Обычно мы не верим в подобные цифры. Сейчас было исключение. Почему? Да хотя бы по тому, как устроен быт этих людей. Всё в доме было практично, надежно, нужно. Лодка – как часики, СКС – отменный, удобная обувь, одежда. Короче, все, за что они брались, было отлично. Мы не раз ещё в этом убедимся в дальнейшем, обедая на их базе и ночуя в их зимовье, а пока верили на слово. Пережитое разочарование на "нашей" стороне я не мог выразить словами, но очень хотелось очистить голову от дурных мыслей. Взяв дневник, я начал очищать:
Пришли на кордон. Трое поддатых мужиков в хате встретили нас, а "уставший" напарник Налейкина проверил разрешение. Мы посидели, сняли сапоги. Они варили картошку, резали хлеб, сало, черемшу. Потом приехали на лодках егеря, проверявшие нас. Технично предложили выпить чаю, а салом не угощали, хотя сами готовили стол в соседней половине дома. Мы спросили, есть ли зимовьё? Они оживились и сказали, что пустое зимовьё в 1,5 км отсюда на берегу. Рассказали, как идти и быстро нас туда отправили. (Один московский учёный, совсем неудачник, попытался объяснить нам, где зимовьё, остальные легко вздохнули).
Мы нашли зимовьё, но тут приплыла лодка с хозяином и напарником. Оказалось, зимовьё очень даже жилое. А этот дом тоже природоохранный участок.
Петрович – хозяин дома (Саша – напарник) пригласил нас домой, сварил чай, готовил стол. Петрович – охотник-профессионал, устраивает охоту для иностранцев. Есть база в Большой Черемшаной, а здесь он живёт. Хороший простой мужик готовит на стол, а егеря и охотоведы нас так по-дешёвому отправили в (заранее зная) жилой дом…
Петрович рассказал нам, как идти дальше.
Елохин – гнилой и стрёмный мыс с нашей стороны.
Накормили нас охотники нерпой с картошкой. Хлеб с маслом, чай с САХАРОМ и СГУЩ. молоком – и всего вдоволь.
Я соскользнул с насыпи в Байкал. Кажется, на этом день сегодняшний окончен. Простые люди дали приют и хлеб.
Долго не засиживаясь (охотники встают рано), помыв посуду, выпив таблетки от простуды (купание в Байкале даром не проходит), мы завалились спать в теплом уютном доме. Хорошо встретила Бурятия, дальше так пойдет – будет ещё лучше.
Тимошке завтра 5 лет. Я на Елохине – быстро идем. Хорошо – это ему от меня подарок. Буду идти еще быстрей и не ломаться в пути. Постараюсь быстрее вернуться.
– Спокойной ночи!
– Спокойной.
6 ЭТАП
"Воспалённые сновидения"
м. Елохин – р. Молокон – р. Куркула – Конная тропа – с. Байкальское
(04.06.92–08.06.92)
04.06.92
День рождения сына. Утро охотника. Тропа до Большой Черемшаной. База, уха, ощущение покоя. Мыс Хибелен (Хибильная). Таёжная река, таёжное озеро. Зимовьё Петровича. Хариусовая уха, черемша – торжественный ужин в честь новорожденного
День рождения Тимофея!
В пять утра Александр встал и начал куда-то собираться. Я тоже встал и согрел чай. Приятно было сделать что-то полезное этому человеку и вовсе не потому, что хотелось подшестерить, а так, от души просто быть полезным, сэкономить его время, что ли. Одетый довольно легко для этого часа, в кедах Александр заряжал карабин.
– Куда это он? – спросил я у Петровича, который тоже уже не спал.
– Пробежаться, петельки проверить, – ответит тот.
– И много петелек? – Вова проснулся.
– С десяток, наверное.
– Километров десять бегать? – предположил я.
– Да поболее. – Сказал Петрович. – К обеду вернется.
Я представил эту утреннюю пробежку. Представил, как Саша подходит к петле, видит медведя в ней и начинает щёлкать из СКСа. А если во всех десяти по медведю? Как выносить? Да, сотню медведей можно набить. Разные способы охоты на косолапого – не только ночью с лодки.
Проводив Александра, я снова лег спать.
