– Хитрецы, – снова усмехнулся он.
– Смотри, – Фрост уселся на угол стола напротив. – Я буду предельно откровенным, хорошо?
– Валяй.
– У нас был уговор. Я выполнил свою часть полностью, а ты свою – не целиком. При этом я все равно считаю себя твоим должником. Поэтому, если тебе нужна какая-то помощь нашей команды, мы готовы ее оказать. Если хочешь остаться, оставайся. Если тебе нужно куда-то, мы довезем.
– Что ж, спасибо, я подумаю над этим предложением.
Фрост внимательно изучал Гордона взглядом. Казалось, что тот разваливался на части, черные проплешины у него на коже увеличились, а куртка почти превратилась в лохмотья.
– Что с тобой случилось, Гордон?
– Любопытство. Излишнее.
– То есть это ты сам с собой такое сделал?
– В основном, да. Немного перестарался.
– Получается, ламаряне сами не знали, кого поймали?
– Типо того.
– Но Джонс знал.
– Джонс? Кто такой этот ваш Джонс?
– Вот бы узнать, – Фрост мысленно чертыхнулся, что не может свериться с компьютером, и обратился к Лэеру. – Как мы там, подлетаем?
– Ага.
– Итак, – Фрост и Лэер снова стояли рядом с голографической картой, как когда-то. Впрочем, тогда рядом была Сантана… Только сейчас Фрост начал ощущать, как ему не хватает ее. – Ламаряне тоже следили за Джонсом, и их база данных ведет нас на Сож. Это понятно. Вот чего я понять не могу: ты серьезно решил сунуться туда прямо так?
– А чо? – Лэер как всегда возился с трубкой, наполняя ее какой-то дрянью.
– То, что это очевидная и, заметь, очередная ловушка.
– И? Есть предложения лучше? То есть… а, конечно… хорошо-хорошо, я понял, рассказывай, – Лэер развалился в кресле.
– Ты никогда не задумывался, зачем Джонс привел нас к Гордону?
– В смысле? Это Джонс привел нас к Гордону? – Лэер удивился.
– Да.
– А как?
– Не забивай себе голову. Факт в том, что Джонсу зачем-то нужно было избавиться не только от нас, но и от него. Поймали нас всех на мелочи, и он надеялся, что удастся спровоцировать нас на то, чтобы разобраться друг с другом. Если бы Гордон оказался неспособен снова активировать свои импланты, нас бы казнили за попытку побега. С другой стороны, если бы он сохранил свои способности, то при побеге расправился бы и с нами. Фактически нам невероятно повезло, что сил Гордона хватило только на одну вспышку, а мозгов не хватило на то, чтобы действовать экономнее. В результате у нас в пассажирах числится этот несчастный овощ с потенциалом чудовища.
– Я не совсем улавливаю…
– Уловишь. Смысл в том, что ни Гордон. ни ламаряне сами по себе за Джонсом бы не ломанулись, а в то, что мы смогли договориться с Гордоном, Джонс не верит. Если наш корабль окажется рядом с его планетой – по логике Джонса есть только один вариант: нам каким-то образом удалось уйти от ламарян. И скорее всего, мы на последнем издыхании. Понимаешь теперь?
– Нет.
– А ты подумай. У нас ведь сейчас есть патрульный корабль Совета в нашем полном распоряжении. Мы можем подыграть мыслям Джонса, разыграв битву между нашим кораблем и патрульным, чтобы у него совсем не осталось сомнений.
– Зачем?
– Чтобы от имени ламарян вызвать Джонса на "Палмарис".
– А! Начинаю понимать! То есть нам нужно отправить своего пилота на патрульный корабль?
– Не только пилота. Туда должны отправиться вообще, все кроме меня. Я один останусь здесь и встречу Джонса.
– Почему ты?
