- Так сейчас многие носят. Можем идти…
Арцеулов не стал спорить. Он уже понял, - странный чех знает, как поступать в трудных обстоятельствах. Они прошли через последний легионерский пост и оказались на площади. Подпоручик на секунду задумался, а затем уверенно кивнул в сторону ближайшего караула.
- У меня нет документов, - Арцеулов на всякий случай расстегнул крючок полушубка, чтобы быстрее дотянуться до оружия.
- Не беда, брат-вояк, - усмехнулся подпоручик. - Они нам не понадобятся…
…Караул состоял из нескольких солдат, и офицера, все они были без погон, а на рукавах имели такие же повязки, как и Арцеулов. Капитан ожидал окрика и приказа остановиться, но, к его удивлению, офицер с повязкой лишь козырнул, приказав пропустить Арцеулова и его спутника. Оказавшись за линией постов, Ростислав перевел дух и попытался первым делом содрать не нравившуюся ему повязку - носить вражеские знаки различия было слишком неприятно.
- Не надо, брат-вояк, - посоветовал легионер. - Пригодится… А по тому адресу не ходи - там засада. Ну, прощай…
Он козырнул двумя пальцами и, прежде чем удивленный капитан успел опомниться, свернул в ближайший темный переулок.
"Ну и ну, - только и подумал Ростислав, медленно шагая по пустынной улице. - Неужели этого чеха приставил ко мне адмирал? Да нет, тут что-то не так…"
Внезапно он вспомнил слова Ксении, сказанные во сне. "Тебе поможет тот, кому ты уже помог, но забыл об этом…" Ростислав стал вспоминать, но ничего подходящего в голову не приходило. Чехов он невзлюбил с самого начала, ни разу вместе с ними не воевал и вообще стремился держаться от братьев-славян подальше.
Итак, на квартире неизвестной ему тетки адъютанта ждет засада. Во всяком случае, об этом предупредил странный подпоручик, а ему приходилось верить… Итог, у Ростислава есть целая ночь, чтобы бродить по мертвому холодному Иркутску - если, конечно, не встретится случайный патруль. Ну а утром… О том, что произойдет утром, когда скрыться будет негде, думать не хотелось. Арцеулов не спеша шел куда-то по неизвестной ему улице, прикидывая, что можно еще придумать в его положении. Будь дело летом, он легко нашел бы себе убежище где-нибудь на чердаке, но в такую морозную ночь это грозило верной гибелью. Можно было, конечно, постучаться в первую же попавшуюся квартиру, но это значило подвергнуть опасности не только себя, но и чьи-то ни в чем не повинные жизни…
Внезапно где-то вдали он уловил громкие мужские голоса, затем послышался крик и мощная ругань. Арцеулов выхватил наган, огляделся и нырнул в темную подворотню.
Ругань стихла, но голоса продолжали о чем-то громко спорить. Затем спор прекратился и вдалеке послышались тяжелые шаги. Похоже, те, кто только что выяснял отношения, приближались. Арцеулов прижался к стене, стараясь не обращать внимания на нечеловеческий холод, которым дышали камни. "Сейчас согреюсь", - подумал он; и не ошибся.
Это, как и ожидал Арцеулов, был патруль. Четверо, вооруженные винтовками, конвоировали пятого - высокого, в оборванной, местами прожженной офицерской шинели.
"Свой", - понял Ростислав, внимательно приглядываясь к конвоирам. Трое были обыкновенными увальнями-пролетариями, слабо разбиравшимися, где право, а где лево. Винтовки они держали настолько нелепо, что капитан даже скривился от презрения. А вот четвертый - он шел последним - его поневоле заинтересовал: маленький, почти квадратный, с могучим торсом и ручищами, почти касавшимися земли. В отличие от всех остальных, одетых в старые шинели явно с чужого плеча, на могучем коротышке было ладно сшитое, очевидно, по специальному заказу, пальто на меху, подпоясанное ремнем с кобурой.
