Час спустя к берегу острова Тельца уже причалила шлюпка, высланная с "Анжелики" капитаном Трефэзеном в ответ на сигнал, поданный Фрэнсисом. Молодые люди простились друг с другом.
- Вот еще что, Фрэнсис: во-первых, я забыл тебе сказать, что Леонсия по крови не родня Солано, хотя она сама об этом не знает. Мне рассказал Альфаро. Она - приемная дочь Энрико, и старик буквально боготворит ее, хоть и не его кровь течет у нее в жилах. Альфаро не сообщил подробностей, он только говорил, что она будто бы даже и не испанка. Не знаю, кто она - англичанка или американка. Говорит она по-английски очень недурно; впрочем, языку ее обучили в монастыре. Видишь ли, Энрико удочерил ее еще совсем крошкой, и она убеждена, что старик Солано - ее отец.
- Понятно, почему она выказала мне столько ненависти и презрения, когда приняла меня за тебя, - сказал Фрэнсис. - Ведь она убеждена, что ты убил близкого ей по крови человека - ее родного дядю. И как убил - ножом в спину!
Генри, кивнув в ответ головой, продолжал:
- Второй момент - очень важен. Дело в тамошних законах, вернее, в полном беззаконии. В этих Богом забытых местах закон легко превращается в произвол. До Панамы далеко, а губернатор штата, или округа, или как он по-здешнему называется, - какой-то сонный старый Силен. Опасайся главным образом начальника полиции города Сан-Антонио. Это местный царек, причем человек очень плохой, способный на все, - уж поверь мне на слово. Сказать, что он берет взятки и понятия не имеет о справедливости, - это не сказать ничего. При этом он жесток и кровожаден, как хорек. Любимое его развлечение - присутствовать при смертной казни. Вешать людей для него истинное наслаждение. Пуще всего старайся не попадаться ему на глаза. Ну, желаю тебе!.. Что бы я ни нашел на острове Быка - половина всего твоя, помни!.. И смотри - постарайся устроить так, чтобы кольцо снова оказалось на руке у Леонсии.
* * *
Через два дня после этого разговора Фрэнсис вновь причаливал к тому месту, где он впервые встретился с Леонсией. Предварительно послав на разведку капитана-мулата, он узнал от него, что все мужчины Солано куда-то разбрелись и Леонсия дома одна. На сей раз на берегу нигде не было видно ни девушек с серебряными револьверами, ни мужчин с винтовками. Местность казалась тихой и мирной. У моря сидел только один мальчик-индеец, одетый в лохмотья. Маленький оборванец за серебряную монету охотно согласился отнести записку на гасиенду и передать ее молодой сеньорите. Фрэнсис вырвал листок из записной книжки, написал на нем: "Я тот, кого вы приняли за Генри Моргана. У меня есть к вам поручение от него", - и отправил послание. Не думал он в ту минуту, что и на этот раз на него снова посыплются необычайные приключения, причем с той же быстротой и неожиданностью, что и при первом его посещении берега.
К сожалению, молодой американец не догадался заглянуть за большой выступ скалы, у которой присел, прислонившись к ней спиной. Поступи он так, его бы ожидало чарующее зрелище: молодая девушка как раз в это время выходила из воды после купания. Но Фрэнсис продолжал спокойно писать свою записку; маленький же индеец так заинтересовался процессом письма, что тоже ничего не заметил. Таким образом, Леонсия, обогнув скалу, первая увидела эту пару. Сдержав чуть было не вырвавшееся у нее восклицание, она повернулась и побежала без оглядки, пока не скрылась в зеленых зарослях джунглей. Почти тотчас же после этого Фрэнсис услыхал крик ужаса и вздрогнул. Он узнал ее голос и понял, что Леонсия находится где-то поблизости. Записная книжка и карандаш выпали у него из рук. Вскочив с места, он в то же мгновение бросился со всех ног в том направлении, откуда раздался крик. Обогнув скалу, молодой человек столкнулся с каким-то совершенно мокрым и не вполне одетым существом, оказавшимся самой Леонсией. Она в этот момент отскочила назад, видимо, чем-то смертельно напуганная. От неожиданного столкновения с Фрэнсисом девушка вскрикнула. Впрочем, она тотчас же обернулась назад и убедилась, что ей не только не грозит новая опасность, но и, наоборот, к ней на помощь явился спаситель.