В восемь часов мы уже поднимались по тропе, указанной Петровичем, приглядываясь к завалам и узким местам тропы. Сегодня день рождения сына. Мысль об этом не покидала меня и, размышляя об этом, я укорачивал свой путь. Ещё мы укорачивали свой путь тем, что рассказывали друг другу сюжеты прочитанных когда-то книг. Сегодня это были рассказы из "Архипелаг ГУЛаг" Солженицына. Трудности героев произведений помогали нам справиться со своими. Всё казалось не так уж тяжело и страшно. Не плохая выдумка в нашем положении, когда ни людей, ни связи, ни продуктов.
В обед мы уже были на мысе Большой Черемшаный. База действительно о-го-го. Не стыдно на этой базе перед иностранными гостями. Солидные свежие струганные дома (некоторые ещё не достроены – в них вовсю идут строительные и отделочные работы), деревянные дорожки, солидный причал и прочие атрибуты таежных охотничьих домиков: шкуры, рога, поделки из коряг и камуса. Как по волшебству, тут же появился Петрович и Саша. Их лодка причалила в аккурат с нашим появлением на базе. Полная сеть хариусов настраивала на вкусный обед.
– Ну как петельки? – спросили мы у Саши.
– Пусто. Спокойно ответил тот.
Энергия из него так и пёрла. Пробежать с утра десятку и вот так свободно и легко двигаться может только очень спортивный, сильный человек. Вова это точно отметил.
Почистив рыбу, сварив обед, покушав в компании охотников и строителей, мы чуток вздремнули под пение птиц, пока сушилась наша обувь. Полное ощущение дачного отдыха: яркое солнце, птицы, радио в лесу, стук молотков. Настроение беззаботное и легкость на душе.
Перед отходом, Петрович объяснил, как найти их зимовье в Хибильной (так он называл мыс Хибелен). Поблагодарив его и всех, мы отправились дальше.
Километрах в пяти от Хибелена мы вновь встретили Петровича и Сашу, обедающих на берегу. Тут же стояла лодка, горел костерок, варился чай. Нас вновь угостили чаем с сахаром, печеньем с маслом и сухарями. Теперь уже визуально объяснив, где заходить в лес, чтобы отыскать зимовье, мужики оттолкнули лодку и умчались по своим таёжным делам.
На берегу валялся буй. Это и был знак, указывающий на поворот к зимовью. Вдоль неширокой, метра в два, чистой речушки тропка вела вверх к горному озеру. Мелкое, хрустальное озеро, прозрачные воды которого не могли скрыть огромное количество хариусов, сверкающих серебром чешуи, напоминало сюжеты охотничьих рассказов Сэттона-Томсона. Зеркальная вода, совершенно плоская, отражала деревья берегов, и если попробовать здесь отснять видеокамерой, на экране трудно будет разобрать, где в действительности верх, а где низ. Красиво и рыбалка наверное отменная. Есть куда иностранцев водить.
В зимовье, в печке мы нашли кастрюлю с мясом в соленом растворе, луковицы, печенье и даже конфеты. Всё предусмотрено. Мясо не стали трогать. Варили уху из четырех хариусов, которыми нас снабдили на Базе в Черемшаной. Черемша, набранная по дороге, превратилась в салат. Торжественный ужин в честь новорожденного и его отца. Прошли много – это радует, ночлег замечательный – это радует, ужин отменный – это ещё больше радует. Всё отлично. Мыться и спать.
05.06.92
Опять дурной сон. Вспышка гнева. Удачная рыбалка. Трудная дорога по болоту. Белый всадник. Дом конюха Иннокентия. Ужин, полная луна, отравление
Спали долго, очень долго. Отсыпались, отдыхали. Два последних дня отняли много сил – нужно восстановиться. Опять приснился дурной сон. Здесь, вдали от цивилизации на короткой ноге с дикой природой всё чувствуется острее, всё кажется опасней или, как минимум, серьезней. От подобных снов нервы ни к чёрту. Всё раздражает и становишься мнительным. Наорал на Вову из-за пустяка, какой-то съеденной печенюшки у Петровича. Чего орать? Лучше бы сам съел. Конфеты ведь взяли с собой. Короче, мозгами всё осознаёшь, а почему-то всё равно срываешься. Нужно быть чутче, как говорил Жванецкий. Попытаюсь быть.
