- Здесь, на повороте, стоит хреновина, возле неё можете заночевать, - сказали водители на прощанье, и скрылись в тайге.
Действительно, среди моха, на берегу ручья, стояла и впрямь какая-то хреновина, не то будка, не то большой железный мусорный бак, - неведомо что. Спать в нём было бы грустно, и мы поставили палатки, развели костёр и разговорились - о том, о сём, о чём могут разговаривать международные бродяги на одной из глухих тропинок нашей бескрайней планеты…
ПО ТАЙГЕ С МУДРЕЦАМИ-ФРАНЦУЗАМИ
Старший из французов, Кирилл, оказался весьма опытным путешественником. Например, в 2002 году он проехал на российской машине "Нива" от Парижа до Кабула, посетив по дороге Герат и удивительный минарет Джам; потратил на дорогу 530 литров бензина - и ни единой поломки! Два года после того он прожил в Афганистане. В 2004 году он из Кабула проехал через Панджшерское ущелье в Ишкашим (почти как я в 2005 году, только я автостопом, а он на машине); оттуда - до Сархада; оттуда - на ослах в Китай. Хоть у него и была китайская виза, но за незаконный переход границы его поймали и отвезли в тюрьму в посёлок Ташкурган. Оттуда - повезло - депортировали в Пакистан: пакистанская виза у него тоже была. На последующем получении китайской визы это не сказалось.
- У меня есть друг, - рассказал я, - он долго жил во Франции и написал книгу "Как жить в Западной Европе". Так вот, он пишет, что на западе жить очень скучно. Нет ничего нового, всё стандартно, люди похожи друг на друга, тоска, одним словом. Так ли это?
- Твой друг во многом прав, - ответил, подумав, француз, - действительно, у нас трудно сделать что-нибудь новое: всё уже есть. Всё уже существует. А вот в России, в Азии, в странах "третьего мира" можно сделать то, что другие не делают, и даже неплохо заработать на этом. Вот я, например, первым открыл такси-сервис в Кабуле. Сразу после войны, в 2002 году.
- Что ж тут такого? Во всех городах мира есть такси, и в Кабуле тоже.
- Это особое: телефон-такси. Обычные такси стоят один доллар - 50 афгани. А моё стоит от 350, и до 750. Но оно придёт по вызову, через пять минут, а не "иншалла" и не через пять часов, и дождётся вас на обратную дорогу. Хозяин компании иностранец - и поэтому мне верят; в такси есть GPS и рация; мы всегда знаем, где находится та или иная машина. Если авария, или например проколота шина, - водитель не имеет права выходить. Он вызывает бригаду ремонта. Приезжают четыре автоматчика и монтёр; пока слесарь меняет колесо, солдаты разгоняют любопытных. Моим такси пользуются иностранцы, а также женщины, которые едут куда-либо одни, например в гости, или в гимнастический зал. Обычные такси заканчиваются с последней молитвой, ночью никто не ездит; мои такси приезжают по вызову в любое время. У меня есть и грузовые такси - ехать в аэропорт, встречать груз: у меня единственного в Кабуле было тогда разрешение для доступа в аэропорт. Поэтому мои такси пользуются спросом, и за год я вернул все свои инвестиции ($200.000), а ещё через год продал свою компанию за хорошие деньги. Теперь в Кабуле четыре фирмы телефон-такси… Так что твой друг прав. На Западе меньше возможностей. Всё уже существует, всё уже занято, всё уже придумано.
Шли мы целый день, и французы со своими велосипедами никак не смогли меня обогнать: дорога была такая плохая, что идти им пришлось пешком, везя велосипеды. Пару раз они пытались вырваться вперёд, но потом я догонял их, а потом и обогнал вовсе. Уже потерял их из виду, как в один момент сзади послышался шум - долго и медленно в мою сторону ползла кузовная машина "Урал", и вот приблизилась: в кузове уже светились своими оранжевыми комбинезонами неудачливые велосипедисты-французы. Водитель предупредил, что провезёт нас всего несколько километров.
