Энрике Сирулес
Случай в деревне Эль-Гомаль
Сначала появился запах. Им повеяло сразу же, едва мы поднялись на несколько шагов по склону горы Виолента. А потом показалась стая стервятников. Она заслоняла собой часть неба и дороги. Было видно, как птицы взмывали чуть не под самые облака, а оттуда, паря кругами, устремлялись вниз. При этом их оперение глянцевито переливалось в лучах солнца.
- Похоже, сегодня нам придется свидеться с покойничком, - проронил Магуара.
- А может, это тянет какой-нибудь падалью, лейтенант? - отозвался Торсеро.
- Нет, брат, от зверья так не смердит. Это все-таки человек.
Мы продолжали подниматься…
Его бросили в сухом чахлом бурьяне, росшем редкими клочками на обочине дороги. И когда птицы улетели - а их была целая туча, - мы наконец смогли его разглядеть, а точнее, то, что осталось от него.
Магуара приказал осмотреть труп:
- Ну-ка, сходите взгляните. Вдруг там остались какие вещи или документы. Надо же узнать, кто он такой.
Остриями штыков мы стали ворошить траву…
Некоторое время спустя отряд продолжил путь вверх по горе в сторону Эль-Гомаль. Открывавшийся перед нами пейзаж являл собой довольно унылую картину. На его фоне разве что выделялись острые камни, устилавшие дно лощины. С обеих сторон вплотную к дороге подходили отвесные склоны, которые, казалось, кто-то до самого низа сровнял ножом. Куда ни поглядишь - ни куста, ни деревца, лишь пожухлая, покрытая налетом серой пыли трава, едва-едва шевелившаяся от прикосновения горячего ветерка.
Когда до перевала оставалось совсем немного, Магуара велел сделать привал:
- Стой, ребята! Наверху нас караулят. - И он скинул с плеча карабин.
Мы тоже сняли винтовки и поставили их на боевой взвод. Лощина усилила звук металла и вернула его нам.
- В цепь здесь не развернешься. Поэтому дальше будем пробираться, как подскажет обстановка, - объяснил Магуара, пригибаясь как можно ниже.
Все последовали его примеру.
Так мы и шли, согнувшись чуть ли не в три погибели, - один за другим все тридцать шесть человек, а впереди Магуара. От раскаленной насыпи исходил запах пепла. Спустя какое-то время начались заросли сухого, когтистого чертополоха, в которых кучками стояли люди. Каждая семья держалась обособленно. Стояли они как раз там, где проходил перевал и начиналась деревня.
В тишине лишь разносились гулкие звуки шагов, которые солдатские ботинки печатали о сухой, затвердевший грунт.
Магуара приостановился.
- Вечер добрый! - поздоровался он с крестьянами.
- Здравствуйте! - почти в один голос протянули крестьяне.
- Ну, что тут у вас нового? Не случилось ли чего? - спросил Магуара, снимая фуражку.
Он стоял прямо посередине дороги. Резвый ветерок мигом налетел на него, надул, словно паруса, его брюки и тут же, поднимая за собой целый вихрь пыли и мусора, ринулся дальше, за деревню, в сторону соседней рощицы, и пропал в ней.
- Да уж случилось, много чего случилось. Сразу, поди, и не поверите, - ответил дочерна загоревший мужчина.
- Ну а что именно? - насторожился Магуара.
- Что именно? А вон полюбуйтесь, пожалуйста. Вся семья Родобладо тут.
Тот, кто отвечал Магуаре, развернулся и, ковыляя, направился к каким-то тюкам, сваленным бесформенной грудой у входа в одну из лачуг. Чей-то пес, приподняв носом край мешковины, принялся было что-то под ней вынюхивать.
- Вот. Почти все здесь, - продолжал мужчина. Стоило Магуаре шагнуть в сторону убитых, как крестьяне толпой двинулись вслед за ним. Какая-то старуха, опередив всех, вырвалась вперед с криком:
- Аларкан, пошел вон! Кому говорят, проклятый, пошел вон!
Собака обежала вокруг груды и исчезла в дверях лачуги.