– Потому что я единственный, кого он не может отследить по сигналу компьютера, – Фрост продемонстрировал руку. – Могу поспорить, что он поставил маячки на все импланты. За такой короткий срок мы не успели бы избавиться от них, так что вряд ли он ждет здесь подвоха. Пускай думает, что мы все снова притащены в камеры. Он хотел выманить нас, а мы сами выманим его.
План удался, и когда старик оказался на "Палмарисе", он был удивлен, не встретив командира патрульных. Судя по показаниям датчиков, командир должен был стоять в двух шагах от лифта, вместе с двумя солдатами, в реальности же Джонс стоял один. Его встретили совершенно пустые коридоры.
"Вы где-то задержались?" – спросил голос ламарянского командира из передатчика.
Старик выругался, вытаскивая оружие. Чертов Гордон!
А передатчик продолжал звать голосами разных солдат. Джонс на всякий случай проверил, не получится ли вернуться назад на свой флаер. Естественно, не получилось. Проход назад был заперт. Оставалось только вперед. Отключив передатчик, в полной тишине Джонс шел по пустым коридорам "Палмариса". Сначала он еще пытался придерживаться стены и держать наготове пистолет, но потом опустил ствол. Если этот корабль-призрак устроил Гордон Келли, то пистолет поможет, разве что если захочется застрелиться. Так никого и не встретив, Джонс добрался до рубки пилотов. Все оборудование работало. "Палмарис" был готов лететь по любому маршруту. Что бы это значило?
Может, Гордон решил сделать такой подарок? Или это ламаряне вдруг проявили чувство юмора? В любом случае, дареному коню в зубы не смотрят. Джонс уже собрался ввести координаты, и тут его осенило: Они хотят посмотреть, куда он направится!
– Фрост! – пораженно пробормотал он.
– Точно, – пират сидел у него за спиной.
Джонс развернулся, прицелился из пистолета. Фрост не отреагировал, так что старик решил пока не стрелять.
– Неплохо, мальчик. Совсем неплохо. Итак, ты меня-таки поймал. Что дальше?
– Ну, для начала… – Фрост рванулся вперед, отбил оружие Джонса и коротким ударом вырубил старика.
Глава 4: Воспоминание
Уже вторую неделю "Палмарис" висел на орбите Сожа. Пираты почти не появлялись на корабле, в основном предаваясь безделью на этой маленькой приятной планетке с ее спокойными пляжами и красивыми заснеженными горами.
Фрост созвал всех на корабль, когда некоторые уже начали думать, что он планирует остаться здесь навсегда. Он выглядел измученным – сказались многочисленные часы без сна, которые он провел за расшифровкой информации, вытащенной из головы Джонса в перерывах между разговорами с пленником.
– Итак, я хотел бы подвести итоги. Память нашего товарища представляет собой полнейшую мешанину. Я слышал, что опытные пираты делят свою личность на части и оставляют только минимум, необходимый для конкретного дела, а остальное прячут где-то в своих тайниках, подвязывая на рефлексы, так что воспоминания возвращаются только в нужном месте и в правильном настроении. Ну и в общем…
– Он нам бесполезен, – констатировал Лэер.
– В самых общих чертах, да.
– Давай прикончим ублюдка.
– Подождите, ребята. Не все так просто.
– А чего сложного? Заряды закончились? Могу одолжить обойму.
– Лэер.
– Да?
– Заткнись, пожалуйста. …Поначалу я и сам хотел прекратить разбирательства, но нужно признать, что Джонс все-таки единственный знает, как проникнуть в банк. Я задумался, что мне в конечном итоге важнее – деньги или достаточно сомнительная месть? (В конце концов, мы знали, что не на увеселительную прогулку собираемся.) Я свой выбор сделал – мы идем за деньгами! Вы со мной?
"Да!" – отозвались пираты.
– Отлично, – Фрост посторонился, пропуская к столу Джонса. – Тогда у нас пополнение в команде.
Все замолкли.
