Буало поднял голову, посмотрел на очаровательную особу, сидящую напротив него, и смущенно моргнул. Молодая женщина, скорее девушка, тоже взирала на него большими и спокойными темно-карими глазами, на удлиненном лице ее с припухшими губами играл нежный румянец, из-под кружевной матерчатой шляпки выбивались крупные завитки золотистых волос, не уложенных в прическу. Может, они специально были оставлены без присмотра, ведь известно, что любой беспорядок во внешности разумной женщины лишь обостряет внимание мужчин. Общего впечатления не портили ни темные круги под нижними веками, говорящие об усталости соседки, ни парочка едва заметных морщинок в области переносицы. Да, это была девушка лет девятнадцати, еще явно не успевшая вкусить всех прелестей супружеской жизни. Чуть загорелый высокий лоб, тонкие нити бровей вразлет, на благородном носике с едва заметной горбинкой подрагивали розоватые крылья ноздрей, чувственные губы неустанно пошевеливались, вызывая сладостное волнение в груди.
Буало вдруг ощутил, что девушка здорово понравилась ему. Чтобы не показаться необразованным мужланом, растаявшим всего лишь от одного взгляда прекрасной незнакомки, он прочистил горло, протолкнул вовнутрь шершавый комок и с некоторым превосходством встряхнул плечами.
- Прошу прощения, сударыня, это не вы подъехали в карете, которая остановилась посередине двора?
- А что такое? - с насмешливым вызовом вскинула головку посетительница.
- Я хотел бы выяснить, не по пути ли нам и дальше. Эта повозка преследует меня уже второй день, несмотря на то, что я несколько раз пытался от нее оторваться.
- Вот как!.. А мне показалось, что это именно вы, сударь, все время сдерживали коня, стараясь поравняться с нами.
- Я и правда усмирял прыть моих лошадей, но только для того, чтобы выяснить, кто же за мной следует, - смутившись от прямого попадания, покашлял в кулак красавец-кавалер.
- Вы кого-то боитесь?
Собеседница растянула в улыбке полные губы, показав ряд прекрасных зубов, в глубине ее темных глаз заплясали веселые искорки, от которых по коже Буало забегали ядреные мурашки. Никогда еще не приходилось ему чувствовать себя так стесненно в дамском обществе. Наверное, девушка сидящая напротив него, обладала не только незаурядной красотой, но еще и сильным характером, дающим ей возможность взирать на людей как бы свысока. И если бы не некоторая взбалмошность, проступающая через идеальные черты собеседницы и говорящая о том, что этот избалованный ласками ребенок был в семье единственным, то он без оглядки отдался бы чувству любви. Только это отрицательное качество, замеченное у очаровательной незнакомки, удержало его от проявления бурных эмоций.
Буало хмыкнул, равнодушно пошевелил широкими плечами.
- Пока я не успел завести себе настоящих врагов, хотя такая возможность вскоре вполне может появиться.
- Ну да, стоит вам только пересечь границы Франции, Германии и России, - неопределенно проговорила мадемуазель, не убирая с лица насмешливой ухмылки.
Буало с удивлением вскинул голову.
В этот момент к столу приблизилась девушка в чепчике и в фартуке, в руках у нее был тонкий железный поднос, уставленный едой. Как и в первый раз, она молча выставила на стол глиняную посуду с дымящимся супом, с большими кусками присыпанного зеленью мяса и не мешкая растворилась за буфетной стойкой.
Кавалер не замечал ни служанки, ни даже того, что посетители в зале постепенно от слов начали переходить к делу. То там, то здесь вверх вздымались крепкие кулаки, пока не спешившие опускаться на головы противников, а кое-кто даже начал примериваться к увесистым табуреткам.
Наконец Буало опомнился, придвинул к себе миску, помешал в ней ложкой и вскинул глаза на собеседницу.
- Интересно, откуда вы знаете, что мне придется пересекать столько границ? - спросил он. - А если мой путь кончается на этом постоялом дворе? Вот пообедаю и поверну лошадей обратно.
- Я знаю про вас все, - коротко ответила прекрасная незнакомка.
Молодой человек отложил ложку и тряхнул кудрями каштановых волос. Услышать такой ответ он не ожидал, потому, прищурившись, обдал собеседницу пристальным взглядом, а его переносицу прорезала жесткая черточка. Буало понял, что эта женщина ехала в той самой карете, которая не отставала от него в течение двух последних дней. Но что ей нужно и почему рядом с этой красоткой явно не из простолюдинок нет мужчин? Вряд ли какая-нибудь знатная француженка отважится путешествовать по дорогам Франции без надлежащего сопровождения, тем более перед очередной политической бурей. Впрочем, стихии в кельтско-галльском котле бушевали с того самого времени, как только их предки надоумились разместить этот котел в самом центре европейского костра.