В кузове, помимо нас, ехали тяжёлые промасленные детали, пара мужиков рабочего вида, и пожилой охотник с бородкой, рюкзачком и чёрным помятым закопчённым котелком. Этому котелку было, наверное, лет тридцать. Охотник спросил меня, откуда взялись мы с французами. Я ответил.
- А я сам из посёлка, но не могу жить без леса. Как поживу дома, так болячки начинаются, это значит: пора в лес. Здесь я привык, здесь всё родное, здесь рыба, ягоды, охота. Да и комары тоже привыкли ко мне, принимают за своего. А вернёшься домой, опять мужики: давай выпьем! Я им говорю: я уже двадцать лет не пью, и не курю даже. Они мне сочувствуют: наверное, болезнь у тебя? Да нет, говорю, никакой болезни; просто - не хочу. А здесь, в лесу, мне хорошо одному. Посмотрите, какая красота здесь!
Машина медленно ползла по горной дороге, заросшей лесом с обоих сторон; ярко светило солнце, снижаясь в сторону заката; вдалеке большие зелёные горы, с вершинами, уже покрытыми снегом - удивительно, как быстро начинается тут зима: ведь ещё август!
Охотник открыл рюкзак и достал оттуда большой жёлтый кусок чего-то, оказавшегося самодельным сыром.
- Берите, берите, не стесняйтесь, вы городские, а я здесь, в лесу, найду себе пропитание. А сейчас мы на речке остановимся, оставайтесь с нами, переночуете, куда на ночь глядя тащиться? А место тут хорошее.
Так и вышло. Посреди леса, у речки Баргузин (в верхнем её течении), стоял старый вагончик. На него указывала ржавая табличка с надписью: "Место отдыха". Около вагончика стоял другой "Урал". У него не было передних колёс, и вместо них кабину поддерживала неустойчивая хитрая конструкция из пеньков и брёвен. Вокруг сломанной машины стояли некоторые потёртые жизнью водители и радовались приезду второй машины, с нами в кузове.
Оказалось, что обе машины перевозят кирпичи (по этой гнилой дороге!) из Улан-Удэ в сторону БАМа. Но одна из машин неделю назад сломалась: под тяжестью кирпичей на этой разбитой дороге переломился передний мост! К счастью, это произошло в удобном месте, прямо у речки в "Месте отдыха". Второй "Урал" ездил за запчастями. Теперь вся бригада, человек шесть, соединились вместе, и в ближайшие дни они собирались починиться - вручную, в лесу, с помощью деревянных рычагов поднимая многотонную машину!
Развели костёр, сварили суп, пообщались с водителями (я был переводчиком между ними и французами). Поставили палатки - я свою большую, а французы свои карликовые палатки. У каждого из буржуев было по одной маленькой однослойной палаточке, размером с гробик, в которой и одному человеку тесно. Рюкзаки и велосипеды они оставляли снаружи. Каждая палатка весила всего по 800 граммов, а стоила целых 350 евро. Я подумал, что спать в таких гробиках весьма тоскливо.
Августовская ночь в Забайкалье не должна быть особо тёплой. Но сейчас мне было непривычно зябко. Наутро я вылез - лужи и ручьи покрылись льдом, деревья, трава и велосипеды в инее! Французы, уже давно покинув свои "гробики", прыгали вокруг костра и (наверное) матерились по-французски, проклиная холодное сибирское лето. Ночью было –9.
Велосипеды не оправдали надежд, и французы мечтали от них избавиться. Как нам стало известно, водители "Уралов" через пару недель, починившись, отвезут свои кирпичи в Уоян и вернутся в Улан-Удэ. Интуристы надеялись спихнуть свои велики в кузов одного из "Уралов", и получить их уже в Улан-Удэ (за то время они дойдут до УУ пешком). Я удивился, но всё же перевёл водителям предложение французов. Те тоже удивились, но согласились. Тут ещё больше удивился я: ну и комбинация! Французы записали адрес и телефон водителя (он оказался не из самого УУ, а из какого-то посёлка), и - велосипеды были погружены! Сперва, правда, мы с французами долго перегружали кирпичи из сломанного "Урала" в другой, целый. И так согрелись. И избавились от велосипедов! Как ни странно, через пару недель французам удалось добраться до УУ, и получить велики обратно.