"А это, стало быть, главный", - рассудил Арцеулов, неслышно расстегивая крючки полушубка и пряча наган за пазуху. Вопрос о том, вмешиваться или нет, перед ним, естественно, не стоял. Речь шла лишь о наиболее эффективном методе действия…
Ростислав пропустил караульных немного вперед, подождал, покуда один из солдат поравняется с ним и, резко выдохнув воздух, прыгнул. Сознание не вмешивалось - дело было несложным, и все происходило как бы само собой. Солдат все же успел услышать какой-то шум сбоку и начал поворачивать голову. Подбородок чуть приподнялся - и ладонь Арцеулова рубанула в узкий промежуток. Покуда солдат с хрипом оседал на землю, его винтовка уже была в руках у Ростислава. Удар штыка пришелся в бок одному из шедших впереди. Тот вскрикнул, и в тот же момент третий солдат успел-таки обернуться и броситься на капитана.
Это было уже опаснее, поскольку сзади оставался коротышка; но солдат, к счастью, был новичок в штыковом бою. Арцеулов поневоле усмехнулся, легко парируя удар, и резким выпадом всадил штык прямо в сердце противника.
Он тут же развернулся - и вовремя. В руках коротышки уже подпрыгивал наган. Стрелять не хотелось - на шум могла прибежать подмога, поэтому Ростислав ударил от плеча, попав прикладом прямо в зубы колобку в кожанке. Тот не упал, а не торопясь, даже с некоторым достоинством сел в сугроб, не выпуская оружия. Тогда Арцеулов еще раз добавил ему прикладом по физиономии, легко выбив револьвер, и в довершение пнул краснопузого сапогом, отчего тот бухнулся на бок и зарылся в сугроб.
Арцеулов поднял наган колобка и быстро огляделся.
- Уходим, - кивнул он офицеру, неподвижно простоявшему всю схватку. Тот дернул руками, и Ростислав сообразил, что пленный крепко связан. Нож был далеко, поэтому капитан попросту схватил бывшего пленника за плечо и потащил в переулок.
- Бежать сможете? - шепнул он, прислушиваясь. Вокруг было тихо, и капитан надеялся, что несколько лишних минут у них будет.
- Могу, - хрипло ответил офицер. - Вот только руки…
- Черт! - Арцеулов наконец извлек нож, который он носил по давней фронтовой привычке на левом боку, и одним ударом рассек веревки.
- Держите, - трофейный револьвер был передан освобожденному, и через секунду оба офицера бежали вдоль темных домов. Но уже через несколько минут Арцеулов понял, что надо передохнуть - ледяной воздух резал горло, не давая перевести дыхание.
- Уф, - выдохнул офицер в оборванной шинели, как только они остановились. - Премного вам благодарен, сударь! Впрочем, какие тут слова… За жизнь не отблагодаришь. Я подполковник Рыбников…
- Капитан Арцеулов, - представился Ростислав, оглядывая спасенного. Рыбников был небрит, на лице красовался огромный синяк, а под левым ухом кровоточил большой порез.
- Изукрасили, - кивнул тот. - Вышел в город… Сдуру, конечно. Хотел к сестре заглянуть, вот и нарвался… Вы того клопа жирного прикончили?
Арцеулов понял, что речь идет о гноме в кожаном пальто.
- По-моему, нет. Я его больше прикладом…
- Эх, зря! - огорчился подполковник. - Это же господин Чудов, глава здешней чеки. Его весь Иркутск, заразу, знает!..
- Отложим до следующего раза, - рассудил Ростислав, на которого товарищ Чудов не произвел особого впечатления. - Ну, куда теперь, господин подполковник? Я, признаться, в Иркутске второй раз в жизни.
- Пошли, - подполковник осмотрелся, а затем решительно зашагал куда-то в узкий проход между домами. - Раньше ночью можно было выходить, а сейчас - как озверели. Говорят, ищут какого-то полковника Лебедева… Такой шум подняли! Можно подумать, что этот полковник им дороже золотого запаса…
- А что за полковник такой? - равнодушным тоном поинтересовался Арцеулов, чувствуя, что большевики взялись за дело серьезно.
- А Бог весть! Фамилия нередкая… Правда, говорят, он из отдела генерала Ирмана, но там никакого Лебедева, насколько я знаю, не было…
"Вот те и раз, - размышлял Арцеулов, покуда они пробирались мрачными закоулками, перебежками пересекая немногие освещенные улицы и замирая при отдаленных шагах патрулей. - Ведь Верховный сказал, что полковник Лебедев служит в том же управлении министерства…"
Если адмирал что-то напутал или таинственного Лебедева тоже нет в живых - и то, и другое представлялось вполне возможным, - вся миссия Арцеулова становилась бессмысленной.
