- Боюсь, одним минетом, нам их не задобрить, - поделился переживаниями Сергей.
Перед нашей дверью толпа остановилась, стало тихо. В образовавшейся тишине, кто-то захлюпал носом, предательски скрипнула чья-то подошва.
- Давай ты! - послышался шепот.
- Лучше ты! - в ответ.
- Нет, ты! - уже настойчивей.
- Нет, ты!
- Это приказ!
- Да перестань!
- Давай, давай!
- Я крайний - да? Ну как всегда.
Задребезжали ключи, заскрипела тяжелая дверь, радостно взвизгнул Антон Павлович:
- Ой, ребята, вот вы где?! Такая неразбериха!.. Я как узнал!..
Странно. Я и сокамерники вставая, переглянулись.
Капитан:
- Я нашел! Они здесь! - громко крикнул в сторону, позвал кого-то рукой и вдруг запрыгнул в камеру, весь такой возбужденный, нелепый. Я не ожидал такой прыти, испуганно подался назад. Сергей с Игорем от удивления раскрыли рты.
- Молодые люди, если бы вы только!.. Ах какое произошло недоразумение! - С восхищением принялся жать нам руки.
- Ну, что Вы на меня так смотрите - Глеб Евгенич?! Кто старое помянет, тому глаз вон!
Наверное, смотрел действительно странно. Интересно, а вообще бывает то, чего быть не может? Ущипнул себя за руку - нет, не сон.
Но больше удивил не капитан, от него - чего угодно можно ждать, а вот те, другие, за его спиной… Таких восторженных, радостных лиц, не помню даже на детских новогодних утренниках.
К улыбающейся разночинной толпе присоединился еще один. Видно, из матерых: все вдруг стушевались, поджали плечи, расступились.
Знакомое лицо. Вспомнил - там, под матовым стеклом. Этот, из цветных. Только почему-то без медалей? Нацепить, наверное, не успел. С постели подняли, спросонья растерялся, теперь ходит как голый.
- Здравствуйте товарищи, - пробасил опоздавший.
- И Вам не хворать гражданин начальник, - прогнусавил в ответ Игорь.
- Василий Петрович, - обратился, к человеку с фотографии, капитан, - мы уже с молодыми людьми, все уладили… Сразу, как вы позвонили… Никто не в претензии… Не стоило Вам самому…
- Как это не в претензии? - возмутился Сергей. Это резонансное дело в ближайшее время получит широчайшую огласку.
Василий Петрович зашел в камеру, принялся разглядывать нас в упор, без стеснения, как какую-то диковину, потом перевел внимание, на тех, кто остался за дверью, посмотрел на капитана: - Выйди и закрой дверь.
Антон Палыч, тут же выполнил приказ. Скрипнула дверь, в коридоре зашептались. Мы остались в вчетвером.
Василий Петрович сел на стул, не спеша, вытащил из кармана платок, вытер со лба пот:
- Сколько Вы здесь сидите?
- В совокупности - часов пять, - ответил Сергей.
Милиционер, снова, не торопясь, достал пачку сигарет. Закурил. Мы стояли, молча наблюдали, как между пальцами тлеет сигарета. Уголек быстро дополз до фильтра.
- Переломы есть? - спросил он.
- Вроде нет, - ответил Сергей.
Как это "нет", думаю, - а я? Осуждающе посмотрел на друга. Сергей, в ответ на мое немое возмущение, отрицательно покачал головой.
Надоело стаять, ноги затекли, присел на стул. Игорь последовал примеру. "Здоровый" шагнул назад, уперся спиной в стену, руки на поясе.
Василий Петрович закурил вторую сигарету, снова тягостное молчание.
- Но насчет переломов, - прервал тишину Сергей, - я еще посоветуюсь со своим адвокатом.
Милиционер внимательно посмотрел на Сергея, потом вдруг иронично улыбнулся. Посидел еще с минуту. Бросил истлевший бычок на пол, и вышел из камеры.
9
Нас выпустили минут через пять.
Прямо у входа в отделение - наш джип. За рулем - Антон. Во взгляде - что-то надменное. Взгляд - мне не понравился.
