семья вся погибла, а меня спасло то, что удар сабли пришелся по голове плашмя, я просто потерял сознание. Когда все загорелось, я очнулся и сумел отползти в сторону. Потом я поймал брошенную бандитами хромую лошадь и на ней погнался за врагами. Я поклялся, что умру, а всех коней у них уведу. Хромая лошадь пала днем и дальше мне пришлось идти по следу пешком. Потом увидел ваш лагерь…
- Плохой из тебя следопыт, Яшка, - заключил печальную историю командир, - если ты красных партизан от бурнашей отличить не можешь.
- Вы же с казаками враги? - спросил Яшка.
- Да ты что? - возмутился Егор, - мы и есть настоящие природные казаки!
- Мы всем бандитам враги, - объяснил Данька, - и стоим за честных казаков.
- А таких не бывает! - живо сказал Яшка.
- А честные цыгане бывают? - спросил Валерка.
Бойцы рассмеялись, а Яшка сверкнул глазами в сторону хлопца.
- Бывают, - проворчал он.
- И казаки тоже разные бывают, - сказал Ларионов. - Ладно, оставайся пока до утра, там поглядим.
Партизаны стали укладываться спать, а Валерка вернулся на самовольно оставленный пост.
- Давай, я тебе раны перевяжу, - предложила Ксанка.
- Девчонка, что ли? - спросил цыганенок.
- А что, непонятно? - усмехнулась Ксанка. - Ну, покажь твои царапины промоем…