А незнакомец тем временем взял больную на руки - она весила не больше малого ребенка - и, ускорив шаг, понес домой, сопровождаемый Мустиком.
Идя во тьме, прорезаемой мириадами светлячков, мальчик вдруг достал из-за пояса револьвер и сказал:
- Я ничего не имею против вас… Но все же - кто вы?
- Друг.
- Вот как? Я вас не знаю.
- Понимаю и прощаю тебе твою недоверчивость. Но когда я говорю, что друг, это означает: всеми силами готов помочь бедняжке, пораженной в расцвете сил какой-то непонятной болезнью. Кроме того, у меня нет ничего общего с подозрительными завсегдатаями увеселительного заведения, где ты служишь.
- Да, месье! Я - мойщик посуды, поваренок… Бой, как говорят англичане. То есть мастер на все руки. Ведь всякая служба хороша. Надо только быть честным, не так ли? И жить праведно, пока не нападешь на корзину с апельсинами!
- Желаю удачи! Однако… кто-то за нами идет. Ты не слышишь?
- Кажется, да.
По дороге попадались бараки, под крышами которых висели, изогнувшись, белые хлопковые гамаки, еле заметные при бледном свете звезд и светлячков.
Путники сделали еще дюжину шагов, и мальчик сказал:
- Нет сомнения, за нами идут.
- Как ты думаешь, есть основание беспокоиться за…
- За Мадьяну? Да! И серьезное. Эта внезапная болезнь у нее, такой сильной, совершенно неестественна. Думаю, ее напичкали лекарствами. И нехорошими.
- Кто-то хочет ее убить?
- Боюсь, что да. Очень боюсь.
- А что тебя навело на эту мысль?
- Среди местных парней всегда есть чего опасаться. А Мадьяна - целое состояние. О ее семье ходит легенда: они, мол, знают сказочно богатую жилу. Что-то вроде Эльдорадо! Понимаете? Об этом говорят и на ее состояние зарятся с тех пор, как всех здесь охватила золотая лихорадка.
- Ну и что?
- Да как же! Я видел, как вокруг Мадьяны бродят люди с мешками и веревками, сбежавшие от виселицы или гильотины и способные на все. И на меня косо смотрят. Есть от чего задрожать.
- Ты любишь Мадьяну?
- Она спасла мне жизнь. Я был бы счастлив умереть, лишь бы ее не коснулось страдание, какая-нибудь беда. А вы?
- Вижу ее лишь в третий раз, приехал всего несколько дней назад. Но я из породы тех, что ищут опасности, этаких донкихотов. Люблю рисковать, это сильнее меня. Не могу видеть человека в беде и не помочь ему.
- Да вы - герой! Ладно, хватит болтать. Мы пришли.
Отягощенные бесценной ношей, незнакомец и его провожатый подошли наконец к большому дощатому дому, который на фоне жалких построек был похож на монумент, вершину архитектурного роскошества.
Мустик толкнул дверь и сказал:
- Входите. Тут есть настоящая кровать. Там, в глубине. Вы увидите, ведь у Мадьяны в волосах полно светлячков…
Он не успел закончить фразу. В нескольких шагах от них кто-то свистнул, и сразу же сбежалось несколько человек, которые угрожающе окружили Мустика и незнакомца. В сумерках сверкнула сталь клинков.
ГЛАВА 2
Атака. - Отчаянная борьба. - Дабы защитить вход. - Подвиги мальчишки. - Револьвер Мустика. - Несказанная сила. - Пи…у…у…и! - На помощь! - Друг Фишало. - Разгром. - Незнакомец получает славное прозвище Железная Рука. - Сломанный ставень. - Пустой дом.
Деваться было некуда, однако мужчина и мальчик не испугались. Сперва следовало куда-то положить бедную Мадьяну, хоть на какое-то время. А уж потом драться свободными руками.
- Ты - храбрый парень, Мустик, - сказал незнакомец. - Прикрой нас, малыш. Я быстро вернусь.
И, держа на руках все еще бесчувственную девушку, молодой человек исчез в наполненном сумерками доме.
Мустик был словно выточен из дерева. Его мальчишеский голос резко контрастировал с трагичностью происходившего:
- Да, месье! Пусть даже придется умереть!