Ближе к обеду начали спускаться к Байкалу. Вдоль той же узой речушке, но уже по тропинке иной. С левого берега, если вообще можно говорить о берегах у реки, которую не трудно перепрыгнуть. Узкая-то она узкая, зато рыбная – хариус по ней в горы пробирается на нерест. В прозрачной воде рыба сверкает и искрится. Метров за пятьдесят от Байкала реку перегородила упавшая лесина. Нерестовой рыбы скопилось около неё метров на шесть в длину русла. Вода кипела от количества рыбин, томящихся в ожидании своего прыжка через ствол. Ни всякой рыбине удавалось перескочить преграду и попытка повторялась снова. Для нас это был своего рода подарок судьбы – мяса нет, всю рыбу вчера сварили – самое время пополнить запасы. Срубив тонкий ствол березы с ветками в виде трезубца на конце, мы попытались наколоть рыбину. Не тут-то было – черные спины, как по команде разлетались в стороны. Казалось, чего легче – сплошная черная масса – втыкай – не хочу, ай нет! Промучившись минут пятнадцать, так ничего и не наколов, мы избрали другой способ. На берегу Байкала нам часто встречались куски сетей, выброшенных штормом. Вот мы и решили поискать на берегу нечто похожее и, как ни странно, нашли. Но не на берегу, а на ветках березы. Видимо Петрович оставил. Длинный, ровно столько, сколько надо, чтобы перегородить реку. Может он и лесину свалил – кто знает. Как бы там не было, с помощью этой сетки зацепили три рыбины – Этого хватит, чтобы поесть и тащить не тяжело, а потом приподняли лесину и открыли рыбам проход к местам нереста. (К местам гнездования, как сказал Володя). Ох, с каким усердием рванули вверх по течению переполненные икрой сибирские красавицы. Вот, доброе дело сделали. И от нас есть польза в деле размножения и увеличения поголовья байкальского хариуса. А тех, которых поймали, здесь же на берегу и распотрошили, присолили и обожрались свежей крупной красной икры. Благодать. Хариусов сварили чуть позже, на обед.
Готовясь к переходу, мы прочли много книг и советов разных путешественников и исследователей по поводу ориентировки в лесу. Практически в каждой публикации говорилось о том, что потерять тропу в лесу дело плёвое. Гораздо трудней отыскать. Лучше действительно потратить время и силы на поиски тропы и не пытаться сократить путь, продираясь через бурелом или болото, напрямик к желанной цели. Но, видимо, человеческая натура такова, что пока на собственной шкуре не испробуешь – не поверишь. Хорошо, если это несложный путь, как в этот день (будет и похуже). В общем, тропу мы потеряли, а так как направление пути нам всегда известно (на Север, Байкал слева, горы справа), то решили идти напрямик. И урюхались в болото. Кто знает, сколько километров займет обход болота? Решили рвануть напрямик. Метровые кочки, с виду надежные, к середине пути становятся шаткими и подвижными. Как не старайся, соскользнешь с кочки. Так и получилось. Повезло, что под толщей воды ещё не растаял лёд и трясины практически не было. Однако, провалившись в ледяную воду, даже чувствуя твердую ледяную опору, ты не уверен, что в следующую секунду лёд под тобой не провалиться, поэтому ты тут же валишься животом на кочку. Пара таких провалов и ты уже вымок с ног до головы. Нет, болото преодолевать лучше не стоит. Лучше отыскать тропу, ведущую вокруг гиблых мест. Это и безопасней, и суше, и время экономит.
