- Чепуха, Итан! Нат не принадлежит ни к одному из лагерей! Он изгой! Он не может отправиться домой, иначе попадет в тюрьму, так что ему просто придется остаться здесь. Я сделаю из него почтенного жителя Виргинии, - Фалконер наградил Страбака поклоном в знак признания его повысившегося статуса. - Так что добро пожаловать на Юг, Нат.
Итан Ридли выглядел потрясенным донкихотской добротой своего будущего тестя, но Натаниэлю Старбаку было все равно. Он выкрутился из затруднительного положения, удача снова повернулась к нему лицом, и он был в безопасности на земле врагов своего отца. Старбак стал южанином.
Глава вторая
Первые дни в Ричмонде Старбак провел, сопровождая Ридли по пакгаузам, где хранились аммуниция и припасы, которыми будет снабжен Легион Фалконера.
Ридли занимался закупкой снаряжения и теперь, перед отъездом для набора рекрутов в округе Фалконер, он хотел удостовериться, что Старбак способен исполнять его обязанности.
- Не то чтобы тебе пришлось беспокоиться насчет оплат, преподобный, - сказал Ридли Старбаку, используя полунасмешливое, полудразнящее прозвище, придуманное им для северянина, - я позволю тебе заняться подготовкой транспорта.
Это значило, что Старбаку приходилось проводить время в больших отдающих эхом складах или пыльных счетных конторах, пока Ридли занимался делами в личном внутреннем офисе, время от времени объявляясь, чтобы дать очередное распоряжение Старбаку.
- У мистера Уильямса будет готово для отправки шесть ящиков на следующей неделе. К четвергу, Джонни?
- Будет готово к четвергу, мистер Ридли.
Склад Уильямса продавал тысячу пар ботинок для Легиона Фалконера, другие торговцы продавали полку винтовки, обмундирование, капсюли, пуговицы, штыки, порох, патроны, револьверы, палатки, котелки, ранцы, фляги, жестяные кружки, пеньковые веревки, ремни: полный комплект необходимой солдату аммуниции, и всё это шло с частных складов, потому что Вашингтон Фалконер отказался сотрудничать с виргинским правительством.
- Ты пойми, преподобный, - сказал Ридли Старбаку, - Фалконер не в восторге от нового губернатора, и новый губернатор не очень жалует Фалконера. Фалконер думает, что губернатор позволит ему заплатить за легион, а потом просто прикарманит его себе, поэтому нам не нужно иметь никаких дел с правительством штата. Мы ведь не хотим поощрять их, усек? Потому то мы и не можем закупать товары из арсеналов штата, что немного осложняет нам жизнь.
Тем не менее, Итан Ридли запросто преодолел большую часть препятствий, вследствие чего записная книжка Старбака была выразительно испещрена записями о ящиках, коробках и мешках, которые надо было собрать и доставить в город Фалконер.
- Деньги, - сказал Ридли ему, - вот решение, преподобный. Вокруг тысячи парней, пытающихся купить снаряжение, но везде острая нехватка всего, так что нужно иметь толстую мошну. Пойдем выпьем.
Итану Ридли доставляло какое-то изощренное удовольствие знакомить Старбака с городскими тавернами, особенно с темными отвратительными питейными домами, которые прятались между мельницами и жилыми домами на северном берегу реки Джеймс.
- Это не похоже на церковь твоего отца, а, преподобный? - спрашивал Ридли про какую-то кишевшую крысами гнилую лачугу, и Старбак вынужден был согласиться, что питейный притон действительно сильно отличался от порядка, в котором его воспитывали в Бостоне, где чистота была знаком божьего благоволения, а воздержанность - залогом спасения души.
Ридли, очевидно, хотел насладиться удовольствием шокировать сына преподобного Элияла Старбака, тем не менее, даже грязнейшие из ричмондских таверн были привлекательны для Старбака, только лишь потому, что они были так далеки от кальвинистской унылости отца.
И дело было не в том, что в Бостоне не было таких же убогих и безнадежных таверен, как в Ричмонде, просто Старбак никогда не был в бостонских питейных притонах, и поэтому он получал необъяснимое удовольствие от полуденных прогулок Ридли по зловонным ричмондским переулкам.
