– Я тоже не вижу ничего ненормального. Город как город. Все заняты своими делами, и никто на нас не охотится. Тебе показалось. Идём собираться, не стоять же на месте пока ты успокоишься?
Они, не спеша, вошли в отель, спокойно поднялись по лифту на шестой этаж прошли гостиничным коридором, а Кузнецов всё так же был в напряжённом состоянии. Шимон вставил ключ в дверь номера, открыл её, и тут перед беглецами возникла живописная картина погрома. На полу номера валялись разбросанные вещи, видимо кто-то скрупулезно рылся в чемоданах, обшивка дивана, канапе и кровати в другой комнате были вспороты, снята задняя панель с гостиничного телевизора и поломано одно кресло.
– Вот это да! – присвистнул Шимон.
– Нас ограбили?! – испугалась Илона, интуитивно прижимаясь к Ярославу.
– Нет, всё гораздо хуже, – ответил тот. – Я же говорил, опасность! Всё, надо уходить. Шимон, проверь, цела ли наша капсула с документами. Илона, возьми с собой крайне необходимые женщинам вещи, остальное брось. Купим по дороге что-нибудь новое.
Из ванны показался Шимон. В руках у него была металлическая капсула с вывезенными из Израили историческими документами.
– Всё нормально, Ярик, – отчитался он и для убедительности показал пальцем на капсулу. – Ты был прав, и навесные потолки в ванной нам пригодились. У грабителей не хватило ума поддеть хотя бы одну пластину навесного потолка. Мы спасены.
– Спасены? Сомневаюсь, – хмыкнул Кузнецов. – Это не грабители. Это гораздо хуже. И если мы не уберёмся немедленно, нас ожидает весьма неприятная встреча с архантропами.
– С кем?
– Всё! Потом выясним что и как! Уходим! – снова скомандовал Ярослав.
Беглецы выглянули в коридор. Там пока было всё спокойно. Лишь в конце коридора слышался приглушённый разговор женщин. Вероятно, горничные решали какие-то свои вопросы. Пройдя по коридору, Ярослав указал на лестничные марши запасного выхода, махнул друзьям рукой и первым принялся осторожно спускаться вниз. Но вдруг в только что покинутом коридоре хлопнула дверь какого-то номера, раздались приглушённые мужские голоса и топот множества ног.
– Вот теперь ходу! – очередной раз скомандовал Ярослав и пустился наутёк, перескакивая сразу через несколько ступенек. Шимон не отставал. Только Илона, не привыкшая к таким головокружительным спускам, замешкалась. Кузнецов, увидев "неповоротливость" девушки, возвратился к ней, подхватил на руки и продолжил марш-бросок вниз по лестнице "с полной выкладкой", как сказал бы о нём прапорщик. На нижнем этаже один выход вёл в гостиничный вестибюль, другой на кухню ресторана, а третий прямо на улицу. Шимон жестом показал Кузнецову выход на улицу, но тот отрицательно замотал головой и, опустив Илону, показал на дверь, ведущую в кухню.
– Через кухню попадём на хозяйственный двор, – громким шёпотом объяснил он. – Из хоздвора выход на другую улицу. Там нас точно искать не станут.
Так и сделали. Проход через коридор кухонного помещения занял всего пару минут, зато на них никто не обратил внимания и, пройдя через двор, беглецы действительно вышли на параллельную улицу.
– А теперь куда? – спросил Шимон.
– В долину Дахук, что на севере от Багдада.
– Зачем? – не отставал Шимон. – Скорее всего, нам надо опять связаться с профессором Меделаком.
– Знаешь, Шимон, – возразила Илона. – Прислушался бы хоть раз к тому, что говорит твой приятель. Я уверена, место он назвал неспроста. К тому же, название долины я где-то уже слышала.
– Всё верно, – Ярослав благодарно взглянул на Илону. – Сам профессор предупредил нас о том, что место, где нас будет ждать проводник, объявят в самом начале конференции.