Леонсия промчалась мимо Фрэнсиса, чуть было не наткнулась на маленького индейца и остановилась только тогда, когда очутилась на открытом месте. Лицо ее было бледным как полотно.
- В чем дело? - спросил Фрэнсис. - Вы ушиблись?
Девушка показала на свое обнаженное колено: на коже виднелись две едва заметные ранки, из которых сочилось по капельке крови.
- Змея! - воскликнула она. - Ядовитая змея! Укус ее смертелен. Через пять минут я буду лежать здесь мертвая, но я рада этому, да, рада - тогда мое сердце, по крайней мере, перестанет терзаться из-за вас!
И Леонсия хотела было осыпать Фрэнсиса упреками, но силы покинули ее, и она упала на землю в глубоком обмороке.
Фрэнсис знал о змеях Центральной Америки только понаслышке, но этих сведений было достаточно, чтобы его испугать. Говорили, что собаки и даже мулы погибали в страшных мучениях минут через десять после укуса какой-нибудь маленькой змейки длиной всего в каких-нибудь пятнадцать-двадцать дюймов. Неудивительно, что Леонсия упала в обморок, решил Фрэнсис, очевидно, уже сказывалось действие смертельного яда. Какую помощь следует подавать пострадавшим от змеиных укусов - об этом молодой американец тоже знал только по рассказам других людей.
В голове у него мелькнуло воспоминание, что в таких случаях следует крепко перетянуть укушенную конечность повыше раны, чтобы остановить кровоток и не дать яду проникнуть в сердце.
Молодой Морган вытащил свой носовой платок и перевязал им ногу Леонсии повыше колена. Затем он всунул в узел платка небольшую палку и стал поворачивать ее что было сил; таким образом получилась очень тугая повязка. Затем, опять-таки припомнив советы бывалых людей, он быстро вынул свой нож, прокалил его лезвие над пламенем нескольких спичек, чтобы простерилизовать, и осторожно, но решительно сделал несколько надрезов на коже, чтобы увеличить две крошечные ранки от укуса змеи.
Фрэнсис работал в лихорадочном темпе, сам дрожа от страха. Он с ужасом ожидал, что вот-вот прекрасное тело девушки, распростертое перед ним на песке, будет биться в предсмертных судорогах и разлагаться чуть ли не у него на глазах. Он слыхал, что тела умерших от змеиных укусов почти моментально начинают пухнуть и вздуваться до огромных размеров. Делая надрезы, молодой Морган думал о том, как будет действовать дальше. Он решил, что сначала попробует высосать, насколько это окажется возможным, яд из ранок, а затем закурит папиросу и прижжет ею пораженное место.
Однако Фрэнсис успел сделать только два неглубоких крестообразных надреза, когда Леонсия от боли очнулась и стала двигаться.
- Лежите тихо! - приказал он, но она вместо того села и увидела, что он наклоняется к ее ноге.
В ответ на его слова Леонсия замахнулась и маленькой нежной ручкой влепила ему звонкую пощечину. Как раз тут из леса выбежал маленький индеец; в руке у него болталась мертвая змея. Мальчик, приплясывая, с восторгом кричал:
- Лабарри! Лабарри!
У Фрэнсиса мелькнула мысль, что надо ожидать худшего.
- Лежите тихо! - повторил он резким тоном. - Нельзя терять ни секунды!
Между тем Леонсия так и впилась глазами в мертвую змею. На лице ее появилось выражение облегчения, но Фрэнсис не заметил, что ее испуг прошел. Он снова наклонился, собираясь приступить к классической операции, которую всегда применяют при змеиных укусах.
- Как вы смеете! - сердито произнесла Леонсия. - Ведь это всего лишь маленький лабарри: укус его совершенно безвреден. Я думала сначала, что это ядовитая змея. Их трудно различить, пока лабарри еще не вполне взрослый.