Между тем они добрались до окраины. Осмотревшись среди небольших одноэтажных хибар, подполковник уверенно зашагал к крайней. Войдя через калитку, они поднялись на старое, заскрипевшее под шагами крыльцо. Капитан постучал три раза, затем подождал и вновь постучал, на этот раз дважды.
- Явка, - Арцеулову эти предосторожности показались почему-то смешными и несерьезными.
- Приходится, - понял его Рыбников. - Главное, чтоб соседи не выдали. Тут бы дней пять отсидеться, пока…
Что будет потом, рассказать он не успел. Дверь приоткрылась, и оба нырнули вовнутрь.
Их окружила темнота. Где-то рядом слышались тихие голоса.
- Это я, господа, - негромко проговорил подполковник. - Со мною капитан Арцеулов…
Внезапно вспыхнул свет - кто-то зажег керосиновую лампу.
- Что у вас с лицом, подполковник? - поинтересовался кто-то. - Что случилось?
- А, сплошной форс-мажор, - скривился Рыбников. - Угодил к краснопузым. Спасибо капитану - отбил.
- Вы черный гусар? - поинтересовался кто-то невидимый. Арцеулов понял, что и здесь обратили внимание на его полушубок.
- Нет, - приходилось объяснять все сначала, и Ростислав предпочел сразу же достать свою офицерскую книжку.
- Да полно, господа! - запротестовал Рыбников. - Господин Арцеулов на моих глазах четырех краснопузых порешил…
- Трех, - поправил его капитан. - Надеюсь, как вступительный взнос сойдет?
- Проходите, капитан, - невидимая рука вернула ему документ. - Занесло же вас! Вы знаете, поганые чехи решили передать Верховного Политцентру…
- Нет, - покачал головой Ростислав. - Но можно было догадаться. Вот сволочи!..
Они прошли по коридору, затем перед глазами мелькнула лестница, ведущая в подпол. Ему посветили фонарем, и Ростислав спустился по неудобной скрипящей лестнице в глубокий подвал.
- Зажгите свет! - скомандовал кто-то, и почти сразу же засветились две керосиновые лампы. Арцеулов огляделся, и понял, что попал в неплохую компанию.
В подвале, где в более спокойные годы какой-то зажиточный иркутянин хранил припасы, собралось не менее десятка офицеров. Кое-кто в форме, но большинство попало сюда уже в штатском. Впрочем, маскарад был достаточно нелеп и едва ли мог обмануть даже самых наивных патрульных. Слабый свет ламп бросал странные, густые тени, скрывавшие лица, и в первый момент Ростиславу показалось, что он не видит тут ни одного знакомого.
- Прошу любить и жаловать, капитан Арцеулов, - представил его Рыбников, спускавшийся последним и аккуратно закрывавший люк, ведущий наверх. - Мой спаситель и отныне смертный враг антихриста Чудова, коего он отделал в лучшем виде…
- Поздравляем, - откликнулся кто-то. - Только лучше бы вы его, капитан, сразу уложили, без мучений… Клоп краснопузый…
Похоже, кличка "клоп" уже успела прочно прилипнуть к Прову Самсоновичу.
- Господа, что случилось? - послышался чей-то сонный голос, показавшийся Ростиславу очень знакомым. - Надеюсь, не красные?
- А вы и красных проспите, Ревяко, - ответили борцу с Морфеем.
Арцеулов всмотрелся и в неровном свете ламп с радостью заметил офицера, поднимавшегося с рваного, набитого соломой матраца.
- Господин полковник, - окликнул он, Ревяко секунду всматривался, затем ахнул и полез обниматься.
- Вижу, вижу, живы, - удовлетворенно вещал он. - А я уж и не надеялся. Думал, решили погибнуть героем!
- А я думал, вы уже в Чите, - заметил Арцеулов, решив не препираться с излишне жизнелюбивым подполковником.
