* * *
Однажды с сокола как обычно сняли клобучок и выпустили на знакомом поле. Ему дали полетать, потом Андрей стал крутить вабило. Балобан взлетел вверх, и в тот момент, когда он начал снижаться, обнаружил, что кожаного чучела нигде нет (Андрей быстро спрятал его за спиной), а в воздухе, неуклюже взмахивая крыльями, летит одна из тех птиц, которые громко гудели в сарае, за сетчатым окном.
Балобан легко нагнал голубя и осмотрел со всех сторон. Но, не найдя на нем кусочка цыпленка, полетел к Хозяину.
- Эй! Эй! - закричал Андрей, - точно так же, когда хвалил балобана за хороший бросок. Балобан недоуменно завис над человеком, потом снова догнал порхающего голубя и, не тронув его, сел на перчатку сокольника. И как всегда получил награду. Но больше еды ему сегодня не давали. А сизарь куда-то улетел.
Через день все повторилось. Правда за исключением одного - балобану двое суток не давали есть. Он, освобожденный от клобучка, взлетел, и, увидев кружащееся вокруг Хозяина вабило, быстро набрал высоту для броска. Потом кожаное чучело опять исчезло, а в небе появился голубь. Голодный сокол не стал больше искать цыпленка, а под одобрительный крик Андрея вцепился когтями в спину сизаря и отнес его к лесу. Там ему не мешали, и он наелся досыта.
* * *
Тренировки все продолжались. Соколу казалось, что голуби, на которых он охотился, с каждым разом летают увереннее и быстрее (и это было действительно так - ведь глаза первого голубя, того которого балобан так и не решился поймать, были специально зашорены Андреем, а остальные были "подперены" - у них был удалены несколько маховых перьев, чтобы птицы летали помедленнее).
Но в последнее время Андрей выставлял соколу только самых сильных незашоренных и неподперенных голубей. И балобан не упустил ни одного.
* * *
Однажды, в конце лета, на рассвете Андрей взял с присады балобана.
- Поехали добывать тебе имя, - сказал Андрей, надвигая послушному соколу клобучок на голову.
Балобан чувствовал, что его несут совсем не туда, где он сначала учился садиться на перчатку, затем ловить вабило, а потом - и голубей. Его посадили на что-то мягкое, а кроме того он чувствовал, что над ним была низкая крыша, а внизу шевелилось и громко дышало еще какое-то существо. Потом что-то заурчало, и мягкая присада под ним заходила - машина тронулась.
Когда с птицы сняли клобучок, она обнаружила, что находится в совершенно незнакомом месте. Вокруг не было никаких строений, но простирались обширные желтые поля. Где-то далеко на горизонте темнел лес. Рядом с хозяином радостно прыгала пегая собака. Балобан вспомнил, что их когда-то знакомили. Наверное, она тоже приехала, чтобы добыть себе имя. Но оказалось, что имя у нее уже было.
- Вперед, Ванда, - приказал Андрей. И собака бессмысленно, как показалось соколу, начала носиться из стороны в строну по желтеющей траве. А Хозяин с сидящим на перчатке балобаном неторопливо шел за ней.
Через четверть часа Ванда остановилась у неприметного кустика полыни.
- Ну, вот он, твой шанс, - шепнул Андрей балобану, направляясь к красиво застывшей, с поднятой согнутой передней лапой Ванде.
- Пиль, - негромко произнес Андрей и подбросил балобана вверх. Собака рванулась вперед, а из-под кустика взлетела и понеслась над полем маленькая плотная буроватая птичка.
Сокол стал набирать высоту для атаки. Но перепелка уже упала в желтую траву. Балобан сделал круг и опустился на перчатку Андрея.
- Бывает, - утешил Андрей сокола. - Первый блин комом. Пошли дальше. Ванда, ищи! - крикнул он собаке. И Ванда снова стала прочесывать поле и вскоре так же картинно замерла.
- Пробуй еще, - предложил балобану Андрей, подходя к Ванде и снова подбрасывая сокола в воздух.
На этот раз из травы, громко крича "зип-зип-зип...", вылетела птица - такая же бурая, но покрупнее и с красноватым хвостом.
Раздосадованный первой неудачей (а также тем, что не кормили со вчерашнего дня) сокол резво стартовал, стремительно набрал высоту, а затем опрокинулся вперед и начал отвесно падать на добычу. Скорость пикирующего балобана была такой, что его самого не было видно, - только неясная тень со свистом рассекла воздух.
Куропатка вильнула было в сторону, но упражнения с вабилом дали о себе знать. На сгибах сложенных крыльев балобана отошли в стороны два жестких округлых пера, управлявшие его полетом-падением, а когда жертва была совсем рядом, сокол раскрыл крылья и хвост, затормозил и, лапой вцепившись ей в бок, сел в желтую траву.