Вдохнув свежего воздуха, Сергей ликовал:
- Вот так! Это психология, брат. Как Бендер… "Тут важно сломать противника психологически". Главное выдержать паузу, и рубануть от плеча, как я его - адвокатом.
Когда я садился в машину, увидел, как из здания выскочил Антон Павлович. Не добежал до джипа метров пять, остановился и виновато, жестом, подозвал меня.
Ну чего ему еще?
- Извините, Глеб Евгеньевич… Я это не для себя… меня попросил… ну вы понимаете? - Показал пальцем на небо…
Я сделал удивленное лицо. Задрал голову вверх, посмотрел на облака.
- Если не хотите, можете не отвечать… Глеб Евгеньевич - а кто Вам, Валентин Сергеевич? если ни секрет.
- Валентин Сергеевич - мой дядя, - говорю. Хотя, имя это, услышал впервые. И зачем соврал, спрашивается, впрочем…
- Чего ж Вы не сказали? В какое положение Вы нас всех поставили?! - досадовал капитан.
- Я не привык упоминать его имя всуе.
Капитан понимающе закивал.
- И высуе, - добавил я.
Антон Павлович ушел, задумавшись. Я сел в джип. Антон завел двигатель. Поехали.
Напротив моего окна, из под земли, выкарабкивалось солнце. Низко летящие облака навалились гурьбой, давили сверху, тыкались в брюхо…
- Вот и все, - сказал Игорь. Я оглянулся. Белорус сосредоточенно смотрел в мое окно. Теперь, при дневном свете, - видно, как сильно изуродовано его лицо. Красный набухший глаз - пульсирует, хочет вырваться из тесной орбиты, но почерневшая от запекшейся, внутри, крови кожа сковала, опоясав жирным кольцом. Нижняя губа, слева сильно распухла, перевешивает лицо в свою сторону, но алое, разросшееся правое ухо, тянет на себя, с трудом сохраняя хрупкий баланс.
- На скоку подрезали, - добавил, глядя мне в глаза, Игорь.
- Спорим, выкарабкается.
Поспорили. Солнце, дернулось из последних сил, подняло над собой массивные тучи, почти растрепало всех водянистых упырей, но те, как по приказу, кинулись одновременно. На этот раз, вес оказался слишком большим, и светило капитулировало: подалось назад, остановилось и резко нырнуло обратно в землю.
Сергей оглянулся, подмигнул нам:
- Веселей ребята! Только что мы победили систему! Сами… сами… Значит мы чего-то стоим! Воля и разум! Воля и разум! Так, где мой диск? - Повернулся лицом к дороге, порылся в барсетке: - Пришло время исполнить Арию!
Телефон Антона зазвенел. Сергей подруливал, пока бородач доставал мобильник из чехла.
Услышали:
- Еще раз доброе… Да, дядя Коля, всех выпустили… Да, приезжал человек… Через пол часа, как я позвонил дядя Коля… Наверное - да… Вам надо точно знать?.. Хорошо.
Антон повернулся к Сергею: - У вас извинения попросили?
- Скажи Дяде Коле: "большое спасибо", - разочарованно ответил Сергей.
Лицензионный диск с надписью "Ария", вылетел в окно.
Антон поблагодарил дядю Колю, попрощался, небрежно впихнул мобилу обратно в чехол, бросил скользкий взгляд на сидящих, сзади. Вижу, ему очень интересно: какое впечатление произвел на нас, телефонный разговор.
Похоже, мне с Игорем, одновременно, в голову пришла одна и та же мысль. Он увлеченно принялся рисовать на запотевшем стекле смешную рожицу, я углубился в чтение тонкой книжки "Русские пословицы и поговорки" - нашел ее в кармашке переднего сидения. Есть люди, перед которыми не хочется быть в долгу. У Сергея легко одолжу миллион и не отдам, Игорю не отдам только половину, а бородачу… По отношению к Антону чувствую свое интеллектуальное, физическое, духовное, возрастное и черти какое превосходство, а тут оказывается, не я - человек шикарных манер, тонкого юмора, острого ума, да можно перечислять бесконечно, так вот не я, - а он, в этой ситуации…
Бородач оказался терпеливым, все-таки перехватил мой неосторожный взгляд в зеркале заднего вида.