…Прошло четыре ночи после моего выхода из Куморы - и в один прекрасный момент перед нами возникла избушка - кордон егерей. Действительно, момент прекрасный - значит, скоро нас встретит цивилизация, дороги, машины, магазины и проч.
На кордоне два человека, сидят на въезде в сей Джергинский заповедник, с намерением собирать со всех входящих и въезжающих деньги за посещение. Живут они вахтовым методом, сменяясь каждые две недели. Сменная машина как раз сегодня утром ушла, и перед нами была свежая смена, только что приехавшая из посёлка Майский (где находится контора заповедника).
Французы, как оказалось, всю дорогу шли и мечтали о бутербродах и чае с вареньем. И на их радость, указанные лакомства у лесников оказались! Нас повели в домик угощать, а я подарил хозяевам книги по автостопу. Долго засиживаться не стали: я поторопился утащить французов, пока они не слопали все запасы варенья! Кроме того, я опасался, что лесники попробуют всё же содрать с интуристов некую сумму за посещение заповедника (иностранцам - в 10 раз дороже, чем россиянам!)
Поблагодарили егерей и пошли дальше. Метрах в 300-х широко разлился Баргузин, мы уже не в первый раз должны перейти его. Моста не было. Глубина 1 метр, ширина метров сорок, течение весьма быстрое и холодное. В сезон дождей вообще нельзя перейти, а сейчас - попробуем. Медленно и осторожно перешли реку, правда подмочили рюкзаки - и оказались в цивилизованном мире!
Здесь, на другом берегу реки, проходила вполне сносная грунтово-песчаная дорога, по которой (предположительно) раз в несколько часов проезжали местные машины. Поворот к реке украшал ржавый информационный щит с гербом РСФСР: "ЛЕСА РСФСР - общенародное достояние. Берегите лес!"
Под этим щитом я сфотографировал французов, и тут мы расстались. Иностранцы пошли направо, где (по словам егерей) в трёх километрах находились горячие минеральные источники; я - налево, где через 17 км ожидался посёлок Улюнхан, окраинный пункт бурятской цивилизации.
…До Улюнхана никто меня не подвёз (некому было). По сторонам дороги - луга, покосы, стога, а дальше - параллельные дороге вереницы гор со снежными верхушками. Здесь снег начинается уже на высоте 2000 м. А на песчаной дороге сидели тысячи кузнечиков-самок и откладывали в песок свои яйца. Солнце склонялось к вечеру, когда я прибыл в посёлок.
Улюнхан содержит примерно две тысячи жителей-бурят, из коих добрую треть составляют дети. Три магазина, еда довольно дорога: я купил хлеб, произведённом аж в Усолье-Сибирском, за 1000 км отсюда! Каждый вечер сюда приходит единственный автобус из райцентра - Курумкана; каждое утро он же отправляется обратно. Кроме этого ПАЗика, транспорта немного: можно потратить целый день, чтобы проехать автостопом 80 км от Курумкана до Улюнхана. Я решил дождаться утреннего автобуса, а пока заночевать в посёлке. Спросил в магазине, где здесь продают молоко; местная женщина сразу повела меня к себе; я наполнился молоком и попросил разрешения поставить палатку у них во дворе; мне не отказали. Изготовили ещё и кипятка по моей просьбе, хотя внутрь дома и не позвали. Весь вечер, уже после захода солнца, мою палатку навещали местные девушки, желающие со мной познакомиться и тоже уехать путешествовать по всему свету.
Утром я собрал палатку и отправился на автобус. Он пользовался ажиотажным спросом. Бабушки и дедушки провожали, как на фронт, своих внуков - те ехали на учёбу в город, после каникул. ПАЗик "под завязку" заполнился молодёжью, некоторые даже не влезли.
