Собаки на эволюционной шкале находятся где-то между белками и зелеными мартышками, так что имеет смысл искать значащие звуки и у них. Звук, характерный для обычной домашней собаки, - это лай, и довольно интересны предположения о его происхождении и эволюции. Позднее мы переведем лай собак на понятный человеку язык.
Наверное, мы никогда не придем к единому мнению о том, как собаки и люди в самом начале формировали рабочие отношения друг с другом. Вероятнее всего не человек выбрал собаку себе в спутники, а она его. Собак привлекали стоянки человека, поскольку люди, как и собаки, были охотниками и на стоянках оставались после охоты кости, шкуры животных и другие отходы. Предки современных собак в поисках еды обнаружили, что вокруг человеческого жилья можно безо всякой охоты время от времени находить пропитание.
Первобытный человек очень просто относился к чистоте, проблемам здоровья или уборке мусора, но гниение пищевых остатков привлекало множество насекомых, которые досаждали ему. Видимо, поэтому собак подпускали к стоянкам, чтобы избавиться от мусора. Переработкой отходов собаки занимались на протяжении многих веков, а бездомные собаки продолжают делать это во всех странах мира и сейчас. Антропологи, изучавшие примитивные племена в южной части Тихого океана, заметили, что на тех островах, где люди держат собак, деревни более постоянны. А люди, живущие в поселениях без собак, вынуждены каждый год перемещаться, избегая инфекционных болезней, вызванных гниением отходов. Это позволяет предположить, что собаки, возможно, были важным элементом в организации постоянных поселений и в древнюю эпоху, когда человек еще не заботился об уборке места своего жительства.
Как только дикие собаки, в итоге одомашненные, стали спутниками человеческих поселений, наши предки заметили дополнительную выгоду этого. Первобытные люди жили в опасные времена. Вокруг бродили крупные животные, Для которых человек был потенциальной добычей. Существовали и враждебные племена. Собаки начинали рассматривать деревню как свою территорию, и каждый раз, когда они замечали приближение чужого человека или дикого животного, поднимали тревогу. Это приводило в готовность жителей деревни, позволяло организовать свою защиту, если была такая необходимость. Пока в деревне находились собаки, люди-охранники могли быть не столь бдительными и получать дополнительное время для отдыха.
Еще один, и последний, шаг эволюции - от собак, охраняющих всю деревню, до своей собственной домашней собаки. Люди поняли, что собаки поднимали тревогу, когда возникала угроза захвата их территории. Предположим, человеческая мысль сделала еще один шаг вперед. Собака, рассматривающая дом как свою территорию, обеспечила бы персональное предупреждение для семьи. Она извещала бы семью о приходе гостей (выполняла бы роль своего рода дверного звонка) или предупреждала бы о приближении кого-либо с недобрыми намерениями (собачья сигнализация). Вероятно, именно это побудило человека брать щенков от диких собак, приносить их в дом и приручать.
Когда мы говорим, что собаки первобытного человека лаяли, мы не имеем в виду тот лай, который собаки демонстрируют нам сейчас. Звуки, издаваемые древними собаками, скорее всего больше походили на звуки, которые производят нынешние представители семейства собачьих. Волки, шакалы, лисы и койоты редко лают, и голоса их не настолько внушительны. Помню, как я в первый раз услышал лай волков, когда мы приблизились к их логову. Я легко распознал в этом звуке лай, но я был удивлен тем, насколько он сдержан. Домашние собаки дают непрерывную очередь лая, подобную пулеметной. Лай волков был намного мягче, походил на хриплое "вуф". Он никогда не взрывался очередью, просто единственный односложный "гав", сопровождаемый паузой от двух до пяти секунд, затем мог последовать другой "гав". За полминуты я насчитал четыре скромных звука "гав", тогда как домашняя собака может выдать тридцать и более громких звуков за тот же самый отрезок времени, предупреждая о приближении незнакомца.
Самые первые владельцы собак в какой-то момент, должно быть, заметили некоторые различия в количестве и качестве лая у разных собак. Стало очевидно, что в целях безопасности сообщества нужно заводить собаку, которая громко и часто лает. Так люди начали своего рода селекционный отбор, пытаясь вывести громкоголосых собак. Собака, которая звонко лаяла, сохранялась и скрещивалась с другими лающими особями. От того, кто не лаял, избавлялись как от бесполезного существа. Кажется, это объясняет расхождение в вокальных данных собак и диких собачьих.
