У балтов покровительницу лесов зовут Лаздона. Эстонцы верили, что лес охраняли специальные лесные духи. Причем хозяева березовой рощи жили только в березовой роще, соснового бора - только в сосновом бору. Эти духи, превратившись в воина или медведя, отпугивали от леса плохих людей, или, наоборот, способствовали, чтобы такие люди заблудились. Когда леса горели или их рубили, то в них был слышен женский плач - то плакали по своему погибшему крову лесные духи.
У мордвы лес охранялся божеством Вирь-ават. Каждый лес имел своего Вирь-авата.
У древних греков деревья находились под покровительством особых мифических существ - нимф - дриад и гамадриад. Считалось, что тот, кто сажает и ухаживает за деревьями, пользуется их особым расположением. Гамадриады, в отличие от дриад, рождались вместе с деревом и вместе с ним гибли. Отец некоего Парэбия совершил тягостное преступление, срубив дуб, который его молила пощадить гамадриада. За это нимфа покарала и преступника, и его семейство. Чтобы искупить вину, следовало воздвигнуть нимфе алтарь и принести ей жертву. Когда Эрисихтон приказал срубить дуб в роще Деметры, из дерева заструилась кровь, а ветви покрылись бледностью. Нимфа, обитавшая в дубе, умирая, предрекла возмездие осквернителю: богиня Деметра наделила его ощущением неутолимого голода.
Нимфы фруктовых деревьев назывались мелиады.
От дриад, которые проживали на деревьях и в рощах и могли свободно перемещаться вокруг, другой класс существ, известных под именем гамадриад, или чисто нимф-деревьев, отличался тем, что они были частью дерева, и их существование было тесно связано с жизнью конкретного дерева. Считали, что гамадриада женщиной являлась лишь до пояса, ее нижние конечности сливались со стволом и корнями дерева, подобно русалке, у которой нижняя часть туловища была рыбьим хвостом. Такие деревья с гамадриадами росли лишь в отдаленных и уединенных местах, где люди с трудом могли их обнаружить. Однако, в некоторых странах их знали очень хорошо, так как о них часто говорят древние поэты. Когда их дерево увядает и умирает, гамадриады также перестают существовать, а когда их дерево срубают, когда на него опускается топор, дерево издает крик боли.
Гомер в гимне Афродите приводит полное описание гамадриад:
Его, когда он впервые увидит яркий солнечный свет,
воспитают нимфы, обитающие в горах больших и святых,
они скрыты от людей и не являются ни богинями,
ни обычными женщинами,
живут они долго и питаются неземной пищей и наслаждаются
в бессмертном остове прекрасным танцем. В глубинах
красивых пещер,
подле них, занимается любовью с силенами все
замечающий Аргос-убийца.
Прямые сосны или высокоглавые дубы прыгают с ними на землю,
кормящую людей, как только они появляются на свет;
деревья прекрасны и цветущи, на высоких холмах
величественно они стоят,
люди называют их Бессмертной Святой рощей,
и железом никогда не рубят.
Но когда близится смертный час, то сперва
вянут на земле
прекрасные деревья, кора на них исчезает,
ветви падают, и душа
нимфы в тот же самый момент покидает прекрасный
солнечный мир.
В "Аргонавтике" Аполлония Родиоса Финей объясняет, что бедность Перабиоса вызвана преступлением, совершенным его отцом:
Однажды, срубая деревья в одиночку на холмах,
он пренебрег молитвой нимфы гамадриады,
которая горько плача, умоляла его не рубить ствол дуба,
равнявшегося годами ей самой и сохранявшегося долгое время,
но глупо и по молодости лет срубил он его,
и обрекли нимфы его и его род на вечное прозябание.