Приключения служили доказательством того, что Старбак действительно сбежал от холодной и неодобрительной хватки своей семьи, но явное удовольствие, получаемое Старбаком от этих прогулок, только подстегивало Ридли в попытках шокировать его.
- Если бы я оставил тебя в этом месте, преподобный, - пугал Ридли Старбака в матросском кабаке, где воняло от нечистот, сливаемых в реку по ржавой трубе всего в десяти футах от кладовой, - тебе бы перерезали горло всего за пять минут.
- Потому что я северянин?
- Потому что ты носишь ботинки.
- Со мной всё будет в порядке - прихвастнул Старбак. Он не был вооружен, и с дюжину мужчин выглядело вполне способными перерезать целое скопище почтенных глоток без всяких угрызений совести, но Старбак не мог себе позволить выказать страх в присутствии Итана Ридли. - Оставь меня здесь, если хочешь.
- Ты не осмелишься остаться здесь один, - сказал Ридли.
- Давай. Увидишь, что смогу, - Старбак повернулся к стойке и щелкнул пальцами. - Еще один стакан. Только один! - это было чистым бахвальством, Старбак почти не употреблял спиртные напитки.
Он отпивал виски небольшими глотками, а Ридли всегда осушал стакан залпом. Ужас греха вечно преследовал Старбака, более того, этот страх и придавал прогулкам по тавернам остроту, и спиртное было одним из великих грехов, искушениям которых Старбак в равной мере как поддавался, так и противился.
Ридли рассмеялся над вызовом Старбака.
- А ты не из трусливых, Старбак, скажу я тебе.
- Так оставь меня здесь.
- Фалконер не простит мне, если тебя убьют. Ты его новая ручная зверушка, преподобный.
- Ручная зверушка? - ощетинился Старбак.
- Не обижайся, преподобный. - Ридли затоптал носком сапога окурок сигареты и тут же прикурил другую. Он был человеком непомерных аппетитов. - Фалконер - одинокий человек, а одиноким людям нравится заводить ручных зверушек. Поэтому он так стремится к выходу из Союза.
- Потому что он одинок? - не понял Старбак.
Ридли покачал головой. Он отклонился от к стойки, рассматривая через треснувшее грязное стекло, как двухмачтовое судно поскрипывало у разрушенной стенки речного причала.
- Фалконер поддерживает восстание, потому что думает, это сделает его популярным среди старых друзей его отца. Он проявит себя более ревностным южанином, чем любой из них, потому что в каком-то смысле он вообще не южанин. Ты понимаешь, что я имею в виду?
- Нет.
Ридли поморщился, как будто не желая объясняться, но потом все же попытался.
- Он владеет землей, преподобный, но не пользуется ей. Не обрабатывает ее, не сеет и даже не пасет скот.
Просто владеет и любуется ей. У него нет негров, по крайней мере, не рабов. Его деньги идут от железных дорог и акций, а эти акции - в Нью-Йорке и Лондоне.
Он, наверное, больше чувствует себя дома в Европе, чем в Ричмонде, но это не мешает ему желать быть здесь местным. Он хочет быть южанином, но он не южанин, - Ридли выпустил по комнате струю дыма от сигары, а потом бросил мрачный, сардонический взгляд в сторону Старбака.
- Дам тебе один совет.
- Говори.
- Продолжай с ним соглашаться, - произнес Ридли очень серьезным тоном. - Семья может не соглашаться с Вашингтоном, вот почему он не проводит с ней много времени, но личные секретари вроде нас с тобой не могут позволить себе с ним не соглашаться. Наша работа заключается в том, чтобы восхищаться им. Понимаешь?
- В любом случае, он достоин восхищения, - лояльно сказал Старбак.
- Думаю, все мы достойны восхищения, - весело заявил Ридли, - если найдем себе достаточно высокий пьедестал. Пьедестал Вашингтона - это его деньги, преподобный.
- А также и твой? - воинственно спросил Старбак.