– Надеюсь, ты понимаешь, что он нас сдаст при первой возможности? – вальяжно заметил Лэер.
Джонс улыбнулся: "Привыкай работать с пиратами, мальчик, – повернулся к Фросту. – Ты им уже рассказал?"
– Я надеюсь, у тебя лучше получится.
– Правильно надеешься, – Джонс уселся, жестом попросил у Лэера трубку, затянулся. – Друзья, разрешите мне кое-что вам рассказать.
– Опять?! – Лэер раздраженно отобрал трубку. – А без этих баек никак нельзя?
– Видишь ли, парень, эта байка сейчас – единственное воспоминание, которое у меня оставлено в голове. И хочешь верь, а хочешь нет, но оно позволит нам приблизиться к хранилищу банка.
– Не верю.
– Давай, – махнул рукой Фрост. – Не слушай его. Рассказывай.
"К старости я начал все сильнее ценить классическую литературу. Моим любимым автором был Альфред Донован, исследовавший наследие Уаджи. Все вы видели фильмы "Принцесса Уаджи" и "Джунгли Судьбы", поставленные по его книгам. Самое амбициозное произведение Донована называлось "Аэрис и Ника". Это был многотомный эпос про любовь на фоне вымирающей в войне нации. "Аэрис и Ника" не только замечательно написанная драма, но и исторический документ, раскрывающий культуру и быт древнего народа. К сожалению, этот величественный труд так и не был дописан, потому что Донована убили на рыцарском турнире. Читатели так и не смогли узнать, решится ли Ника пожертвовать собой, чтобы хотя бы на день вернуть душу любимому, или она посвятит себя борьбе во имя народа.
Загадка книги мучила меня долгое время. Я множество раз проверял текст специальными алгоритмами в поисках намеков, которые мог оставить автор даже сам того не подозревая, но компьютеры ничего не находили. Судя по всему, автор сам не знал, какой будет развязка, планируя, что герои сами решат свою судьбу. Тогда я подумал найти тело автора и просканировать его голову в надежде, что найду там если не дальнейший текст, то хотя бы основные задумки. Поиски тела Донована привели меня на планету Кроунхедж. Мне снова не повезло – автор был мертв уже многие столетия, и мне удалось добыть только несколько проб генетического материала. Я потратил уже столько времени на поиски, что ничто не могло меня остановить. Я решил воспользоваться генетическим кодом и вырастить клона Донована, рассчитывая, что он тоже станет гениальным автором и напишет эпос до конца, а мне останется только защищать его от преждевременной смерти.
План был отчаянным. Донован был сложным подростком, и однажды я застал его за сжиганием страниц своих же романов. Оказывается, он как-то прознал про мои планы. Мы поругались, и только тогда я окончательно понял, что он не допишет "Аэрис и Нику". Пристрелить малолетнего оболтуса было наиболее приятной частью, но потом на меня напало отчаяние. Я облетел всю вселенную в поисках выхода и, наконец, нашел гениального ученого Отто Фон Юргена, который утверждал, что сделал машину времени. Проблема была в том, что все, кто пользовались устройством, бесследно исчезали, и никак нельзя было узнать, работает оно или нет. Отто объяснял, что, оказавшись в прошлом, путешественники своим прилетом меняли его, и в результате следы их пребывания оказывались не в нашем мире, а в параллельном. Но ему никто не верил. Все думали, что машина просто убивает людей, но я уже настолько отчаялся, что меня устраивал любой вариант. Машина времени сработала, и я перенесся в прошлое, чтобы спасти Донована во время турнира. Наконец-то мне улыбнулась удача – я спас великого автора, сорвав состязания. Но, похоже, сама судьба желала его смерти – Донован умер на следующий день, отравившись молоком. За этот день он написал всего страницу, состоящую из пространных размышлений Ники. Тогда я снова вернулся в прошлое и спас его еще раз. Второй раз было сложнее, потому что я был вынужден избегать самого себя. На этот раз мне удалось отсрочить смерть всего на полдня, но я не терял надежды, возвращаясь и возвращаясь. Я спасал Альфреда Донована десятки раз, уже привыкнув к встречам с самим собой и стараясь игнорировать двойников. В какой-то момент я целиком потерял счет времени, перестав понимать, когда я вижу себя прошлого, а когда будущего. Я возненавидел все: себя, чертову машину, автора, его тексты, судьбу и само время. Я подумал, что это пройдет, но я даже не представлял, как быстро. Меня вдруг схватил мой двойник из будущего. Он был в ярости. Он принялся избивать меня, и даже выбил мне глаз, а потом он расстрелял Донована и сказал, чтобы я убирался и не смел больше возвращаться в прошлое. И если вернусь, он узнает об этом, найдет меня и убьет. Так эта история закончилась. Я бежал с Кроунхеджа, зная, что нигде и никак не смогу скрыться от своего будущего".