После Улюнхана я заметил исчезновение своей старой зелёной куртки. Видимо, я забыл её вчера, у лесников. Так завершилось её 6-летнее использование (в этой куртке я ещё ездил в заполярный Нарьян-Мар в начале 2000 г.).
В бурятских сёлах кипит жизнь, много детей, не видно ни одного гнилого дома; но чем ближе к Улан-Удэ, тем сильнее деградирует деревня. Русские деревни совсем спились в большинстве своём; кто мог из молодых - уехал в город. Дорога от Улюнхана до Улан-Удэ асфальтирована частично.
Вечером я добрался до бурятской столицы. Заночевал у Алексея, активиста-трезвенника. Кроме трезвости, он ратовал за Русь, за Русский Народ, численность которого прискорбно сокращается, генофонд которого портят мигранты, а лесные массивы - проданы китайцам. Он тщательно искал в мире Образ Врага, без которого жизнь была бы неполной. Я уверял, что можно жить и без образа врага, и что и монголы, и китайцы, и азиаты - друзья нам, а не враги. В таких разговорах прошло долгое время, и только за полночь мы завалились спать.
Наутро взял наши паспорта в монгольском посольстве и уехал на скоростной электричке в Иркутск. Кольцо вокруг Байкала завершилось.
Изба АВП оказалась в полной сохранности. Меня поджидали Игорь, Демид, Татьяна, и много другого интересного народа из России и других стран. Я долго рассказывал о своём путешествии; другие - тоже рассказали о своих. В эту ночь в избе АВП ночевало человек 18. Приятно, что наш дом кому-то пригождается!
ДОМ ДРУЖБЫ ЧИНОВНИКОВ
На главной улице Иркутска - на ул. Ленина, 54 - обнаружилось необычное заведение: "Дом дружбы с народами зарубежных стран".
Я подумал: хорошая тема! Как раз мне нужно найти помещение, где выступить перед народом. Они, конечно, будут рады: ведь вряд ли у них кто-нибудь имеет живой опыт дружбы с народами зарубежных стран.
Пришёл туда. Меня приняла зам. директора. Я принёс и показал книжки и фотографии, объяснил: вот как раз можно провести мероприятие, как раз по вашей тематике, у вас же "Дом дружбы с народами зарубежных стран"! Расскажу про страны, как дружить с народами и т. п., причём для вас - никаких расходов.
Но Дом дружбы оказался подставным! Зам. директора занудно объяснила мне, что название это старое осталось с советских времён, а вообще это муниципальное заведение, устраивает лишь мероприятия под эгидой администрации города, и дружат они не с народами, а с чиновниками своей же Иркутской области, соседней Усть-Орды и других мест. Залы их большей частью простаивают, и лишь изредка там проводят свои встречи бюрократы из областной администрации.
Я всё же предложил начальнице подумать, оставил на посмотр комплект книг и вернулся через пару дней. Но ответ был такой же. Книжки ей понравились, но поддержать свою же деятельность, указанную на вывеске, чиновники не захотели. И ни с какими народами они не дружат, кроме китайцев, чья распродажа ненужных вещей проходила в это время в фойе. Вот тебе и дом дружбы народов!
ДЕНЬ АВП
В последний день лета к нам в дом приехал 100-й обитатель - Вадим Назаренко из Барнаула (в последние годы обитающий в подмосковной Поваровке). Приятно, что наш дом пользуется большим спросом. Вечером 1 сентября мы поехали на электричке встречать 11-летие нашей Академии на станцию Ореховая Падь, заранее выбранную нами по карте.
1 сентября лил дождь. Мы вылезли из электрички на пустынном полустанке и зашагали к Байкалу. В ореховой роще мы поставили свои палатки и развели некоторый костёр. Хотя я думал, что в такую погоду костёр необязателен и можно сразу лечь спать, - партия огнистов (в лице Юстаса, Татьяны и прочих неленивых) победила, и костёр, каша и чай всё же возникли. Мы были без Длиннюка: он остался в Иркутске ждать свою подругу Гульнару, с которой собирался приехать второго сентября утром.
