Ольга завернулась в одеяло и села, обхватив руками колени. Запрокинула голову, поглядела на небо, следя за наплывающими на луну легкими тучками.
- Страшно глаза закрыть, - шепнула она. - Только начнешь засыпать, как тут же мерещатся крысы с голыми хвостами.
- Не думай об этом. - Руднев обнял девушку за плечи, прижал к себе. - Вок сказал, что идти осталось три дня. Поднимемся в горы, отыщем золото…
- А потом?
- Что - потом? - не понял Саша. - Поделим, конечно.
- Нет, как ты намерен распорядиться богатством? Начнешь вести жизнь рантье? Положишь деньги в Гонконг-Шанхайский банк, купишь машину, особняк, наймешь повара-китайца?
- Вряд ли. - Руднев улыбнулся, отрицательно покачав головой. - Китай не для меня.
- Ты хочешь вернуться в Россию? - испуганно посмотрела на него Ольга. - Или поедешь в Париж?
- В Россию? Несбыточная мечта, нам туда дороги нет. Я реалист и трезво смотрю на вещи. Париж?.. Может быть, когда-нибудь и туда отправлюсь, но не сейчас. Хочется иметь свой дом, семью, детей, дело. Скорее всего подамся на другой берег океана - в Америку или Канаду. Там как у нас: зима, снег, елки, белые люди живут.
- Уедешь, - погрустнела девушка. - Купишь ферму, сменишь имя, тебя будут называть "мистер такой-то"…
- Нет, имени я менять не буду, - твердо ответил Руднев. - И уезжать один не хочу. Я прошу тебя стать моей женой. Найдем золото, и я сделаю официальное предложение. Юрий мечтал выдать тебя замуж за миллионера, вот я и стану им. Поедешь со мной?
- Я… Я согласна, - шепнула девушка.
Саша наклонился и коснулся губами ее пылающей щеки. Чувствуя, как гулко забилось сердце, он начал неистово целовать глаза, лоб, волосы Ольги, пока не нашел ее губы и почувствовал ответный неумелый поцелуй.
Осторожно повернувшись на другой бок, чтобы не вспугнуть влюбленных, Лобанов грустно усмехнулся: насчет золота еще как сказать, а вот алмаз Саша, похоже, уже отыскал. И вдруг, где-то глубоко внутри, шевельнулась обида на сестру: все решили без него, оставшегося после смерти родителей главой семьи. Уже выяснили, куда поедут, будут ли менять имя, и даже Париж у них подождет! Ребятня, сопливые мечтатели, никто не знает, что ждет их завтра, а они строят планы насчет Америки. Хотя, если удастся найти доллары, можно податься вместе с молодыми. Чего зря кочевряжиться - не чужие друг другу, уживемся, купим дом, найдем дело по душе.
Но Руднев-то хорош! Слово дал, а сам действовал тихой сапой, объехал на вороных и подкатил прямо к сестрице. Впрочем, если рассудить здраво, нужно ли искать ей лучшего мужа? Большая любовь настолько редкий дар в жизни, что он не вправе вмешиваться и мешать их счастью. У него самого ничего нет, ни крепкой семьи, ни любимой. Катится он словно перекати-поле, а годы идут, время утекает, как вода между пальцев, и чем сильнее сжимаешь кулак, пытаясь удержать его, тем быстрее оно исчезает, оставляя в душе одну только горечь.
"Ладно, - поразмыслив, рассудил капитан, - пора спать. Сменю Сашку, дам ему отдохнуть, а утром улучу момент и поговорим серьезно".
Закрыв глаза, он заснул с легкой улыбкой на губах. А перед сном подумал, что когда-нибудь будет играть с племянниками и племянницами, расскажет им о приключениях в далекой стране, где ему пришлось драться с разбойниками, и о России тоже расскажет - о боях и походах, об отважных русских солдатах и славных генералах… Научит ребят ездить верхом, стрелять из револьвера, биться врукопашную и читать книги, способные воспитать настоящих мужчин и преданных хранительниц очага…
На рассвете все были уже на ногах. За завтраком Юрий заметил, что Люй выглядит усталой и невыспавшейся. Она почти не ела, неохотно разговаривала и жаловалась на головную боль. Тем не менее китаянка поднялась раньше всех, приготовила еду и после завтрака быстро вымыла посуду. Решив, что у Люй обычное женское недомогание, капитан перестал обращать на нее внимание. Его занимало сейчас другое: отношения сестры и Руднева.