Почувствовав боль в ноге, - давящая повязка остановила кровообращение, - Леонсия опустила глаза и увидела платок, которым как жгутом была перетянута ее нога.
- Ах! Что вы сделали!
Яркий румянец покрыл ее лицо.
- Ведь это же был всего лишь маленький лабарри! - с упреком произнесла она.
- Но вы же сами сказали, что это была змея!
Молодая девушка закрыла лицо руками, краска стыда не сходила с него, даже уши у нее горели. Однако Фрэнсис готов был поклясться, что она хохочет. Уж не истерика ли у нее начинается?
Только тут Морган понял, какую трудную, почти непосильную задачу взял на себя, пообещав Генри надеть на руку Леонсии обручальное кольцо - символ любви к ней другого мужчины. Но он твердо решил не поддаваться ее очарованию. Взглянув прямо в глаза молодой девушке, Фрэнсис с горечью сказал:
- А теперь ваши родные, наверное, снова будут меня расстреливать за то, что я не умею отличить лабарри от ядовитой змеи. Пожалуй, еще решат, что их самих мало, - позовут рабочих с плантации. Или, быть может, вы сами захотите всадить в меня пулю?
Но Леонсия, казалось, не слышала этих иронических слов. Она вскочила на ноги и легким, грациозным движением, вполне соответствующим ее безупречному телосложению, топнула перевязанной ногой.
- Она совсем у меня онемела!
Затем она от души расхохоталась - на этот раз уже не сдерживая смех и не закрывая лицо руками.
- Однако вы странно себя ведете! - поддразнил ее Фрэнсис. - Ведь вы, кажется, считаете меня убийцей вашего дяди?
При этом упоминании Леонсия сразу перестала смеяться и румянец исчез с ее лица. Она не ответила ни слова, а только наклонилась и дрожащими от гнева пальцами стала развязывать узел платка. Девушка с отвращением дотрагивалась до него, словно в нем таилась зараза.
- Разрешите вам помочь, - любезно предложил молодой Морган.
- Подлец! - Леонсия гневно вспыхнула. - Отойдите в сторону! Мне противно, что на меня падает ваша тень.
- Вы прелестны, вы просто очаровательны, - продолжал насмехаться молодой человек. Он смеялся, но каких трудов стоило ему подавить охватившее его страстное желание схватить ее в свои объятия и крепко прижать к груди. - Да, именно такой я и помню вас при нашем первом свидании, когда вы то упрекали меня за то, что я вас целую, то сами целовали меня, - да, да, вы меня целовали! - то собирались навек испортить мне пищеварение своим игрушечным револьвером. Нет, вы ни на йоту не изменились с тех пор. Вы все та же запальчивая Леонсия. А знаете что, позвольте-ка развязать этот узел мне. Он слишком туго завязан, и вашим пальчикам с ним не справиться.
Молодая девушка в безмолвной злобе топнула ногой.
- Какое счастье для меня, что у вас нет привычки брать с собой ваш игрушечный револьвер, когда идете купаться! - продолжал дразнить ее Фрэнсис. - А не то пришлось бы тут же, на берегу моря, хоронить некоего любезного молодого человека, всегда питавшего по отношению к вам самые лучшие намерения.
В это мгновение к молодым людям подбежал маленький индеец. Он держал в руках купальный халат Леонсии. Девушка схватила халат, быстро накинула его на себя и снова принялась развязывать узел, на этот раз с помощью мальчика. Когда ей это наконец удалось, она отшвырнула от себя платок, словно то на самом деле была ядовитая змея.
- Зараза! - выпалила она, чтобы уязвить Фрэнсиса.
Но Фрэнсис только медленно покачал головой. Он по-прежнему держал себя в руках, стараясь не поддаваться ее обаянию.
- Поздно, Леонсия. Я уже наложил на вас свое клеймо, - медленно произнес он, указывая на надрезы на ее ноге, и засмеялся.
Леонсия уже собиралась уходить, но при этих словах резко повернулась к нему.
- Печать зверя! - крикнула она. - Предупреждаю вас, мистер Генри Морган, - берегитесь!
Но Фрэнсис преградил ей дорогу.