– Но ведь лично нам никто ничего не объявлял! – упирался Шимон.
– В общем, так, – Ярослав пристально посмотрел в глаза приятеля. – После нашего побега из Иерусалима ты стал какой-то не такой. Что случилось, Шимон?
Я знаю, что в долине, в лагере археологов нас будет ждать проводник, который знает дорогу в Лхасу через Гималайский хребет и через всё Тибетское нагорье.
Илона идёт со мной. Присоединишься ли ты к нам? Решать тебе.
Видя, что дальнейшие споры ни к чему не приведут, Шимон покорно кивнул, но не избавил себя от удовольствия ещё несколько минут поворчать себе под нос о свободе слова и правах человека.
Беглецам повезло. На выходе из города им удалось поймать легковой форд-грузовичок, направлявшийся далеко в Курдистан. В кабину с водителем посадили Илону, а мужчины забрались в кузов, где шофёр грузовичка разместил какие-то коробки, но Ярослав с Шимоном нашли себе место и машина тронулась.
Глава 12
В долину Дахук беглецы прибыли без всяких происшествий, отыскали лагерь археологов и познакомились с будущим проводником-погонщиком. Его звали Распай. Собственно, проводник был похож на араба, индуса, испанца и еврея одновременно, так что нельзя было с точностью определить его национальность. Но археологи в долине Дахук были все определяемы в той или иной мере. Единственным непохожим ни на кого оказался погонщик, для которого простая льняная рубаха, подпоясанная синим матерчатым кушаком, такие же штаны и чёрный пиратский платок на голове являлись обычной одеждой. К тому же, в правом ухе проводника болталась большая золотая серьга, что придавало особый оттенок его пиратскому виду.
Уже второй день беглецы ожидали команды Распая, чтобы отправиться в дорогу. За это время они смогли в местном посёлке подыскать себе одежду и купить всё самое необходимое. Погонщик ожидал команды от профессора Меделака – тот должен был передать с нарочным документы на посещение Лхасы.
Но вот в лагерь археологов наконец-то добрался европеец в бежевом походном френче, такого же цвета галифе, сапогах с раструбами и в довершение всего голову господина венчал пробковый шлём. Может быть, для этих мест одет он был довольно оригинально, но данная походная экипировка считалась последним писком моды среди путешествующих во всём мире. Не слишком отличались от него и несколько сопровождающих.
Европеец безошибочно разыскал среди археологов Распая и показал ему какие-то бумаги, посланные Меделаком. После этого проводник обошёл всех, кто должен был отправиться с ним в Тибет и предупредил, что с первыми лучами солнца караван двинется в дорогу.
Так и случилось. Утром все были на ногах, и с первыми лучами солнца караван из десяти мулов отправился в путешествие. В пути им следовало посетить город Исфахан, потом Ла Хор, находящийся в Гималайском предгорье Дехра-Дун. Оттуда, преодолев перевал Нанда-Дэви, выйти к Тибетскому нагорью и следовать до озера Тэнгри-Нур, которое в прошлом веке китайцы переименовали в Нам-Цо. Но никто из жителей Тибета и даже сами китайцы не приняли нового названия.
Может быть, путешествие на машинах по известным автострадам прошло бы гораздо быстрее, но профессор Меделак согласился с погонщиком, что чем тише едешь, тем дальше будешь и сможешь спокойно добраться куда надо. Поэтому Распай вёл небольшой караван одному ему известными дорогами и даже улыбнулся один раз, когда у европейца, вырядившегося в мундир путешественника с неизменным пробковым шлёмом, мобильный телефон не отвечал на вызовы и не принимал никаких сигналов.
Путешественники держались обособлено и не заезжали в придорожные и пригородные мотели, довольствуясь собственным биваком меж раскинутых палаток.
Но как-то в джунглях, когда караван уже подходил к предгорьям Гималаев, раздалось несколько выстрелов. Распай насторожился, пришпорил своего мула и догнал ехавшего впереди европейца.