Посадив на плечо свою любимую Цянь, старый Вок первым вышел на дорогу и уверенно повел за собой остальных. В прозрачном раннем воздухе горы Белые Облака казались значительно ближе, чем вчера вечером, когда измученные путники искали место для ночлега. Сейчас мрачные каменные громады словно бы придвинулись, маня и пугая крутыми складчатыми склонами, поросшими редкими деревьями. Но это была лишь игра воображения. До гор предстояло идти еще два дня. По крайней мере старик обещал, что на третий день, если будет угодно небу, они начнут подниматься к заброшенному пещерному городу, где спрятан клад покойного Аллена.
Вспомнив о погибшем гангстере, Руднев прикоснулся к висевшему на шее тумору - эта маленькая вещица завлекла их в неведомую даль, бросила в водоворот странных событий… Оглянувшись, он встретился глазами с Ольгой, шагавшей рядом с Люй, и ласково улыбнулся девушке, беззвучно произнеся "люблю". Она поняла и в ответ помахала рукой. Саша уже хотел отвернуться, как вдруг заметил, что китаянка неожиданно остановилась. Смертельно побледнев, она поднесла руку ко лбу, покрытому бисеринками пота, но рука повисла плетью, не желая повиноваться. Не издав ни звука, Люй как подкошенная рухнула в пыль. Звякнул откатившийся в сторону котел, который она несла на плече.
Тело Люй неестественно выгнулось, пальцы начали царапать и загребать землю, в углах губ выступила пена. Несколько раз дернувшись, китаянка затихла.
- Люй! - кинулась к ней Ольга, но раздался громкий оклик старика:
- Назад! Не подходи!
Девушка недоуменно поглядела на всегда такого тихого и вежливого Вока: неужели он не понимает, что его племяннице нужно срочно помочь?
- Отойди! - истошно кричал китаец, сердито топая ногами. - Отойди от нее! Скорее! Уведите ее!
Подбежав к сестре, Лобанов схватил ее за руку и силой оттащил в сторону.
- Юра, она же умирает, - упираясь, рыдала Ольга. - Почему вы не даете ей помочь?
- Тихо, тихо. - Вок погладил девушку по плечу. - Не надо плакать, теперь все в порядке, вытри слезы.
Ольга, резко дернув плечом, сбросила руку старика, но он нисколько не обиделся и встал перед русским, загораживая Люй.
- Сейчас все будет хорошо, - загадочно улыбаясь, твердил китаец. - Не нужно серчать, старый Вок знает, что делает.
Немного отстранив его, Саша взглянул на несчастную. Сомнений в трагическом исходе больше не было.
- Скончалась, - вздохнул он.
- Да? - Вок почему-то оживился и передал Рудневу обезьянку. - Подержи!
Недоумевая, тот принял Цянь, немедленно обнявшую его за шею. Ольга плакала, уткнувшись лицом в грудь брата, мрачно взиравшего на происходящее.
Достав из кармана куртки складной нож, старик раскрыл его и крадучись подошел к телу Люй. Наклонившись, он поглядел ей в лицо и поднес к губам лезвие.
"Использует вместо зеркала, чтобы проверить, дышит ли она", - понял Саша.
Тем временем Вок дотронулся пальцем до виска Люй, нащупывая биение пульса, но тщетно - китаянка была мертва. Убедившись в этом, старик приподнял правую брючину ее широких штанов и одним резким движением разрезал ее почти до пояса.
- Смотрите!
К ноге Люй тонкими ремешками были прикреплены кожаные ножны с длинным узким кинжалом.
- Ну-ка? - заинтересовался Юрий.
Оставив сестру на попечение Руднева, он подошел ближе, взял у старика нож и перерезал удерживавшие ножны кинжала ремешки.
- Прелестная вещица.
Выдернув из ножен клинок, капитан осмотрел его: металлическая рукоять в виде извивающегося дракона с открытой пастью, из которой - как смертоносный язык - выходило тонкое, длинное, обоюдоострое лезвие, отливавшее синеватым муаром стали, выкованной древним мастером. И ни одного темного пятнышка на его гладкой поверхности.