Тела были прикрыты джутовой мешковиной. Над ними роились тучи мух. Магуара прошел вдоль убитых, откидывая накрывавшую их мешковину, а затем обратился к мужчине, который заговорил первым:
- Вот вы сказали "почти все здесь". Значит, кого-то не хватает? Я правильно вас понял?
- Так я про то и толкую. Нет того самого, которого вы видели в ущелье около де-ла-Круса, - объяснил мужчина.
- Тот, кого вы нашли там, внизу, наверняка даже не подозревал, что всех его родственников перебьют, - вступил в разговор другой крестьянин. - Ведь он был из той же шатии-братии, что наведалась сюда. Он к ним перекинулся то ли в январе, то ли в феврале. Правильно я говорю, Чано?
- Да, примерно так. Где-то в феврале, - ответил тот, к кому обратились с вопросом, сдвигая на затылок плетенное из соломы сомбреро. - Но в этот раз он объявился у нас дня за три до их прихода. Сказал, что ушел от них. Однажды увидел, сколько они положили народу, и решил с ними завязать. Понял, что они за подонки. Так он нам объяснял.
- Искали его, а заодно порешили всех - отца, мать, сестру, - подхватил его сосед с желто-зеленым лицом и прищуренными глазами. Он стоял, скрестив на животе руки, изборожденные крупными узловатыми венами.
- По-моему, он знал, что за ним должны прийти. Дома почти не появлялся, ночевал в Поса-Онда: там у него живет какая-то родня. Сюда приходил ни свет ни заря и быстро сматывался. Все спрашивал, не заходил ли кто за ним, а потом снова исчезал.
- А вчера они наконец его заловили. Он кинулся вниз, в обход ущелья, но ведь отсюда, сверху, все просматривается. Вот они его и перехватили. Если посмотреть отсюда, то видно все как на ладони аж до самого подъема на гору, - стал объяснять, указывая рукой на холм внизу, другой мужчина, покрытый иссиня-черным загаром. - К Поса-Онда он пройти не смог - эта мразь как раз оттуда и шла. Причем они обложили его со всех сторон и так шли, сжимая кольцо. Поэтому бедняге Улисесу ничего не оставалось, кроме как попытаться уйти низом.
Ветер ворвался в Эль-Гомаль, поднял сухие листья, закрутил их вихрем, запорошил пылью и стал бросать ее людям прямо в глаза… Женщины схватились за подолы юбок, а мальчишки припустились вдогонку за покатившимися колесом клочьями перекати-поле.
- Его перехватили в поле, на открытом месте, - продолжал рассказывать мужчина. - Когда начали стрелять, отсюда было видно, как он запетлял, словно заяц, потом вдруг подпрыгнул, дернулся и упал как подкошенный.
- А двое пошли туда и прикончили его, - добавила женщина, показывая на холм внизу.
Дорога делает поворот и, еще попетляв немного, теряется из виду. С высоты Виоленты видны камни, которыми Магаура приказал обложить мертвеца. По ним важно разгуливают стервятники. Они что-то клюют и недоуменно крутят своими красными головами на длинных общипанных шеях.
- Нас всех выгнали на улицу. Один из них сказал: мол, это для того, чтобы мы видели, что с ними будут делать. "Голову оторвать им мало - этому Родобладо и его родне", - сказал другой. Потом вывели всю его семью и стали в упор расстреливать. Бабы запричитали…
- Не напоминай, хватит, прошу тебя! - всхлипнула стоявшая рядом женщина, прикрывая лицо руками.
- …Их выволакивали силком прямо на улицу и тут же приканчивали… - продолжал мужчина.
- Сейчас же прекрати! - истерически закричала женщина и бросилась к мужчине, пытаясь закрыть ему рот своей покалеченной смуглой рукой. - Ну, ради бога, Каэтано! - рыдала она.
Следом зарыдали и все остальные. Перекрывая их рев, другой крестьянин добавил:
- Старая Хосефина и ходить-то уже не могла: ее как раз прихватил радикулит. Еле двигая ногами, она только ступила на порог, и ее тут же прикончили.