– Хасиям, сагиб, – обратился он к господину в бежевом френче. – Впереди чужие. Не надо, чтобы нас видели.
– Мы же ничего пока плохого не сделали и разрешение на посещение Лхасы у нас есть, – белый даже достал из нагрудного кармана аккуратно сложенный и перетянутый красной тесёмкой документ.
– Дело не в документе, – настаивал погонщик. – Там чужие.
– Какие чужие? Нам никто не указ! – белый вздорно повысил голос. – Если какой чужой на пути встанет, я пристрелю любого!
– Со ка бор керэл джипэн? – вдруг произнёс Распай на незнакомом языке.
Белый почувствовал, что нагородил лишнего и пошёл на попятную:
– Ну, хорошо, – согласился он. – Что нам делать?
– Недалеко течёт ручей, – погонщик показал в сторону от дороги. – Всё равно скоро надо искать место для ночёвки, а ничего лучшего нам не найти. Тише едешь – дальше будешь.
– Ночёвка? – пожевал губами белый, потому что было ещё довольно светло. – Ладно, как скажешь. Только тронемся чуть свет.
Погонщик согласно кивнул, сделал знак остальным сопровождающим. Группа свернула с проезжего пути в сторону и скоро вышла горному ручью, весело поблескивающему под солнцем, но стремящемуся окунуться в непроходимые джунгли. Где-то там, за семью горами, ему предстоит встреча с Гангом – это далеко, а джунгли здесь, вот они. Джунгли требовали к себе уважения, потому как, особенно для европейцев, спокойный лесной покров мог в одну секунду преобразиться в реальную опасность.
Путешественники принялись разбивать палатки в глубине зарослей, чтобы на всякий случай с дороги не было видно, потому что опасность может в любой момент пожаловать и оттуда. Европеец в пробковом шлёме присел на одиноко лежащий камень возле ручья, положил на колени кожаный планшет, раскрыл его и принялся копаться в бумагах, предварительно отправив туда же из нагрудного кармана перетянутое тесёмкой разрешение на посещение Лхасы.
К нему подошёл Ярослав, отличающийся от других мужчин модной, отращенной в дороге небритостью и задал невинный вопрос:
– Насколько я помню, вас зовут Герман?
– О да, – кивнул тот и сделал жест рукой, приглашая спутника располагаться рядом на таком же валуне.
– Герман, вы действительно верите, что ламы пустят нас в Шамбалу? – спросил Ярослав. – Ведь это же святая святых.
– Знаете что, Ярослав, – голос европейца прозвучал устало и надтреснуто. – Вы совсем недавно не верили, что Шамбала действительно существует. Помните, в долине Дахук мы с вами поспорили возле вечернего костра? Зачем? Я вам ещё тогда сообщил, что имя царя Шамбалы – Рудра Чакрин. Имя царя знать надо обязательно, ибо оно служит отдельным паролем. Далее, профессор Меделак добился разрешения, то есть своеобразного лимита посещения от самого Гензин-Гьяцо, четырнадцатого Далай-ламы. Это поступок настоящего арийца, что вам ещё надо?
– Герман, я верю вам, – Ярослав присел рядом на корточки, сорвал травинку и откусил. – Я верю вам, потому и помогаю. Но ведь давно известно, что в ламаистские монастыри путь белым закрыт. Вы не задумывались, что платой за посещение будут наши с вами пока целые и не поцарапанные шкуры?
– Я Меделаку давно говорил, – невозмутимо ответил его собеседник. – Я давно говорил, повторю и сейчас: не будь я Герман Фирт, если Германорден не добьётся разрешения на путешествие. Не будь я Герман Фирт, если не попадём в Шамбалу и не вернёмся оттуда живыми! Ну что, для начала путешествие разрешили?
– Разрешили, – согласился Ярослав. – Но никто не давал гарантии на возвращение из тайных мест. И почему вы назвали профессора арийцем?