Он раскрыл крылья, укусил птицу в затылок, и она перестала биться.
Сзади него послышались шаги. Сокол обернулся, - к нему бежала Ванда.
- Ванда, рядом, - услышал сокол голос Андрея. - Пусть поест. Он заслужил. Это его первая настоящая добыча.
Андрей не торопился надевать клобучок на голову балобана. Он осторожно погладил грудь птицы, снял прилипшее к клюву перышко, а затем произнес:
- С первым полем тебя, с первой добычей. Надеюсь, - она не последняя. Вот теперь ты и имя заслужил. Раз балобаны - восточные птицы, то и имя у тебя должно быть восточное. Давай назовем тебя Каратом. Короткое, громкое и звучное. Мне нравится. И ты привыкнешь.
После этого Андрей надел на голову Карату клобучок, спрятал недоеденную куропатку в сумку и пошел к машине.
* * *
Полмесяца они втроем - Андрей, Ванда и Карат, выезжали на машине на охоту - в поля, в поймы рек, на опушки лесов.
На полях Ванда поднимала перепелок и куропаток. Молодые и глупые старались улететь от Карата. Тогда он успевал набрать высоту и на скорости в падении "срезать" жертву. Старые куропатки, увидев летящего сокола, камнем падали в траву. Тогда Андрей звал Карата на перчатку и снова пускал вперед Ванду, чтобы та нашла затаившуюся птицу. Таких матерых птиц Карату удавалось взять только после третьей-четвертой попытки. А иногда не удавалось вовсе.
Со стариц собака поднимала уток. Карат, правда, смог сбить только одну, которая, как и неопытная перепелка, понадеялась на силу своих крыльев. Карату пришлось забираться высоко вверх и, только падая оттуда, он сумел где-то далеко над полем поймать чирка.
Андрея не было долго, и он съел почти половину утки. В этот день балобана больше не кормили, а к вечеру повесили на основание хвостового пера крошечный легкий радиопередатчик.
Через неделю этот прибор помог Андрею найти улетевшего сокола.
* * *
День был неудачным. Уток на старицах не было, зато с берега поднялась серая цапля. Андрей пустил Карата. Цапля хрипло заорала и полетела прочь. Она сильно уступала балобану в скорости, и тот, даже не набирая высоты, легко нагнал ее. Но атаковать такую громадину не решился и, сделав над ней несколько кругов, вернулся к недовольному Андрею. Они пошли дальше.
Из зарослей крапивы вылетел белый лунь. Полет его был неспешным, и Карат решил, что он будет легкой добычей. Балобан набрал высоту, а затем спикировал на луня. Но этот пернатый хищник отличался отменным хладнокровием и необычайной маневренностью. Лунь легко, каким-то неуловимо-изящным движением крыльев, не ускоряя полета, ушел от Карата. Тот снова набрал высоту и снова атаковал, а лунь так же легко вновь обманул его. И Карат вновь сел на перчатку сокольника.
С мокрого луга мягко взлетела рыжая круглоголовая сова, и Карат погнался за ней. Когда сокол был всего в метре от нее, летящая сова повернулась боком так, что ее крылья вытянулись в одну вертикальную линию; и Карат промахнулся. Он делал один заход за другим, - но опытная сова снова и снова повторяла свой маневр, а Карат все гнался за ней.
Когда, наконец, Карат потерял к сове интерес, то обнаружил, что заблудился. Он немного полетал кругами, а потом снизился и сел на стоящий в поле столб.
Место было незнакомое. Не было видно ни Андрея, ни Ванды, ни машины.
Под ним расстилалось скошенное поле. Вдалеке виднелась деревня, на окраине которой паслись три коровы. И Карат от нечего делать принялся их рассматривать, не обращая внимания на мелких птичек, которые, тревожно пища, вились вокруг него.
Созерцанию коров Карат предавался около часа. Потом к коровам подъехала машина, показавшаяся Карату знакомой. Потом из машины вылез человек, который тоже показался Карату знакомым.
И когда человек надел на левую руку знакомую синюю перчатку с широким раструбом, а правой начал крутить над головой черное вабило с хорошо видимым желтым цыпленком и звать сокола знакомым голосом, Карат, позвякивая бубенцами, радостно полетел к Андрею.
* * *
Больше Андрей с Каратом не охотился. Однако занятия с балобаном не прекращались. Каждый день его заставляли летать за вабилом, иногда напускали на сизарей. Кроме того, его обучали различным трюкам, - из Карата готовили циркового артиста.