После рассказа повисла тишина. История явно впечатлила пиратов.
– Во завирает! – восхищенно выдал Лэер. – У тебя концы с концами не сходятся, дядя. То путешественники в параллельном мире исчезают, то, наоборот, появляются и морду бьют. Да и вообще, какие к черту рыцарские турниры?! Это в Целистике? Где ты такое видел?
– Лэер, кончай, – вступился Фрост. – Это ведь легенда.
– И начерта нам эта легенда сдалась?
– Потому что машина времени осталась на Кроунхедже. С ней мы легко попадем в банк.
Только теперь Лэер понял.
– О! Ну чо, полетели, посмотрим. …Только врет ведь, как всегда.
– Скажи, что тебе не интересно взглянуть самому.
Лэер улыбнулся: "Хорошо, полетели".
Вся команда с интересом рассматривала результаты сканирования Кроунхеджа. Примерно миллион жителей, почти что равномерно разбросанных по единственному континенту. Никаких крупных источников энергии. Никакого оружия и защиты.
– Выглядит безопасно, – усмехнулся Лэер. – Есть желающие заглянуть и проверить?
Дураков не нашлось. "Кто б мог подумать, чему-то они научились", – пробормотал Фрост про себя.
На планету направили хэнджера-разведчика. Робота десантировали в небольшой город на дневной стороне. Механизм аккуратно спрятался на крыше одного из домов, чтобы не привлекать излишнего внимания.
Пираты столпились вокруг монитора, куда передавался сигнал с хэнджера, и с трудом верили своим глазам: город выглядел, как будто сошедший со страниц древней книги. На улицах кипела жизнь, торговцы продавали товары, ремесленники работали, низко звонил набат и ходили строем стражники.
Они проверили еще несколько городов, прежде чем окончательно убедиться – на Кроунхедже замерло дремучее средневековье. Здесь действительно могли проходить рыцарские турниры.
– Может, местные добрались до машины времени и что-то там навертели? – предположил Фрост.
– Бред какой-то, – отозвался Лэер. – Ни на одной из планет Целистики никогда не было средневекового общества. Оно было только на Земле. Как оно могло попасть сюда?
– Может, какой-то очередной общественный эксперимент? В архивах Совета планета помечена как непригодная для жизни.
– Проверь на сбои и взлом хэнджера.
– Гордон проверял. Все путем.
Они переглянулись. Нужно было высаживаться.
– И где ты предлагаешь искать эту свою "машину времени"?
– Давай заглянем к одному из крупных феодалов и расспросим. Заодно пограбим.
Пиратам идея понравилась. На планету собирались спускаться все, кроме пилотов и Гордона (он круглосуточно копался в электронике и совершенно не интересовался ничем).
Перед вылетом Лэер остановил Фроста.
– Следи за стариканом.
– Не беспокойся. Мы с Гордоном хорошо над ним поработали. Сейчас меня больше всего волнует не он, а ты, Лэер.