С трудом борясь со сном, Магуара слушал рассказы крестьян. Он сидел на табуретке, привалившись спиной к стене лачуги. Наконец встал и принялся расхаживать взад-вперед. Крестьяне следовали за ним по пятам. Кое-кто из женщин отправился готовить еду, но большинство продолжали стоять вместе с мужчинами, которые припоминали все новые и новые подробности, касавшиеся жизни семьи Родобладо.
Магуара приказал выставить по двое часовых на основных подходах к деревне, а остальным велел располагаться на отдых. Но большинство из нас не уходили, по-прежнему теснились среди крестьян и вокруг Магуары.
- А почему вы допустили, чтобы стервятники надругались над убитым? - спросил Магуара, не обращаясь ни к кому конкретно.
- Они предупредили: если, вернувшись, не найдут его на прежнем месте, то лежать там нам всем. Это сказал один из них…
- Да, так он сказал. А другой бандит добавил, что вернутся они скоро.
- А кто именно это сказал? - спросил Магуара.
- Да тот, должно быть, кто у них самый главный. Он все бандитами распоряжался да командовал, а они его слушали.
- Звали-то его как, не помните?
- Как же, кто-то называл его Альфонсо или что-то вроде этого.
- Может, Альфонсо Суарес, а? - спросил Магуара, впиваясь взглядом в обветренные, покрытые сероватым налетом лица крестьян.
- Может, и так. Но то, что его называли Альфонсо, - это точно.
- Точно, Альфонсо.
- А как он выглядит?
- Как выглядит?
- Да.
- Ну… невысокий такой…
- Чернявый крепкий мужичок…
"Это действительно Альфонсо Суарес", - отметил про себя Магуара.
- Так вот. Тот, про кого вы рассказываете, - это Альфонсо Суарес, - сообщил он крестьянам. - Он главарь банды, которая была здесь.
- Была, да сплыла, лейтенант.
- Они ушли в сторону горы Эль-Пико через Лос-Асулес. Вон в ту сторону пошли. - Человек, который говорил это, показал рукой на запад.
- А не ошибаешься? - переспросил его Магуара.
- Они двинулись туда, точно.
- Мы, по крайней мере, видели, что они уходили в ту сторону.
- Так-так… - оживился Магуара.
К тому часу, когда тени начали подступать к деревне Эль-Гомаль, мы уже похоронили убитых. Магуара приказал спуститься в ущелье за Улисесом Родобладо. Всех четверых похоронили рядом.
- Этого не надо бы класть с семьей, лейтенант, - проворчал кто-то из крестьян.
- Он сгубил свою семью, - подхватил другой.
- На небесах они вместе не будут. Он пойдет наверняка в преисподнюю, - перекрестясь, добавила какая-то старуха.
- На том свете все равны, а скоро будут все равны и на этом, - ответил Магуара и, ударив черенком лопаты, чтобы стряхнуть с нее землю, повернулся к старухе: - А что касается небес, то это все бабушкины сказки.
- Помилуй тебя господи! - еще раз перекрестилась старуха.
- А вот кто и когда наведет порядок в ваших мозгах, а? - продолжал Магуара. - Очнитесь же наконец! Революция дала вам землю, так защищайте ее! Защищайте от тех, кто снова хочет загнать вас в кабалу. Хоть зубы в ход пускайте, но умейте постоять за нее! Если мы не сбережем ее, никакой господь бог нам не поможет. - И он бросил еще один ком земли на могилу Родобладо. - Эти уже отвоевались, но вы-то живы. Не дайте и с вами так же расправиться…
На следующий день, когда мы спускались по противоположному склону Виоленты, который вел в сторону Лос-Асулес, до нас доносился голос Торсеро, подававшего команды там, на перевале. И сразу следовали выстрелы. Стреляли крестьяне - шла огневая подготовка.
- Помилуй тебя господи! - проговорил Магуара. Все дружно расхохотались.