- Вот так, Глеб! - сказал, будто прочитал мои мысли. - Так, я решаю проблемы. Свои, и иногда - чужие!
"Чужие" - подчеркнул особой интонацией.
- А этот дядя Коля, - спрашиваю, - ни в Кемерово живет?
- Нет, почему? В Москве.
Игорь засмеялся, отвлекся от рисования, посмотрел на меня: - Может, переехал?
- C чего ты взял? - Удивился Антон, рассматривая нас в зеркале.
- Слышал о нем, - говорю. Игорь добавил: - В любом случае, ты сможешь к нему обратиться еще не больше двух раз.
- Та!.. Хоть семь!..
- Семь - это "цветик семицветик", а "золотая рыбка" и "человек из Кемерово", выполняют только по три желания. Ай-яй-яй! Чему вас только, в институтах учат?..
Антон обиделся.
Сергей решил заступиться:
- Вы, чем издеваться, сказали бы лучше спасибо человеку, между прочим.
- Я его не просил ни о чем, - заявил белорус, посмотрел на меня. - Ты просил?
- Очень надо!
- Нам не надо этих подачек! - сказал Игорь, театральной интонацией. - Мы отказываемся! Можешь так и передать.
- Да! - поддержал я его. - Сами как-нибудь выпутаемся.
Обменялись с белорусом рукопожатиями.
- Конечно! Теперь можно… - пробурчал Антон.
Сергей, повернулся к нам:
- Люди, имейте совесть. Человек не совсем понимает ваш стеб. Но надо же быть немножко добрее, тем более, правда, здорово нас выручил…
- Развели тут, кумовство! - крикнул белорус, ударил себя кулаком по ляжке.
- Да! - Я повторил жест Игоря.
- Понятно. - Сергей отвернулся. Тихо хохотнул: - Придурки.
Через пол часа я попросил остановить. Стало совсем плохо. Отошел от дороги метров на сто. Лег, на мокрую от росы, траву. Минут через двадцать, чуть полегчало, тошнота проходит. Злюсь: сволочь Антон, водить не умеет, машину дергает, укачал до смерти.
Подошел Сергей:
- Ну как ты?
- Слышь Серега, - говорю, - Антон, он… Мы почти ящик пива с ним выдули. Сейчас шесть утра. Шесть часов прошло только. От него ж перегар - за километр, - ты не боишься?
- Скоро подъедем к придорожному ресторанчику, одному… - там сменю. Перекусим там. Есть хочешь?
- Я не только есть, я сесть смогу не скоро.
Сергей лег рядом. В сторону полетели кузнечики, запищали встревоженные комары.
Друг, повернулся на бок, усмехнулся: - Терпи и тебе воздастся.
- Да. После чего, тело было премировано, - пробубнил я в ответ, борясь с очередным приступом тошноты.
- Слышь друг, может тебя в больницу? - побеспокоился Сергей. - Рентген сделаем. Знаешь, как рентген помогает?!
Не смог ответить, нахмурился, поднял указательный палец, что означает - заткнись!
- Не ори на меня, - улыбаясь, сказал Сергей…
Я зажмурился, задержал дыхание, - это просто спазм, сейчас все пройдет.
Рядом что-то плюхнулось, заговорило голосом белоруса:
- И зачем же, спрашивается, надо столько пить?
Я показал кулак.
- Пьет, значит любит, - сказал Сергей.
- Давай, пока придумаем ему эпитафию, - предложил Игорь.
А ведь он это серьезно. Я специально ушел от всех подальше, а эти гады приперлись и…
- Так, валите отсюда. - не выдержал я. - Дайте еще пять минут, и буду в форме
- О! Живой, - удивился Игорь, - а я думал ты "скоропрестижно" того…
- Пойдем, - сказал Сергей.
- Я не могу его оставить. - сопротивлялся белорус.
- Там Антон в машине, один. Пойдем, дадим ему список своих врагов.
Наконец-то! - услышал, как они встают. Голоса стали удаляться.