В поддержку "теории направленной эволюции" есть историческое свидетельство - порода современных собак, выведенная специально, чтобы лаять. Это терьер, специализированная охотничья собака. Латинское terra в слове "терьер" означает "земля" ("почва") и указывает на специфические способности собак этой породы, которые должны преследовать добычу до ее норы или какого-либо естественного укрытия и спугнуть или убить ее. Самые первые терьеры лаяли, но не лучше, чем домашние собаки любой другой породы. Они лаяли, поднимая общую тревогу, когда к их дому или территории приближались люди. Однако охотились они молча, как и их дикие родственники - лай спугнул бы дичь, указывая на присутствие и точное местоположение хищника, и облегчил бы побег. Поэтому большинство собак охотились и нападали в полной тишине.
Тихая охота хороша в дикой природе, но для человека при ловле животных в их логове или в норах она не годилась. Услышав собаку под землей, охотник знал бы, где копать, чтобы найти лису или барсука. Поскольку терьеры не лаяли, преследуя и нападая, охотники делали для них специальные ошейники с колокольцами и трещотками. Звук, создаваемый ошейником, мог указать охотникам направление, в котором скрылась добыча, подгоняемая собакой. К сожалению, это было плохое решение. Многие собаки задыхались, когда их ошейники цеплялись за корни Деревьев в норах своих жертв, другие погибали, потому что охотники не слышали звона ошейника из-под земли, когда лиса и терьер сцеплялись в смертельной схватке. Лающую собаку можно слышать и находить, не подвергая ее опасности.
Это привело к постепенному размножению лающих терьеров. Собаки, которые с удовольствием лаяли, когда были взволнованы, отбирались для дальнейшего скрещивания С другими охотно лающими терьерами. В последней четверти XIX столетия фактически каждая собака, которую вы могли бы назвать терьером, была нервным крикуном. Размер не играет роли. Крошечный двухкилограммовый йоркширский терьер, достигающий в холке 22 сантиметров, лает энергичнее и с большим удовольствием, чем 50-килограммовый немецкий дог 75 сантиметров в холке. И не потому, что крошечный терьер более храбрый или чаще пугается, а скорее потому, что его разводили именно для того, чтобы он лаял. лаял.
Вероятно, наиболее системные научные данные об эволюции лая у собак получены психологами Джоном Полом Скоттом и Джоном Л. Фуллером, изучавшими генетику и поведение собак более пятнадцати лет в специальной программе Джексонской мемориальной лаборатории в Бар-Харбор (штат Мэн). Одной из пород собак, исследованных ими, был бассенджи. Это красивая африканская собака среднего размера с острой мордой, стоячими ушами и лихо закрученным вверх хвостом. Весит она приблизительно 9 килограммов и достигает роста 40 сантиметров в холке. Одна из поразительных особенностей бассенджи - то, что она редко лает. Чаще чем лай, она издает своеобразный воющий звук, на поминающий звучание йодля, напева альпийских горцев а иногда - мягкий смеющийся звук. Она может лаять, только если чем-то очень сильно взволнована, а подобное случается редко. Относительно того, почему собаки этой породы так редко лают, существуют некоторые предположения. По общепринятой теории, лай, подающий сигнал опасности при приближении незнакомого человека или животного, может быть бесполезным и даже опасным в африканских лесах. Некоторые натуралисты отмечали, что леопарды любят мясо собак, и, возможно, собака, лающая в таком окружении, привлекает к себе излишнее внимание и приближает свою гибель.
Скотт и Фуллер проводили ряд специальных тестов на доминирование, чтобы посмотреть, как поведут себя собаки различных пород. Одним из аспектов, который они отслеживали, было количество лая. Тест на доминирование состоял в следующем: двух собак помещали в загон с одной превосходной костью. Собаки, помещенные в такие условия, будут много лаять или угрожать друг другу, или просто отгонять соперника от кости. В этом эксперименте залаяли лишь около 20 % бассенджи и почти 68 % кокер-спаниелей. Большинство лаявших бассенджи выдали только один или два низких звука, подобных волчьему "вуф", самые шумные из них издавали двадцать звуков за десятиминутный испытательный период. Для сравнения: 82 % спаниелей лаяли больше, чем самые шумные бассенджи. Один кокер-спаниель выдал 907 звуков за десять минут, т. е. больше 90 звуков в минуту! Таким образом, бассенджи не только вряд ли станет лаять, но и когда залает, шума от нее будет намного меньше.
На следующем этапе бассенджи скрестили с очень шумным кокер-спаниелем. Результатом стал помет собак, лающих так же, как группа спаниелей (60 % в противовес 68 %). Это предполагает, что способность лаять у домашних собак является не только генетической, но и, очевидно, определяется доминирующим геном, т. е. собака с лаем и собака с отсутствием гена, отвечающего за лай, при скрещивании дают лающее потомство. Это объясняет, почему первобытным селекционерам удалось так легко вывести домашнюю собаку, которая стала лаять. Нужное свойство было легко отбирать и культивировать, отсекая от разведения более тихих собак.