– А кто же он по-вашему? – удивился Фирт.
– По-моему, еврей. Но вы, надеюсь, не антисемит?
Громкий хохот, которым разразился европеец, привлёк внимание всех участников экспедиции, а погонщик Распай подошёл и попросил сбавить громкость, потому что джунгли шума не переносят.
Фирт послушно сбавил темп веселья, но вопрос Ярослава оказался для него той самой отдушиной, через которую можно выпустить накопившийся в душе пар и после этого более спокойным и трезвым взглядом осматривать окружающий мир.
– Еврей! – всё ещё похохатывая, произнёс он. – Меделак у нас в Германии известная фигура! Профессор! Психолог! Филосов, каких мало! К тому же, он является одним из прямых потомков Кайзера Великого!
– Неужели чистокровный ариец?
– Нет сомнений! – уверенно кивнул Фирт. – Иначе никакой проповедник из него бы не получился.
– Проповедник? – насторожился Ярослав.
– О да! Ещё какой проповедник! Настоящий Екклесиаст!
– Но ведь Екклесиаст – чисто еврейское имя, – принялся вслух размышлять Кузнецов. – Которое в переводе на немецкий или русский язык звучит как проповедник. А проповедник в Германии не может быть евреем, ведь так?
– Повторяю, никакой он не еврей, – принялся терпеливо объяснять Фирт непонятливому русскому олуху. – Всех евреев у нас уничтожил ещё Гитлер во время Второй Мировой войны.
– Кстати, у Гитлера изначальная фамилия была Шикльгрубер, – напомнил Ярослав. – Не кажется ли вам, что от неё явно попахивает шекелями? К тому же, Третий Рейх поднимался и рос на деньги, предоставленные американскими еврейскими финансистами, то есть жидо-масонами. Так же и русская революция финансировалась немецкими евреями. Говорят, шекель шекелю – рознь, но всё-таки… Кто знает, что будет дальше?
– А дальше нам с вами предстоит немалая работа, для того, чтобы узкоглазые не сопротивлялись против вывоза отсюда рунических документов, – глаза у Фирта хищно сузились и стали похожи на две неживых огнестрельных дырочки. – Ведь будущее нынешней Германии даже Европы в целом во многом зависит от древних манускриптов. Связь времён была всегда и будет впредь, потому что ничего в далёком или близком будущем не может произойти без основы, то есть фундамента, заложенного много сотен лет назад. И если здесь папирусы, грамоты, свитки и, может быть, просто глиняные дощечки лежат мёртвым балластом только для того, чтобы сгнивать под тяжестью времени, под неусыпным оком всевидящих сторожей, то мы дадим жизнь этим знаниям. Просто обязаны дать, ибо эти знания писались когда-то для того, кому они понадобятся, чтобы изменить существующий мир, дать ему новую волну развития.
Вы Ярослав никогда не забывайте, что у истоков происхождения человечества есть только две проторасы: нордическая, духовная раса севера, и гондваническая, охваченная яркими низменными инстинктами, раса юга. Потомки древних рас были рассеяны Всевышним по всему миру, но корни остались в Лхасе и Аркаиме.
В Лхасу, оказалось, проникнуть гораздо проще, тем более, что профессор Меделак много чего устроил. Я думаю, мы с вами и вашими друзьями в одной упряжке, только не расслабляйтесь, здесь нас ждёт трудная работа. Потом надо будет подобраться к Аркаиму.
Этот город находится у вас в России. Я подозреваю, что дикие русские племена, хоть и усмирённые Америкой, просто так нас туда не пустят, так что придётся забирать ключ к мировой тайне силой. Ладно, не будем про будущее загадывать, это всё равно, что впереди паровоза бежать, теряя тапочки. Сейчас нам предстоит срочно решить другую, не менее важную задачу.
Путешественники развели целых два костра между палатками, на которых готовили вечернюю трапезу. Погонщик неодобрительно покачал головой, но ничего не сказал. В горах и джунглях, если не хочешь быть замечен никем, даже злобными духами, не рекомендуется разводить огонь. А тут целых два костра!