До позднего вечера мы барахтались по разного рода гнилым местам, вымотались, почём зря, и толком не знали, где сушиться и ночевать, пока не увидели белого всадника на склоне холма. Ну, раз есть люди, значит, есть жильё. Прилично уставшие, мы двинули в том направлении, где только что стоял всадник. Подошли, но на том месте – никого. Однако конский след есть. Пошли по следу. Нам казалось, что вот за этим, ну хорошо, за следующим холмом есть жильё. Но холмы преодолевались один за другим, а жилья как не было, так нет. Не привиденье же мы видели, в самом-то деле. Идем дальше. Ещё дальше. Никого. Решили так: за ближайшим холмом нет жилья – всё, ставим палатку. Темнеет – нет времени искать зимовьё. Повезло. Именно с последнего холма мы увидели большой дом, дым от костра и пасущихся лошадей. Стемнело, когда мы подошли к дому. Хозяин не удивился нашему появлению, спокойно проводил в дом и поставил чайник. Пока мы переодевались и развешивали у печи мокрую одежду, Иннокентий (хозяин дома, пастух коней) пожарил рыбу и приготовил лепешки (опять на нерпячьем сале). Накормил, обогрел и выделил спальные места, особо не разговаривая с нами.
– Слушай, Иннокентий, это ты сейчас был на коне в чём-то белом? Мы по конским следам нашли твой дом. – На всякий случай спросил я пастуха, готовясь пойти поснимать ночные пейзажи под полной луной.
– Нет. – Отозвался Иннокентий. – Я давно пригнал табун. Никуда не выходил. Ужин готовил. Весь вечер здесь.
"Странно, кто это мог быть?" – я посмотрел на Вову. Тот пожал плечами, читая мои мысли. Снова мистика. Знаки судьбы? Духи?
– Кроме тебя здесь ещё кто-то есть с лошадью? – я все допытывал Иннокентия.
– Никого нет. Один я, до самого Байкальского. Напарник приедет через несколько дней. – Ответ Иннокентия я почему-то ожидал услышать именно таким.
Ладно, не будем забивать голову сказками, пойду фотографировать горы.
Часа в три ночи я почувствовал себя ужасно плохо. Тошнило. Рвало. И проносило. Холодный пот, головокружение и слабость. Я метался из дома в кусты несколько раз, в промежутках валяясь без сна в каком-то забытье. Добегался, что разбудил Володю. Вова опять напичкал меня таблетками, предположив, что я отравился салатом из черемши и лука (Но почему только я? Ели все). Я выдвинул версию, что опять, как в Бабушке, отснял полную луну. "Может быть" – ответил без особого значения Володя. – "Не снимай больше луну". После лекарств немного отпустило и я уснул.
06.06.92
"Больное" утро. Окунь на рожне. Молокон – мелколиственный клён, как пройти его? Весёлые охотники, икра на обед. Зимовьё у Куркулы. Ужин в воспоминаниях о Диме. Родные просторы
Утро после болезненной ночи не радует. Подорванный организм слаб и ленив. Единственное, что в такие минуты положительно это то, что голова становится яснее и мир воспринимается, как бы, со стороны. На всё наплевать. Ощущаешь себя сторонним наблюдателем течения жизни, наверное, потому, что готов её (жизни) лишиться в любую секунду, стоит только внутренним силам дать сбой. Естественная реакция организма – говорят, что в последнюю минуту перед смертью, человеку становиться очень легко и хорошо. Мне было очень легко.
Володя с Иннокентием возились у костра. Одуряющий запах жаренной на рожне рыбы наполнял долину и текли слюнки по Мужинайской губе. Чай, сахар, лепешки, рыба, салат из черемши, что-то ещё – полный стол, а я – только активированный уголь. Зато голова ясная-ясная. Как у коня, тупо стоящего рядом.
Кстати, очень любопытный способ приготовления рыбы на рожне продемонстрировал Иннокентий. Огромного окуня он выпотрошил и разрезал вдоль от головы до кончика хвоста очень глубоко. Практически на две половины – только кожа спины осталась целой, она-то и не давала распасться рыбине пополам. После рыба была разрезана снова пополам, но уже поперек. И опять небольшой кусок кожи остался, чтобы не дать разделиться частям. Своеобразный трансформер, когда из объемного предмета получается плоская лепешка, верх которой состоит из белого мяса, а низ покрыт толстой черной кожей. Таким образом, развернутая рыба, где одна половина, это передняя часть рыбы, а другая – задняя, нанизывается на две рожны. Форма рожны тоже плоская, тонкая, широкая и плоская, как нож. Это не дает пронизанной рыбе вращаться вокруг рожны, когда мясо от костра нагревается. На круглой рожне рыбину практически не возможно повернуть нужным боком к огню – проворачивается. В данном же случае, рожны две – для устойчивости, т. к. обе они втыкаются в землю перед костром, и возможностью поворачивать любой недожаренной стороной к углям. К тому же необходима некоторая сноровка, чтобы прогнать обе рожны между мясом и кожей рыбы, запутав её в ребрах и не порвав кожу. Если я хоть как-то понятно объяснил – буду рад, но лучше увидеть.