- Осторожно, он может быть отравлен! - предупредил внимательно наблюдавший за действиями Лобанова китаец.
- Ты знаешь, что случилось с Фыном? - повернулся к нему Юрий.
- Да, - понуро опустив голову, ответил Вок. - Но я ни в чем не виноват, правда! Я все вам объясню, просто раньше нельзя было сказать!
- Боже, о чем вы? - вытирая мокрые глаза, недоуменно спросила Ольга. - Ведь Люй умерла! Какое бессердечие.
- Это не Люй, - отвернулся старик. - Настоящая Люй далеко и, надеюсь, жива.
- А отчего скончалась эта… - Саша замялся, подбирая подходящее слово. Еще бы, сколько неожиданностей сразу!
Вок нагнулся и осмотрел ноги трупа, отыскивая возможные ранки от укуса крысы, но ничего не обнаружив, выпрямился.
- Она не лгала, рыжие твари не коснулись зубами ее кожи. Это черная болезнь.
- Мы тоже можем заразиться? - спрятав клинок в ножны, спокойно спросил Лобанов.
- Не должны, - отрицательно покачал головой старик. - Болезнь почему-то любит китайцев, а белые заражаются очень редко. Наверное, у нас разные жизненные силы.
- Скорее всего, предрасположенность у живущих в этом климате, - предположил Руднев. - А ты не заболеешь?
- Уже болел, давно, - усмехнулся Вок. - Второй раз никто не болеет, даже если будет убирать трупы умерших. Тот, кто болел и выжил, может больше не бояться.
- Значит, ты специально повел нас в деревню, чтобы она заразилась? - подозрительно покосился на него Юрий.
- Объясните наконец, что происходит? - почти простонала Ольга. - Я ничего не понимаю.
- Мы как раз и стремимся внести полную ясность, - бросил через плечо брат. - Ну, любезный Вок Вай, давайте наконец откроем карты! Действительно, пора разобраться, что происходит!
- Хорошо, - согласился старик, - мой рассказ будет коротким. После вас на мой сампан вдруг явились люди "Тайбо" и привели с собой эту женщину. Они многое знали о вас и спрятанном в горах золоте. Не спрашивайте, откуда им известно о кладе Аллена, - предупреждая возможные расспросы, китаец поднял сухие ладошки, - мне их пути неведомы, но я знаю людей "Тайбо". Хорошо знаю. У них - большая сила, большая власть в Шанхае. И они очень жестокие, никого не пожалеют. У меня действительно есть племянница Люй, и они велели выдать эту женщину за нее и взять с собой в горы. Я не посмел спорить - испугался, очень испугался…
Внимательно слушавший старика Руднев слегка присвистнул: веселенькое дельце! Оказывается, лже-Люй из знаменитой банды "Тайбо", терроризирующей огромный портовый город! Ничего не скажешь - отличные новости.
- Дальше, дальше, - поторопился Юрий, брезгливо поглядывая на невесть откуда появившихся мух, густо роившихся над лежавшим посреди дороги телом. Что поделать - жара.
- Вы ничего не знали, - горестно вздохнул Вок, - а я знал. Все время опасался не только за жизнь племянницы, но и за себя, и за вас. Эта женщина… - он кивнул на труп, - убивала не задумываясь. На реке она выбрасывала пустые бутылки, помните? В них были записки. Ее сообщники плыли за нами, вылавливали бутылки и все узнавали.
- Какой ужас! - прижала ладони к щекам Ольга.
- Да, - кивнул старик. - Вечером она выходила курить, садилась лицом к реке, всегда лицом к реке! Сигарета маленькая, а огонек видно далеко. Люди "Тайбо" знали, где наша стоянка, все шло по их плану, пока вдруг не появился Фын, сообщивший о засаде.
- Ага, он спутал им карты, - заметил Лобанов. - Поэтому она его и заколола?
- Она бы убила его сразу, но на сампане тесно, каждый все видит, - объяснил китаец. - А когда Фын заметил, что за нами идут, она больше не стала ждать. Вечером подсыпала в чай порошок для сна и обманом заманила его в скалы.