- Не мой, преподобный. Мой отец потерял всё семейное состояние. Мой пьедестал, преподобный, это лошади. Я лучший чертов наездник, которого можно найти по эту сторону Атлантики. Или вообще где-нибудь.
Усмехнувшись собственным нескромным словам, Ридли отставил стакан виски.
- Пойдем, глянем, вдруг негодяи из "Бойл и Гэмбл" все-таки нашли бинокли, которые обещали мне на прошлой неделе.
По вечерам Ридли пропадал в апартаментах своего брата на Грейс-стрит, и Старбак был предоставлен сам себе. Он прогуливался до дома Вашингтона Фалконера по улицам, заполненными странными существами с далеких земель Юга.
Тут были и мужчины из Алабамы, с исхудавшими лицами и тонкими ногами, и длинноволосые морщинистые наездники из Техаса, и бородатые добровольцы из Миссисипи. И все - вооруженные до зубов и готовые напиваться до потери сознания. Шлюхи и продавцы алкоголя не успевали загребать деньги, цены на жилье стремительно взлетали вверх, но по железной дороге в Ричмонд продолжали прибывать все новые и новые добровольцы.
Все они, как один, собирались защищать Конфедерацию от янки, но на первый взгляд казалось, что Конфедерацию придется оберегать от ее же защитников. Позже, однако, весь этот сброд из волонтеров, подчиняясь приказам недавно назначенного военачальника штата, переместился к городской центральной ярмарке, где кадеты Военного училища Виргинии занялись их начальной подготовкой.
Командующий виргинской милицией генерал-майор Роберт Ли настоял на визите вежливости к Вашингтону Фалконеру.
Фалконер подозревал, что сей визит был затеян губернатором с одной целью - заполучить под свой контроль легион. Но, как бы то ни было, Фалконер едва ли мог отказать в приеме человеку из семьи столь же старинной и известной, как его собственная. Итан Ридли оставил Ричмонд накануне визита Ли, и Старбаку приказали присутствовать на встрече.
- Будешь вести записи разговора, - предупредил его хмурый Фалконер. - Летчер едва ли позволит патриоту сформировать собственный полк. Помяни мое слово, Нат, он отберет у меня Легион в пользу Ли.
Старбак сидел в кабинете с открытым блокнотом на коленях. Но ничего, достойного записи, не обсуждалось.
Ли, одетый в гражданскую одежду человек средних лет, прибыл в сопровождении молодого капитана в униформе милиции штата. Они обменялись любезностями с Фалконером, затем генерал почти извиняющимся тоном объяснил, что губернатор Летчер назначил его командующим милицией Виргинии. И, так как его первейшей обязанностью является набор, экипировка и подготовка солдат, правильно ли он понял, что мистер Фалконер формировал свой собственный полк в Фалконере?
- Легион, - поправил его Фалконер.
- А, да, легион, - Ли, казалось, весьма смутил выбор слова.
- И ни одна пушка, ни одно кавалерийское седло, ни один крючок и ни одна фляга - ни один предмет обмундирования, Ли, не будет вычитаться из бюджета штата, - гордо заметил Фалконер. - Я плачу за всё, вплоть до последнего шнурка.
- Недешевое начинание, без сомнений, недешевое, Фалконер, - Ли нахмурился, словно бы сбитый с толку неожиданной щедростью.
Генерал пользовался хорошей репутацией, и жители Ричмонда были чрезвычайно довольны тем, что он вернулся в родной штат, а не принял командование северными армиями Линкольна. Однако для Старбака, наблюдавшего за спокойным, подтянутым седобородым мужчиной, едва ли были очевидны признаки предполагаемой гениальности. Ли казался сдержанным едва ли не до робости, а энергичность и энтузиазм Фалконера словно бы уменьшили его в росте.
- Вы упомянули кавалерию и пушки, - крайне неуверенно сказал Ли. - Значит ли это, что ваш… Легион, скажем так, будет представлять все рода войск?
- Рода войск? - Фалконер не понял незнакомого выражения.
- Легион будет состоять не только из пехоты? - вежливо пояснил генерал.