Игорь:
- Я как раз хотел рассказать ему одну поучительную историю, про своего двоюродного брата. Поехал он отдыхать в Адлер и заболел там. Ну так, ничего серьезного, конкретно, чем болел, не рассказывал. А когда вернулся, почему-то называл этот город: "Трихоманадлер". Но это не конец. Пошел он там в казино и…
К счастью, вскорости голоса затихли, и я услышал не всю историю про несчастного брата, которого успел возненавидеть, равно как и всех братьев на земле.
Когда я вернулся, увидел, что Игорь с Сергеем переоделись. В их запасном гардеробе есть что грустное, к чему сейчас этот официоз? Джинсы они сменили на брюки, кроссовки - на туфли. Игорь спрятал синяк под массивными очками. Долго смотрелся в зеркало и после некоторого раздумья все-таки нацепил черный в желтую клетку, галстук.
- Ты всегда берешь его с собой на отдых? - спросил я.
- Сергей обещал какой-то ресторан? - ответил белорус. Деловито поправил очки, неряшливо бросил старую одежду в сумку, достал из ее бокового кармана темную губку, принялся начищать и без того сверкающие туфли. Потом добавил: - Ресторан, отель… кемпинг, одним словом…
- В семь утра, все рестораны закрыты.
- Этот круглосуточный, - послышался голос Сергея, с другой стороны машины.
Говорю:
- И когда мы приедем на Онегу?.. Еще часа четыре до Петрозаводска, там пробудем - часа два, потом до Медвежьегорска, оттуда еще два часа до какого-то села, - так Антон?
- Да, - подал голос бородач. - Там качаем лодки и часа три плывем до "Пегремы". На все уйдет часов одиннадцать. Палатки будем в темноте ставить. Я им говорил, а они еще ресторан какой-то придумали.
Я посмотрел на свои мятые джинсы и пыльную рубашку, обтер об траву, прилипшую к подошве грязь. В таком виде мелькать на людях не хочется. Есть в сумке какие-то брюки, и даже туфли, но…
- Мужчины! - говорю. - Мне кажется, Антон прав. У нас нет времени на все эти глупости. В Петрозаводске, самые вкусные в стране бутерброды. Рестораны, бары - все городское, холеное, приторное. Мы же специально рванули подальше от цивилизации. Сами же хотели, чего-то дикого, спартанского, и что?
- Абсолютное отсутствие логики, - сказал белорус.
- Человек, вообще не готов к путешествию, - поддержал его Сергей, - такое мелит…
- Бутерброд - слышал? - возмутился Игорь. - "Бутер бред" - я бы сказал. "Брезгливерной" колбаски я давно не ел! Хе-хе… И как он собирается десять дней?..
- Ясно. Аргументов не будет, - подытожил я.
- Аргу - кого?.. Вот этих, как раз, было сегодня предостаточно, - сказал Сергей.
- Как все-таки - по старинке, некоторые индивиды воспринимают отдых на природе, - удивился Игорь. - Антон, я надеюсь, доставка "суши" - круглосуточно?
- Какое "суши"? - спросил бородач.
- Еще бы! - подтвердил Сергей. - Там, говорили, хороший теннисный корт.
- Какой теннисный корт? - испугался Антон.
Я понял - сейчас ребят понесет, почуяли кровь, теперь так не отпустят.
- С утра джакузи, потом в казино, можно в боулинг, - мечтательно сказал белорус. - Да, скорей бы уже приехать. Главное, чтобы кондиционер в номере нормальный был, а-то я как-то попал, то парит, то морозит…
- Там ничего этого нет, - тихо сказал Антон. Его растерянный взгляд задержался на мне.
- То есть, как - нет? - Скопировал я его мимику.
- Я же вам рассказывал. Там нет никого, там…
- Ты шутишь сейчас - да? - уперев руки в бока, гневно спросил Игорь.
- Ну, я же вам говорил, говорил что дикарями… палатки же у нас…
От волнения, голос у Антона задрожал. Стало жаль бородача, шутка затягивалась, пора было прекращать.
- А я думал ты анекдот рассказываешь. - Не смог сам остановиться, уж больно Антон смешной в этот момент. - Я еще подумал: ну надо же… бывают же такие сумасшедшие, которые в палатках?!.
- Ой блин! - вскрикнул Игорь, сел на корточки, схватился за голову.