- Фын убит? - воскликнула Ольга.
- Мы нашли его тело, - глухо сказал Руднев, - но не стали об этом говорить, подозревая, что убийца может находиться среди нас.
- Она убила Фына, потому что решила, что он обнаружил людей "Тайбо", которые идут за нами следом, - продолжал Вок. - Эта женщина была хитрой и осторожной, оставляла метки на месте каждой стоянки. Теперь она лежит мертвая, и я могу говорить. И я сказал.
- Значит, ты специально повел нас через деревню? - уточнил Юрий.
- Поверьте, я не сделал бы этого, если бы не знал, что болезнь для вас не страшна, - развел руками старик. - А ее покарало само небо.
- Высокопарно, но неубедительно, - по-русски заметил Лобанов. - Итак, за нами действительно следят?
- Не знаю, - вздохнул китаец. - Фыну могло показаться, а она решила, что он правда видел, и тут же убила. Люди "Тайбо" дают клятву верности, вступая в тайное общество, и никогда ее не нарушают, что бы ни случилось.
- А как же ваша племянница, настоящая Люй? - спросила Ольга.
- Я предупредил ее семью через надежного человека. Теперь они сумеют о себе позаботиться, а я дал слово Аллену и пойду с вами до конца. Думаю, бандиты потеряли наш след, когда мы сели в поезд, и вряд ли идут за нами. Мы проверим это, когда поднимемся в горы. Сверху равнина как на ладони. Понаблюдаем несколько часов и будем все знать точно.
- Любопытная ситуация, - задумчиво протянул капитан. - Полагаю, что оставлять тело на дороге не стоит. Положим его на обочину и завалим камнями, благо их тут в избытке. Потом - вперед. Вок прав: пока не заберемся на гору, ничего не выясним.
- На нас могут напасть? - тревожно переводя взгляд с Руднева на брата, спросила Ольга.
- Вряд ли, - сказал Юрий. - По крайней мере они подождут, пока мы не найдем золота. Если, конечно, бандиты все еще идут по следу.
- Кто предупрежден, тот не побежден, - вспомнил старую римскую пословицу Саша. - Но почему уважаемый Вок не велел подходить к умирающей, если болезнь для нас не опасна?
- У нее был кинжал, - просто ответил старик. - А вы не знали об этом. Что ей стоило напоследок угостить любого из вас ударом клинка?
Юрий и Вок перенесли тело лже-Люй в неглубокий кювет и завалили камнями.
- Готовить теперь придется тебе, - вытирая ладони пучком жесткой травы, предупредил сестру капитан. - Саша, бери котел и мешок. Пошли. На привале обсудим, как быть дальше…
Глава 13
Оставив у обочины пирамиду камней, под которой покоилось тело китаянки, маленький отряд тронулся в путь. Впереди - Вок с обезьянкой на плече, за ним Саша и Ольга, а позади, в арьергарде, Лобанов, взваливший на спину самые тяжелые мешки.
Старик уверенно вел на север потерявших за последние дни былой энтузиазм кладоискателей. Они все чаще и чаще сомневались в успехе их предприятия. Даже здесь, в пустынном краю, пораженном неизвестной черной болезнью и покинутом жителями, покоя им не было. Позади остались две могилы, впереди - полная неизвестность и долгий, тяжелый путь. В душу невольно начал закрадываться страх. Если по следу горстки смельчаков, решивших отправиться на поиски спрятанного в горах золота, действительно идут люди "Тайбо", то исход предприятия непредсказуем. Слишком свежи в памяти стычки и перестрелки с гангстерами в Шанхае, чтобы сохранять безмятежность. Да и внезапная, скоропостижная смерть китаянки заставляла тревожно прислушиваться к собственным ощущениям, выискивая возможные признаки болезни и, следовательно, неминуемого конца.
Если страшный незримый враг уже проник в тебя, разве спасут аспирин и хинин, бинты и риванол, заботливо уложенные Ольгой в старенький саквояж еще в том, цивилизованном мире, где по ночам горит электричество, течет из водопроводных кранов вода, ходят трамваи, звонят телефоны и мчатся по улицам автомобили? Там есть врачи и больницы, аптеки и лаборатории, кареты "скорой помощи", шприцы, лекарства. А здесь?..