Собственно, всё равно уже огонь горит, значит надо этим воспользоваться. Распай достал из коврового хурджуна, прикреплённого к седлу мула, с десяток кусочков солонины, насадил на прутик шиповника, очистив его от колючек, и принялся невозмутимо поджаривать.
На соседнем костре закипел вместительный котелок с водой. Путешественники закинули туда несколько горстей чая, но не успели вовремя снять, и свежезаваренный чай выплеснулся пару раз на горящие поленья. Угли костра недовольно зашипели и непроизвольно заглушили какой-то тонкий посторонний звук, который опытным ухом уловил только погонщик. Распай опять недовольно покачал головой, серчая на белых дикарей, для которых посторонние звуки были чем-то далёким, несуществующим, однако вслух ничего не сказал.
А начальствующий Фирт со своим собеседником продолжали начатый недавно оживлённый разговор, не обращая внимания ни на какие звуки. Тем более, в предгорьях эхо далеко разносит разные шумы и, если близко никого пока нет, значит, всё хорошо.
– Вы можете себе представить, Ярослав, что мне по наследству досталась удивительная вещь. Моему отцу сам рейхсфюрер Гимлер подарил когда-то книгу "Хроники Ура Линды", – Фирт достал из планшета небольшую книгу в кожаном переплёте с металлическими заклёпками на уголках. – Рейхсфюрер был убеждён, что в этом труде запечатлено изложение действительной истории арийского народа, а это, согласитесь, под ногами не валяется. Более того, Гимлер понял, что будущее страны зависят от извлечения из тайников истории нашего настоящего прошлого. Нынешнюю империю надо строить на фундаменте, но далеко не Америки. У этой одиозной страны нет прошлого, кроме разбоя, убийств, подлости, предательства и откровенного мошенничества. А наши государства Германия и Россия имеют общие корни. Именно из него должно родиться будущее. А, значит, овладение всем миром!
Но наши истоки затаились не только здесь. Давно уже была проведена основательная диверсионная разведка в России, давшая сногсшибательные результаты.
В этой книге, – Фирт снова показал на "Хроники Ура Линды", – упоминается о том, что происхождение нибелунгов основывается на Аркаиме – городе, существовавшем за много тысяч лет до Рождества Христова. Вы представляете, какой фурор этот документ произвёл на весь Германорден? А ведь одна из ниточек владения миром у ордена уже была!
И тут совсем случайно, как водится, в руки тайного магистра ордена попадает историческая информация! Ведь главное в покорении мира вовсе не то, сколько ты завоевал территорий, городов, посёлков и перебил людей, а твой социальный фундамент, твоё право диктовать свои условия остальному миру.
Америка хочет присвоить себе это право и насильственно пересочиняет историю, пытаясь купить первородство за чечевичную похлёбку, совершает набеги на государства, но исключительно на мирное население, стараясь этим подавить и сломать сознание. А у Германии и у России есть свои права на историю. И часть этого права находится в России.
Ясно, что современным российским выродкам-дермократам вообще нет до этого дела, кроме того, как выгодно распродать сильнейшее в мире государство, иначе они никогда не упустили бы такую любопытную возможность овладения миром. Тем более, что в крайне левых организациях власть – это проблема "фикс". Но в Аркаим, находящийся где-то на Южном Урале, куда при нынешней нестабильной обстановке спокойно попасть вряд ли получится. Здесь другое. Среди американизированных холуёв, присвоивших власть, возникает заразная болезнь, названная российским менталитетом. А какой же это менталитет, когда и сам не ам, и другим не дам? В результате, я считаю, что войны с Россией не избежать, уж слишком ваши дермократы привыкли сидеть на не принадлежащих им вещах.
– Неужели БУНДАС ещё способен разжигать военные действия без англо-американского контроля? – удивился Ярослав.