- Ну, а теперь давайте поговорим о деле, мисс Солано, - сказал он совсем другим тоном. - Вы должны меня выслушать. Сверкайте глазами сколько хотите, но не перебивайте меня. - Он наклонился и поднял с земли записку, которую ей написал. - Я как раз собирался послать вам несколько слов с мальчиком, когда меня остановил ваш крик. Возьмите эту бумажку, прочтите ее. Она вас не укусит. Это не ядовитая змея.
Леонсия не хотела брать записку в руки, но ее взгляд невольно упал на первую строчку:
"Я тот, кого вы приняли за Генри Моргана".
Молодая девушка взглянула на своего собеседника. По ее испуганным глазам было видно, что она еще не вполне понимает в чем дело, но уже о многом догадывается.
- Даю вам честное слово, - серьезным тоном произнес Фрэнсис.
- Вы… вы… не Генри? - заикаясь спросила она.
- Нет, я не Генри. Возьмите, пожалуйста, мою записку и прочтите ее.
На этот раз она повиновалась и стала читать. А он между тем любовался золотистым загаром на ее нежной смуглой коже - поцелуем жаркого солнца тропиков. Казалось, этот поцелуй проник и в ее кровь, или, быть может, пробивавшийся сквозь загар румянец придавал такой чудесный золотисто-матовый оттенок ее лицу? Словно во сне, молодой человек глядел в ее бархатные карие глаза, которые испуганно-вопросительно смотрели на него.
- А какая предполагалась тут подпись? - наконец спросила она.
Фрэнсис пришел в себя и догадался поклониться.
- Но имя? Ваше имя?
- Морган, Фрэнсис Морган. Как я вам и объясняю в записке, мы с Генри дальние родственники - какие-нибудь сорокаюродные братья или что-то в этом роде.
Однако, к ужасу Фрэнсиса, в глазах Леонсии вдруг снова появилось выражение сомнения. Взгляд ее вспыхнул гневом.
- Генри, - начала она с укором, - это хитрость, какой-то дьявольский обман с вашей стороны! Нет, не может этого быть, вы - Генри.
Фрэнсис указал на свои усы.
- Вы отрастили их с тех пор! - вызывающе бросила она.
Тогда он засучил рукав, обнажив руку до локтя. Однако Леонсия, видимо, не понимала, что он хотел этим доказать.
- Помните шрам? - спросил Фрэнсис.
Она кивнула головой.
- В таком случае попробуйте его отыскать.
Она наклонила голову и быстро оглядела его руку, затем, убедившись в своей ошибке, медленно покачала головой и пробормотала:
- Простите… простите меня. Я была в страшном заблуждении, а когда я вспомню, как ужасно себя вела с вами…
- Тот поцелуй был восхитительным! - поддразнил ее Фрэнсис.
Леонсии пришли на ум совсем недавние события; она опустила глаза и посмотрела на свою ногу. Фрэнсису показалось, что при этом девушка с трудом удерживается от смеха.
- Вы говорите, что у вас есть поручение от Генри, - вдруг сказала она, резко меняя тон. - И утверждаете, что он не виновен… Неужели это правда? Ах, как бы мне хотелось вам верить!
- Я глубоко убежден в том, что Генри виновен в убийстве вашего дяди не более чем я…
- В таком случае пока не говорите больше ничего об этом! - радостным голосом воскликнула молодая девушка. - Прежде всего мне следует попросить у вас прощения, хоть и вы должны признать, что наговорили мне много ужасных вещей, - да и поступили со мной ужасно. Вы не имели никакого права меня целовать.
- Если припомните, вы могли застрелить меня, если бы я отказался.
- Молчите, молчите! - воскликнула она. - А теперь вы должны пойти со мной на гасиенду. По дороге расскажете мне о Генри.
Тут ее взгляд случайно упал на платок, который она недавно так презрительно отшвырнула прочь. Она подбежала к нему и подняла с земли.
- Бедный пострадавший платочек! - нежно сказала Леонсия. - Я и перед тобой должна извиниться. Я сама тебя выстираю и… - Она подняла глаза на Фрэнсиса и продолжала, обращаясь к нему: - …и верну его вам, сэр, свежим, с вечной благодарностью моего сердца.