На бородача - жалко смотреть. Сергей не выдержал, подошел к Антону, обнял:
- Ладно, друг, не расстраивайся. В палатках, так в палатках. В них, даже лучше…
Игорь, как ни в чем не бывало, продолжил чистку обуви: - Просто, в другой раз надо предупреждать, хорошо? А-то чуть не уехали. Ну чего, на разворот?
- Ладно, хватит, - отрубил Сергей. - Дружище пошутили мы…
В общем-то шутка безобидная, но Антон разозлился, покраснел: - Заешь Сергей, я очень жалею, что поехал с вами…
10
Надо было проехать мимо. Но если что-то плохое должно произойти, то произойдет, так или иначе. В ресторане мы были часа четыре. Если верить часам, что торчат из торпеды, сейчас час дня. Антон, как всегда пропустил все самое интересное. Такого паршивого настроения давно не помню. Рука - как пылает. Никогда, никогда не поднимал руки на женщину. Не прощу себе… как я мог?..
Машина долго стояла на солнце и сильно нагрелась. Кондиционер работать отказался, но это нормально, по крайней мере, все последовательно, закономерно. Хочется верить, что сломанный кондиционер спас кому-то из нас жизнь. Ведь за все в этом мире, надо платить.
Раскрыли окна, но это слабо спасает, от набирающей обороты, обеденной жары. Антон, сам уступил руль Сергею, вскарабкался на заднее сиденье с ногами, и быстро заснул. Я долго просидел с закрытыми глазами, но не смотря на сумасшедшую усталость, заснуть не получилось.
Какой длинный, насыщенный день, и ведь только обед, и проехали лишь половину пути, а я уже наелся - и дорогой, и друзьями и на год загрузил мозг гигабайтами незабываемых ощущений. Сейчас, самое время залезть в погреб, набрать полную ванную прохладной воды и попросить смазливую официанточку, принести чашечку крепкого, и лучше, даже наверное - холодного кофе. Видимо подъезжаем к экватору. Жара достигла своего апогея. Пот заливает глаза, защипало; едким жжением напомнила о себе ссадина на щеке, кожа, от раздражения покрылась шершавыми розовыми пятнами. Горячий ветер мечется по салону, не успевает осушать измученные соленые лица. Говорят, лица бывают еще и кислыми, это, когда еще жарче?
Сергей, улыбаясь, посмотрел на меня:
- Я ненавижу зиму, - сказал он.
- Нет, ничего хуже холода, - согласился я.
Сергей поднес ко рту кулак, подул в него и стал разминать, как это делают при обморожениях:
- Холодный воздух обжигает лицо, иней виснет на бровях и волосах. Пальцы дубеют, тело бьет дрожь, - и это - только минус пятнадцать.
Игорь снял очки, повернулся ко мне, потом внимательно посмотрел на Сергея:
- Хуже всего, когда идешь по снегу без сапог, - сказал он. - Набьешь еще за пазуху снега, в шапку толченого льда - и на голову. Страх, как холодно.
- А провалиться под лед, - дрожащим голосом заблеял Сергей, задергался, будто колотит холодом, - и два часа по степи, в обледеневшей одежде - а?
Я, влажной рукой размазал по лбу пот, со стоном выдохнул горячий воздух: - Одна радость, после мерзкой зимы, долгожданное теплое лето.
- Вот такая бы, держалась температура подольше, - сказал Сергей.
Я не согласился: - Можно еще пару градусов добавить - меня немного знобит.
Сумка Игоря - сзади, на самом верху. Из открытой молнии торчал рукав нейлоновой ветровки.
- Игорь, ты не против? - обратился к белорусу. - Там, смотрю у тебя курточка, из ширинки торчит…
- Да, конечно, бери! И если не трудно, мне тоже свитерок достань, - попросил он.
Оделись. Сергей, безучастно посмотрел на нас, снова дунул в еле сжатый кулак, включил печку.
- Если Вас не затруднит, можно на полную? - попросил Игорь, кутая руки в рукава свитера.
Пальцы Сергея нажали две кнопки возле руля, все четыре стекла поднялись одновременно. Печку, поставил на максимум, вентилятор, на пределе мощности, погнал горячий воздух в салон.
Я полез в багажный отсек, потянул из всех сумок без разбора, теплые вещи.