И следующая легенда: "Один человек, по имени Рэнос, увидел дуб, который должен был вот-вот рухнуть на землю, приказал своим рабам подпереть его. Нимфа этого дерева, которая была на волосок от смерти, подошла и выразила ему свою признательность за спасение жизни, и в то же время спросила его, какую награду он пожелает. Рэнос сказал, что он хочет видеть ее своей любовницей, и нимфа согласилась, но при этом попросила его, чтобы он совершенно избегал других женщин, и сказала, что пчела будет ее посланницей. Однажды пчела явилась к Рэносу, когда он играл в шашки, и он нагрубил ей. Это настолько оскорбило нимфу, что она лишила его зрения.
Овидий в подобном духе пишет следующее:
В роще Серес возвышается дуб
огромный и набравший силу за столетия;
сам как роща: и на его массивном стволе
висят свежие венки и подношения из цветов;
часто под ним кружат дриады
в своих веселых танцах и, схватившись за руки,
охватывают его темный ствол, для чего требуется
пятнадцать нимф! Лес вплотную окружает его,
и повсюду нескошенные травы. И все же это
не остановило топор фессалийского врага,
когда он разрубил наискось его фатальным острием -
и задрожало святое дерево и застонало;
каждый лист, каждый желудь от удара побледнели;
сырой мох задрожал на каждом суке;
и когда эта скверная рука глубже ударила
раненый ствол, из его расщепленной коры
хлынула кровь, как будто благородного быка
жертвой бросили к алтарю с мгновенно окрасившейся
в пурпур шеей.
Вдруг все застыли в изумлении!
Когда из расщепленного дуба раздался голос:
Я нимфа, самая любимая у Серес,
истекаю кровью в этом святом дереве;
и умирая я предсказываю ужасную судьбу
за содеянное тобою: так, моим утешением будет смерть,
и все же преступник
продолжал свою работу, пока оскорбленная масса,
зашатавшись от бесчисленных ударов и поддавшись веревкам,
не упала, ломая половину покоренной рощи.
Аркадия, с ее лесами и горами, была любимым местом не только дриад, но и лесного бога Пана. Говорят, Пан был сыном Гермеса или Меркурия от нимфы Аркадии. Один из писателей древности (Сервиус) отождествляет его с Природой; его рога напоминали лучи солнца и рога луны; его лицо было ярко-красным, как эфир; он носил пятнистую оленью кожу, похожую на звезды в небе; его нижние конечности были косматые, как деревья и дикие звери; его ноги были подобны ногам козла, чтобы продемонстрировать крепость земли; его свирель имела семь камышинок, с соответствии с гармонией небес, которые, как говорят, содержат семь звуков; его пастухи носят крючковатые палки, что означает год, постоянно возвращающийся обратно; и, наконец, он был богом всей природы!
Деятельность Пана была разнообразной: он мог бродить по горам, преследовать добычу в долинах, или играть на свирели в рощах, и эту музыку часто слышали те, кто проходил по лесам. Жители Аркадии называли его господином лесов. Часто в горах был слышен невероятный шум, который вселял в сердца суеверный ужас; этот шум приписывался Пану, и чувства, подобные тем, что вызывались этими криками, стали называться паническими. Пан имел среди нимф много любимиц, которые, правда, неизменно пускались наутек при виде его безобразной внешности, и во многих случаях они спасались от него тем, что превращались в деревья (Porteous, 1928).
Богиня Жиг-Гуаша у черкесов и кабардинцев - покровительница деревьев. Отличается глубокой мудростью.
В римской мифологии богом леса и дикой природы был Сильван. Его именем в конце XIX века назывался журнал Галицкого лесного общества, выходивший во Львове.
У эстонцев духами леса считались Метсаваймы, принимавшие образ волка, медведя, змеи и покровительствующие раненым птицам, зверям, способствующие росту деревьев. За нарушение своих запретов наказывали людей.
В древнеиндийской мифологии с культом деревьев была связана богиня Араньяни.