- А печать зверя? - спросил молодой человек.
- Простите! - с раскаянием произнесла она.
- И вы не будете сердиться, если моя тень упадет на вас?
- Наоборот! - весело воскликнула она. - Вот - теперь я сама встала на вашу тень. Пойдемте!
Фрэнсис кинул песо улыбающемуся мальчику-индейцу. А затем, радостный и взволнованный, он повернулся и направился вслед за Леонсией по тропинке, ведущей сквозь зеленые заросли к белевшей вдали гасиенде.
На широкой пьяцце гасиенды Солано сидел Альварес Торрес. Сквозь отверстие в пышной листве тропических деревьев он увидел пару, приближавшуюся по извилистой дороге к дому. Торрес увидел, вернее, ему показалось, что увидел, нечто такое, что заставило его заскрежетать зубами от ярости и сделать абсолютно неверное заключение. Он пробормотал какие-то проклятия и от злости не заметил, что папироса у него погасла.
Что же он увидел? Леонсия и Фрэнсис шли рядом, поглощенные разговором настолько, что, по-видимому, забыли обо всем на свете. Фрэнсис в чем-то горячо убеждал Леонсию - словами и жестами. Молодая девушка на мгновение даже остановилась - видимо, ее сильно тронули мольбы спутника. И вдруг - Торрес едва верил своим глазам - вдруг Фрэнсис вынул из кармана кольцо, а Леонсия, протянув ему левую руку и глядя в сторону, позволила молодому человеку надеть это кольцо на ее четвертый палец. А в том, что это обручальное кольцо, Альварес Торрес готов был поклясться.
На самом же деле Фрэнсис только вернул девушке обручальное кольцо, подаренное ей Генри. Леонсия же, сама не зная почему, приняла это кольцо довольно неохотно.
Торрес отшвырнул прочь погасшую папиросу и стал с досады крутить свой ус, словно находя в этом некоторое облегчение. Наконец он решил пойти навстречу молодым людям, уже показавшимся на пьяцце. Поравнявшись с ними, Торрес даже не ответил на приветствие молодой девушки. Вместо того он повернулся к Фрэнсису и, возбужденно жестикулируя по обыкновению всех представителей латинской расы, злобно выкрикнул:
- Хоть от убийцы и не ожидаешь стыда, все же, по крайней мере из простого чувства приличия…
Фрэнсис грустно улыбнулся.
- Ну вот! Опять началось! Еще один сумасшедший в сумасшедшей стране! В последний раз я имел удовольствие видеть этого господина в Нью-Йорке. Тогда он вел со мной серьезный разговор. А здесь при первой же встрече заявляет мне, что я не кто иной, как бесстыдный, незнакомый с приличиями убийца.
- Сеньор Торрес, вы должны просить извинения, - гневно произнесла Леонсия. - До сих пор еще не бывало, чтобы гостю пришлось выслушивать оскорбления в доме Солано.
- А разве в доме Солано оказывают гостеприимство тому, кто убил одного из представителей рода? - возразил Торрес. - Очевидно, нет такой жертвы, которую вы не были бы готовы принести во имя гостеприимства.
- Успокойтесь, сеньор Торрес, - любезно посоветовал Фрэнсис. - Я знаю, в чем ваша ошибка. Вы воображаете, что я Генри Морган. На самом деле перед вами Фрэнсис Морган, и мы с вами еще недавно вели деловую беседу в кабинете мистера Ригана в Нью-Йорке. Пожмем друг другу руки - вот и все извинения, которых я от вас потребую.
Торрес, совершенно ошеломленный тем, что мог так ошибиться, пожал протянутую Фрэнсисом руку и рассыпался в извинениях перед Фрэнсисом и Леонсией.
- А теперь, - сказала молодая девушка, радостно засмеявшись, - я должна позаботиться о комнате для мистера Моргана, да и одеться мне не мешает. - С этими словами Леонсия хлопнула в ладоши, призывая горничную. - А потом, сеньор Торрес, с вашего позволения, мы вам расскажем о Генри.