Пыль, белесое от зноя небо, пропотевшая одежда, вода, которую нужно долго кипятить перед употреблением, но сколько ни кипяти, она все равно противно отдает болотом или глинистой землей. И никогда не знаешь, найдешь ли поблизости от стоянки ручей или источник. Приходится наполнять все фляги и тащить запас воды с собой, а напиться все равно нельзя, как бы ни мучила жажда, потому что оставшейся от завтрака кипяченой водой наполнена лишь одна фляга - чтобы каждому досталось по глотку, если в пути случится что-нибудь непредвиденное.
…Заброшенные деревни с полчищами голодных крыс, невозделанные поля, однообразный, унылый пейзаж предгорья, тревожные ночи и утомительные дневные переходы. Двое прошедших войну мужчин, вооруженных револьверами, три десятка патронов на два ствола, девушка и старик с обезьяной. Запас продовольствия, фляги, веревки, одеяла, котелки. Вокруг - на много верст - безлюдье. Впереди - горы, поиски клада и нелегкий обратный путь с тяжеленным золотом, если, конечно, удастся его найти. И возможно, сзади - идущие по следу гангстеры, которые тоже страстно мечтают завладеть кладом…
Здесь нет ни китайской, ни английской полиции, здесь законом являются кулак и меткая пуля, здесь никто не окажет тебе помощи, никто не защитит, кроме тебя самого. Бросить все, повернуть назад, вернуться к унизительному полунищенскому существованию в дешевенькой маленькой квартирке на троих и вечным поискам заработка? Вернуться к эмигрантскому бесправию, неуверенности в завтрашнем дне, откладыванию в копилку жалких, на желудке и одежде сэкономленных грошей? Вернуться к несбыточным мечтам о счастье, горьким слезам в подушку и бессонным ночам, обидам и поражениям, ожиданию бесприютной старости, чтобы в итоге обрести покой на кладбище для неимущих? Нет! Уж лучше на север, к горам, а там - будь что будет!..
Вечером Ольге стало плохо. Приготовив ужин, она поела вместе с мужчинами и собралась помыть посуду, как вдруг выронила миску и крепко обхватила себя руками за плечи, словно пытаясь согреться. Оглянувшись на звук зазвеневшей по камням жестянки, Саша увидел ее расширенные, какие-то отсутствующие глаза и встревоженно спросил:
- Что с тобой? Тебе дурно?
Девушка хотела ответить, но подбородок у нее задрожал, зубы начали громко выбивать дробь, худенькие плечи заходили, как в цыганской пляске, а тело, сопротивляясь приступу жуткого озноба, выгнулось наподобие лука. Испуганный Руднев вскочил и успел подхватить ее.
Подбежал Юрий, помог уложить сестру на расстеленное китайцем одеяло, прикоснулся губами к ее лбу:
- Вся горит, - обернулся он к Саше. - Укрой и неси чай, попробуем напоить.
По другую сторону больной на коленях стоял Вок. Взяв тонкую руку девушки, он нащупал пульс и начал считать его, полузакрыв глаза. Даже его любимая обезьянка притихла, не мешая хозяину. Наливая чай в кружку, Саша услышал, как Лобанов негромко сказал старику:
- Если она заразилась черной болезнью и умрет, я тебя убью.
- У нее нет черной болезни, - совершенно спокойно, как будто не слыша последних слов капитана, ответил китаец. - Ты напрасно гневаешься.
- Нет? Но что же тогда с ней? - подозрительно уставился на него Юрий. - Даже слова не может сказать.
Взяв из рук подоспевшего Руднева кружку, он поднес ее к губам сестры, но зубы Ольги были настолько плотно стиснуты, что не удалось влить ей в рот ни капли, а разжимать их Лобанов побоялся.
Решительно отстранив его, Вок припал ухом к груди девушки. Выпрямившись, он озабоченно сказал:
- Ей нужен белый доктор. Она не привыкла спать на земле. Плохо дышит, шибко простужена.
- Где она могла застудиться в таком пекле? - изумился Саша.
- Все просто, - грустно улыбнулся старик. - Днем жарко, ночью холодно. Земля быстро остывает и вытягивает из непривычного человека соки жизни. У вас есть лекарства?