Однако доминирование гена лая не полностью объясняет наличие или отсутствие желания лаять. Метисы бассенджи и кокер-спаниеля будут лаять с тем же числом звуков, как чистокровный кокер-спаниель, и делать меньшую паузу между Звуками. Таким образом, 82 % чистокровных кокер-спаниелей лаяли более чем двадцать раз за время, отведенное для теста, и только 49 % метисов бассенджи/кокер сделали то же самое. Итак, в наследуемых признаках можно выделить два главных компонента: вероятность того, что собака залает (у нее накопится достаточно возбуждения, чтобы лаять), и фактический показатель количества производимого лая.
Мы обсудили теорию развития лая у современных собак, но пока не рассмотрели, могут ли разные лающие звуки иметь различные значения (как в сообщениях о хищниках у зеленых мартышек или у белок Белдинга). Чтобы узнать это, сначала надо научиться слушать производимые собаками звуки и различать виды лая и остальные звуки. Большинство людей не обращают достаточного внимания на оттенки и нюансы в лае собаки. Из-за этого теряется большая часть сообщении, которые собаки пытаются нам передать. Пример того, насколько мы нечувствительны к голосу собак, - попытка копирования человеком звуков, которые производит собака. Английскому или американскому слушателю собака говорит "бау-вау", "вуф-вуф" или "аф-аф". Испанцу - "яу-яу", датчанину - "ваф-ваф", французу - "воа-воа", русскому - "гав-гав", еврею - "хав-хав", немцу - "вау-вау", чеху - "хафф-хафф", корейцу - "мунг-мунг", а китайцу - "вунг-вунг". Возможно ли, чтобы наши собаки говорили на разных языках? Скорее, мы - не самые лучшие слушатели.
6
Собака говорит
Люди не имеют универсального языка, понятного всем представителям человечества. Существует очень мало слов, которые имеют общее значение для людей разных народностей. В каждом языке любой предмет имеет свое название. Звуки слов "perro", "chien", "hund" и "собака" передают одно и то же понятие, хотя фактически в этих словах нет похожих звуков. Время от времени люди пытались устранить проблемы, связанные с разнообразием человеческих языков, создавая универсальные языки. Самый известный из них - эсперанто, но, к сожалению, распространение этого языка было минимальным. Звуки, используемые животными для общения друг с другом, более однородны. Эти звуки различны для разных видов, но (за исключением определенных местных диалектов у птиц) в границах любого типа животных есть своего рода общий, универсальный язык.
Универсальный языковой код животных, который мы могли бы назвать эволюционным эсперанто, включает множество звуковых сигналов, используемых для коммуникации. Они не формировались учеными и лингвистами, скорее, в процессе эволюции появились звуки, ставшие типичными Для животных. Эволюционное эсперанто позволяет различным видам собак понимать не только свои звуковые сигналы, и сигналы других видов (включая человека), извлекая из них значительный объем информации. В эволюционном эсперанто животных для полного понимания сигнала есть три важных аспекта: тональность звука, его продолжительность и частота, или скорость, повторяемости.
Рассмотрим значение различного тембра звука. Низкое звучание лая, рычания и других звуков обычно указывает на угрозу, гнев и возможность агрессии. Низкие звуки обычно значат: "Держись от меня подальше". Высокие звуки обычно означают противоположное. С их помощью утверждают: "Подойти ближе безопасно" или спрашивают: "Можно подойти поближе?"
Натуралист Юджин Мортон [1], работая вместе с Джеем Поупом в Национальном зоологическом парке Вашингтона проанализировал звуки пятидесяти шести видов птиц и млекопитающих и обнаружил, что закон о тональности действует для всех этих видов. Таким образом, низкий звук, который заложен в рычании собак, понимают и используют слоны, крысы, опоссумы, пеликаны и синицы-гаечки. Все рычания означают: "Мне это не нравится", "Держись подальше" или "Остерегайся". Точно так же хныканье и поскуливание собак, как и носорогов, морских свинок, диких уток и даже вомбатов, означает в основном: "Я не угроза", "Я ранен" или "Я хочу". Психологи подтвердили, что те же самые особенности характерны и для человеческой речи. Когда человек сердится или угрожает, его голос имеет тенденцию к понижению тональности. С другой стороны, в дружеской беседе тональность человеческого голоса повышается.