Игорь Тютюкин из Тулы прибыл в Ореховую Падь заранее, но вымок под дождём и отправился в Иркутск, не дождавшись нашего приезда. Мы застали только его следы. Он же приехал в Иркутск, нашёл там отделение ГУИН (Главное управление исполнения наказаний), а там выявил заведующего библиотеками зеков Иркутской обл., и передал в подарок целый ящик своих книг. Теперь зеки Иркутской обл. наслаждаются книгами "Самоучитель счастья" и "Целебные стихи". Я подумывал избавиться таким же образом от избытка автостопных книг (и приобщить зеков к автостопу), но к несчастью для заключённых, почти все книги, привезённые нами в Иркутск, были приобретены свободными людьми.
Наутро прояснилось, и 2–3 сентября стояла отличная погода. +22 - последним летним днём порадовал нас Байкал. Вода нагрелась до +10!
Утром 2-го к нам приехал Длиннюк - как и ожидалось, с Гульнарой из Уфы. Она работала в это время стюардессой и прилетела в Иркутск на короткое время - всего на полтора суток. Особенность её в том, что она очень длинная - рост её составляет 183 см. Вместе с Игорем они ездили автостопом в Сирию и в другие местности. По поводу длинной пары я сочинил им однажды стих с такой (вымышленной) историей:
Здравствуй, Игорь Коновалов!
С Петербургов до Байкалов,
С южных гор и до морей
Нету Игоря длинней.
С высоты большого роста
Всю Россию видеть просто.
Видит Игорь Коновалов
Горы длинные Уралов,
И башкирские леса,
И другие чудеса…
О-о-о! Гильманова Гульнáра!!
От Москвы до Нарьян-Мара
Нету девушки длинней!
Игорь женится на ней,
Четырёхметровой парой
Игорь движется с Гульнáрой,
Удивляя драйверов
Ростом длинных Гульнарóв.
Не проходит и недели,
Приезжают в самом деле
Игорь с девушкой в Ирак.
Русский - друг, а янки - враг;
Длинный парень с длинной дамой
Из тюрьмы спасут Саддама.
Кто в Багдаде счас герой?
Это Игорь с Гульнарóй.
Все в закусочных и в блинных
Говорят о русских длинных.
Ну а Игорь, взяв Гульнáру,
Полетит назад на шару:
Самолёт Багдад-Уфа -
Вот, поистине, лафа!
Вся Уфа гудит и пляшет,
Гульнара всем ручкой машет,
И Рахимов Муртаза [Президент Башкирии]
Протирал платком глаза.
В Белом Доме будет драка:
Выводить войска с Ирака
Приказал прозревший Буш.
Ну а Игорь - славный муж;
Тот, конечно, всех умнее,
Кто по росту всех длиннее,
Хоть детей такого роста
Разводить весьма непросто.
В граде Белыя реки
Вырезают потолки;
Под башкирским небом синим
Средь лугов, полей и трав
Дети длинныя России:
Кто длиннее, тот и прав!
Так что Длиннюки приехали и всех удивляли своей длинностью.
Интересно, что за полтора месяца, проведённые нами в городе, никто из иркутян не присоединился к нам. Хотя весь город оклеен рекламками АВП, и на тусовки приходят какие-то люди (каждый раз разные), - на День АВП поехали только некоренные иркутяне. А точнее - обнаружилось тринадцать человек:
Антон Кротов (г. Москва)
Татьяна Мазепина (г. Брянск)
Игорь Коновалов (г. С-Петербург), именуемый Длиннюк
Гульнара Гильманова (г. Уфа)
Демид Манышев (г. Энгельс)
Вадим Назаренко (г. Барнаул)
Юстас (г. Клайпеда)
Илья Югов (г. Глазов) и
его подруга, Котёнка из Уфы
Марианна (подмосковное Подрезково)
Игорь Лысенков (Шанин-2) (г. Москва)