В осетинской мифологии покровителем лесов и рощ был Сау Дзуар (Черный святой). Он охранял лес от пожара и непрошеных порубщиков. Свой покровитель деревьев имелся и у вьетов. Звали его Тхай Бать. Выступал он в облике старой женщины. Однажды горный дух Шо Тинь стал рубить огромное вековое дерево. Прорубив целый день, он не закончил работу. Придя к дереву утром, он увидел его невредимым. Шо Тинь начал рубить заново. История повторялась три дня, оказалось, что дерево заживляла Тхай Бать. Она взяла с Шо Тиня клятву больше не рубить деревья и подарила ему посох, которым можно оживлять умерших (Мифологический словарь, 1991).
Кстати, в русской мифологии леший - житель лесов, и его главная задача - охранение леса. Кроме этого, в его ведении все лесные звери и птицы. Обычно лешие обитали на верхушках берез. У славян лесам покровительствовал Святобор.
В Бирме люди боятся рубить деревья, так как в них живут духи. Срубив дерево, человек умрет.
Считалось, что гений или дух леса живет во многих лесах мира, где его голос слышен в шелесте листьев или шорохе леса. Обычно дух леса спит на дереве, если оно старое и узловатое. Дерево, где он живет (обычно - сосна), считается королем леса.
В Германии и скандинавских странах вера в лесных духов была очень сильна. Лесной дух по имени Пулч преследовал тех, кто крадет дерево или причиняет ему ущерб. Охранял деревья и Призрак леса Хильда-Моер (бузина-мать); она обитала на бузине и могла очень наказать человека, рискнувшего нанести вред ее месту проживания.
В Индии верят в духов, называемых Ванадевамас, которые покровительствуют деревьям. Они живут на вершинах деревьев и мстят тем людям, которые рубят лес.
В Древней Японии считали, что деревья имеют души, а в старых деревьях обитали грозные духи. Их очень боялись лесорубы.
Под старыми деревьями в Корее воздвигались специальные святилища.
На Суматре старые деревья считались костяком духа, и ни в коем случае их нельзя было рубить. По другой легенде, деревья являются домами демонов, и если такое дерево- дом срубить, то демону становится негде жить и он начинает разгуливать по лесу и вредить людям. Поэтому растущие деревья тщательно оберегаются.
Многие североамериканские индейцы были уверены, что высокие старые деревья являются местами обитания духов, кричавших, когда дерево рубят. Они полагали, что ватное дерево обладает собственным разумом, и при определенных обстоятельствах может помогать индейцам. Индейцы верят, что многие несчастья, обрушившиеся на их народ, вызваны тем, что некоторые из этих деревьев были срублены.
В Индии различные деревья имеют специфическую связь с отдельными божествами. Бог Вишну, например, ассоциируется с фиговым деревом.
В Дании, в одном лесу, находится дерево без листьев, которое на самом деле является эльфом. Горе тому, кто принесет этому дереву вред. Маленькие лесные феи живут в Норвегии. Они носят красные шлемы и спят на высоких деревьях вокруг домов. Считается, что они приносят счастье, и поэтому никто не рубит эти деревья. Люди старались не оскорблять лесных эльфов и фей, не следить за ними и не допытываться, что они делают в своих лесных убежищах. Рассказывают, одна старуха выкорчевала дерево, на котором обитал эльф. Эльф был смертельно ранен, но умерла и старуха. Больше всего эльфы любят собираться и танцевать у подножия дубов.
В Дании лесные черти прячутся в старых деревьях и вредят всем, кто к ним приближается.
Литовский черт Кирпис оберегал вишни.
Жители Малайского архипелага, придя в лес, заклинают лесных духов:
Мир всем вам! Я пришел как друг, а не как враг.
Я пришел, чтобы найти пропитание, а не чтобы воевать.
Да не пристанет беда ко мне, моей жене, детям, моему дому,
Ибо я не желаю никому зла, я прошу о том,
Чтобы я мог войти и уйти с миром! (Porteous, 1928).