Мальчик встал на пороге лицом к преследователям и, угрожая револьвером, закричал изо всех сил:
- Остановитесь! Ни с места! Первый, кто пошевелится, расстанется с жизнью.
Ультиматум и тон, которым он был заявлен, рост прокричавшего угрозу - все это должно было скорее вызвать смех. Посудите сами: тринадцатилетний тщедушный мальчуган, мальчик с пальчик рядом с дюжиной разбойников, вооруженных до зубов. Правда, у него в руках револьвер! Не нужно быть Геркулесом, чтобы нажать на курок опасного оружия. Особенно когда ты храбр и хладнокровен. И поэтому преследователи заколебались, глядя на револьвер и на своего смешного противника. Ей-богу, прямо петушок, приготовившийся сразиться со стаей стервятников. Он бросил им как вызов свое кукареку, прозвучавшее так громко.
Впрочем, нерешительность длилась недолго. Мерзкий голос, один из тех, что слышится или на прогулочной площадке в тюрьме, или в аду каторги, глухо и ворчливо потребовал:
- Пошли! Нечего возиться с каким-то ацтеком. Раздавим этого ублюдка, как вошь, и пройдем.
Мустик был не просто бесстрашен, он обладал еще и уязвимым самолюбием. Поэтому слово "ацтек" и еще более обидное "ублюдок" привели его в ярость. И паренек быстро ответил, целясь:
- Ацтек, который ведет себя как настоящий мужчина. Ацтек, которому не страшны каторжники, черт вас дери!
Паф! Выстрел прозвучал сухо и отдался вдалеке под большими деревьями, где все время визжали обезьяны. Один из преследователей упал с проклятиями на устах.
Это дало незнакомцу небольшую отсрочку. Во время быстротечных секунд, так драматически выигранных его молодым спутником, он продвинулся в темном доме на несколько шагов. Светящаяся мошкара чуть-чуть разгоняла сумерки, но тут раздался выстрел.
Внезапная вспышка осветила кровать.
- Наконец-то!
Молодой человек быстро положил на постель больную и одним прыжком достиг двери.
- Держись! - крикнул он. - Я тут!
Мустик выстрелил второй раз, именно в тот миг, когда наступавшие всей массой бросились к нему. Бедный ребенок не проронил ни слова, понимая, что минуты его сочтены.
Новый друг Мустика благодаря вспышке от выстрела увидел, как мальчика стали топтать сапогами.
От душевной боли у незнакомца сжалось сердце:
- О несчастное дитя!
Он машинально ощупал задний карман под поясом, где практичные янки держат оружие. Но нет! Револьвер остался в казино, на столе, после того как пришлось разрядить его, чтобы добиться тишины. Ну что ж, взявшись за гуж…
Уже более не колеблясь и долго не размышляя, он бросился очертя голову на бандитов, которые, перестав пинать Мустика, устремились в глубь дома.
Невероятно, но порыв смельчака заставил группу нападавших отступить, раздаться, расколоться, словно в нее на полном ходу врезалась лошадь!
Завязалась борьба, молчаливая, яростная, безжалостная, схватка между одним человеком и бандой преступников.
Ни звука! Ни крика! Ни единой жалобы! Слышались только скрип зубов, прерывистое дыхание, толчки, тычки и удары, глухие и как бы расставляющие знаки препинания среди этих звуков.
Негодяи боялись сразить друг друга в темноте и поэтому не решались браться за оружие.
Какой-то голос ворчливо произнес:
- Дерьмо… Что это мы все не можем вынуть кости из этого паршивого фраера?
По мерзкому жаргону незнакомец узнал каторжника.
- А ну-ка, негодяи, вон отсюда!
Чья-то рука потянулась к горлу храбреца. Он схватил ее за запястье, сжал и крутанул, словно сковав наручниками. Раздался ужасный треск сломанной кости. И вой искалеченного существа.
Незнакомец разразился жутким смехом и громко крикнул:
- А, дрянь! Ты поднял на меня руку! Но я держу тебя крепко. И никого больше не коснется эта вонючая лапа.
Затем добавил в страшной тревоге:
- Дорогой малыш, ты где, Мустик? Мустик! Ты слышишь меня? Мустик!
Ребенок не отвечал, молчание привело в ярость его нового друга. Он прорычал:
- Проклятые ублюдки! Если вы убили его, пеняйте на себя!