Тем временем другие сокола-балобаны - соседи Карата по питомнику - постепенно исчезали. Однажды трех ровесников Карата, тех, кто жили в огромной "кастрюле", Андрей выпустил на свободу прямо из вольеры. Двое улетели сразу, а третий с неделю держался в окрестностях, воруя цыплят у сидящих на присадах птиц. После этого Андрей стал на машине увозить балобанов подальше и выпускал их где-нибудь в далеком поле.
За другими соколами приезжали люди. Они выбирали птиц, а потом долго беседовали с Андреем. Затем уезжали. Иногда ничего не купив, но чаще - с приглянувшимся соколом.
Карат слышал, как во время таких бесед приезжие упоминали и его имя. Андрей при этом всегда отрицательно качал головой, и Карат оставался в питомнике.
Раз в неделю появлялись экскурсанты. Они ходили по питомнику, рассматривали сов, орлов, ястребов и соколов, а потом шли к "летному" полю, где Карат демонстрировал все то, чему его обучили. Балобан летал за кружившимся вокруг Андрея вабилом, фотографировался с желающими, "целовал" дам в щечку, разворачивал фантики на конфетах, пролетал сквозь обруч, а на прощанье ловил либо живого голубя, - если это была "взрослая" экскурсия, либо подброшенную вверх игрушку - фиолетового плюшевого бегемота, - если зрителями были дети.
* * *
Одно из таких выступлений стало последним, а точнее предпоследним в недолгой жизни Карата. В тот день, когда он, ловко поймав воздухе подброшенную игрушку, понес "добычу" на крышу сарая (обычно он там съедал маленький кусочек цыпленка, прикрепленного к бегемоту), из кроны дуба неожиданно вылетел огромный ястреб и устремился к балобану.
Сокол, оставив игрушку, взвился вверх. Тетеревятник долго преследовал его, но затем отстал. А перепуганный Карат продолжал набирать высоту под восторженные крики школьников.
Андрей, прикреплявший передатчик к хвосту Карата только на время охоты, надеялся, что тот вернется.
Но балобан не вернулся.
* * *
Андрей целую неделю колесил на своей "Ниве" по дорогам области, тщетно выходил на поля, раскручивая над головой вабило.
И Карат целую неделю летал в окрестностях родного питомника, присаживаясь на столбы, ожидая, когда же появится Хозяин и поманит его. Но с Андреем они так и не встретились.
Карат голодал три дня, тщетно пытаясь добыть кого-нибудь. Оказывается, куропаток и перепелов без собаки он найти не мог, а дикие голуби были гораздо проворнее сизарей.
Только на четвертый день ему удалось поймать над старицей молодую чайку. И он торопливо съел ее без остатка.
А еще через день в него стреляли, - когда сокол сумел схватить, но вынужден был бросить подросшего цыпленка (одна дробинка в крыле так и тревожила Карата всю его жизнь).
После этого он начал избегать поселков, охотясь только на полях и лугах и делая все меньше промахов по диким птицам.
Во время своих скитаний он бил разную добычу (однажды, проголодав почти неделю, он в отчаянии напал на летящего ворона и победил его), подальше облетал птичьи дворы, ловил отбившихся от стай, улетевших далеко от поселков домашних голубей, в случае особого голода добывал мелких зверьков. И самое главное - научился еще издали замечать тетеревятников.
И еще об одной опасности узнал Карат. Однажды он охотился на сусликов, высматривая добычу с вершины металлической опоры электропередачи. По соседству, на другую мачту опустился канюк. Он, потянувшись, начал обирать оперение, а потом почистил клюв о провод. Карат видел, как блеснула белая вспышка, раздался громкий хлопок, и мертвый мышеед камнем свалился на землю. Испуганный Карат поднялся в воздух и больше никогда на такие опоры не садился.
Раз один из его путцов застрял в ветвях дерева, и Карат, позвякивая бубенчиком, несколько часов пытался вырваться из плена, пока наконец кожаный ремешок не оборвался.
* * *
Балобан избегал людей и все-таки однажды сам подлетел к человеку. Ясным прозрачным осенним днем он на желтом поле увидел одинокую фигуру.
Человек не торопясь шел по полю. А вокруг него вилось черное вабило!
Карат, присматриваясь, сделал круг. Человек этот не был похож на Андрея – незнакомец был брюнетом, а кроме того, ниже ростом. Увидев летящего Карата, человек начал быстрее крутить вабило и крикнул почти так же, как звал Карата Хозяин:
- Ау! Ау!
Карат стал спускаться на подставленную перчатку с широким раструбом. Только перчатка у него была не синяя, а ярко-рыжая, и кроме того была надета на правую руку. Но Карат все равно сел.