Если малаец хочет стать неуязвимым, он идет в самый глухой уголок леса, где проводит в одиночестве три дня. На третий день, если он пожелает, к нему во сне является прекрасный дух и говорит с ним.
На некоторых островах в районе острова Суматра, если надо срубить дерево, где живет дух, то его заранее извещают об этом, прося оставить дерево. Его обеспечивают на время поисков нового дерева пищей, и даже приставляют к дереву лестницу, чтобы он спустился, не пострадав.
Племена галла в Восточной Африке имеют определенное, освященное жрецом дерево, которое становится святым и является пристанищем духов. С такого дерева нельзя срывать ветку, и, более того, никто не осмеливается ступать на его тень.
В Африке, между реками Сенегал и Нигер растут деревья серебристого шелка, которые являются пристанищем божества. Чтобы срубить такое дерево, духа задабривают птицей или пальмовым маслом.
Украинцы полагали, что негоже забирать сырое дерево из леса, ибо оно живое, лесовик разгневается и будет мстить.
Осенние, весенние и зимние обряды дерева
Индейцы пуэбло каждую осень совершали обряд почитания вечнозеленых деревьев (универсальный символ вечной жизни). Четыре или восемь сосен, елей или других деревьев приносились из леса на святую танцевальную площадку, где их расположение символизировало четыре стороны света. Затем совершался танец сосны, предлагались благодарения за хороший урожай, а также просьбы о морозах, которые должны укрепить зерно и сохранить собранные плоды в зимние месяцы. По завершении церемонии деревья возвращали в лес или помпезно спускали в соседнюю реку.
Вечнозеленые деревья также использовались в обрядах пуэбло, символизируя жизнь и жизненные силы. Танцоры часто держали в своих руках еловые ветви, и сосновые щепки использовались как набедренные и наручные повязки и ремни в обрядовых костюмах.
Для народа арикара, которые первоначально жили в прериях между Миссури и Скалистыми Горами, кедр был очень почитаемым деревом. Подобно другим вечнозеленым деревьям, кедр являлся символом жизни. Также он был и символом ежегодного увядания и возобновления растительной жизни, и соответственно ассоциировался с циклами, как смерти человека, так и возрождения в духовной ипостаси. Арикара, подобно другим представителям племен, кедр называли бабушкой, имея в виду его способность выдержать ветры и бури, так же, как индейцы должны были выдержать жизненные бури.
Во время зимнего солнцестояния арикара устраивали церемонии почитания кедра. Из Плохой Земли (горной области на западе Южной Дакоты) приносили подходящее дерево и устанавливали в центре деревни. Сперва делали подношения духу дерева. Затем на него "накидывались" представители различных тайных сект, составлявших жречество племени. Низ дерева раскрашивался красной краской и ястребиные перья прикреплялись к его верхушке. После того дерево переносили на другое место и водружали стоймя на святую каменную опору, что означало основание мира. Кедр-бабушка оставался там до весеннего паводка, когда молодые матери племени привязывали мокасины своих детей к его ветвям. Затем кедр опускали в ближайшую реку. Арикара верили в то, что духи их предков обитали ниже по реке, где они могли видеть мокасины, привязанные к дереву, что было извещением о том, что нынешнее поколение племени живо и здорово (Altman, 1994).
В Северной Европе подобная церемония развилась в современный обычай почитания новогоднего дерева. Вечнозеленые деревья вроде сосен и елей, как для тевтонов, кельтов и галлов, так и для многих американских индейцев символизировали вечную жизнь. Обычно ближе к зимнему солнцестоянию тевтонцы развешивали на таких деревьях свои подношения; происходило все это в период, когда жизнь природы вокруг них казалась мертвой. После совершения подношений люди просили духа вечнозеленого дерева о возобновлении жизни, плодородия и изобилия в будущем.