Почти не напрягаясь, атлет притянул к себе человека, которому только что сломал руку. Свободной рукой он схватил бандита и поднял в воздух.
Все это произошло в мгновение ока, словно каторжник весил не больше чем четырехлетний ребенок! Незнакомец принялся раскачивать его из стороны в сторону изо всех сил, целясь в нападавших головорезов. Несчастный вскоре совсем обмяк. Задыхающийся, умирающий, превращенный в кучу костей и лохмотьев, бандит перестал даже стонать, но его ноги продолжали косить и опрокидывать в своем вихревом движении все, что встречалось на пути.
Компания дружков рассыпалась. Пятеро или шестеро преступников - примерно половина всех нападающих - лежали бездыханные на земле. А те, что еще держались на ногах, отступали с руганью и проклятиями.
Вдруг послышался мерзкий хрип:
- Святый Боже! Раз его нельзя взять руками и пустить ему кровь, возьмемся за револьверы. Назад, ребята! Назад! И огонь! Всем вместе… как на тигра!
Незнакомец на минуту заколебался. Прыгнуть ли на подлеца, который как будто командует группой негодяев? Или, напротив, скрыться в доме, и пусть попробуют взять его приступом?
Но воинственный характер мужественного человека требовал немедленного действия. И, больше не раздумывая, он бросился на главаря, чтобы задушить того. К несчастью, спаситель Мадьяны споткнулся о распростертое на земле бездыханное тело, покатился кубарем и остановился в пяти-шести шагах от негодяев.
Бандиты услышали шум падения и довольно явственно увидели черный силуэт рухнувшего человека. Выразив зверским ревом свою ненависть, висельники замахали ножами и завопили:
- Убить его! Убить!
Несмотря на собственную недюжинную силу, молодой человек оказался в крайне невыгодном положении. Прежде чем он успел подняться, чтобы защитить себя, над ним сверкнуло острие лезвия.
"Дьявол! - подумал он. - Плохи мои дела…"
Но ему помог Бог. Молодой человек воспользовался шансом, что выпадает храбрым и ловким. Тело, о которое он споткнулся, получило довольно сильный удар. И этот удар как будто привел лежавшего в чувство.
Он задвигался, поднялся, раскачиваясь, и крикнул, успев сперва выстрелить из револьвера:
- Минутку, господа! Вы еще не все получили по счету.
Слова эти и звонкий голос принадлежали мальчику.
- Мустик! - воскликнул незнакомец. - Ах, Мустик!
Это действительно был он, бесстрашный паренек, только что бездыханный, а теперь в несколько прыжков оказавшийся рядом со старшим другом, готовый любым способом помочь ему.
Тут один из наступавших замер и опрокинулся навзничь.
- Браво, Мустик! Браво! Хорошо сработано. Ты - настоящий мужчина.
Это чудесное вмешательство в ход событий произошло вовремя. Ибо смелость и хладнокровие, проявленные ребенком, выстрел, который остановил бандитов, - все это прекратило наконец дикое побоище.
К тому же Мустик призвал помощь, весьма действенную, прибывшую, правда, с небольшим опозданием. На всякий случай малыш издал клич, хорошо известный парижским уличным мальчишкам, - сигнал, собирающий друзей-подростков в толпах, которые валом валят из театров и других мест развлечений, клич, помогающий узнать и обрести товарища.
- Пи…у…у…у…и! Пи…у…у…у…и!
Почти тотчас же прозвучал ответ. Он возник неподалеку, возле невидимых хижин, среди зарослей гигантских пальм и манговых деревьев.
- Пи…у…у…у…и!
На кромке огромного экваториального лесного массива, среди духоты, в сумерках, пронизанных светом летавшей повсюду фосфоресцирующей мошкары, клич прозвучал как вызов происходящему.
Коренные жители этих краев, как правило, не ввязывались в ссоры. При отсутствии всякой социальной организации и общественной помощи, здесь убивали просто так, из прихоти. Поэтому и поножовщина и выстрелы оставляли безучастными зрителей, которых смертельные игры нередко даже развлекали.
Когда же зовет на помощь друг, попавший в беду, тот, кого зовут, немедленно прибегает, принимает сторону товарища и включается в борьбу.
До сих пор никто не откликался на выстрелы и крики. Но когда Мустик подал сигнал бедствия, послышалось:
- Мы тут, Мустик! Мы с тобой!