- Якши кош, матур кош , - сказал сокольник и осторожно зажал единственный уцелевший ремешок путцов пальцами. Потом он открыл висевшую на боку сумку (тут Карат заметил, что и сумка была не такая, как у Андрея) и достал оттуда не цыпленка (именно к этому угощенью привык Карат), а мертвого воробья.
Карат быстро съел угощение, а чужой сокольник (который на самом деле искал своего улетевшего сапсана) ловко надвинул на голову Карата чужой клобучок.
* * *
Клобучок с Карата сняли через несколько часов. Оказалось, что он находится в небольшой вольере. Там были две перекладины, навес от дождя, на земле - тазик с чистой водой, а на высоком порожке - мертвый воробей - теперешняя еда Карата. Из-за фанерных стен, отделяющих его вольеру от соседних, слышался хриплый клекот других соколов.
Вечером новый владелец Карата, ловко работая тонкой пилкой, освободил лапу балобана от подарка Андрея - железного кольца с названием родного питомника.
* * *
Карат прожил здесь около недели. Его никуда не выпускали. Он не летал за вабилом, не гонялся за подперенными голубями (какой легкой добычей были бы они сейчас для него - уже опытного вольного охотника!), ему не подбрасывали вверх плюшевого бегемота и даже не фотографировались с ним. Потом приехали какие-то люди, осмотрели Карата, о чем-то потолковав с сокольником, обильно покормили птицу и надели новый клобучок. Карат чувствовал, что его посадили на спинку автомобильного сиденья, и машина поехала.
Карат все ждал, когда же машина остановится, с него снимут клобучок и он наконец-то увидит поле, стоящую в напряжении собаку, из-под которой через секунду взлетит насмерть перепуганная куропатка.
Но машина все ехала и ехала. Наконец с Карата сняли кожаную шапочку, и он увидел в машине тех людей, которые в последний раз говорили с его вторым хозяином. Один из незнакомцев покормил Карата, потом надел клобучок, завернул в кусок матери, запихнул в тесную коробку и закрыл крышкой. Они проехали еще немного, а потом машина надолго остановилась (перед пограничным постом была большая очередь). Карат чувствовал, что его тюрьму подняли, опустили, но не открыли.
Машина поехала. На следующей остановке везущие Карата люди (явно обрадованные) вытащили балобана из коробки, сняли пелёна и клобучок и в очередной раз его покормили. Было это уже в Польше.
Через несколько часов балобана доставили на соколиную ферму. Его поселили в большой просторной шестигранной вольере со сплошными металлическими стенами и с затянутым мелкой сеткой верхом. В вольере были и навесы от дождя, и вода для купания и питья, а также постоянная сытная еда - цыплята и дикие птички.
Через день Карату надели на лапу новое стальное кольцо с клеймом и номером известного голландского соколиного питомника. Только через неделю с балобаном начали заниматься, так же как когда-то с ним занимался Андрей, - то есть приучать к перчатке, клобучку и вабилу. Но, выяснив, что все это Карат знает и умеет, его стали напускать на добычу - сначала на голубей и на грачей, а потом поехали на охоту на фазанов.
Фазаны были незнакомой птицей для Карата - они неожиданно "свечой" взлетали вертикально вверх. Из-за этого балобан упустил своего первого петуха.
Но затем он приспособился, поняв, что фазаны - это не настоящие, не дикие птицы, а что-то вроде подперенных сизарей (и действительно "охотничьих" фазанов специально разводили на фермах).
Как только сокольник снимал с него клобучок, балобан стремительно набирал высоту. Фазан, выпугнутый собакой, громко хлопая крыльям, поднимался вертикально вверх. Слышался шуршащий свист падающего сокола, затем - глухой удар и мертвый петух валился в кусты.
Новый владелец, обнаружив, насколько успешно балобан расправляется с фазанами, начал напускать его и на другую дичь.
Однажды Карат добыл жирную крякву, другой раз сшиб ворона и, наконец, умудрился прихватить лапами болотную сову, несмотря на то, что она, так же как его знакомая из России, ловко выполняла свой знаменитый маневр, когда расправленные крылья птицы становились вертикально. Но на этот раз это ей не помогло.
Слава о Карате быстро распространилась среди охотников. Со всех окрестностей приезжали сокольники, чтобы посмотреть на чудесную птицу и полюбоваться знаменитыми ставками и бросками без промахов.
- Добры раруг , - хвалили они Карата.
Через некоторое время на ферму зачастили другие люди. Смуглолицые. Они подолгу сидели с новым хозяином Карата, пили кофе, рассматривали балобана и о чем-то неторопливо беседовали.
Карат видел, чем всегда заканчивались эти разговоры, - его новый владелец отрицательно качал головой, а гость уходил.