- Кто вы, мадемуазель? - в упор спросил он.
Собеседница отложила в сторону кусок хлеба, чуть откинувшись назад, дрогнула длинными ресницами и снова обнажила в улыбке идеальный ряд чудных белых зубов. На фоне смугловатой кожи лица и немного загорелой высокой шеи, обвитой золотой цепочкой с золотым кулоном, покрытым разноцветной эмалью, эта улыбка получилась ослепительно красивой.
- Я Сильвия д'Эстель, - чуть нараспев произнесла она с прекрасным столичным акцентом. - Та самая девушка, с которой у вас, месье Буало, должно было на днях состояться подтверждение помолвки, объявленной много лет назад.
Челюсть молодого мужчины отвисла, некоторое время он не мог произнести ни слова, будто его окатили ведром холодной воды. Он прекрасно помнил события десятилетней давности, когда его ближайшие родственники вместе с ним приехали в принадлежавший семье д'Эстель замок на берегу реки Сены. Не забыл и образ голенастой девчушки с воловьим взглядом рядом с собой, нареченной тогда местным священником его будущей женой. С тех пор утекло много воды, но больше они не встречались ни разу, хотя частенько обменивались письмами. Читать послания глупенькой девочки-подроста не было ни сил, ни желания. И вот теперь невеста сидела напротив него, и на ней уже не было детских кружавчиков и бантиков. Но несмотря на красоту, успевшую войти в силу, в выражении лица девушки по-прежнему проглядывала все та же недалекость, которая и тогда отталкивала его от нее.
Буало заставил себя вернуться в действительность и буквально впился зрачками в собеседницу.
- Сударыня, о какой помолвке вы говорите? И кто вам такое сказал?
- Простите, сударь, но между вашими и моими родственниками речь об этом ведется давно, - девушка посерьезнела, в ее голосе появились обиженные ноты. - Разве много лет назад мы с вами не стояли перед священником, и разве вам все это время никто ничего не говорил?
- Но как вы здесь оказались?
Буало не мог придти в себя. Его поразило не только появление девушки в этой глуши, но и то обстоятельство, что невеста, с которой уважаемые им родственники стремились обвенчать его, бросилась в полное опасностей путешествие совершенно одна, без охраны и прислуги. Ведь она не какая-нибудь Орлеанская дева с крестьянскими корнями, умевшая владеть мечом не хуже мужчин. В жилах сидящей сейчас перед ним женщины текла голубая кровь, в том числе и королей Франции. Но ее поступок можно было объяснить только очередным приступом взбалмошности.
Тем временем насмешливая улыбка на лице собеседницы окончательно истаяла дымком затухающего костра. Теперь на кавалера смотрели серьезные, почти жесткие темные глаза, в которых все сильнее разгоралось едва сдерживаемое раздражение.
- Месье Буало, вы не рады моему присутствию в этом городке? - сухо спросила она.
- А вы решили, что я вместе с вами засияю золотым луидором? - вскинулся кавалер. - Во-первых, здесь не место женщине из высшего света, а во-вторых, вы даже не представляете себе, куда и зачем я собрался в путь.
- И вы желаете, чтобы я ушла, не получив возможности объяснить причину моего появления здесь? - почти не слушая собеседника, с вызовом воскликнула девушка.
- Если вы избавите меня от почетного сопровождения вас до самого Парижа, то я буду вам весьма признателен, - непримиримо насупился кавалер.
- Ну что же, я даже не притронусь к супу в этой паршивой харчевне, насквозь провонявшей нечистотами. Желаю удачи, новоявленный мушкетер… с большой дороги.
- Кто дал вам право меня оскорблять? - подскочил с табурета Буало.
- Это право мне дало ваше рыцарское обхождение с дамамии ваши приключения с женщинами легкого поведения в оставленной вами прошлой ночью такой-же придорожной корчме…
- Но ведь я не приглашал вас в ту корчму, о которой вы так лестно отозвались. Тем более, я не просил вас следовать за мной по пятам.
- Вот как! Но мне самой захотелось взглянуть на вас и убедиться в правдивости тех сплетен, которые словно рыбацкой сетью опутали всю вашу славную жизнь. Мне просто необходимо было увидеть человека, за которого меня хотят выдать замуж, - девушка с раздражением сдула с губ метелку пушистых волос. - Теперь я поняла, что все рассказанное о вас вашими же друзьями и знакомыми - абсолютная правда.