- Месье, все в порядке. Это Фишало, мой друг, парень что надо, вот увидите.
Сигналы друзей подкрепил топот огромных, подбитых гвоздями ботинок.
Из темноты возникла черная фигура, перечеркнутая какой-то линией с металлическим блеском. Человек был вооружен карабином и на бегу щелкал затвором.
Он услышал Мустика и ответил:
- Я уже здесь. Услышал пальбу… Что надо делать?
- То же, что и я… и месье с железными руками. О! Это просто здорово. Я тебе потом расскажу… А пока бей их.
- Я готов! Но кого бить?
- Как кого?
- Где враги? Никого нет, я никого не вижу!
- Смотри-ка! - удивленно проронил малыш. - И впрямь никого нет. Площадь опустела! За исключением тех мерзавцев, что были ранены вами, месье, или застрелены мной из револьвера.
Мужчина, которого Мустик так остроумно окрестил Человеком с Железными Руками, удивился в свою очередь:
- Действительно никого! Вы примчались так кстати, бандиты обратились в бегство. Мадьяна спасена.
Парень со странным именем Фишало заволновался:
- Что? Нападали, значит, на нее… Мадьяна! Мужественное и милое создание… Как это гнусно!
- Да, хотели похитить, взять в заложницы…
- Ее! И кто-то осмелился напасть на эту маленькую фею? Такую славную, что здесь нет человека, который бы ее не обожал! Мадьяна - сама грация, доброта и красота в этом Богом забытом краю, где живут бродяги всех мастей да каторжники. Ладно. А где же она сейчас?
- Дома. Девушка была в обмороке, почти что при смерти. У меня едва хватило времени, чтобы отнести Мадьяну на кровать и вернуться сюда защищать ее.
- Вы хорошо сделали, месье. За этот благородный поступок вам многие скажут спасибо. Я первый. Ну хорошо. Теперь, когда все убежали, мне кажется, надо помочь ей, правда?
- Совершенно верно, месье Фишало. Пошли к ней.
- Называйте меня просто Фишало. Итак, я к вашим услугам, месье… Железная Рука.
- Вам так нравится?
- Бог ты мой, да тут у всех имеется какое-нибудь прозвище.
- Почему?
- Не хочу вас оскорбить, но есть много людей, которые хотели бы скрыть свое настоящее имя.
- Тогда пусть будет Железная Рука… Я охотно принимаю это славное имя. Оно так звучно и…
- Так же ладно подходит вам, как перчатки, месье! - подхватил Мустик, чиркнув спичкой. - Прошу следовать за мной. Тут ничего не видно, а я знаю все закоулки.
Подросток вошел в дом и остановился перед грубо сколоченной кроватью. Матрас испускал тонкий, дурманящий аромат высушенных трав.
Крик ужаса и горя вырвался из груди мальчика:
- Мадьяны здесь нет!
- Не может быть! - вскричал Железная Рука. - Я прекрасно помню, что положил ее на кровать, покрытую одеялом. Ты просто не разглядел, малыш.
Но тут огонь погас, и трое друзей, дрожавших от нетерпения, оказались в кромешной тьме. Пришлось зажечь еще одну спичку и при ее колеблющемся пламени внимательно осмотреть всю комнату.
Увы! Мустик не ошибся. Девушка исчезла.
Железная Рука, не веря своим глазам, прорычал:
- Гром и молния! Это уж слишком.
На сундуке, где Мадьяна хранила свои самые ценные вещи, Мустик нашел свечу в стеклянном футляре, зажег ее и сказал:
- Теперь мы сможем все как следует рассмотреть.
Дом был просторным, почти без мебели, две смежные комнаты разделяла перегородка из прутиков.
Подросток в сопровождении спутников стал заглядывать во все углы. Войдя во вторую комнату, он вдруг громко вскрикнул. Широкое окно без стекол было распахнуто, а ставень, обычно закрывавший его изнутри, наполовину вырван сильной рукой.
- Ах, я понимаю теперь! - заплакал Мустик. - Пока мы возились здесь с теми, кто пытался сокрушить дверь, другие бандиты выломали ставень, проникли внутрь и похитили Мадьяну!
Малыш плакал теперь навзрыд - герой, проявивший мужество и самоотверженность во время схватки, опять превратился в ребенка.