Слишком заманчиво выглядела рыба, чтобы её не попробовать. Попробовал – улетел блевать. Вернулся с опухшими, слезящимися от натуги, глазами, больной головой и животом. Чай, только слабый чай спасёт меня сегодня. Снова слабость и озноб, но снова нужно тащиться вперед. Вова покушал, я посмотрел, и мы пошли. Спасибо Иннокентий, мы напишем тебе открытку на Новый Год. Пока.
Выползая на Болсодейскую губу, я чувствовал себя как зомби, т. е. никак. К тому же лямки мешка опять передавили какую-то, одному Вове известную, артерию, нарушили подачу крови и спина отнялась. Рухнув на песок у воды, долго приходил в себя и, наверное, стонал, иначе бы Вова не сфотографировал меня (я увидел этот кадр гораздо позже в Иркутске, когда проявил пленку).
Перед нами красовались горы с заснеженными вершинами. Легко угадывались горные реки, пока ещё замершие в ледники – ближе к августу растают и понесут воды в Байкал. Маленькое зимовье под горой у воды и какие-то люди, суетящиеся и рассматривающие нас в бинокль (мы тоже в бинокль рассматривали их). Два способа добраться до зимовья с того места, где мы находились: Первый – обходить болото, а это означало возвращаться и искать тропу – давать крюк километров в пять; Второй – идти прямо (метров сто) по воде, яки посуху. Второй вариант нам казался более приемлемым – что нам стоит на глазах изумленных зрителей пройтись по морю с полкилометра. И мы пошли. Весь фокус заключался в том, что между двух узких полосок берега (чёрт знает, как их называть – на карте их видно) под водой есть узкий перешеек. Метра два шириной, он представляет собой довольно хлипкое наносное сооружение из гравия. Стоит промахнуться и глубина поглотит любого. Перешеек этот всегда видоизменяется в зависимости от силы волн, их направления по ветру и высоты уровня воды. Сейчас уровень воды был небольшим (может по колено – не больше), вода прозрачная и хорошо видно край перешейка (лишь бы не покатился гравий) и ветра нет (погода, как по заказу). А то, что немного устали и болеем, так это (экстремаль) лучшее лекарство в путешествии. На том и порешили. Идём прямо (зря что ли нам об этом обо всём рассказывал Иннокентий Гаврилович, дай, Бог, ему здоровья).
К зимовью добрались под аплодисменты. Трое охотников, слегка поддатых, встречали нас, как героев. Пригласили к столу отведать икры и жаренного на рожне тайменя, выпить водочки и закусить свежим огурчиком. Выпить мы отказались, а вот поесть стоит. И мы поели. Даже я, совсем немного, чисто икорки, рыбки там, ну типа чуть-чуть. Больше присматривались к хозяевам стола.
Аркадий, самый шебутной, деловой и весёлый из всей компании, чувствовалось, что организатор именно он.
Владимир, как нам показалось человек на подхвате, но знающий охоту, эти места и свое место.
Александр, с уверенностью начальника, с СКС – единственно серьезной пушкой во всей компании и острым взглядом милиционера.
Почему-то именно Александр достал и показал нам оплаченные путевку и лицензию на медведя. Нам было как-то до фени, как и на кого они охотятся, но Александр настоял, чтоб мы посмотрели. Ну, хорошо – посмотрели. Классно.
– Мы вас за медведей приняли. – Аркадий разливал по чуть-чуть. – Смотрим из леса выходит медведица и медвежонок. Ну, думаем – на ловца и зверь бежит. Потом глядим – вроде не медведи. В бинокль посмотрели – это вы.
– Угадай, кто медвежонок? – Вова решил поприкалывать меня.
– Чё годать-то? Не видно кто на свежеродившую медведицу похож? – парировал я.
– А? Да вы ещё и веселые ребята? – Аркадию и его спутникам понравился наш диалог.