- О каких друзьях вы говорите? - опешил кавалер. - Кто они такие, и откуда вы их взяли?
- Оттуда… - собеседница вскинула руки-
- Пресвятая дева Мария, меня еще никто так не унижал. И я потащилась за этим хлыщем и грубияном в неизвестность, да чтоб ему было пусто!..
Неожиданно за спиной Буало послышалась какая-то возня, и он неторопливо обернулся назад. Двое широкоплечих мужчин в одинаковых сюртуках с закатанными рукавами пытливо присматривались к его крепкой фигуре, один из них как бы взвешивал в руках дубовую табуретку, второй поигрывал толстой палкой. Сомнений быть не могло, мужчины решили немного поразвлечься и с ним.
Буало, занятый неприятным разговором с девушкой, упустил тот момент, когда посетители корчмы от слов перешли к делу. Вокруг кипела настоящая битва, увесистые кулаки с уханьями, со стонами и с хрясканьем вовсю лупили по физиономиям противников. По щекам и губам завсегдатаев харчевни растекалась кровь, она забрызгивала расстегнутые на груди рубашки, пятнала кровавыми следами и остальную одежду. Правая рука кавалера моментально вцепилась в эфес шпаги, а левая согнулась в локте и приподнялась кверху, защищая лицо от неожиданного удара спереди.
Один из мужчин скорчил обидную гримасу и смачно сплюнул на дощатый пол.
- Вряд ли он республиканец, Одилон. Скорее этот господин принадлежит ко двору будущего императора, - он протянул тяжелую руку с грязными пальцами по направлению к груди кавалера. - Посмотри на эту массивную золотую цепь и на его холеное лицо, разве ты не видишь, что ему глубоко плевать на нас, на рабочих и крестьян?
- Ты прав, Мишель, у него и перстень с камнем не простой, а королевский. Для таких, как он, мы чернь, обыкновенное быдло. Кроме того, он наносит оскорбления прекрасной мадемуазель, сидящей с ним за одним столом.
- Этот мерзавец способен опошлить даже красоту женщины, а это уже преступление. По-моему, он достоин казни на гильотине, как его предшественники из дворян во времена славной революции под руководством Робеспьера и Мюрата.
- Мы успели забросать землей колодец в центре двора королевской резиденции Лувр, провели в многочисленные ее комнаты водопровод, мы построили новые величественные дворцы и проложили прекрасные дороги. А они снова хотят возвратить себе принадлежащие народу залы, набитые драгоценными произведениями искусства, и разъезжать по нашим дорогам в дорогих каретах, - продолжал нагнетать обстановку первый мужчина.
- И снова ты сказал чистую правду, Мишель. Этого допустить никак нельзя! - товарищ оратора принялся закатывать рукава, не переставая размышлять вслух: - Скорее всего, этот месье из богатеньких дворян, которые в годы революции поддерживали жирондистов, а после термидорианского переворота и реставрации королевской власти вернулись назад и сумели вновь овладеть народным добром.
- Похоже, что так, им не привыкать с жиру беситься.
Буало ногой отодвинул табуретку и сделал полшага назад. Он прекрасно осознавал, что конфликта вряд ли удастся избежать, но и драться с безоружными мужланами ему тоже было противно.
- Господа, я никогда не состоял ни в каких политических партиях, тем более не собираюсь вступать в них сейчас, - как можно спокойнее сказал он. - Давайте разойдемся по-хорошему, и мы с мадемуазель навсегда оставим этот гостеприимный постоялый двор.
- А мне здесь понравилось, - неожиданно откликнулась за его спиной недавняя собеседница. - Почему это вы надумали принимать решения за меня?
- Потому что вам здесь не место, - обернувшись к ней, громко зашипел Буало. - Вы желаете, чтобы нас оставили тут навсегда?
- Но и покидать этот славный городок с такой веселой гостиницей мне не хочется, - девушка воткнула руки в бока. - Так что придется вам убираться отсюда одному, а я постараюсь продолжить трапезу. Заодно посмотрю, кто из этих милых господ одержит победу.
- Да, конечно! К тому, кто победит, вы и присоединитесь, - ехидно заметил Буало. - Мадемуазель Сильвия, не смею утверждать, но мне кажется, что такая позиция вам к лицу.
- А вам какая забота? - ухмыльнулась девушка. - Вы лучше приготовьтесь защищаться. Кажется, на вас обратили внимание еще двое граждан свободной Республики.