- Чехи, сволочи! - скривился тот. - Довезли до Иркутска - и взашей. Хорошо еще, что этим… эсеришкам не выдали. Ну, теперь с вами, капитан, мы точно выберемся…
- Выберемся, - согласился кто-то. - Вот пусть Каппель чуток поднажмет, тогда мы им покажем мировую революцию! А пока рано. Если они из-за одного Лебедева готовы весь город перевернуть…
- Господа, да кто такой этот Лебедев? - самым невинным тоном, полагавшимся на его взгляд новичку, спросил Ростислав.
- А это фантом, - охотно откликнулся Ревяко. - Призрак…
- Я знаю троих Лебедевых в военном министерстве, - заметил кто-то. - Один, правда генерал… Но никто из них не работал с Ирманом.
- Я же говорю - фантом, - удовлетворенно констатировал Ревяко, вновь устраиваясь на матраце.
- Ни черта большевики не найдут! - вдруг заговорил офицер, до этого не принимавший участия в разговоре. - Полковник Лебедев - это псевдоним. У Ирмана в отделе в самом деле был один офицер, который проходил во всех документах под этим именем.
- Зачем? - поразился кто-то. - Этакая конспирация!
- Как видите, смысл в этом есть. Этот Лебедев - будем называть его так - занимался чем-то очень секретным. По-моему, он летчик, - хотя, признаться, не уверен…
- Да ну, не может быть, - засомневался кто-то, и беседа перешла на другие темы.
Покуда господа офицеры разбирались на четверки, чтобы играть в преферанс - занятие, от которого их оторвал приход нежданных гостей, Арцеулов подсел к Ревяко.
- Простите, господин полковник, - начал он, решив выяснить мучивший его все эти дни вопрос. - Вы, когда уходили, ничего не забыли в купе?
- Забыл, - охотно кивнул тот. - Вас забыл, Ростислав. Винюсь, проявил себя как последняя свинья…
- Бросьте! Я о другом…
И Арцеулов как бы невзначай поднес к свету руку с тускло блеснувшим перстнем.
- Красивая вещь, - уважительно заметил подполковник. - По-моему, XVIII век, Западная Русь, а может, и Польша. Я его у вас раньше не видел.
- Так это не ваш?
- Нет, - с сожалением покачал головой Ревяко. - А что, вы его где-нибудь нашли? Значит, повезло, ваш будет…
- Значит мой… - согласился Ростислав. Наиболее логичная и простая версия рухнула. Правда, то, что перстень не надо отдавать, Арцеулову было по душе. "Никогда не снимай перстень" - вспомнились слова, слышанные им уже дважды…
Под утро преферансисты, закончив баталии, стали укладываться. Как понял Ростислав, днем офицеры спали, выставляя дозорных. Дом принадлежал какому-то старику, родственнику одного из прятавшихся, но приходилось быть настороже.
Когда все заснули, Ростислав подсел поближе к офицеру, который обнаружил такие глубокие знания о таинственном Лебедеве.
- Что? - встрепенулся тот. - А, новенький? Не спится?
- Не спится, - кивнул Арцеулов. - Господин…
- Штабс-капитан, - подсказал офицер. - Штабс-капитан Мережко.
- Господин штабс-капитан, мне нужно встретиться с полковником Лебедевым.
- Вы что, тоже из чека? - неясно в шутку или всерьез предположил Мережко.
- А вы что, не узнали? - обиделся Ростислав. - Я Феликс Дзержинский, только бороду сбрил! Читайте!
И он сунул штабс-капитану приказ, полученный от Верховного. Тот подвинулся поближе к неяркому свету лампы и долго изучал документ.
- И вы с этим пробирались через весь город? - наконец спросил он.
"Нет, я на метле летел", - хотел ответить Арцеулов, но сдержался.
- Кто вам назвал фамилию Лебедева? Только говорите тише…
Ростислав молча указал на подпись адмирала.
- Ничего не могу обещать. Скажу сразу, к этому делу не имею никакого отношения. Но могу попытаться… В общем, считайте, мы ни о чем не разговаривали, а завтра ночью…
Проснувшись, Ростислав с удивлением обнаружил, что проспал весь день - публика уже шевелилась, собираясь на ночные вылазки. Арцеулов поискал Мережко, но того уже не было - как выяснилось, он ушел сразу же после наступления темноты. Оставалось ждать.