– А что со мной не так?
– Ты единственный из нашей команды, о прошлом кого я ничего не знаю. Как ты вообще оказался на станции в тот день?
– Прилетел "зайцем" на одном из кораблей. Чо тут знать-то. Сбежал из детского дома, бегал, бегал, бегал, прибежал… вот и все прошлое.
Фрост подозрительно сощурился, но ничего не сказал. Пираты приготовились к высадке.
На этот раз высаживались аккуратно и ночью. Флаер завис над одной из башен. Первыми выпустили разведчиков (эту должность заранее разыграли между собой, и "победителями" вышли Треверс и Финч), и только когда те сняли часовых (спокойно дрыхнущих и явно не ожидавших нашествия сверху), на свежий воздух выбрались остальные. Пираты разбились на три команды и рассредоточились по замку. При этом каждый был обязан сообщать обо всем подозрительном, и даже не встретив ничего особенного, рапортовать Фросту раз в пять минут.
Осторожность быстро сменилась азартом. Финч и Треверс нашли сокровищницу, Лэер – винный погреб, Фрост с Джонсом – библиотеку. Скоро азарт погас, в свою очередь превратившись в разочарование. Золото и драгоценности симпатично выглядели, но ничего не стоили для пиратов. Драгоценности были выполнены далеко не идеально, даже старьевщик за них много не дал бы, а книжки оказались совершенно дешевыми, да еще и написанными так коряво, будто над ними работал школьник. Доволен остался только Лэер – спиртное здесь было прекрасным. Впрочем, времени на дегустацию у него почти не было – Фрост скомандовал всем срочно собраться в тронном зале. Причина спешки валялась перед сконфуженным Треверсом. На причине была красная мантия и корона. Из причины вытекала кровь.
– И фигли ты его прикончил? – наступал Фрост. – Мы же могли его расспросить.
– А чего он разорался? – смущенно оправдывался Треверс. – Да ладно, найдем другого. Тут их полно.
– Теперь-то да. Придется другого искать, – мрачно заметил Фрост. Ограбление явно не клеилось. – Лэер, ты пару бурдюков вина не захватишь?
– Угу, – тот был рад снова заглянуть в погреб.
Когда Лэер вернулся в тронный зал, он застал товарищей за неожиданным занятием: водрузив на голову корону, Фрост восседал на троне, выслушивая путаные объяснения Треверса. Остальные почтительно стояли по сторонам. Когда Треверс замолк, Фрост поднялся и важно объявил, что посвящает того в рыцари.
– Ну вы даете, – усмехнулся Лэер. – Как дети, только бы вам придуриваться.
Не спуская с себя важного вида, Фрост поманил Лэера. Тот подошел. Фрост указал на свой ботинок: "Разрешаю тебе присягнуть своему господину, холоп".
Лэер скинул бурдюки и принялся закатывать рукава: "Ага, сейчас я тебе присягну, засранец. Так присягну, что на всю жизнь запомнишь. Твои дети будут долгими зимними вечерами вспоминать, как я тебе присягнул… Точнее нет, не будут. Потому что после моей присяги детей у тебя не будет. Разве что приемные".
Фрост поднял брови: "Поплатишься ты головой за свои оскорбления, смерд". И тут Лэера схватили сзади. Это был Финч. Не так чтобы особо умелый боец, но здоров, как бык, зараза такой. Хрен вырвешься.
– Свернуть ему шею, сир? – осведомился Финч.
– У меня есть решение лучше, – Фрост вынул пистолет. – Пускай это послужит уроком всем мятежникам плоскоземья.
Внезапно Лэер понял, что товарищи не придуриваются. Его действительно могут пристрелить! Он задергался, но из железной хватки Финча было не выбраться. "Это будет очень-очень глупая смерть", – подумал он за мгновение до того, как Фрост размахнулся и вырубил его ударом приклада.