Кавалер моментально принял боевую стойку и ощупал глазами своих противников. К ним действительно готовилась присоединиться парочка таких же увальней с мозолистыми руками. Оба они шумно дышали, их рубашки на груди были забрызганы кровью. Видимо, до этого они принимали активное участие в драке. У одного из них, в армейских брюках и в кителе, на боку болталась офицерская шпага в черных ножнах, отделанных медью, а в руках, затянутых в белые перчатки, он покручивал пистолет.
- Господа, что за шум без боевых действий? - развязно спросил он у первых противников путешественника, увидев кавалера, кинул правую руку к эфесу шпаги и заметил: - О, я вижу, что вы не зря обратили внимание на этого хлыща! У него одно только оружие чего стоит, не говоря об одежде и шляпе со страусиными перьями. - Точно подмечено, - воспряли духом друзья, не знавшие, за что еще прицепиться. - Головной убор этого мерзавца указывает на его принадлежность к дворянскому роду. Значит, в революцию дворян перебили не всех, осталась работа и для нас! - радостно загагакал гражданин в армейских штанах.
- И этот подлец еще смеет свысока разговаривать с нашим товарищем, одетым в простенькое платье гражданки Республики. - тот тип, которого назвали Одилоном, ткнул пальцем в сторону Сильвии, покрывшейся краской возмущения. - Товарищи, пора призвать его к ответу и поставить на то место, которого он заслуживает.
Кавалер попытался было снова оправдаться, чем еще больше подлил масла в огонь. Видимо, на краю Республики, рядом с хамоватой Германией, здешнее население переняло и грубые качества немцев, не слишком отягощенных культурой поведения.
- Повторяю, господа, ни к каким партиям я не принадлежу, мне одинаково претят как имперские амбиции, так и грубые замашки республиканцев, - крикнул он. - Граждане…
Но было уже поздно, четверо республиканцев словно дожидались того момента, когда он попытается произнести хоть одно обидное слово в их адрес.
- Да он еще и обзывается, - визгливо воскликнул кто-то из них.
Буало едва увернулся от брошенной в него глиняной кружки с недопитым вином, но тут же ему в лицо врезался кулак, обтянутый шершавой белой перчаткой. Бывший офицер попал точно в переносицу, и кровь потоком хлынула из ноздрей кавалера. Буало увидел, как этот мужчина в армейском кителе приготовился ударить его еще раз, пригнувшись, подсел под соперника, боднул его головой в живот и тут же пропустил еще несколько крепких тумаков от окруживших его республиканцев. Удары посыпались как из рога изобилия, кулаки застучали по бокам, по груди, по шее, кто-то старался сбить его с ног, настырно тыча каблуками по ботфортам.
Буало почувствовал вдруг резкую боль в колене, видимо один из прицельных ударов достиг своего назначения. Чтобы не оказаться на полу, он напряг все силы, отпрыгнул от противников, выхватил из ножен шпагу, выставил ее острием к нападавшим и закачал концом сверху вниз, не давая приближаться распалившимся республиканцам.
- Предупреждаю вас, граждане свободной республики! Еще один шаг, и я проткну насквозь любого, кто посмеет ко мне прикоснуться, - усмиряя запальное дыхание, хрипло сказал он.
Мужчины отшатнулись было назад, но тут же снова окружили кавалера. Их озверевшие лица не обещали ничего хорошего. Но здесь не выдержала девушка, стоявшая по другую сторону стола и поначалу спокойно наблюдавшая за дракой. Она вдруг выскочила, встала перед нападавшими и раскинула руки в стороны.
- Господа, мне кажется, этот наглец свое получил, - перекрывая невообразимый гвалт, царящий в корчме, звонко крикнула она. - Теперь предоставьте мне самой довести до конца разговор с ним.
- Товарищи, да она вместе с этим хлыщом, - ощерился тот, которого называли Мишелем. Шмыгнув крупным носом, он обратил грубое лицо к девушке. - Имперская шлюха, и этого предателя ты потащишь в свою постель?
- Это не ваше дело, - не зная, как поступать дальше, Сильвия оторопела от нежданности. - И какое вы имеете право обзывать меня шлюхой?
- А кто же ты? Вон как сиськи растопырила, - загоготали вокруг. - Раскормила, даже глухие застежки с шейным платком не помогают. У тебя ведь вся грудь голая, да и под платьем тоже ничего нет! - бывший офицер скорчил рожу, выхватил шпагу из ножен и ее концом поддел край подола. - Вот как, вся срамная до самого пупка.
- Поддайте ей под зад, чтобы не путалась под ногами, - рявкнул Одилон. - С этой стервой мы разберемся потом.