Мыс Спокойствия
(из сборника "Пограничники")
Агент ЦРУ Андрее Насарио Сархент был одним из создателей и руководителей "Альфа–66" - организации кубинских контрреволюционеров. Пользуясь поддержкой американского правительства, "гусанос" из "Альфа–66" стали вынашивать планы активизации своей преступной деятельности, в том числе засылки на территорию Кубы вооруженных групп, обученных в специальных лагерях на территории Соединенных Штатов. Американская пресса поместила информацию о том, что еще до конца этого года Висенте Мендес, один из главарей "Альфа–66", и его люди начнут боевые действия на Кубе.
В декабре "гусанос" пытались высадиться на южном берегу провинции Орьенте. Однако из-за сильного шторма эта попытка закончилась неудачей. И все-таки главная причина провала заключалась в том, что "гусанос" сразу обнаружили. От разгрома и пленения они спаслись на американском корабле, доставившем их в Майами.
Висенте Мендес был одним из тех бандитов, которому удалось бежать с Кубы. В Майами он поначалу вел полуголодное существование, перебиваясь случайными заработками. Но однажды появился на людях за рулем нового, сверкающего лаком автомобиля с огромной сигарой в зубах. Мендес стал завсегдатаем различных увеселительных заведений, роскошных ночных клубов, обедал и ужинал в самых дорогих ресторанах города. А затем началась подготовка в лагере в Эвер-Глейд. Местная пресса запестрела его воинственными заявлениями. Газеты поместили даже его фото. Нелепые усы и клочковатая борода придавали ему какой-то неестественный вид.
Подготовка к высадке велась с особой тщательностью: ежедневные тренировки с использованием современного оружия, подробнейшее изучение местности, на которой планировалось осуществить высадку. В целях обеспечения успеха операции ЦРУ использовало в первую очередь то, что знал и умел Висенте Мендес.
Высадку намечалось произвести несколькими мелкими группами. Кроме того, Вашингтон обещал "гусанос", что их суда не будут перехвачены кубинскими сторожевыми кораблями. Американское телевидение прокрутило фильм, в котором рассказывалось о перипетиях подготовки к высадке. Авторы до того разоткровенничались, что показали даже значительную часть маршрута экспедиции наемников, которая начиналась в некоем местечке во Флориде, а заканчивалась в миле от кубинского берега. Затем наемники должны были пересесть с корабля-базы на катер, который доставит их на побережье.
Американские газеты поместили следующую информацию: "По сообщениям из города Майами, штат Флорида, который стал прибежищем для более чем трехсот тысяч кубинских эмигрантов, здесь циркулируют слухи, что высадкой, которая будет осуществлена около Баракоа, командует капитан Висенте Мендес, по кличке Гуахиро. Он является членом руководства организации "Альфа–66". Ее лидер - Андрее Насарио Сархент, имеющий большой опыт вооруженной борьбы. Согласно другим сведениям, Гуахиро - Висенте Мендес находится в горах Никаро одноименной провинции Кубы и командует силами, точная численность которых неизвестна. Люди Висенте Мендеса уже имели стычки с войсками коммунистов, убив и ранив нескольких солдат и офицеров Кастро. Здесь поговаривают также, что руководители "Альфа–66" имеют в своем распоряжении скрытые резервы. Это местные крестьяне, с которыми отважный капитан Мендес поддерживает постоянную связь".
* * *
Маршрут пограничного патруля проходил по холмистой местности. Было безветренно. Ни единой звезды нельзя было разглядеть в черноте безлунного неба. Собака, словно почуяв что-то, тянула проводника вперед. Бойцы внимательно наблюдали за береговой линией. Неожиданно они заметили в море свет, который быстро приближался к берегу. Оказалось, неизвестный катер нарушил границу. Завязалась перестрелка, однако катеру без видимых потерь удалось уйти в открытое море.
Никто из бойцов не предполагал, что нарушители осмелятся вновь подойти к берегу. Но некоторое время спустя они вернулись и, быстро покинув борт "V–20", высадились на берегу маленькой бухты, в одном из пустынных участков побережья.
* * *
…Я был на своем ранчо в тот момент, когда вдруг послышались выстрелы. Я сразу понял: происходит что-то серьезное. По звуку определил, что стрельба велась из автоматов АК и автоматов системы "Спрингфилд". Они тоже есть у нас на вооружении.