Почему собаки или слоны, или фазаны, или вы должны понимать и использовать этот закон изменения тональности? Ответ кроется в простом наблюдении, показывающем, что большие предметы производят более низкие звуки. Возьмите два пустых бокала, один большой и один маленький, и легонько ударьте по каждому ложкой. Большой дает низкий звон. Более длинные струны на арфе или фортепьяно издает низкие звуки, как и более длинная труба органа. Явление резонанса применимо к животным точно так же, как к неодушевленным объектам. Крупные животные производят более низкие звуки, чем мелкие. Не то чтобы крупные животные использовали низкие звуки с целью известить всю окружающую живность о том, что они большие, основная причина - физика процесса. Тем не менее, поскольку эволюция происходит через выживание, животные учились избегать тех, кто издает низкие звуки. На основе этого можно сделать вывод, что с большей вероятностью выживут те, кто не будет пугаться животных, издающих высокие звуки и писки, так как это скорее всего существа маленькие, не представляющие угрозы, а панический бег от них может вызвать ранение или привлечь внимание кого-нибудь более опасного.
Вот где начинается совместное волшебство эволюции и развития коммуникации. Предположим, вы - животное, посылающее сигналы окружающим. Так как вы знаете, что другие животные проявляют внимание к вашим сигналам, то можете использовать их как средство коммуникации. Если вам надо заставить другое животное уйти и держаться подальше от вашей территории, вы можете послать сигнал более низкой тональности, типа рычания, предупреждая его, что вы большой и опасный. Если же вы не хотите прогонять животное, то используйте сигнал высокой тональности, вроде хныканья, который сообщит о том, что вы довольно маленький и поэтому к вам можно приблизиться. Даже если вы крупный зверь, но хотите сигнализировать, что не представляете никакой угрозы и не навредите другому животному, когда сами приближаетесь к нему, докажите, что собираетесь действовать как маленькое безопасное существо, хныча или скуля.
Голосом, конечно, просто управлять. Вам не приходится превращаться из мухи в слона, достаточно просто изменить тональность своих звуковых сигналов. Но вот зачем получателю сигнала реагировать на изменения тональности, когда они не отражают действительности? Причина в том, что животное, вовремя реагирующее на сигнал, имеет больше шансов для выживания. Ясно, что рычащего низким голосом стоит избегать. Лучше держаться от него подальше, будь то действительно большой зверь или маленький в плохом настроении. Даже мелкие зубы некрупного хищника могут нанести опасные раны. Животное, издающее высокие, скулящие звуки, - совсем другое дело. Его можно не бояться, независимо от массы его тела, главное, что ведет оно себя дружелюбно.
Бихевиористы, считающие поведение физиологическими реакциями на внешние стимулы, сказали бы, что сигналы, связанные с высотой звука, стали ритуальными. Наши ответы на такие сигналы уже не зависят от физических величин, которые изначально делали их адаптивными. Ритуальные сигналы теперь значительно сокращают насилие и проявление агрессии среди животных, живущих в социальных группах. Если волк приближается к вожаку стаи и его встречают низким рычанием, логично предположить, что вожак настроен агрессивно. Он имеет возможность избежать неприятностей раньше, чем обнажатся зубы и прольется кровь. Приближающийся волк может начать хныкать, чтобы показать, что он не угрожает и не бросает вызов. Тогда вожак прекратит рычать и позволит волку подойти ближе. Драки не случилось, потому что оба понимают значение ритуальных сигналов. Данные обозначения развились, поскольку несли полезную информацию и работали на поддержание иерархии.
Важно отметить, что рычащий подает этот ритуальный сигнал, чтобы попытаться изменить поведение другого существа. Рычание имеет цель предупредить кого-либо издалека. Собака, решившая напасть, не рычит - она просто нападает. Если собака рычала, а получатель ее сообщения не отступил, рычание может прекратиться. Это не означает, что враждебность иссякла. Возможно, собака решила, что ее предупреждение было проигнорировано. Молча она слегка наклоняет голову, ее верхняя губа может подрагивать, а затем беззвучно следует выпад и хватка. Решившие нападать собаки не подают голосовых сигналов. Если вы когда-нибудь наблюдали работу полицейской собаки, то видели: когда поступает команда напасть на человека, притворяющегося убегающим преступником, она, словно привидение, мчится в тишине и смыкает свои челюсти на руке объекта. Во время борьбы рычание может вернуться: так животное дает противнику сигнал прервать сражение и сдаться. Испуганная собака, решившая, что единственный способ спастись - это бегство, также будет молчать. Она спешит убежать, пытаясь оторваться на максимальное расстояние от угрожающего объекта, и часто вообще не издает никаких звуков. И в случае бегства, и в гневе, когда звуки не служат основным языком общения, они прекращаются. Почему же животные продолжают их издавать, если они больше не несут полезной информации и не могут изменить поведения слушателя?