- О да, да. Я хочу представить Конфедерации вымуштрованное, экипированное, абсолютно боеспособное подразделение, - Фалконер призадумался над следующими словами, но все же решил, что щепотка пафоса не повредит. - Я вижу Легион как ровню элитным войскам Бонапарта. Императорская гвардия Конфедерации.
- Вот как, - сложно было сказать, восхищен или шокирован Ли подобной перспективой. Он помолчал, затем высказал скорейшее желание увидеть подобный Легион в рядах армии штата.
Этого-то и боялся Фалконер пуще всего - неприкрытого грабежа губернатором Джоном Летчером его Легиона и, как следствие, превращения последнего в очередную заурядную единицу милиции штата.
Планы Фалконера простирались гораздо шире вялых амбиций губернатора, и, в защиту этих планов, он встретил слова Ли молчанием. Генерал нахмурился:
- Вы ведь понимаете, мистер Фалконер, что мы должны поддерживать порядок и организованность?
- Дисциплину, вы имеете в виду?
- Ее самую. Мы должны поддерживать дисциплину.
Вашингтон Фалконер милостиво согласился с замечанием Ли, затем поинтересовался, не желает ли в таком случае штат принять на себя расходы по обмундированию и оснащению Легиона Фалконера?
Опасный вопрос повис в воздухе или, точнее, Фалконер его повесил. И улыбнулся:
- Как я уже упоминал, Ли, в моих планах предоставить Конфедерации готовый набор, так сказать, подготовленный Легион. Но если штат хочет вмешаться…, - он хотел сказать "мешаться", но все же такт одержал верх, - тогда, полагаю, будет только справедливо, что штат возьмет на себя нелегкое дело финансирования и, кстати говоря, возмещения моих прошлых расходов. Мой секретарь, мистер Старбак, без проблем выпишет вам полный счет.
Ли выслушал угрозу, не моргнув и глазом. Он покосился на Старбака и с интересом отметил рассасывающийся синяк, но ничего не сказал.
Он снова повернулся к Фалконеру:
- Но вы планируете предоставить Легион в распоряжение соответствующих властей, не так ли?
- Когда он будет полностью боеспособен, конечно, - Фалконер усмехнулся. - Едва ли мне интересно вести частную войну против Соединенных Штатов.
Ли не улыбнулся шутке, наоборот, он выглядел весьма подавленным. Для Старбака, однако, был кристально ясно, что Вашингтон Фалконер таки переиграл представителя губернатора и что Легион Фалконера не поглотят в пользу полков, которые спешно набирали по всему штату.
- Успешно идет набор? - поинтересовался генерал.
- За это отвечает один из моих лучших офицеров. Мы отбираем рекрутов только в пределах округа, - Фалконер несколько покривил душой, но ему казалось, что штат все же признает его права в округе. В противном случае его могли обвинить в нарушении прав других земель сродни браконьерству.
Ли, похоже, остался доволен.
- А что касается подготовки? - спросил он. - В надежных руках?
- Абсолютно, - с энтузиазмом заверил его Фалконер, не утруждая себя, однако, деталями, которых явно ожидал генерал. В отсутствие Фалконера подготовкой занимался его заместитель, второй по старшинству офицер Легиона, майор Александр Пелэм - сосед Фалконера и ветеран войны 1812 года.
Пелэму было за семьдесят, но Фалконер уверял, что энергией он не уступит и тридцатипятилетнему.
Пелэм был единственным офицером Легиона с боевым опытом за плечами, хотя Итан Ридли в беседе со Старбаком как-то глумливо заметил, что сей опыт ограничивался одним днем боевых действий, который закончился поражением при Бладенсбурге.
Визит Ли завершился непоследовательным обменом мнениями о том, как следует вести войну. Фалконер решительно настаивал на необходимости захватить город Вашингтон, а Ли говорил о том, что первым дело нужно обеспечить оборону Виргинии, а потом, заверяя друг друга во взаимном расположении, мужчины расстались.
Вашингтон Фалконер подождал, пока генерал спустился по знаменитой поворотной лестнице, а потом взорвался, обратившись к Старбаку.