Я быстро оделся и направился к двери. Вдалеке продолжалась перестрелка. Но звуки выстрелов были более редкими, чем вначале.
- Роза, - сказал я жене, - пойду-ка я дойду до устья реки, посмотрю, что и как.
Вскоре мне повстречался пограничный патруль.
- Вы слышали выстрелы? - спросил я. - Где-то на берегу недавно стреляли, и не только наши…
- Ты, Акоста, видать, рехнулся. Какие выстрелы? Никто, кроме тебя, ничего не слышал.
- Нет, - возразил я, - выстрелов было много. Стреляли из автоматов АК и "Спрингфилд" - я их прекрасно различаю по звуку. Но стреляли еще из какого-то незнакомого оружия… Дайте мне на всякий случай автомат. Я дойду до холма и осмотрю местность…
Командир патруля ответил отказом и еще раз поинтересовался, в своем ли я уме.
- Да что вы заладили одно и то же? Ведь если я встречу бандитов с автоматом в руках, то смогу помешать им уйти в горы!
Но мне так и не удалось убедить пограничников.
Не успел я дойти до своего ранчо, как вновь услышал выстрелы. "Не нравится мне все это", - подумал я и бросился в сторону пограничного поста. Первым, с кем я столкнулся, был сержант, стоявший на ступеньке лестницы.
- Что случилось, Акоста? - спросил он.
А я сразу и ответить не мог - так запыхался от быстрого бега, в горле у меня словно ком застрял.
Молодой милисьяно удивленно посмотрел на меня: мол, что это я ни слова не могу произнести? Может, не отдышусь никак, а может, просто испугался, услышав выстрелы? Я же был уверен, что перестрелку затеяли "гусанос", высадившиеся где-то в районе мыса Спокойствия.
- Дайте мне оружие! - наконец отдышавшись, обратился я к сержанту.
Тот повернулся к молодому милисьяно:
- Хуанито, дай ему автомат.
Мне вручили автомат и несколько запасных магазинов с патронами. Обрадованный таким оборотом дела, я отправился к тому месту, где река Юмури впадает в море. Добравшись туда, я увидел лодочника, старика Энрикеса, кривого на один глаз. Его работа заключалась в том, что он перевозил людей на другой берег и обратно.
На море, которое лишь изредка освещала тусклым светом луна, был прилив. Лодки, еще недавно стоявшие у самого берега, теперь оказались почти на середине реки.
- Слушай, Энрикес, перевези-ка меня на другой берег, - обратился я к старику.
- В своем ли ты уме, Акоста? Разве не слышал, что там стреляют? - ответил он.
Но я стал настаивать, грозно размахивая при этом автоматом. Старик нехотя слез с бревна, на котором сидел, по грудь в воде медленно добрался до причала и, отвязав лодку, возвратился. Затем, продолжая возмущаться, он перевез меня на ту сторону.
Вот и другой берег. Я остановился в раздумье. Отсюда в горы вели две дороги: одна огибала большую скалу, а другая шла поверху. По какой же из двух направиться?
Вдруг невдалеке раздался чей-то голос. Кто же это? Неужели враг? Голос раздался снова, и на этот раз мне показалось, что кто-то произнес мое имя.
- Луис Акоста, подожди меня! - повторил голос, и я услышал, как кто-то направился в мою сторону.
- Стой! - крикнул я, когда этот "кто-то" приблизился ко мне.
Но мое волнение оказалось напрасным. "Враг" оказался сыном лодочника. Выяснилось, что старый Энрикес послал его спросить у меня, что я собираюсь делать на этом берегу. Я объяснил, что хочу устроить засаду на холме на случай появления "гусанос".
С того времени как я покинул пограничный пост в Баригуа, у меня, признаться, было время поразмыслить. И постепенно я пришел к выводу, что вряд ли все эти выстрелы как-то связаны с высадкой врага. Вероятнее всего, стреляли охотники. Изредка они приезжали в эти места. И все же… кто стрелял - охотники или высадившиеся "гусанос"? "Как бы там ни было, надо приготовиться к худшему", - решил я.