Мережко появился под утро и сразу же направился к Ростиславу. В руке его белело что-то похожее на листовку.
- А вы, капитан, оказывается, известная особа, - заявил он вместо приветствия, протягивая Ростиславу бумагу.
Арцеулов пробрался поближе к свету и обомлел.
Листовка объявляла о розыске опасного врага мировой революции, убийцы и садиста капитана Арцеулова. Давались подробные приметы, упоминался все тот же черный полушубок, а также обещалось щедрое вознаграждение деньгами или продуктами. Там же был и портрет - рисунок от руки, но весьма сходный с оригиналом.
- Как раз развешивали, - сообщил Мережко собравшимся вокруг него офицерам. - Видать, мсье Чудов не простил рукоприкладства…
"Как же это? - мелькнуло в голове Ростислава. - Приметы, фамилия… Даже портрет…"
- Да, вы у нас герой, - резюмировал непробиваемый Ревяко. - Я на вашем месте стал бы срочно отращивать бороду. Или переоделся в татарина… Или в буддийского ламу.
Офицеры живо принялись обсуждать весьма актуальный вопрос об изменении собственной внешности. Тем временем Мережко отвел Арцеулова в сторону.
- Я договорился, - шепнул он. - Вас ждут.
- Когда? - радостно выдохнул Ростислав, уже не надеявшийся на удачу.
- Лучше всего сегодня. Правда, эта наглядная агитация…
Арцеулов лишь махнул рукой. В эти дни на улицах Иркутска офицера могли арестовать и без всякого объявления.
Они выбрались из убежища и долго плутали между небольшими домиками. Затем Мережко, осмотревшись, осторожно постучал в темное окошко одного из ничем не примечательных зданий. На стук появился человек в большой извозчичьей дохе. Узнав Мережко, он кивнул, а тот в свою очередь указал на Арцеулова. Вслед за этим штабс-капитан так же безмолвно распрощался и отбыл восвояси.
Человек в дохе минуту постоял, о чем-то раздумывая, а затем кивнул Ростиславу, предлагая следовать за ним. На этот раз шли долго. Пару раз приходилось сворачивать во дворы, чтобы спрятаться от патрулей. Маленькие домики стали сменяться более солидными строениями. Арцеулов понял, что они подходят к центру. Возле одного дома, большого двухэтажного с высоким забором, украшенным вычурно резьбой, спутник капитана остановился и замер. Постояв немного, он аккуратно постучал в комнату.
Минуты через две им открыли. Арцеулов был пропущен первым. Он вошел во двор, но осмотреться не успел - сопровождающий довольно невежливо подтолкнул его к крыльцу.
В сенях было совершенно темно. Кто-то (похоже, все тот же человек в дохе) помог снять полушубок и шапку. После чего вновь подтолкнул в спину. Арцеулов отворил дверь и на секунду зажмурился - после темноты прихожей даже неяркий свет керосиновой лампы на мгновенье ослепил.
- Присаживайтесь, господин Арцеулов, - услыхал он чей-то сильный спокойный голос. Капитан сел на старый, покрытый искусной резьбой, стул и только тогда начал осматриваться.
Это была обычная комната, какие Ростислав видел в зажиточных сибирских домах. Иконы в красном углу, мебель из темного дерева, пол устлан светлым ковром… Все это он замечал походя - куда больше Арцеулова интересовал человек, стоявший перед ним.
Человек был в штатском. Точнее, на нем не было военной формы, но присмотревшись, Ростислав сообразил, что темная кожанка, перетянутая ремнем - это неоднократно виденная им одежда авиаторов. Тот, кто носил эту куртку, был высок, по виду очень силен, хотя лицо имел скорее добродушное, незлое. На левой щеке были заметны следы швов - последствия серьезной травмы.
- Вы искали меня? Я полковник Лебедев, - высокий человек в авиационной куртке, достав удостоверение личности, показал его Ростиславу. Тот мельком взглянул на него, затем вернул удостоверение владельцу и вскочил, щелкнув каблуками:
- Здравия желаю, ваше высокоблагородие! Разрешите представиться: капитан Арцеулов!