- Какие у нас шансы, когда командует подобное дурачьё? Боже ты мой, нам нужны молодые и энергичные люди с твердой волей, а не потрепанные осторожные шуты!
Он энергично расхаживал по комнате, не в состоянии выразить всю меру своего разочарования.
- Я знал, что губернатор попытается украсть у меня легион. Но ему следовало бы послать кого-нибудь с более острыми клыками! - он презрительно махнул в сторону двери, через которую удалился Ли.
- В газетах пишут, что из всех военных Америки он вызывает наибольшее восхищение, - не смог сдержаться от замечания Старбак.
- За что вызывает восхищение? Что не наложил в штаны в Мексике? Если будет война, Нат, это будет не игра с плохо вооруженной кучкой мексиканцев! Ты его слышал, Нат! "Задача первостепенной важности - удержать силы северян от атаки Ричмонда".
Фалконер неплохо сымитировал мягкий голос Ли, а потом обрушился на него с критикой.
- Оборона Ричмонда - задача первостепенной важности! Что действительно важно, так это выиграть войну. А значит, нанести им сильный удар и побыстрее. Это значит наступать, наступать и наступать!
Он взглянул на приставной столик, где лежали карты западной части Виргинии, а рядом с ними - расписание железных дорог Балтимора и Огайо. Несмотря на отрицание планов по ведению частной войны с Севером, Вашингтон Фалконер замышлял атаковать железнодорожную линию, по которой припасы и рекруты доставлялись из западных штатов в Вашингтон.
Его планы этого нападения пока еще были в процессе обдумывания, но он представлял себе небольшой и быстрый отряд кавалерии, что сожжет дотла деревянные мосты, устроит крушение локомотивов и взорвет пути.
- Надеюсь, придурок не заметил эти карты, - произнес он с внезапным беспокойством.
- Я прикрыл их картами Европы до прихода генерала Ли, - сказал Старбак.
- Быстро соображаешь, Нат! Молодец! Хвала Господу, у меня есть молодежь вроде тебя, а не эти олухи из Вест-Пойнта, как у Ли. Это потому мы должны им восхищаться? Потому что он был хорошим суперинтендантом Вест-Пойнта? И в кого это его превратило? В школьного учителя! - презрение Фалконера было почти осязаемым.
- Знаю я этих школьных учителей, Нат. Мой шурин - учитель, и из него даже капрал на полевой кухне не получится, но он все равно настаивает, чтобы я произвел его в офицеры легиона. Ни за что! Он же Дятел! Просто идиот! Настоящий кретин! Тупица! Варвар! Напыщенный индюк! Да, Нат, таков мой шурин, напыщенный индюк!
Что-то в энергичной тираде Фалконера вызвало в памяти Старбака смутные воспоминания об Адаме, рассказывающем веселые истории, посвященные своему эксцентричному дяде.
- Он был наставником Адама, сэр, верно?
- И Адама, и Анны. Теперь он - директор окружной школы, а Мириам хочет, чтобы я сделал его майором.
Мириам была женой Вашингтона Фалконера. Она жила в уединении за городом и страдала от неких загадочных недугов.
- Дятла - майором! - Фалконер насмешливо заухал, представив себе эту картину. - Великий Боже, да этому несчастному идиоту курятник-то нельзя доверить, не говоря уже про полк солдат! Он - жалкое существо, Нат. Вот кто он такой. Жалкое существо. Ладно, за работу!
Работы было предостаточно. Дом осаждали визитеры, одни просили денежной помощи в разработке секретного оружия, которое, они клялись и божились, принесет Югу немедленную победу. Другие желали получить офицерскую должность в Легионе.
Большинство последних - профессиональные солдаты из Европы, оказавшиеся на половинном жаловании в войсках своих стран. Всем просителям, однако, отказали, объяснив, что Легион Фалконера формируется только из местных - как ротные офицеры, так и адъютанты.
- Ты - исключение, Нат, - сообщил Вашингтон Фалконер Старбаку. - Если, конечно, ты хочешь мне служить.