Начало доминирования в Европе христианства сопровождалось повсеместным уничтожением святых деревьев и рощ, а также сильной кампанией по уничтожению и дискредитированию языческих форм поклонения, особенно форм, связанных со святыми деревьями, ручьями и камнями. Многие такие церемонии были преобразованы христианами в более приемлемые для них варианты. В одном германском мифе о св. Винифреде говорится о происхождении новогоднего дерева; в нем более ранние друидские мифы оказались вплетенными в более современное христианское мышление: "Св. Винифред, преисполненный религиозного энтузиазма и желания уничтожить языческие формы почитания, осмелился накануне Рождества бросить вызов древним богам и срубил святой дуб друидов. Из центра упавшего дуба выросла молодая ель с сияющими ветвями и ликом Младенца Христа наверху. Св. Винифред сказал своим последователям, что это дерево будет отныне символом нового духа религии, что оно означает Младенца Христа, а свет на его зеленых ветвях - свет вечной жизни в душе человека".
Культурам, развившимся в северных странах, весной жизнь казалась возникающей из самой смерти, и святые деревья играли часто особую роль в праздновании прихода весны. В древней Японии весна ассоциировалась с ивой. Ее листья - также как и цветение вишни и других деревьев - считались парчой весны, сотканной руками госпожи Горы Сано, духом самой весны.
На британских островах и по всей северной и центральной Европе дохристианские народы также праздновали приход весны, полагая, что их собственная плодовитость связана с плодородием природы. Кроме того, считалось, что растения оказывают воздействие на воспроизведение жизни человека и других животных и эти древние обряды воссоединяли (обычно праздновавшиеся 1-го мая) сотворение растительной жизни с животной. У кельтов и тевтонов человеческие совокупления часто были составным элементом этих регенерационных обрядов весны, хотя в основном в расцвет христианства от этой практики отказались.
Способы празднования весны у северных европейцев были разнообразными и многие из них сохранились и в наши дни. Например, прежде на территории современных Англии, Швеции, Германии, Румынии, Франции и России мальчика, украшенного зелеными листьями и ветвями, представляющего дух растительности, водили из дома в дом, где его одаривали разнообразной пищей. У этого любимого персонажа было много имен: северные кельты его называли богом весны или богом лесов. Другие его называли Зеленым человеком, Джеком Зелени, Майским королем или королем Троицыного Дня. Легендарный Робин Гуд, по поверьям, был некогда духом дерева, почитаемым во время этих традиционных обрядов весны. Венок из боярышника часто являлся частью одежды Зеленого Человека и символизировал возвращающееся лето.
Во многих местах дерево или куст (известный в наши дни как майское дерево или майский куст) приносили в деревню и носили из дома в дом. Истоком этого обычая было убеждение в том, что дух дерева способствует оплодотворению всего сущего. Обычно новое майское дерево приносили в деревню, на открытое пространство или площадь каждую весну. Жители деревни украшали его всевозможными подношениями, в виде яичной скорлупы, ленточек, металлических побрякушек и цветов. После подношения подарков, песнопений и танцев, дерево часто сжигали. Сжигание майского дерева символизировало надежду на то, что сельскохозяйственные культуры этой весной и летом увидят много солнца.
В некоторых местах майский шест стали устанавливать навсегда, и к его верхушке прикрепляли листву, дабы увеличить сходство с живым деревом. Иногда к его верхушке привязывали настоящее небольшое деревце.
В деревнях майское дерево перед установлением на деревенской площади носили от дома к дому. В других местах майское дерево или куст сажали перед каждым домом, что по мнению местных жителей способствовало большему благополучию сообщности.
Также в Европе женихи, добиваясь благосклонности будущей невесты, сажали перед ее домом (или на крыше) в майский день зеленый куст. В Баварии иногда такие деревца сажали перед домом молодоженов в надежде на то, что их союз будет благословен многими детьми.